Философия любви книга: Книга «Философия любви» — Соколов Геннадий Евгеньевич скачать бесплатно
Философия любви читать онлайн
Соколов Геннадий Философия любви
Геннадий Соколов
ГЕННАДИЙ СОКОЛОВ
Безвременно ушедшему из жизни
любимому брату Александру
посвящается.
Ф И Л О С О Ф И Я Л Ю Б В И
От автора
Предлагаемая повесть писалась в начале восьмидесятых годов в эпоху жесточайшей художественной и научной цензуры. Поэтому она была задумана как способ завуалированного, художественного выражения философской концепции автора, главная идея которой состоит в том, что в основании мира лежит единственный и единый, а точнее двуединый Закон, подчиняющий себе все связи, как в природных явлениях, так и в жизни людей. Отношения между главными персонажами повести , хотя и имели место в реальной жизни, служили лишь материалом для обоснования научной концепции автора, ввиду того, что отношения любви представляют собой хотя и частные, но наиболее существенные отношения между людьми. Они близки и понятны каждому, и в тоже время на них можно посмотреть с позиции науки.
Теперь же, когда любой человек может изобретать свою собственную философию, отличную от марксистской, на первый план повести выступила и другая ее проблема, которую можно свести к вопросу о том, как вернуть любимого человека, если вы его потеряли.
Люди, потерявшие любимого человека, ведут себя по разному, но некоторые интуитивно строят свое отношение к этому человеку, свое поведение на глубоко научной основе. Однако та наука, которая существует сегодня, и философия не могут послужить этой основой ввиду большого количества своих аксиом. Поэтому мы предлагаем философию, где всего одна двуединая аксиома, и с ней можно непосредственно сверять каждый поведенческий шаг. Эта философия объясняет ложь человека тем, что он совершил какой-либо неблаговидный поступок. И наоборот, она требует от вас лжи и игры в случае, если вас оставил любимый. Она призывает вас посеять в душе этого человека ваше глубокое безразличие, или даже неприязнь к нему, несмотря на то, что вы любите его еще более, несмотря на то, что вы поступаете так вопреки своей воле, своему воспитанию, или даже своей природе.
Научному обоснованию этих выводов посвящена седьмая глава, которую при желании можно пропустить.
Глава 1
Город, куда переехала семья Ковалевых, был небольшим, но вполне современным. Его центр застраивался в конце сороковых, начале пятидесятых годов, и здесь преобладали двух — трехэтажные дома, окрашенные преимущественно в желтый цвет. Дальше шли пятиэтажные здания, в начале тоже кирпичные, переходящие затем в строения из бетонных панелей, совсем недавно пришедших в строительную индустрию. Окраины, как у всякого города, возникшего не на пустом месте, были заселены деревянными домами, окруженными небольшими приусадебными участками. Улицы были аккуратно заасфальтированы и засажены тополями. Проблемы охраны природы тогда, в начале шестидесятых годов, волновали лишь немногих специалистов, но озеленение городов считалось важным делом; и здесь, как видно, этому уделялось должное внимание. Начиналась осень, но дождей почти небыло, и погода для условий Сибири стояла необычайно солнечная и теплая.
Саше Ковалеву шел двадцатый год. С переездом он потерял друзей и в свободное время вынужден был одиноко бродить по улицам, рассматривая и наблюдая все, что попадало ему на глаза. Вечерами центральная улица города становилась многолюдной. Люди парами, а то и компанией неспеша шли из конца улицы к Дому культуры, что находился на центральной площади, затем поворачивали обратно, и повторяли этот путь снова и снова. В городском саду три раза в неделю проходили танцы. Саша был большим любителем танцев, но излишняя застенчивость не позволяла ему так сразу, и притом одному войти в круг совсем незнакомых людей. Он обычно подходил к площадке снаружи и наблюдал танцующих со стороны, завидовал их раскованности, их нарядам, их танцам. Со временем он все чаще стал примечать одну симпатичную пару.
. Высокий белокурый юноша в сером строгом костюме неизменно танцевал с девушкой, внешность и манеры которой привлекали каким-то особым изяществом и красотой. Они приходили на площадку вдвоем и словно не замечали никого вокруг. Только мелодию и друг друга слышали, видели и переживали они. Казалось, что они не могли налюбоваться друг другом. Их глаза светились любовью. Все их поведение настраивало на мысль, что эти люди созданы и существуют друг для друга. Все было так, как будто и нет обратной стороны любви: ее игры, ее страданий, ее ненависти и ревности. Однажды, дождавшись окончания танцев, Саша несколько кварталов проследовал за ними. Юноша шел бережно придерживая подругу за плечо, а она обхватила его за талию и негромко рассказывала какую-то историю из своего детства. Когда людской поток, выплеснувшийся из городского сада, поредел и преследование могло стать заметным, Саша свернул в переулок и направился к дому, унося с собой прочное убеждение в том, что любовь в самом положительном значении этого слова все-таки существует и что у него все еще впереди.
Домой Саша пришел погруженный в размышления на темы любви и жизни. Родители и семилетняя сестренка уже спали. Он взял учебник физики и решил почитать на кухне. Однако физика не читалась. Сознание по инерции переключалось на лирику. Отложив книгу, он вышел в коридорчик, разделявший кухню и зал, и приблизился к окну. В соседнем доме напротив светилось одно единственное окно. У него стояла какая-то девушка. Но затем она быстро исчезла, и Саше показалось это странным. Через некоторое время она появилась вновь и, по-видимому, заметила его. Он приложил ладонь к щеке, давая этим понять, что пора спать. В ответ она отрицательно покачала головой …
Book: Философия любви
ГЕННАДИЙ СОКОЛОВ
Безвременно ушедшему из жизни
любимому брату Александру
посвящается.
Ф И Л О С О Ф И Я Л Ю Б В И
От автора
Предлагаемая повесть писалась в начале восьмидесятых годов в эпоху жесточайшей художественной и научной цензуры. Поэтому она была задумана как способ завуалированного, художественного выражения философской концепции автора, главная идея которой состоит в том, что в основании мира лежит единственный и единый, а точнее двуединый Закон, подчиняющий себе все связи, как в природных явлениях, так и в жизни людей. Отношения между главными персонажами повести , хотя и имели место в реальной жизни, служили лишь материалом для обоснования научной концепции автора, ввиду того, что отношения любви представляют собой хотя и частные, но наиболее существенные отношения между людьми. Они близки и понятны каждому, и в тоже время на них можно посмотреть с позиции науки.
Теперь же, когда любой человек может изобретать свою собственную философию, отличную от марксистской, на первый план повести выступила и другая ее проблема, которую можно свести к вопросу о том, как вернуть любимого человека, если вы его потеряли.
Люди, потерявшие любимого человека, ведут себя по разному, но некоторые интуитивно строят свое отношение к этому человеку, свое поведение на глубоко научной основе. Однако та наука, которая существует сегодня, и философия не могут послужить этой основой ввиду большого количества своих аксиом. Поэтому мы предлагаем философию, где всего одна двуединая аксиома, и с ней можно непосредственно сверять каждый поведенческий шаг. Эта философия объясняет ложь человека тем, что он совершил какой-либо неблаговидный поступок. И наоборот, она требует от вас лжи и игры в случае, если вас оставил любимый. Она призывает вас посеять в душе этого человека ваше глубокое безразличие, или даже неприязнь к нему, несмотря на то, что вы любите его еще более, несмотря на то, что вы поступаете так вопреки своей воле, своему воспитанию, или даже своей природе.
Научному обоснованию этих выводов посвящена седьмая глава, которую при желании можно пропустить.
Глава 1
Город, куда переехала семья Ковалевых, был небольшим, но вполне современным. Его центр застраивался в конце сороковых, начале пятидесятых годов, и здесь преобладали двух — трехэтажные дома, окрашенные преимущественно в желтый цвет. Дальше шли пятиэтажные здания, в начале тоже кирпичные, переходящие затем в строения из бетонных панелей, совсем недавно пришедших в строительную индустрию. Окраины, как у всякого города, возникшего не на пу
10 главных философских произведений о любви, по мнению How To Dress Well — Look At Me
В эту субботу на вечеринке Push it! Night выступит How To Dress Well — группа чувственного американского мужчины и магистра философии Тома Крелла, бывшего в свое время одним из тех, кто вернул R’n’B начала 2000-х в контекст современной поп-музыки. Полгода назад мы поговорили с Креллом о том, что он думает о собственном успехе и Фрэнке Оушене, а сегодня пошли дальше и попросили его составить список из десяти любимых философских произведений.
1Кора Даймонд «Сложность реальности и сложность философии»
2Жорж Батай «Большой палец»
«Жорж Батай заставляет почувствовать себя животным. И после прочтения не позволяет думать о себе, как о беззаботном человеке, спокойно живущим под голубым небом»
— читать по-английски
3Роберт Музиль «Созревание любви»
4Джордж Сондерс «Изабель»
5Джеймс Солтер «Ахнило»
«Любовь — это испытание. Люди впадают в зависимость от всего подряд. Люди допускают ошибки»
— купить на Amazon
6Фридрих Шеллинг «Философские исследования о сущности человеческой свободы»
7Элис Мунро «Meneseteung»
8Жорж Батай «Колыбель человечества»
«Великое произведение о рождении человечества и искусства. Батай очень сильно повлиял на меня. Да, он существует в левом дискурсе, а о своём творчестве я стараюсь не думать как о политически окрашенном. Но мою музыку, кажется, не слушают люди консервативных взглядов, и это меня успокаивает»
— купить на Amazon
9Генрих Фон Клейст «О театре марионеток»
10Мишель Фуко «Рождение биополитики»
«Эта книга буквально ставит диагноз современной экономической и социальной обстановке. Фуко чётко и ясно объясняет, что не так с миром, в котором мы вынуждены жить. Показывает, как идея либеральной экономики превратилась в полное дерьмо из-за существа под названием человек»
— читать по-английски
— читать по-русски
Фотографии: Алина Хлебникова
О кризисах в любви — из книги «Философия любви» . Любовь
Содержание:
- Каждый новый кризис, не вызывающий разрыва отношений, показывает, что они уже достигли такой глубины, что кризисы «непонимания» и кризисы «обиды» их уже не разрушат.
- Приходит понимание, что кризисов не следует бояться, хотя их лучше, конечно, не допускать. Кризис, если он затем осмысливается, становится еще одним способом познания Другого и себя.
- Кризис что-то разрушает, но (парадокс!) и укрепляет отношения, вызывая понимание того, что Другой испытывает боль и нуждается в твоей помощи и сочувствии. Высвечивая «слабые» стороны — и свои, и Другого — он помогает создавать в будущем условия, при которых они будут проявляться мягче. И всё-таки главное: «слабость», несовершенство Другого не умаляют масштаб его личности, но позволяют понять, как ему порой нелегко живется на свете, и это приводит к еще большему сочувствию и желанию оградить его от бед и трудностей.
- Осознается, что каждый из нас обладает чертами, способными порождать кризисы. Но при этом выявляется и готовность терпеть эти кризисы, предупреждать их и преодолевать, прощать Другого, и в целом относиться к кризисам, как к плохой погоде — неприятному, но не постоянному явлению.
- Возможно, кризисы так же необходимы нервной системе, как и другие ритмические, колебательные процессы — космические, планетарные, биологические. Может быть, это закон нашей жизни. По крайней мере, психологи утверждают, что человек биологически стремится к провоцирующим обстоятельствам, которые должны «тренировать» у него механизмы борьбы, активности, агрессивности. Люди очень сильного психотипа, такие, как Н.Бердяев, рвутся в бой, обладая чрезвычайной разрушительной силой. Правда, наличие духа позволяет эту энергию частично отдать и созиданию. Люди противоположного типа — мягкие, уступчивые — тоже нуждаются в такой стимуляции, но у них это происходит в других, малозаметных формах. Мы с Вами, в той мере, в какой являемся биологическими существами, тоже иногда нуждаемся в критических ситуациях. А как духовные существа — умеем понять, что кризисы неизбежны, и не надо себя совсем уж ломать, пытаясь их избежать, главное — остаться человеком в любом кризисе!
- Кризис испытывает «на прочность» чувства к Другому, но в момент преодоления он с особой силой высвечивает значимость этого человека в твоей жизни!
- Это больно, но без контраста, задаваемого кризисами, невозможно понять космическую значимость происходящего. Спокойная жизнь набрасывает покров обыденности и привычки на мистическую глубину событий. Забываешь об уникальности Земли, как носительницы жизни во Вселенной, об уникальности человека, созданного «по образу и подобию», об уникальности судьбы каждого человека. Даже если ему и дано прожить много жизней, но эту, проживаемую сейчас, рядом с этими людьми — уже не повторить! И, наконец, забываешь, что если появляется любовь, которую чувствуешь не просто как влечение, а как свет с небес, то вероятность ее возникновения в этом бесконечном мире практически равна нулю! И поэтому, если кризис объясняет тебе все это языком простым, как удар крепкой палкой по голове, объясняет, что потеря этого человека и этого чувства равносильны потери собственной жизни, то — да здравствует кризис!
О кризисах с болью
- Кризис — это боль. И уже это делает его несчастьем! Боль, которую ты причиняешь Другому и простить себе не можешь! И эта «тренировка» совести и сочувствия доставляет боль уже тебе самому, а Другой, осознавая это, начинает переживать за тебя: Эти взаимные обратные связи, как многократные отражения в параллельных зеркалах придают боли человечность и глубину, и только они и являются ее оправданием!
- Любой кризис — это разрушение. Кризис — без последующего размышления — оставляет подозрение в недостаточной человечности Другого. А кризис «с размышлением» приводит к пониманию собственной ограниченности — в человечности и разумности, что в свою очередь, ведет к горькому осознанию своего несовершенства. А ведь человек должен себя любить! И какая же тут любовь к себе, когда видишь в себе способность несправедливо обижать и беспочвенно обижаться!
Выводы
Кризисы нужно осмысливать и обсуждать, иначе накапливаются страхи и напряженность в отношениях.
Разумное и дружеское обсуждение кризисов является полной противоположностью «выяснению отношений», практикуемых нередко там, где любовь — как чувство — не сопровождается разумом и приводит к появлению «больных» отношений. Здесь нужен комментарий. В каждом человеке — еще до встречи с Другим — живет множество комплексов, страхов, болезненных особенностей, с любовью вообще не связанных или связанных косвенно.
Когда мы встречаем Другого, то кроме собственно любовных, мы неизбежно вступаем с ним в многомерные человеческие отношения. Он уже не только любимый человек, но и помощник на кухне, и товарищ по работе, и оппонент в политическом споре, и посыльный в аптеку, и рассказчик веселых историй, и любитель (или нелюбитель!) музыки, и носитель бытовых привычек и идейных представлений: здесь-то и обнаруживаются черты, с любовью не связанные, но на нее влияющие. Проявление его особенностей и комплексов, несовпадение взглядов и привычек, нередко воспринимаются Другим как нечто чужеродное и несовершенное, а порой, и как проявление невнимания к партнеру, как эгоизм. Вместо того чтобы ощущать как благо — и совпадение, и несовпадение с Другим — различия нередко воспринимаются как зло!
Большая, настоящая любовь не только не боится всех прочих, «не любовных» отношений — она их просто «вбирает» в себя, полностью покрывая собой всю жизнь любящих! «Большой» она становится не только благодаря эмоциональному накалу, но и работе духа, которая есть постоянное размышление и нравственное усилие. В любви человек — даже немолодой — стремительно растет духовно, как молодое деревце; и только вместе с таким ростом, растет и сила настоящей любви. А «маленькая» любовь, какой бы страстью не пылали души, есть только эмоциональное горение, которое очень быстро гаснет, когда нет духовного усилия и роста. При этом почти все, что свойственно этим двум людям, но выходит за рамки любовных отношений, может оказаться их разрушителем. В такой любви принято «выяснение отношений», которое есть — на глубинном уровне — выражение двойной обиды: во-первых, за то, что любимый не оказался совпадением с идеалом, который возник в душе в период расцвета чувств, а, во-вторых, обиды за все несправедливости жизни, которые наконец-то можно с особой силой ощутить и выразить, поскольку нашелся живой «виновник». И тогда ищутся не истоки кризиса, которые всегда лежат за пределами собственно любовных отношений, а выявляются только последствия кризиса, критически толкуются, и заодно вспоминаются и все предыдущие «грехи».
Как нет одинаковых людей, так нет и одинаковых чувств любви, и даже кризисы, очевидно, несут на себе отпечаток индивидуальности. Если любишь человека по-настоящему, то все, что открывается в нем — начинаешь любить! Отношения «Я — Ты» не позволяют разделить качества любимого на хорошие и плохие. В нем любишь всё, даже его способность сердиться и злиться. И только думаешь: «Лишь бы он прожил подольше, лишь бы не огорчался, да был здоров…»
Камионский Сергей Александрович, [email protected].
В принципе, к 30 годам до осознания всего этого доходишь сам (если была семейная жизнь), но как-то подсознательно. Иногда полезно прочитать такие УЖЕ ОСОЗНАННЫЕ мысли заранее… Чтобы все это легче переносилось…
2003-09-12, VS
очень правильно и красиво написано…
хочется совершенствоваться, быть лучше вообще и в отношениях с любимым мужем в особенности…»лишь бы он жил подольше»…со мной и дочкой)
2003-09-03, Люсь
Мне понравилось. Глубоко и здраво. Я даже прочитала все статьи этого автора. Прекрасно! Что-то в этом есть.
2003-10-15, lenamel
очень полезная и правдивая статьяю заслуживает 10 баллов
2007-08-22, мака
Всего 9 отзывов Прочитать все отзывы.
Философия любви
| ||||||||||||||||||||||||
онлайн фрагмент книги для ознакомления
фрагмент книгиЛучшие книги по философии любви
Скай, вы пришли к философии любви, написав книгу о том, что экзистенциалисты говорили о любви. Не могли бы вы немного рассказать об этой книге, прежде чем мы перейдем к вашим пяти вариантам?
Ключевой вопрос, который меня интересовал, был: можете ли вы любить? Оказывается, ответ довольно сложен, потому что, когда мы начинаем копаться в этом вопросе, мы быстро попадаем в запутанный беспорядок теорий о биологии, эволюции, психологии, мифах и историях, а также социальных структурах вокруг отношений.Я начал читать Ирвинга Сингера, написавшего глубокую трилогию о философской истории любви. Он сказал, что, хотя влюбленные-романтики теряют определенную свободу в отношениях, приобретенная любовь компенсирует их. Это заявление расстроило меня, потому что было непонятно, от какой свободы мы должны отказаться или как мы должны даже думать о любви и свободе как о уравнении.
Я наткнулся на экзистенциальных мыслителей и обнаружил, что они конкретно занимались этим вопросом, включая Макса Штирнера, Сёрена Кьеркегора, Фридриха Ницше, Жан-Поля Сартра и Симону де Бовуар — всех, которых я обсуждаю в своей книге.Теперь называть кого-то экзистенциалистом чревато опасностью, потому что Бовуар и Сартр неохотно приняли этот ярлык, а Штирнер, Кьеркегор и Ницше были ретроспективно связаны с экзистенциализмом. Хотя это спорно, были ли они все «экзистенциалисты», все они, несомненно, способствовали экзистенциального мышления о любви и свободе.
Получайте еженедельный информационный бюллетень Five Books
Есть два основных способа понять это: «свобода от», которая относится к свободе от угнетения, браков по договоренности, традиционных гендерных ролей или, например, рабства своих желаний; а затем есть «свобода для», то есть свобода выбирать, с кем вы хотите быть в отношениях, свобода вступать в брак или не вступать в брак и так далее.Экзистенциальная идея состоит в том, что как только мы освободим себя от всех давлений вокруг нас, многие из которых мы можем не осознавать полностью, тогда мы сможем освободиться от до , чтобы создать более подлинно значимые отношения. Однако легче сказать, чем сделать. Как писал Ницше, «невидимые нити — самые крепкие связи».
под редакцией Роберта С. Соломона и Кэтлин М. Хиггинс
Читать
Давайте обратимся к вашему первому выбору: антологии писаний о любви, особенно об эротической любви.
Это Философия (эротической) любви Роберта С. Соломона и Кэтлин Хиггинс, которая включает в себя множество отрывков из древних философов, включая Платона и Сафо, вплоть до современных философов, таких как Марта Нуссбаум. Эта книга — действительно отличный обзор философии любви, потому что она показывает различные методы философствования не только через абстрактных классических философов, таких как Гегель, но также через отрывки из пьес Шекспира, романов Д. Г. Лоуренса, стихов Рильке, писем между Элоизой и Элоизой. Абеляр и другие.И это также показывает, насколько сильно расходятся представления о любви. Есть психологические идеи Фрейда и Юнга и феминистские идеи Суламифь Файерстоун, которые считали, что романтическая любовь — это заговор с целью удержать женщин на их месте, потому что они призывают их жертвовать собой. Мы можем увидеть семена подобных идей в предыдущем разделе о Симоне де Бовуар, которая считала, что патриархальные социальные структуры ограничивают возможности для подлинной любви, потому что они лишают женщин шанса быть агентами в своей собственной жизни и создавать свое собственное будущее.
Любовь — это центральная тема в философской работе с древних времен до наших дней, но от нее редко можно отойти. Книг, посвященных философии любви, было относительно немного.
Да, и это так странно, потому что « Symposium » Платона — одна из самых известных философских книг всех времен, и все она о любви. Она была написана почти две с половиной тысячи лет назад и повествует о группе мужчин на званом обеде, которые все были похмелье с прошлой ночи.Чтобы успокоить себя, чтобы не напиться слишком быстро, они решают, что каждый из них произнесет речь о любви. Сократ говорит последним, и ближе к концу Алкивиад разбивает вечеринку. Он так пьян, что ему приходится помогать флейтистке. Он убит горем и расстроен, потому что любит Сократа, но Сократа это не интересует.
В потрясающей критике Марты Нуссбаум Симпозиум в Философия (эротической) любви она говорит, что Сократ странный; он подобен статуе, потому что эмоционально холоден, он ультрарационален и считает страсть и похоть чем-то второстепенным.Она называет « Симпозиум » «жестокой и устрашающей книгой», потому что она заканчивается тем, что эти два человека — Сократ и Алкивиад — соревнуются в наших душах, противопоставляющих разум страсти, а философию — нашей человечности. Это одна из центральных дихотомий любви, напряжение между мышлением и чувством, которое мы видим на протяжении всей истории.
Алкивиад был прекрасным молодым человеком, в которого все были влюблены, кроме Сократа, которого он любил. Взгляд Сократа на природу физической, эротической любви заключался в том, что это был способ перехода от частного к общему, что это была своего рода ступенька для людей, чтобы больше соприкоснуться с конечной природой реальности, а не с ней. это было самоцелью.
Право. Он представляет страсть как необходимый первый шаг, но также как нечто, что в конечном итоге необходимо преодолеть. Что интересно, Сократ, объясняя это, излагает то, что женщина, Диотима, научила его любви. Она описывает лестницу, по которой на первой ступени ценится одно красивое тело, на второй — ценится два красивых тела, на следующей — все красивые тела, прекрасные поступки, познание красоты и так далее, пока мы не достигнем вершины лестницы. ценить Красивое с большой буквы, чистую форму.
«Марта Нуссбаум говорит, что Сократ странный; он эмоционально холоден, он ультрарационален, он считает страсть и похоть второстепенными »
Эта антология похожа на книгу-врата к другим философиям любви, потому что, например, в ней нет полной речи Диотимы и отсутствует одна из моих любимых историй о рождении любви. Диотима объясняет, как на званом обеде у богов Бог Ресурсов выпил слишком много нектара и отключился в саду. Богиня бедности видела его, лежала с ним, и таким образом любовь была задумана из ресурсов и бедности.Мне нравится эта метафора, потому что это еще один способ проиллюстрировать напряженность любви. Любовь может быть очень сильной и переполненной, но ее также не хватает. Это необходимо, но также творчески. У нас есть представление о том, что любовь прекрасна и прекрасна, но с другой стороны, она может быть очень жесткой.
В книге нет однозначного ответа, но это мой лучший выбор, потому что он открывает множество возможностей для размышлений о любви. Однако в заключение Роберт Соломон предполагает, что вместо того, чтобы думать о любви как о силе или тайне, мы должны думать о ней как о добродетели.По его мнению, любовь — это расширение «я», но не нарциссическим путем. Это диалектический и творческий процесс, включающий в себя любовь и то, что вас любят, и определение себя как личности, а также друг друга.
Давайте перейдем к вашему выбору второй книги, которая является классикой 20-го века: « Второй пол » Симоны де Бовуар.
Это было опубликовано в 1949 году, и когда оно было опубликовано, оно вызвало такие споры, что Ватикан запретил его, поскольку в нем содержалось так много подробностей о женском опыте и женском теле.Бовуар утверждал, что нам нужно быть свободными от угнетения, чтобы иметь возможность жить и искренне любить. Проблема в том, что на протяжении большей части истории женщины подчинялись мужчинам. Не из-за какой-то особой борьбы, а потому, что женщины приняли историю о том, что это в их интересах и что их высшее предназначение — выйти замуж, стать матерью и домохозяйкой и растить детей — и все это под видом любви.
«Слишком часто брак был социально приемлемой формой рабства»
Брак позиционировался для женщин как имеющий такую важность, что женщины стали определяться тем, состояли ли они в браке и с кем они были, но слишком часто это была социально приемлемая форма рабства: ведение домашнего хозяйства в обмен на финансовую опеку.Экзистенциальная проблема заключается в том, что она навязывает женщинам роли, которые они не выбирали активно. Если их принуждают к этому, то это угнетение, а если они слепо соглашаются с этим, то они уклоняются от экзистенциальной ответственности за то, чтобы быть агентами в своей собственной жизни.
Предположительно, под видом этого скрывается романтическая любовь. Картина романтической любви такова, что для женщины она достигает кульминации в обычном браке, в уходе за детьми и в уходе за мужем.Так что, поскольку это касается любви, это нападение на одно конкретное видение того, как мы должны жить.
Это была критика романтической любви, но также критика тех, кто находит свой смысл в жизни из вторых рук через других людей, а не создает его самостоятельно. Так что это может быть через романтическую любовь, как люди, которые определяют себя через своих партнеров. Но есть и другие способы, которыми люди могут использовать любовь, чтобы избежать того, что Бовуар называл «суверенными подданными» — через нарциссизм, мистицизм и материнство.Например, идеал материнской любви предполагает самопожертвование: чем больше жертва, тем идеальнее мать. Если мать превращается в рабыню своих детей, извлекая из них весь смысл своей жизни за счет собственных проектов, тогда это представляет собой потенциальную экзистенциальную проблему.
Но де Бовуар не говорил, что нельзя любить своих детей, что нельзя иметь детей и быть подлинным.
Нет, конечно, любить своих детей и гордиться ими — это нормально.Однако я думаю, что она недооценила значение, которое дети приносят в жизнь родителей. У Бовуар не было детей, и я иногда задаюсь вопросом, изменилась бы ее философия, если бы она была. Тем не менее, ее точка зрения заключалась в том, что если дети становятся только смыслом в жизни человека, то это проблема. Одна из вещей, которые Бовуар не вдавался в подробности, заключалась в том, что иногда люди берут время, чтобы сделать что-то подобное, а затем возвращаются к другим своим проектам. Бовуар писала в 1940-х годах, когда в рабочей силе работало меньше женщин, но она делает отличный вывод: она написала Второй пол почти 70 лет назад, но мы до сих пор наблюдаем статистику, которая показывает, что карьера женщин страдает намного больше, чем мужская, когда у них есть дети.Экономическая независимость — не единственный путь к свободе, но она была права в том, что это может облегчить ее.
Очевидно, она критикует одно конкретное видение романтической любви. Но означает ли это, что ей нечего сказать о любви?
Бовуар прекрасно понимала, что экзистенциализм имеет репутацию отрицательного человека, но я думаю, что ее видение подлинной любви положительное — и оно применимо ко всем видам любви, не только романтической. Она говорит: «Настоящая любовь должна основываться на взаимном признании двух свобод; тогда каждый любовник будет ощущать себя самим собой и другим: ни один не откажется от своей трансцендентности, они не будут калечить себя; вместе они оба раскрыли бы ценности и цели в мире.Для каждого из них любовь была бы открытием своего «я» через дар «я» и обогащение вселенной ». В романтической любви идеальные отношения — это когда влюбленные могут свободно выбирать друг друга, а не собираться вместе из-за зависимой или слабой ситуации или из желания обладать друг другом.
Это сильно отличается от моего понимания того, что Жан-Поль Сартр сказал о человеческих отношениях, а именно о том, что они постоянно балансируют на грани садизма или мазохизма.Вы либо подчиняете другого человека и делаете его частью своей воли, либо он борется против вас, чтобы поработить вас. Существует постоянный риск превратить другого человека в своего рода объект вместо того, чтобы признать его человечность.
Да, в «Бытие и ничто» Сартр предполагает, что выхода из этого порочного круга на самом деле нет; но философия Бовуара — прямой ответ на это. Она думала, что мы сможем преодолеть это с помощью щедрости и равенства. Кроме того, позже Сартр приблизился к образу мышления Бовуара и признал, что он, возможно, что-то упустил во взаимном признании свобод.В «Записные книжки по этике » он говорит, что, возможно, настоящая любовь возможна. Может быть, мы можем «радоваться» другим, не пытаясь ими обладать. Однако он не был полностью убежден, потому что он также предполагает, что преодоление садизма и мазохизма может означать преодоление самой любви.
Перейдем к третьей книге: Tête-á-Tête Хейзел Роули.
Tête-á-Tête — это двойная биография, в которой основное внимание уделяется Жан-Полю Сартру и Симоне де Бовуар. Второй пол — это теория Бовуара, но в этой книге исследуется практическое применение ее и философии Сартра. Я думаю, что это важная книга, потому что Бовуар и Сартр хотели создать философию, которую можно было бы пережить, и пытались жить ею как можно больше, вырываясь из социальных условностей, таких как брак и моногамия, и занимаясь социальной активностью. С одной стороны, это вуайерист, потому что в их отношениях есть глубоко интимные и часто нелестные подробности.С другой стороны, они много писали о своей интимной жизни с помощью своих романов, которые были не очень-то скрытыми рассказами об их настоящих отношениях, а также автобиографиями и личными письмами. В этой книге многое из этого сведено воедино.
«Все началось с того, что Сартр не хотел связывать себя одной девушкой, но перерос в целую философию»
Все началось с того, что Сартр не хотел связывать себя одной девушкой, но перерос в целую философию. Он говорил своим подругам: свобода — самый прекрасный подарок, который мы можем сделать друг другу.Все они какое-то время соглашались с этим, но в конце концов отказались от него. Затем, когда он встретил Симону де Бовуар, она приняла это. Но дело было не только в свободе заниматься сексом с другими людьми, потому что они думали, что это будет дешевая и бессмысленная форма свободы. Они хотели быть смелее и дать друг другу свободу влюбляться в других людей.
Это интересно. Это гораздо более радикальный вид открытости в отношениях. Обычно отношения Сартра и Бовуара характеризовались как существенные отношения, а все остальные — случайные.Похоже, это подразумевало, что случайные из них не имели большого значения, тогда как только центральное из них было значимым. Но если вы допустите, что у людей может быть несколько привязанностей к любви, они потенциально будут иметь большое значение.
Право. И у них действительно сложились глубоко значимые отношения. Вот что сделало это таким трудным. Я думаю, они недооценили, что когда вы позволяете себе влюбляться в других людей, это повышает ставки намного больше, чем бессмысленный сексуальный контакт.В любом случае Сартр не очень любил секс: он предпочитал круассаны. Некоторые люди предположили, что именно поэтому Бовуар согласилась с этим, потому что у нее были желания, которые Сартр не мог исполнить. У них были романы со студентами, и они разбили много сердец. У Бьянки Биненфельд случился нервный срыв, а Эвелин Рей покончила жизнь самоубийством. В книге хорошо освещены идеалы и надежды, а также трагедии и риски их жизни. Была пара влюбленных, которые были очень близки к тому, чтобы угрожать основным отношениям между Сартром и Бовуаром.
Как вы думаете, тогда это был эксперимент? Потому что это своего рода эксперимент с моделью любви, отличной от романтического, традиционного подхода «найди свою вторую половину». В нем есть этот элемент в том смысле, что они действительно находят друг друга, но он имеет дополнительный элемент, связанный с множеством других людей, которые тоже участвуют в этом.
Бовуар позже призналась, что они недостаточно учитывали третье лицо, и она думала, что это недостаток в их системе. Несмотря на то, что Сартр и Бовуар свободно выбрали свои отношения и были довольно близки к тому, чтобы быть подлинными — хотя есть некоторые предположения, что они лгали, или, скорее, Сартр лгал Бовуару — у них были интенсивные, любящие отношения с другими, которые не были экзистенциальными, и эти люди были склонны сильно обижаться и ревновать.Например, Нельсона Алгрена не впечатлило то, что Бовуар довольно подробно описал их отношения в одном из своих романов. Олгрен сказал: «Я был в публичных домах по всему миру, и женщина там всегда закрывала дверь, будь то в Корее или Индии… Но эта женщина распахнула дверь и позвала публику и прессу… У меня нет любой злой умысел против нее, но я думаю, что это было ужасно ».
Это интересно, потому что вся природа их отношений заключалась в том, что они осуществлялись как открыто, так и наедине.В некотором смысле они делали это с осознанием того, что другие люди будут рассматривать их как образец того, как жить. По сути, это часть ранней формы экзистенциализма, не так ли? Что вы становитесь образцом, а не просто идете, преследуя собственные индивидуальные, субъективные желания?
Они не имели в виду, что все должны поступать так, как они. Скорее, они были успешными, потому что заставляли нас задуматься о наших собственных отношениях и ситуациях. Они побуждают нас думать о том, что для нас истинно.Я не думаю, что они претендовали на роль образцов для подражания и признавали, что не всегда соответствовали своим идеалам. Сартр сказал, что он не был подлинным, но он хотел указать путь другим.
Это, вероятно, согласуется с его философией. Представление о подлинности всегда хрупко, балансируя на грани недобросовестности. Перейдем к четвертому варианту. Это незнакомая мне книга Туллии д’Арагоны «Диалог о бесконечности любви» . Это в платонической традиции?
Немногие о ней слышали. И да, это платонический диалог шестнадцатого века между Туллией д’Арагоной и ее другом Бенедетто Варчи.
Когда это было написано?
Он был опубликован в 1547 году, но, вероятно, был написан несколькими годами ранее. В предисловии есть записка от ее друга Муцио, который говорит, что надеется, что д’Арагона не возражает, но считает, что она слишком скромно использует псевдоним. Муцио знал, что это ее голос и мысли, поэтому изменил имя в диалоге на Туллия д’Арагона и опубликовал его — все без ее согласия.
При жизни?
Да. Д’Арагона использует подход сократовского овода и провоцирует Варчи вопросами о природе любви. Ключевой вопрос в диалоге: можно ли любить в пределах? Чтобы ответить на этот вопрос, они разбивают его на другие вопросы: что такое любовь? Любовь — это существительное или глагол? Это причина или следствие? Если любовь закончится, действительно ли это любовь? Если он закончится, значит ли это, что он достиг предела? Они предполагают, что любовь — это желание насладиться союзом с красивым человеком или с тем, кого вы считаете красивым.И ответ на вопрос о том, бесконечна ли любовь, состоит в том, что она потенциально бесконечна, но не на самом деле бесконечна, потому что невозможно любить или по-настоящему любить, имея в виду конец или цель.
Вы хотите сказать, что она подразумевает, что мы не можем избежать целенаправленной формы любви?
Нет, д’Арагона говорит, что любить с видимой целью — например, перестать любить после соблазнения — это вульгарная форма любви. Он сводит любовь к подлому и подлому поступку.Это все еще любовь, но не идеальная или добродетельная.
По-видимому, добродетельная любовь выходит за рамки физического, если она соответствует сократовской традиции. В симпозиуме , , как мы уже упоминали, Сократ стремился перейти от физического индивида к церебральной и абстрактной Форме любви.
Она действительно говорит о любви как о слиянии тела и души. Ее партнер по диалогу Варчи теоретизирует о любви, но она считает, что он слишком абстрактен, и говорит ему «преклониться перед опытом», чему она доверяет больше, чем любые доводы, которые могут придумать философы.Она в шутку намекает, что должна знать, ведь любовь — это ее профессия.
Получайте еженедельный информационный бюллетень Five Books
Значит, она представитель эмпирической традиции?
Я бы официально не назвал ее эмпириком, поскольку ее подход состоит в том, чтобы предлагать и ставить под сомнение, а не указывать, но она определенно предполагает, что опыт может важным образом информировать теорию, что особенно важно, когда дело касается размышлений о любви.
Легко ли это читать? Какова длина книги?
Коротко.Около 50 страниц. Я не согласен со всем, что она говорит, потому что, несмотря на то, что ее собеседник и друг гомосексуалист, она делает несколько гомофобных комментариев. Я выбрал эту книгу, потому что она остроумная и забавная, она поднимает некоторые фундаментальные вопросы о природе любви, а также дает захватывающее представление об обществе того времени. Куртизанки были среди немногих женщин, получивших образование, поскольку от них ожидалось, что они будут развлекать своим умом и телом, но им все же нужно было быть осторожными с тем, что они говорили.Д’Арагона очень осторожно использует свой язык в диалогах. Она скромна и самоуничижительна, ссылаясь на свое «низкое состояние» и извиняется в начале диалога такими заявлениями, как «Я могу ошибиться» и «Я не обладаю достаточным обучением или словесными украшениями …», но она также нахальная и напористый, говоря Варчи, когда он перебивает ее: «Если бы ты не прервал меня, ты бы понял лучше».
«Ключевой вопрос в диалоге: можно ли любить в пределах?»
Некоторые люди предлагали не включать женщин в историю философии, потому что это пересматривает историю, но д’Арагона и другие женщины писали и влияли на людей.Она также написала эпическое стихотворение Il Meschino , которое в настоящее время переводится на английский язык, и написала сонеты, некоторые из которых доступны в книге Элизабет Паллитто под названием Sweet Fire . Она устраивала у себя в квартире философские салоны, посещали известные авторы, и они писали о ней как об интеллектуальном персонаже в своих произведениях. Она имела влияние, но на нее просто не обращали внимания.
Было бы странно, если бы история философии любви была написана исключительно мужчинами, учитывая, что это только одна сторона гетеросексуальной истории, и мужчины не могут знать о любви на опыте все, что имеет отношение к предмету.Мне кажется, что в истории философии многие женщины, которые выделялись как самостоятельные выдающиеся мыслители, включали что-то в философию любви, в то время как многие философы-мужчины, особенно в последние годы, добивались успеха и никогда не делали этого. затронули тему.
Есть философы-мужчины, такие как Платон, Руми, Сорен Кьеркегор и Стендаль, которые много писали о любви. Либо / Или Кьеркегора — один из моих любимых, потому что он затрагивает одну из ключевых тем, которые мы обсуждали: напряжение между страстью и разумом, между эмоциями и интеллектом.Он — или я должен сказать его псевдоним Виктор Эремита — ставит книгу на выбор между или эстетическим, или этическим, но на самом деле вопрос в том, можете ли вы иметь и то, и другое, или есть что-то еще? Стендаль написал о любви , чтобы попытаться понять его одержимость женщиной по имени Матильда, политическим активистом, которая, по его словам, была такой же красивой, как Саломея Луини в галерее Уффици во Флоренции. Стендаль написал эту книгу для себя, не ожидал, что кто-нибудь купит ее, и предупредил, что предварительное условие для ее прочтения — стать несчастным из-за любви — а это, как я подозреваю, большинство людей, и почему она стала классикой, а я был действительно раздумывает, включать ли его в этот список.
Вы правы, что женщины, кажется, серьезно относятся к теме любви. Одна из причин может заключаться в том, что он сыграл более значительную роль в жизни женщин. Белл Хукс сказал, что люди, писавшие о любви, как правило, придерживались теоретической точки зрения и не могли объяснить реальность любви. Хотя это может быть верно в отношении Платона, это неверно для Руми, Кьеркегора или Стендаля.
Давайте посмотрим на последнюю книгу: All About Love Bell hooks
All About Love by Bell Hooks — это оптимистическая книга, временами немного проповедующая, в которой рассказывается об испанской мистике Терезе д’Авила, монахе-трапписте Томасе Мертоне, американском философе и активисте Корнеле Уэсте, а также таких психологах, как Эрих Фромм. И м.Скотт Пек. Хукс — которая пишет свой псевдоним строчными буквами, потому что хочет, чтобы основное внимание уделялось ее идеям, а не имени, хотя я подозреваю, что строчные буквы привлекают больше внимания к ее имени — утверждает, что любовь может быть трансформирующей как индивидуально, так и в социальном плане, но мы Нас не учат хорошо любить, нас не учат, что такое любовь, и мы не говорим о любви каким-либо значимым образом. Она говорит, что семья должна быть изначальной школой любви, но большинство семей дисфункциональны. Довольно часто они становятся рассадниками психологического террора и автократических, патриархальных царств власти и господства.Она особенно критически относится к нуклеарной семье, потому что она поощряет зависимость женщин от отдельных мужчин и делает детей зависимыми от отдельных женщин, что облегчает злоупотребление властью. Она была сторонницей более общинной структуры семьи.
А как насчет гомосексуализма? Многие из неравенств, о которых вы говорите, проистекают из гендерных ролей. Ситуация усложняется, если вы переходите в область гомосексуализма. Похоже, ее проблема связана с определенным типом гетеросексуального обычного брака.
Верно, и да, она особенно критически относится к гетеронормативным, традиционным структурам и не рассматривает гомосексуальные отношения в деталях. Некоторые философы, о которых мы говорили, действительно говорят о гомосексуальной любви. Для Платона в симпозиуме мужская гомосексуальная любовь — это высший тип отношений. Бовуар говорит в The Second Sex , что лесбийская любовь может обеспечить модель идеальных подлинных взаимных отношений, которые она имела в виду. Тем не менее, Хукс интересуется практикой любви в повседневной жизни для любви в целом.
«Для Платона мужская гомосексуальная любовь — высший тип отношений»
Одна из проблем, которую она видит, заключается в том, что мы склонны относиться к любви как к существительному, хотя на самом деле это глагол. «Любовь такая же, как и любовь», — говорит она. Это напоминает мне идею Жан-Поля Сартра о том, что любовь существует только в любовных делах. Точно так же для крючков любовь — это выбор и действие. Итак, любви не существует, если в отношениях есть насилие, потому что вы не ведете себя с любовью. Она также вносит духовный элемент; она определяет любовь как заботу о собственном духовном росте и духовном росте другого человека.То, что она подразумевает под «духовным», несколько двусмысленно, но ее видение направлено на более взаимосвязанное общество; любовь должна быть активной силой, которая способствует большему общению друг с другом, но мы далеки от достижения чего-либо подобного, и отчасти в этом виноват капитализм.
Капитализм использует наше заблуждение относительно любви, потому что нас бомбардирует реклама, которая пытается убедить нас, что нашу эмоциональную пустоту и наш духовный голод можно заполнить с помощью материализма. Многие люди определяют себя по менталитету: «Я делаю покупки, поэтому я езжу.«Мы стали культурой массового потребления, и, как пишет Хукс,« нам может не хватать любви, но мы всегда можем делать покупки ». Мы пришли поклоняться деньгам и имуществу, что делает нас более нарциссическими, и это также проблема для наших отношений, потому что это искушает нас рассматривать их как одноразовые. Она призывает нас отказаться от желания делать покупки, от нашей воли к власти друг над другом и вместо этого научиться любить больше, потому что, как писал Томас Мертон, «мы открываем свое истинное« я »в любви».
С этой волей к любви мы говорим здесь об эротической любви? Или о любви между людьми?
Она говорит о любви между людьми любого типа — любви к детям, любви к друзьям, любви к вещам, а также любви к романтическим партнерам.
Необычно иметь на факультетах академической философии курсы философии любви. Я знаю, что вы их преподаете. Мне просто было интересно, что они собой представляют и насколько хорошо они приняты, есть ли у студентов ложные ожидания относительно того, что вы могли бы обсудить по этой теме.
Я преподаю «Философию любви и секса» в Городском колледже Нью-Йорка, и это популярный курс. Он всегда загружен. Я не знаю, почему другие философские факультеты не предлагают эту тему в качестве основной. Философия всегда была о любви.Это означает любовь к мудрости. Кроме того, это увлекательная тема, которая затрагивает всех нас. Студенты приходят с большим количеством предвзятых ожиданий. Многие верят в родство душ, поэтому я часто начинаю с исследования корней этого мифа с Платона Symposium и истории Аристофана о том, что мы были существами с двумя лицами, четырьмя руками и четырьмя ногами. Однажды мы расстроили богов, и Зевс разделил нас на две части, и с тех пор мы ищем свою «вторую половину». Некоторые студенты предполагают, что любовь — это всего лишь вопрос биологии или выживания вида.Многие из их предположений сильно зависят от религии или поп-культуры. Я надеюсь, что они уйдут с гораздо большим количеством вопросов, чем ответов, и что некоторые из их предрассудков поколеблены. И это, как правило, так, показывая, как много разных способов думать о любви, и критикуя некоторые из распространенных предположений об отношениях.
Очевидно, что существует более пяти книг по философии любви. Если бы вы захотели добавить несколько дополнительных книг — не говоря о них слишком много — что бы это были?
Недавно я наткнулся на книгу Мэри Уоллстонкрафт «Защита прав женщины» , которая является еще одной недооцененной работой . Уоллстонкрафт пишет, что, поскольку женщины не получили образования, они тратили время на то, чтобы пробуждать любовь, а не преследовали более благородные амбиции. Она описала брак как легальную проституцию, потому что мужчины хотели поработить женщин, а женщины хотели влюбиться в мужчин, которые были достаточно богатыми, чтобы они могли выжить в обществе и жить комфортно. Это была Англия конца 1700-х годов, и Уоллстонкрафт выступала за образование для женщин и равенство полов, потому что тогда, она надеялась, что мальчики не будут такими распутными и эгоистичными и будут обращаться с женщинами как с людьми, а не как с объектами похоти. ; и девушки не будут настолько увлечены легкомысленными занятиями, которые делают их слабыми, тщеславными и высокомерными.
Любовь: очень краткое введение «» Рональда Де Соузы — хороший краткий синтез размышлений о любви. Он утверждает, что любовь — это состояние или синдром, который включает эмоции, а также мысли, желания и действия, связанные с другим человеком. Он также обсуждает полиаморию, как и Кэрри Дженкинс в What Love Is: And What It Could Be . Она предполагает, что любовь имеет двойственную природу: биологическую и социальную. Например, любовь к роботу не может быть романтической, потому что у робота отсутствуют необходимые химические вещества в мозгу и биология.Она отмечает, что общество начинает меняться, чтобы предоставить больше возможностей в отношениях, таких как однополые браки, и надеется, что общество станет более восприимчивым к другим типам взрослых отношений по согласию, особенно полиамории.
Я бы также рекомендовал Ален Бадью Хвалу Любви , короткий манифест, в котором он описывает романтическую любовь как цепкое приключение, которое придает смысл и интенсивность в нашу жизнь. А для серьезного студента есть еще The Nature of Love Ирвинга Сингера — массивная трехтомная история философии любви.
Five Books стремится обновлять свои рекомендации по книгам и интервью. Если вы участвуете в интервью и хотите обновить свой выбор книг (или даже то, что вы о них говорите), напишите нам по адресу [email protected]
Интервью Five Books стоит дорого.Если вам понравилось это интервью, поддержите нас, сделав небольшую сумму.
.
Материал для классификации
|
.
Введение Раджи Халвани
Чем любовь отличается от вожделения или страсти? Действительно ли любовь и брак идут вместе «как лошадь и повозка»? Есть ли у секса какая-то связь с ними? И насколько важны любовь, секс и брак для хорошо прожитой жизни? Во втором издании этой живой, ясной и всеобъемлющей книги Раджа Халвани исследует и разъясняет природу, использование и этику ro
Чем любовь отличается от похоти или страсти? Действительно ли любовь и брак идут вместе «как лошадь и повозка»? Есть ли у секса какая-то связь с ними? И насколько важны любовь, секс и брак для хорошо прожитой жизни? Во втором издании этой живой, ясной и всеобъемлющей книги Раджа Халвани исследует и разъясняет природу, использование и этику романтической любви, сексуальности и брака.Он состоит из трех частей:
Любовь исследует природу романтической любви и ее отличие от других видов любви, таких как дружба и родительская любовь. Он также исследует отношение любви к морали и спрашивает, какие ограничения мораль накладывает на романтическую любовь и даже является ли романтическая любовь моральной по своей природе.
Секс демонстрирует сложность определения пола и сексуальности и исследует, что составляет хороший и плохой секс с точки зрения удовольствия, «естественности» и моральной допустимости.Он обсуждает природу сексуального желания и его подключение к объективации и добродетели, все время глядя на конкретных сексуальные обязательствах, такие как порнография, БДСМ, и гонялись желания.
Брак прослеживает историю учреждения и описывает различные формы, в которых существует брак, и причины, по которым люди женятся. Он также исследует необходимость брака и способы его исправления.
Обновления и исправления во втором издании
Расширяет охват любви и морали с одной до двух глав, включая большую часть недавней литературы о любви как нравственной эмоции.
Включает новую главу о сексе и этике добродетели.
Концы каждой из глав о сексе с «прикладной» темы, такие как порнография, БДСМ, проституция, расовым сексуальные желания, и прелюбодеяние.
Увеличивает освещение природы и цели брака, включая дебаты, касающиеся однополых браков, но также выходит за рамки этих дебатов и включает вопросы о минимальном браке, временном браке, полигамии и других формах брака.
Обновляет разделы для дальнейшего чтения и Вопросы для изучения в конце каждой главы и предоставляет обновленную исчерпывающую библиографию в конце книги.
Включает новые обсуждения тем о природе любви; любовь и причины; различия между двумя типами романтической любви; любовь и ее связь с моральными теориями; определения важнейших сексуальных понятий; объективация; добродетель и секс; расовые сексуальные желания; а также определение брака и его важность как института.
.
Философия любви | Интернет-энциклопедия философии
В этой статье исследуется природа любви и некоторые этические и политические разветвления. Для философа вопрос «что такое любовь?» порождает множество проблем: любовь — абстрактное существительное, которое для некоторых означает, что это слово не связано ни с чем реальным или чувственным, вот и все; для других это средство, с помощью которого наше существо — наше «я» и его мир — безвозвратно затрагиваются, когда мы «прикоснулись к любви»; одни пытались его проанализировать, другие предпочли оставить его в сфере невыразимого.
Однако нельзя отрицать, что любовь играет огромную и неизбежную роль в нескольких наших культурах; мы находим его обсуждаемым в песнях, фильмах и романах — с юмором или серьезно; это постоянная тема взросления жизни и яркая тема для молодежи. С философской точки зрения природа любви со времен древних греков была основой философии, создавая теории, которые варьируются от материалистической концепции любви как чисто физического явления — животного или генетического побуждения, которое диктует наше поведение — до теорий. о любви как о глубоко духовном занятии, которое в высшей степени позволяет нам прикоснуться к божественности.Исторически сложилось так, что в западной традиции Симпозиум Платона представляет собой вводный текст, поскольку он дает нам чрезвычайно влиятельное и привлекательное представление о том, что любовь характеризуется серией возвышенностей, в которых животное желание или низменное вожделение заменяется более интеллектуальной концепцией любовь, которая также превосходит то, что может быть истолковано теологическим видением любви, превосходящим чувственное влечение и взаимность. С тех пор появились противники и сторонники платонической любви, а также множество альтернативных теорий, в том числе теория ученика Платона Аристотеля и его более светская теория истинной любви, отражающая то, что он описал как «два тела и одна душа».’
Философское рассмотрение любви выходит за рамки множества дисциплин, включая эпистемологию, метафизику, религию, человеческую природу, политику и этику. Часто утверждения или аргументы, касающиеся любви, ее природы и роли в человеческой жизни, например, связаны с одной или всеми центральными теориями философии и часто сравниваются или исследуются в контексте философии пола и гендера, а также тела. и преднамеренность. Задача философии любви — убедительно представить соответствующие вопросы, опираясь на соответствующие теории человеческой природы, желаний, этики и так далее.
Содержание
- Природа любви: Эрос, Филиа и Агапе
- Эрос
- Philia
- Агапе
- Природа любви: дополнительные концептуальные размышления
- Природа любви: Романтическая любовь
- Природа любви: физическая, эмоциональная, духовная
- Любовь: этика и политика
- Ссылки и дополнительная информация
1. Природа любви: Эрос, Филиа и Агапе
Философское обсуждение любви логически начинается с вопросов, касающихся ее природы.Это подразумевает, что любовь имеет «природу», — предположение, против которого некоторые могут возражать, утверждая, что любовь концептуально иррациональна в том смысле, что ее нельзя описать рациональными или осмысленными предложениями. Для таких критиков, которые представляют метафизические и эпистемологические аргументы, любовь может быть изгнанием эмоций, которые не поддаются рациональному исследованию; с другой стороны, некоторые языки, такие как папуас, даже не допускают эту концепцию, что исключает возможность философского исследования. В английском языке слово «любовь», происходящее от германских форм санскритского lubh (желание), имеет широкое определение и, следовательно, неточное определение, что порождает проблемы определения и значения первого порядка, которые в некоторой степени решаются с помощью ссылка на греческие термины: eros , philia и agape .
а. Эрос
Термин eros (греч. erasthai ) используется для обозначения той части любви, которая представляет собой страстное, сильное желание чего-то; его часто называют сексуальным желанием, отсюда и современное понятие «эротика» (греч. erotikos ). Однако в трудах Платона эрос рассматривается как обычное желание, которое ищет трансцендентной красоты — особая красота человека напоминает нам об истинной красоте, существующей в мире форм или идей ( Phaedrus 249E: «он Тот, кто любит прекрасное, называется любовником, потому что он разделяет это.Пер. Джоветт). Платоно-сократовская позиция утверждает, что любовь, которую мы порождаем к красоте на этой земле, никогда не может быть полностью удовлетворена, пока мы не умрем; но тем временем мы должны стремиться за пределы конкретного стимулирующего образа перед нами к созерцанию красоты как таковой.
Смысл платонической теории эрос заключается в том, что идеальная красота, которая отражается в конкретных образах красоты, которые мы находим, становится взаимозаменяемой между людьми и вещами, идеями и искусством: любить — значит любить платоническую форму красоты. -не конкретный человек, а элемент истинной (идеальной) красоты, которым они обладают.Взаимность не обязательна с точки зрения Платона на любовь, поскольку желание направлено на объект (Красоты), а не, скажем, на компанию другого человека и общие ценности и стремления.
Многие приверженцы платонической философии считают, что любовь по своей сути более высокая ценность, чем аппетит или физическое желание. Они отмечают, что физическое желание является общим с царством животных. Следовательно, это реакция и стимул более низкого порядка, чем рационально индуцированная любовь, то есть любовь, порожденная рациональным дискурсом и исследованием идей, что, в свою очередь, определяет стремление к идеальной красоте.Соответственно, физическая любовь к объекту, идее или человеку сама по себе не является надлежащей формой любви, поскольку любовь является отражением той части объекта, идеи или человека, которая участвует в Идеальной красоте.
г. Philia
В отличие от страстного и страстного желания eros , philia влечет за собой любовь и уважение к другому. Для греков термин philia означал не только дружбу, но и верность семье, а polis — политическому сообществу, работе или дисциплине. Philia для другого может быть мотивировано, как объясняет Аристотель в Никомахова этика , книга VIII, ради агента или ради другого. Мотивационные различия происходят из любви к другому, потому что дружба полностью полезна, как в случае деловых контактов, или потому, что их характер и ценности приятны (что подразумевает, что, если эти привлекательные привычки меняются, то же самое и дружба), или для другого в том, кем они являются сами по себе, независимо от его интересов в этом вопросе.Английская концепция дружбы примерно отражает идею Аристотеля philia , как он пишет: «Дружба порождается следующими вещами: проявление доброты; делать их без просьбы; и не провозглашать факт, когда они будут сделаны »( Rhetoric , II. 4, пер. Рис. Робертс).
Аристотель подробно останавливается на том, чего мы ищем в настоящей дружбе, предполагая, что надлежащая основа для philia является объективной: те, кто разделяет наши взгляды, кто не злится, кто ищет того, что мы делаем, кто сдержан и справедлив, которые восхищаются нами должным образом, как мы ими восхищаемся, и так далее. Philia не может исходить от сварливых, сплетников, агрессивных по манерам и личности, несправедливых и так далее. Из этого следует, что лучшие персонажи могут породить лучшую дружбу и, следовательно, любовь: действительно, как быть хорошим персонажем, достойным philia , — это тема Nicomachaen Ethics . Самый разумный человек — это тот, кто желает быть самым счастливым, и поэтому он способен к наилучшей форме дружбы, которая редко встречается между двумя «добрыми и одинаковыми в добродетели» ( NE , VIII.4 пер. Росс). Мы можем предположить, что любовь между такими равными — рациональными и счастливыми мужчинами Аристотеля — была бы идеальной, с кругами уменьшающегося качества для тех, кто морально далек от лучших. Он характеризует такую любовь как «своего рода избыток чувств». ( NE , VIII.6)
Дружба более низкого качества также может быть основана на удовольствии или пользе, получаемых от компании другого человека. Деловая дружба основана на полезности — взаимности схожих деловых интересов; как только бизнес подходит к концу, дружба растворяется.Это похоже на дружбу, основанную на удовольствии, получаемом от компании другого человека, которое не является удовольствием, получаемым другим человеком в себе самом, а в потоке удовольствия от его действий или юмора.
Первое условие высшей формы аристотелевской любви — это любовь человека к себе. Без эгоистической основы он не может проявлять симпатию и привязанность к другим ( NE , IX.8). Такая любовь к себе не является гедонистической или прославленной, зависящей от стремления к немедленным удовольствиям или лести толпы, это отражение его стремления к благородному и добродетельному, которое завершается стремлением к отражающей жизни.Дружба с другими необходима, «поскольку его цель — обдумывать достойные поступки… жить приятно… разделять дискуссии и мысли», что соответствует добродетельному человеку и его другу ( NE , IX.9). Нравственно добродетельный человек, в свою очередь, заслуживает любви тех, кто ниже его; он не обязан давать равную любовь взамен, что подразумевает, что аристотелевская концепция любви является элитарной или перфекционистской: «Во всех дружеских отношениях, подразумевающих неравенство, любовь также должна быть пропорциональной, т.е.е. тем лучше следует любить больше, чем он любит ». ( NE , VIII, 7,). Взаимность, хотя и не обязательно равная, является условием аристотелевской любви и дружбы, хотя родительская любовь может включать одностороннюю привязанность.
с. Агапе
Agape относится к отцовской любви Бога к человеку и человека к Богу, но распространяется и на братскую любовь ко всему человечеству. (Еврейский ahev имеет немного более широкий семантический диапазон, чем agape ). Agape , возможно, опирается на элементы как eros , так и philia в том, что он ищет совершенный вид любви, который одновременно является нежностью, выходом за рамки частного и страстью без необходимости взаимности. Эта концепция расширена в иудейско-христианской традиции любви к Богу: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем, и всей душой, и всем могуществом твоим» (Второзаконие 6: 5) и люби «своего». ближнего, как самого себя »(Левит 19:18).Любовь к Богу требует абсолютной преданности, которая напоминает любовь Платона к Красоте (и христианские переводчики Платона, такие как Св. Августин, использовали связи), которая включает в себя эротическую страсть, трепет и желание, выходящие за пределы земных забот и препятствий. Аквинский, с другой стороны, подхватил аристотелевские теории дружбы и любви, чтобы провозгласить Бога самым разумным существом и, следовательно, наиболее заслуживающим любви, уважения и внимания.
Универсалистская заповедь «возлюби ближнего твоего, как самого себя» отсылает субъекта к тем, кто его окружает, которых он должен любить односторонне, если необходимо.Приказ использует логику взаимной взаимности и намекает на аристотелевское основание, что субъект должен любить себя определенным образом: потому что, если бы он любил себя особенно неуместным, извращенным образом, последовали бы неловкие результаты! Философы могут обсуждать природу «любви к себе», подразумеваемой в этом, — от аристотелевского представления о том, что любовь к себе необходима для любого вида межличностной любви, до осуждения эгоизма и убогих примеров той гордости и самовозвеличивания, из которых основывать свою любовь к другому.Святой Августин отказывается от дискуссии — он утверждает, что человеку не нужно приказывать любить себя ( De bono viduitatis , xxi). По аналогии с логикой «лучше давать, чем принимать», универсализм agape требует от кого-то первоначального обращения: в противоположность аристотелевской позиции ответственность за распространение любви лежит на христианине. другим. Тем не менее, повеление также влечет за собой эгалитарную любовь — отсюда христианский кодекс «люби врагов твоих» (Матфея 5: 44-45).Такая любовь превосходит любые перфекционистские или аристократические представления о том, что некоторые из них (или должны быть) более привлекательными, чем другие. Agape находит отголоски в этике Канта и Кьеркегора, которые абстрактно отстаивают моральную важность беспристрастного уважения или любви к другому человеку. qua человека.
Однако беспристрастная любовь к ближнему (Иакова 2: 9) вызывает серьезные этические проблемы, особенно если сосед якобы не заслуживает любви. Таким образом, начинается дискуссия о том, какие элементы поведения соседа следует включить в agape , а какие исключить.Ранние христиане спрашивали, применим ли этот принцип только к ученикам Христа или ко всем. Беспристрастные сторонники победили в дебатах, заявив, что человечность соседа является основным условием любви; тем не менее его действия могут потребовать критики второго порядка, поскольку логика братской любви предполагает, что это моральное улучшение братской ненависти. Для метафизических дуалистов любовь к душе, а не к телу или поступкам ближнего дает полезный исключающий пункт — или, в свою очередь, оправдание для наказания тела другого за грех и нравственные проступки, освобождая надлежащий объект любви — душу — от его светского муки.Для христианских пацифистов «подставить другую щеку» агрессии и насилию означает надежду на то, что агрессор со временем научится понимать высшие ценности мира, прощения и любви к человечеству.
Универсализм agape противоречит пристрастию Аристотеля и предполагает множество этических последствий. Фома Аквинский допускает пристрастие в любви к тем, с кем мы связаны, при этом утверждая, что мы должны проявлять милосердие ко всем, в то время как другие, такие как Кьеркегор, настаивают на беспристрастности.Недавно Хью ЛаФаллотт (1991) отметил, что любить тех, к кому человек неравнодушен, не обязательно отрицает принцип беспристрастности, поскольку беспристрастность может признать любовь к близким как беспристрастный принцип, и, используя аристотелевскую концепцию любви к себе, , повторяет, что для любви к другим требуется близость, которую можно получить только частично. Другие утверждали бы, что концепция всеобщей любви, равной любви ко всем, не только непрактична, но и логически пуста. Аристотель, например, утверждает: «Невозможно быть другом многим людям в том смысле, что у них идеальная дружба. с ними, так же как нельзя любить сразу многих людей (ведь любовь — это своего рода избыток чувств, и такова природа таких чувств только к одному человеку) »( NE , VIII.6).
2. Природа любви: дальнейшие концептуальные размышления
Предполагая, что у любви есть природа, ее следует, по крайней мере, до некоторой степени описать в рамках языковых концепций. Но то, что подразумевается под подходящим языком описания, может быть столь же обманчивым с философской точки зрения, как и сама любовь. Такие соображения касаются философии языка, релевантности и уместности значений, но они также обеспечивают анализ «любви» с ее первоосновами. Существует ли он, и если да, то можно ли его узнать, понять и описать? Любовь может быть познаваемой и понятной для других, как ее понимают во фразах «Я влюблен», «Я люблю тебя», но то, что означает «любовь» в этих предложениях, не может быть подвергнуто дальнейшему анализу: то есть понятие «любовь» »Является несводимым — аксиоматическим или самоочевидным положением вещей, не требующим дальнейшего интеллектуального вмешательства, возможно, аподиктической категорией, которую кантианец может распознать.
Эпистемология любви спрашивает, как мы можем познать любовь, как мы можем ее понять, возможно ли или правдоподобно ли делать утверждения о любви других или самих себя (что затрагивает философскую проблему частного знания в сравнении с общественным поведением). Опять же, эпистемология любви тесно связана с философией языка и теориями эмоций. Если любовь является чисто эмоциональным состоянием, можно утверждать, что она остается частным явлением, недоступным для других, кроме как посредством выражения языка, а язык может быть плохим индикатором эмоционального состояния как для слушателя, так и для окружающих. тема.Эмотивисты считают, что такое утверждение, как «Я влюблен», несводимо к другим утверждениям, потому что это высказывание без высказываний, следовательно, его достоверность не подлежит исследованию. Подобным образом феноменологи могут представить любовь как некогнитивный феномен. Шелер, например, забавляется с идеальной любовью Платона, которая носит познавательный характер, утверждая: «любовь сама по себе… вызывает постоянное возникновение все более высокой ценности в объекте — точно так же, как если бы она вытекала из объекта сама по себе, без какого-либо напряжения (даже желания) со стороны любовника »(1954, с.57). Любовник пассивен перед любимым.
Утверждение о том, что «любовь» не может быть исследована, отличается от утверждения о «любви» , если не должно подвергаться проверке, — что ее следует исключить или оставить вне досягаемости разума из должного уважения к ее таинственности, ее устрашающему состоянию. , божественная или романтическая природа. Но если с концептуальной точки зрения существует такое понятие, как «любовь», когда люди представляют утверждения, касающиеся любви, или увещевания, такие как «она должна проявлять больше любви», то философское исследование кажется уместным: является ли это синонимом определенных шаблонов. поведения, интонаций в голосе или манере, или очевидным преследованием и защитой определенной ценности («Посмотрите, как он любит свои цветы — он должен их любить»)?
Если любовь действительно обладает «природой», которую можно идентифицировать некоторыми средствами — личным выражением, различимым образцом поведения или другой деятельностью, то все же можно спросить, правильно ли понять эту природу.Любовь может иметь природу, но мы можем не обладать надлежащими интеллектуальными способностями, чтобы понять ее — соответственно, мы можем получить проблески, возможно, ее сущность, — как утверждает Сократ в The Symposium , но ее истинная природа навсегда выходит за пределы интеллектуального понимания человечества. Соответственно, любовь можно частично описать или намекнуть в диалектическом или аналитическом изложении концепции, но никогда не понять сама по себе. Поэтому любовь может стать эпифеноменальной сущностью, порожденной человеческим действием в любви, но никогда не улавливаемой умом или языком.Любовь можно описать как Платоническую Форму, принадлежащую к высшему царству трансцендентных концепций, которые смертные едва ли могут постичь в своей чистоте, улавливая лишь проблески концептуальных теней Форм, которые логика и разум раскрывают или раскрывают.
Другая точка зрения, опять же заимствованная из философии Платона, может позволить одним людям понять любовь, но не другим. Это требует иерархической эпистемологии, согласно которой только посвященные, опытные, философские, поэтические или музыкальные могут проникнуть в ее природу.На одном уровне это допускает, что только опытный может познать ее природу, что предположительно верно для любого опыта, но это также может подразумевать социальное разделение понимания — что только короли-философы могут знать настоящую любовь. Согласно первому выводу, те, кто не чувствует или не испытывают любви, неспособны (если не инициированы через обряд, диалектическую философию, художественные процессы и т. Д.) Понять ее природу, тогда как второй вывод предполагает (хотя это не является логически необходимым выводом). ), что непосвященные или неспособные понять, испытывают только физическое желание, а не «любовь».Соответственно, «любовь» принадлежит либо к высшим способностям всех, понимание которых требует определенного образования или формы, либо она принадлежит к высшим эшелонам общества — к классу священников, философов или артистов, поэтов. Непосвященные, неспособные или молодые и неопытные — те, кто не является романтическими трубадурами — обречены только на физическое желание. Это отделение любви от физического желания имеет и другие последствия, касающиеся природы романтической любви.
3.Природа любви: романтическая любовь
Считается, что романтическая любовь имеет более высокий метафизический и этический статус, чем одна лишь сексуальная или физическая привлекательность. Идея романтической любви изначально проистекает из платонической традиции, согласно которой любовь — это стремление к красоте, ценность, выходящая за рамки особенностей физического тела. Для Платона любовь к красоте достигает высшей точки в любви к философии, предмету, который преследует высшие способности мышления. Романтическая любовь рыцарей и девушек возникла в раннем средневековье (11, -й, век, Франция, , fine amour, ), философское эхо как платонической, так и аристотелевской любви и буквально производное от римского поэта Овидия и его Ars Amatoria. .Романтическая любовь теоретически не могла быть завершена, поскольку такая любовь была трансцендентно мотивирована глубоким уважением к даме; однако это должно было быть активным в рыцарских делах, а не созерцанием — что контрастирует с упорным чувственным стремлением Овидия к завоеваниям!
Современная романтическая любовь возвращается к аристотелевской версии особой любви, которую два человека находят в добродетелях друг друга — одной душе и двух телах, как он поэтически выразился. Считается, что с этической, эстетической и даже метафизической точки зрения она имеет более высокий статус, чем любовь, которую описывают бихевиористы или физикалисты.
4. Природа любви: физическая, эмоциональная, духовная
Некоторые могут утверждать, что любовь — это физическая любовь, т.е. что любовь — это не что иное, как физическая реакция на другого человека, к которому агент чувствует физическое влечение. Соответственно, действие любви включает в себя широкий спектр поведения, включая заботу, слушание, внимание, предпочтение другим и так далее. (Это предложили бы бихевиористы). Другие (физикалисты, генетики) сводят все исследования любви к физической мотивации сексуального влечения — простому сексуальному инстинкту, который присущ всем сложным живым существам, который у людей может быть направлен сознательно, подсознательно или дорационально. к потенциальному партнеру или объекту сексуального удовлетворения.
Физические детерминисты, те, кто считает мир полностью физическим и что каждое событие имеет предшествующую (физическую причину), считают любовь продолжением химико-биологических составляющих человеческого существа и могут быть объяснены в соответствии с такими процессами. В этом ключе генетики могут ссылаться на теорию, согласно которой гены (индивидуальная ДНК) формируют определяющие критерии при любом сексуальном или предполагаемом романтическом выборе, особенно при выборе партнера. Однако проблема для тех, кто утверждает, что любовь сводится к физической привлекательности потенциального партнера или к кровным связям семьи и родственников, которые создают узы сыновней любви, заключается в том, что она не улавливает привязанности между теми, кто не может или желание не воспроизводить — то есть физикализм или детерминизм игнорируют возможность романтической, идеальной любви — это может объяснить eros , но не philia или agape .
Бихевиоризм, который проистекает из теории разума и утверждает отказ от картезианского дуализма между разумом и телом, влечет за собой, что любовь — это серия действий и предпочтений, которые, таким образом, можно наблюдать для себя и других. Бихевиористская теория, согласно которой любовь наблюдаема (в соответствии с узнаваемыми поведенческими ограничениями, соответствующими актам любви), предполагает также, что она теоретически поддается количественной оценке: что А действует определенным образом (действия X, Y, Z) вокруг В в большей степени, чем он делает вокруг C, предполагает, что он «любит» B больше, чем C.Проблема с бихевиористским взглядом на любовь состоит в том, что оно подвержено острой критике за то, что действия человека не должны выражать его внутреннее состояние или эмоции — А может быть очень хорошим актером. Радикальные бихевиористы, такие как Б. Ф. Скиннер, утверждают, что наблюдаемое и ненаблюдаемое поведение, такое как психические состояния, может быть исследовано с бихевиористской структуры с точки зрения законов обусловливания. С этой точки зрения, влюбленность может остаться нераспознанной сторонним наблюдателем, но акт влюбленности можно изучить по тем событиям или условиям, которые привели к тому, что агент поверил, что влюблен: это может включать теорию о том, что влюбленность Любовь — это откровенно сильная реакция на набор весьма позитивных условий в поведении или присутствии другого человека.
Экспрессионистская любовь похожа на бихевиоризм в том, что любовь считается выражением положения дел по отношению к любимому, которое может передаваться посредством языка (слова, стихи, музыка) или поведения (принесение цветов, отказ от почки, погружение в пресловутое горящее здание), но которое является отражением внутреннего эмоционального состояния, а не демонстрацией физических реакций на раздражители. Другие в этом ключе могут утверждать, что любовь — это духовный отклик, признание души, которая дополняет собственную душу или дополняет или увеличивает ее.Спиритуалистическое видение любви включает как мистические, так и традиционные романтические представления о любви, но отвергает бихевиористские или физикалистские объяснения.
Те, кто считает любовь эстетической реакцией, будут считать, что любовь познаваема через эмоциональные и сознательные чувства, которые она вызывает, но которые, возможно, не могут быть отражены рациональным или описательным языком: вместо этого ее следует уловить, насколько это возможно, метафорой или музыкой.
5. Любовь: этика и политика
Этические аспекты любви включают моральную уместность любви и формы, которые она должна или не должна принимать.Предметная область поднимает такие вопросы, как: приемлемо ли с этической точки зрения любить объект или любить себя? Любовь к себе или к другому — долг? Должен ли этически мыслящий человек стремиться любить всех людей одинаково? Допустима или допустима частичная любовь с моральной точки зрения (то есть не правильно, но простительно)? Должна ли любовь вовлекать только тех, с кем агент может иметь значимые отношения? Должна ли любовь стремиться превзойти сексуальное желание или внешность? Применимы ли представления о романтической сексуальной любви к однополым парам? Некоторая часть предметной области естественным образом перетекает в этику секса, которая касается уместности сексуальной активности, воспроизводства, гетеро- и гомосексуальной активности и т. Д.
В области политической философии любовь можно изучать с самых разных точек зрения. Например, некоторые могут рассматривать любовь как проявление социального доминирования одной группы (мужчин) над другой (женщины), в которой социально сконструированный язык и этикет любви предназначены для расширения возможностей мужчин и ограничения возможностей женщин. Согласно этой теории, любовь является продуктом патриархата и действует аналогично взгляду Карла Маркса на религию (опиум для народа), согласно которой любовь — это опиум для женщин. Подразумевается, что если бы они отказались от языка и понятий «любовь», «быть влюбленным», «любить кого-то» и т. Д., Они получили бы полномочия.Теория часто привлекательна для феминисток и марксистов, которые рассматривают социальные отношения (и всю совокупность культуры, языка, политики, институтов) как отражение более глубоких социальных структур, которые делят людей на классы, пола и расы.
Эта статья затронула некоторые из основных элементов философии любви. Он проникает во многие философские области, особенно в теории человеческой природы, личности и разума. Язык любви, встречающийся в других языках, а также в английском, столь же широк и заслуживает большего внимания.
6. Ссылки и дополнительная литература
- Аристотель Никомахова этика.
- Аристотель Риторика . Рис Робертс (пер.).
- Августин De bono viduitatis.
- LaFallotte, Хью (1991). «Личные отношения». Питер Сингер (ред.) Товарищ по этике . Блэквелл, стр. 327-32.
- Платон Федр.
- Платон Симпозиум.
- Шелер, Макс (1954). Природа сочувствия . Питер Хит (пер.). Нью-Хейвен: Издательство Йельского университета.
Сведения об авторе
Александр Мозли
Эл. Почта: [email protected]
Соединенное Королевство
.