Какие качества определяют человеческое достоинство: Грубость не должна быть стилем управления – Газета.uz

Содержание

Грубость не должна быть стилем управления – Газета.uz

В последние месяцы достоянием общественности стал ряд крайне неприглядных случаев унижения чести, достоинства и даже побоев граждан со стороны руководящих работников. В сентябре в интернет попало видео с избиением хокимом Сайхунабадского района Сырдарьинской области Носиржоном Эгамбердиевым директоров местных школ. На днях СМИ сообщили об оскорблении руководителей образовательных учреждений хокимом Андижана Дилмуродом Рахматуллаевым. На этот факт даже обратило
внимание Национальное информационное агентство (УзА).

Недавно
мне рассказали, как проректор одного
из вузов в столице публично матерился
во время большого собрания с участием
студентов и преподавателей. Свидетелями
таких случаев становился почти каждый
из нас. Можно предположить, что благодаря
современным технологиям, растущей
открытости общества и смелости людей,
не желающих мириться с оскорблениями,
о случаях грубости и рукоприкладства
будут говорить чаще.

Давайте подумаем, почему это позорное явление пустило корни в управленческой системе, добралось и до интеллигентной среды? Почему руководители различного уровня позволяют себе публично унижать достоинство подчиненных и даже поднимать на них руку? Неужели это характерная особенность нашей культуры, в том числе управленческой? Что делать в сложившейся ситуации?

Мой
отец когда-то работал в газете «Кизил Узбекистон» («Красный Узбекистан») вместе с тогда еще молодым Шарафом Рашидовым,
который был главным редактором этого
важного в то время издания. И отец
вспоминал, что Шараф Рашидов во всех
ситуациях вел себя исключительно
корректно, интеллигентно, никогда не повышал голос, и никто не мог даже
представить, чтобы он мог каким-либо
образом оскорбить окружающих. Широко
известно, что эти свои качества он сохранил и в других должностях и будучи
руководителем республики, даже в самых
сложных ситуациях. И те, кто полагают,
что грубость свойственна нашей
управленческой культуре, абсолютно не правы.

Грубость — чуждый элемент для нашей культуры в целом. В нашем обществе с давних времен прививали такие качества, как уважительное общение, тактичность, вежливость, корректность. В любой семье часто можно слышать слова «муомала», «одоб», «ахлок». Культура общения — один из центральных элементов нашей традиционной культуры. Восток, как известно, дело тонкое, и тонкость эта определяется прежде всего утонченной, изысканной культурой общения.

Потеря этого фундаментального элемента культуры грозит разрушению всей культуры, ее основ. Возьмем ли мы шедевры нашего миниатюрного искусства, или поэзии, или орнаментов и гравировок — их великолепие связано с их невероятной изысканностью. Можно смело сказать, что у нас издревле культивировалась дипломатичность в повседневном общении, и самые искусные коммуникаторы проявляли себя как повседневные дипломаты. Уважительное, почтительное отношение между людьми — это культурное богатство.

Вся страна приветствовала заявление Президента Шавката Мирзиёева, 15 ноября резко
осудившего грубость и рукоприкладство некоторых руководителей и заявившего, что это для Узбекистана неприемлемо. «Быть требовательным по работе и задевать честь людей — это
совсем разные вещи», — заявил тогда
Президент. «У нас честный народ, дорожащий
своей честью. Народ может вытерпеть
все, кроме незаконности и несправедливости»,
— сказал глава государства.

Можно встретить немало людей, оправдывающих описанные действия руководителей и утверждающих, что «по иному у нас работать невозможно». Весьма огорчает, что многие перестали возмущаться, когда становятся свидетелями унижения человеческого достоинства. Для многих современников, увы, стало нормой, когда мужчины матерятся в присутствии женщин, руководители вузов используют мат в присутствии студентов, а управленцы различных звеньев позволяют себе грубость и хамство в отношении подчиненных. Хамское и грубое отношение порой видишь даже к людям почтенного возраста. Но это не должно считаться нормальным и допустимым. Грубость в социальном общении отодвигает нас в прошлое, делает ущербными, менее человечными.

Уважение чести и достоинства человека — не только важная социальная и культурная норма, оно прописано и в законах. Конституция Узбекистана признает человека, его жизнь, свободу, честь и достоинство высшей ценностью (ст. 13). В соответствии с нашим Основным законом никто не может быть подвергнут унижающему достоинство человека обращению (ст. 26), каждый имеет право на защиту от посягательств на честь и достоинство (ст. 27), и граждане обязаны уважать права, свободы, честь и достоинство других людей (ст. 48). Кодекс
об административной ответственности и Уголовный
кодекс осуждают любые формы унижения человеческого достоинства. Согласно им, оскорбление, то есть умышленное унижение чести и достоинства личности, нецензурная брань в общественных местах, а также бесчеловечные
или унижающие человеческое достоинство
виды обращения несут за собой наказание.

Одним словом, оскорблять кого-то, унижать его достоинство — это незаконно и подлежит не только осуждению со стороны общества, но и наказанию по букве закона. И повышение правовой культуры как самих руководителей, так и населения в целом — важнейшее условие борьбы против унижения чести и достоинства, нецензурной брани и рукоприкладства в системе государственного и общественного управления.

«Как управлять людьми, если они не понимают „хорошего слова“?» — вопрос одного из пользователей социальных сетей. Ответ: строгость и требовательность нельзя путать с грубостью. Руководитель имеет право быть строгим, этого часто требует ситуация. Но это не значит, что руководитель — в какой бы то ни было ситуации — имеет право оскорблять чье-либо достоинство. Это абсолютно непозволительно, и настало время обществу сказать: «Нет!» Унижать человеческое достоинство нельзя нигде — ни на работе, ни дома, ни в вузе, ни в школе или детсаду, ни в тюрьмах и исправительных учреждениях.

Сила руководителя, прежде всего, — в его авторитете, личных и профессиональных качествах. Хороший руководитель — не тот, кто может кричать и оскорблять окружающих, даже если пытается выполнить свою задачу. Умелый руководитель способен слушать и понимать людей, уважать их, достигать целей, сохраняя достоинство своих подчиненных и свое собственное.

Прекрасный руководитель — не только знаток своего дела, но прежде всего отличный коммуникатор, лидер. Он может и поощрять, и наказывать подчиненных, когда есть необходимость. Но он никогда не опустится до рукоприкладства, унижения чести и достоинства подчиненных, грубого слова. И его уважают, даже если он бывает строгим, ибо он уважает других, выполняя свои обязанности.

Грубость руководителей стала привычным явлением с безмолвного позволения общества. Но так продолжаться не может. И общество, и сама управленческая система должны проявить нетерпимость к грубости. Люди, терпящие грубость, деградируют.

Государство
должно не только наказывать руководителей
за оскорбление чести и достоинства
подчиненных. Вопрос государственной
важности — воспитание и обучение
руководителей. В школах управления и бизнеса нужно обращать внимание на культуру и этику общения, на недопустимость грубости среди руководителей. Примеры грубости
среди руководителей должны публично
обсуждаться и осуждаться.

Терпя
грубость в обществе — на каком бы уровне
это ни было — мы загоняем себя в тупик,
тормозим развитие системы государственного
и общественного управления. Дисциплина
— важная часть управления, и руководитель
обязан обеспечить ее среди своих
подчиненных. Руководитель должен решать
задачи, поставленные перед ним. Но ни в коем случае не унижая честь и достоинство
подчиненных. Нам нужны современные,
сильные, умелые руководители, способные
брать ответственность на себя и решать
большие и сложные задачи, стоящие перед
государством, обществом и экономикой.
Не грубые, а компетентные, умеющие
общаться с различными людьми, слушать, объяснять,
мотивировать и вести за собой.

Требования
к современным руководителям становятся
все более высокими, ибо мы живем в условиях усиления конкуренции во всем
мире и во всех областях. Теперь руководители
должны быть в ладу с современными
технологиями, знать иностранные языки,
иметь обширные знания, широкий кругозор
и высокий уровень культуры, и, конечно,
обладать лидерскими и социальными
навыками. Пусть наши руководители будут
примером для подрастающего поколения
— не своей грубостью и рукоприкладством,
а культурой общения и эффективным
поведением.

Фрэнсис Фукуяма: Наше постчеловеческое будущее. Часть II. Быть человечным. Глава 9. Человеческое достоинство

«Так возможно ли вообразить себе новую натурфилософию, постоянно осознающую, что «естественный объект», созданный анализом и абстракцией, является не реальностью, а лишь видимостью, и всегда корректирующую эту абстракцию? Я даже вряд ли могу сказать, о чём спрашиваю… Возрождённая наука, которую я имею в виду, даже для минералов и овощей никогда не сделает того, что современная наука угрожает сделать для самого человека. Когда она давала объяснение, это было именно объяснение, а не отговорка. Когда она говорила о частях, она помнила о целом… Аналогия между дао Человека и инстинктами животного значила бы для неё новый свет, пролитый на непознанный предмет, на Инстинкт, глубоко познанной реальностью сознания, а не редукцию сознания до категории Инстинкта. Её последователи не обращались бы свободно со словами только и всего лишь. Короче говоря, она покорила бы природу, не будучи одновременно покорена ей, и покупала бы знание по цене ниже, чем цена жизни».

К. С. Льюис, «Человек отменяется». ²⁶⁰

Согласно декрету Совета Европы о клонировании человека, «Использование людей как орудий путём намеренного создания генетически идентичных людей противоречит человеческому достоинству и потому является злоупотреблением медициной и биологией» ²⁶¹. Человеческое достоинство — одна из тех концепций, которую политики, как вообще все участники политической жизни, упоминают через слово, но которую почти никто не может чётко определить или объяснить.

Существенная часть политики вертится вокруг вопроса о человеческом достоинстве и жажде признания, с которой оно связано. То есть человек постоянно требует от других признания своего достоинства либо как личности, либо как члена религиозной, этнической, расовой или иной группы. Борьба за признание не экономическая: мы жаждем не денег, но уважения других людей, которого, как мы считаем, мы заслужили. В прежние времена правители желали от других признания своей высшей ценности как царя, императора или господина. Сегодня люди стремятся к утверждению своего равного статуса как члены ранее недостаточно уважаемых или униженных групп — женщин, геев, украинцев, инвалидов, американских индейцев и так далее. ²⁶²

Требование равенства признания или уважения — доминирующая страсть нового времени, как отмечал более сто семидесяти лет назад Токвиль в книге «Демократия в Америке» ²⁶³. Это значит, что либеральная демократия — вещь непростая. Не обязательно, чтобы мы считали себя равными во всех главных отношениях или требовали, чтобы у нас была точно такая жизнь, как у других. Большинство людей мирится с фактом, что Моцарт, или Эйнштейн, или Майкл Джордан обладают талантами и способностями, которых нет у них самих, и что эти люди получают признание и даже денежную компенсацию за применение этих талантов. Мы принимаем, хотя нам это и не обязательно нравится, тот факт, что ресурсы распределяются неравномерно, на основании того, что Джеймс Мэдисон назвал «различными и неравными способностями приобретать собственность». Но мы также считаем, что люди заслуживают права сохранять ими заработанное и что способности к работе и заработку у людей не одинаковы. И мы принимаем факт, что мы выглядим по-разному, происходим от разных рас и народов, принадлежим к разным полам и разным культурам.

Фактор икс

Что подразумевает требование равного признания — так это то, что когда мы стираем случайные и несущественные черты личности, остаётся некое важное человеческое качество, достойное некоего минимального уровня уважения, — назовём это качество «Фактором икс». Цвет кожи, внешний вид, общественный класс и богатство, пол, культурный багаж и даже природные таланты человека — всё это случайные капризы рождения, отнесённые к классу несущественных свойств. На основании этих вторичных характеристик мы принимаем решения, с кем дружить, на ком жениться и с кем делать бизнес или от кого шарахаться на общественных мероприятиях. Но в области политики мы требуем равного уважения ко всем людям на основе наличия у них «Фактора икс». Любое создание, лишённое «Фактора икс», можно варить, есть, пытать, обращать в рабство или перерабатывать его труп, но совершивший это в отношении человека будет повинен в «преступлении против человечности». Мы признаем за существами — обладателями «Фактора икс» не только права человека, но — если они взрослые — и политические права, то есть право жить в демократическом обществе, где уважаются их права на свободу слова, религии, собраний, союзов и участие в политике.

Круг существ, за которыми мы признаем «Фактор икс», всегда был одним из самых спорных вопросов в течение всей истории человечества. Во многих обществах, включая демократические в ранний период их развития, «Фактором икс» обладало собственное подмножество рода человеческого; он не признавался за людьми определённого пола, экономического класса, расовой и племенной принадлежности, людьми с низким интеллектом, инвалидностью, врождёнными дефектами и так далее. Общества эти были сильно стратифицированы, некоторые классы обладали «Фактором икс» в большей или меньшей степени, другие не обладали им вообще. Сегодня для приверженцев либерального равенства «Фактор икс» обведен резкой красной чертой, включающей весь род человеческий, и он требует равенства в уважении для всех, кто попадает внутрь, но тем, кто снаружи, приписывается более низкий уровень достоинства. «Фактор икс» есть существо человека, самый смысл того, что значит быть человеком. Если все люди фактически равны в достоинстве, то они должны все обладать «Фактором икс». Так что же это за «Фактор икс» и откуда он берётся?

Для христиан ответ прост и легок: от Бога. Человек создан по образу Божию, а потому обладает некоторой Божественной святостью, что ставит людей на более высокий уровень уважения, нежели всё остальное творение. Говоря словами папы Иоанна Павла Второго, это значит, что «человеческая личность не может служить только средством или только орудием ни для вида, ни для общества; она имеет ценность сама по себе. Человек есть личность. Обладая разумом и волей, он способен вступать в общественные отношения, быть солидарным и отдавать себя равным себе… Добродетелью своей бессмертной души человек обретает такое достоинство даже в своём теле» ²⁶⁴.

Но допустим, что некто — не христианин (или вообще не верующий ни в каких богов) и не принимает допущения, что человек создан по образу Божию. Есть ли секулярные основания считать, что людям положен особый моральный статус или особое достоинство? Наверное, наиболее знаменитая попытка создать философские основы для человеческого достоинства принадлежит Канту, который утверждал, что «Фактор икс» основан на способности человека к нравственному выбору. То есть хотя люди различаются интеллектом, богатством, расой и полом, все они равно способны следовать или не следовать нравственному закону. Люди обладают достоинством, поскольку только у них есть свободная воля — не субъективная иллюзия свободной воли, но реальная способность преодолевать детерминизм природы и обычные законы причинности. Именно существование свободы воли привело Канта к хорошо известному заключению, что люди всегда должны рассматриваться как цель, а не как средство.

Очень трудно было бы людям, которые верят в материалистическую природу вселенной, — в это число входит подавляющее большинство учёных-естественников, — принять кантовское понятие человеческого достоинства. Причина в том, что это заставило бы их принять некоторый дуализм: существует параллельно царству природы некоторое царство свободы человека, и последнее не детерминировано первым. Почти все естественники утверждают: то, что мы считаем свободой воли, на самом деле — иллюзия, и решения, которые человек в конце концов принимает, можно проследить до материальных причин. Человек решает делать то, а не это, потому что включается тот набор нейронов, а не этот, и эта последовательность включений нейронов может быть прослежена до исходного материального состояния мозга. Процесс принятия решения у человека может быть сложнее, чем у всех животных, но нет резкой границы, отделяющей нравственный выбор человека от выбора, который совершают животные. Сам Кант не предложил никакого доказательства существования свободной воли; он говорит только, что она — необходимый постулат чистого практического рассуждения о природе и нравственности — а такой аргумент прожженный учёный-эмпирист вряд ли примет.

Ухватить власть

Проблема, которую ставит современная наука, уходит даже глубже. Сама концепция, что существует нечто, называемое «человеческой сущностью», подвергается непрестанным атакам современной науки уже полтора столетия. Одно из самых фундаментальных утверждений дарвинизма — что виды не имеют сущностей ²⁶⁵. Аристотель верил в вечность видов (то есть в то, что называемое нами «видоспецифичным поведением» есть нечто неизменное), теория Дарвина утверждает, что это поведение меняется в ответ на взаимодействие организма со средой. — То, что типично для какого-то вида, есть моментальный снимок вида в какой-то миг эволюционного времени; то, что было раньше, и то, что будет потом, будет иным. Так как дарвинизм утверждает, что нет космической телеологии, направляющей процесс эволюции, значит, то, что кажется сущностью вида, — всего лишь случайный побочный продукт слепого процесса эволюции.

С этой точки зрения то, что мы называем человеческой природой, есть всего лишь видоспецифичные свойства и поведение человека за последние этак тысяч сто лет, в течение того периода, который эволюционные биологи называют «эрой эволюционной адаптации», — когда предки современных людей жили и плодились в африканской саванне. Для многих это значит, что человеческая природа не имеет особого статуса как руководство к нравственным ценностям, поскольку она исторически случайна. Например, Дэвид Халл пишет:

«Я не вижу, почему так важно существование человеческих универсалий. Может быть, у всех людей и только у них большой палец противопоставлен остальным, все они и только они используют орудия, живут в обществе или вообще что вам угодно. Я думаю, что такие атрибуции либо ложны, либо пусты, но даже если они верны и существенны, распределение этих свойств во многом вопрос эволюционной случайности». ²⁶⁶

Генетик Ли Сильвер, стараясь опровергнуть идею, будто существует естественный порядок, который генная инженерия может подорвать, утверждает:

«Свободная эволюция никогда не направлена (к какой-то цели) и не обязательно связана с прогрессом — это всего лишь ответ на непредсказуемые изменения среды. Если бы астероид, столкнувшийся с нашей планетой 60 миллионов лет назад, пролетел мимо, людей бы сейчас вообще не было. И каков бы ни был естественный порядок, он не обязан быть хорошим. Вирус оспы был частью миропорядка, пока вмешательство человека не привело к тому, что он вымер». ²⁶⁷

Неспособность определить природную сущность ни одного из этих авторов не беспокоит. Халл, скажем, утверждает: «Мне лично было бы крайне неловко основывать такую важную вещь, как права человека, на таких временных случайностях (как человеческая природа)… Я не вижу, почему это важно. Не вижу, например, почему мы должны быть по сути одинаковыми, чтобы иметь права» ²⁶⁸. Сильвер же, со своей стороны, развеивает страхи относительно генной инженерии со стороны людей с религиозными убеждениями или сторонников естественного порядка. В будущем человек станет уже не рабом своих генов, а их господином:

«Почему не взять эту власть? Почему не управлять тем, что раньше было отдано на волю случая? Мы ведь управляем другими аспектами жизни наших детей и их личностей с помощью сильного общественного влияния, с помощью среды, а иногда даже используем такие мощные лекарства, как риталин и прозак. На каком основании можем мы отвергать положительное генетическое влияние на сущность личности, когда признаем права родителей действовать на благо детей любым другим способом?» ²⁶⁹

Действительно, почему не взять эту власть?

Ладно, для начала посмотрим, куда приведёт отказ от концепции, что существует «Фактор икс», или человеческая сущность, которая объединяет всех людей, какие результаты даст этот отказ для лелеемой идеи всеобщей либеральной демократии — а к этой идее твёрдо привержены практически все ниспровергатели концепции человеческой сущности. Халл прав, что мы не должны быть все одного порядка, чтобы иметь права, но мы должны быть одинаковы в каком-то ключевом аспекте, чтобы иметь равные права. Он лично весьма озабочен тем, что обоснование прав человека природой человека заклеймит гомосексуалистов, потому что их сексуальная ориентация отличается от гетеросексуальной нормы. Но единственное основание, на котором можно требовать равных прав для геев, — это утверждение, что, какова бы ни была их сексуальная ориентация, они тоже люди в каком-то другом отношении, более существенном, чем сексуальность. Если этой общей почвы найти нельзя, то нет причины их не дискриминировать, потому что они на самом деле создания, отличные от прочих.

Аналогично и Ли Сильвер, который так рвётся к власти генной инженерии для «улучшения» людей, всё-таки боится, что ей может воспользоваться класс людей генетически высших. Он рисует сценарий, когда класс «генетически богатых» постепенно повышает когнитивные способности своих детей до такой степени, что они выпадают из человеческой расы и образуют отдельный вид.

Сильвера не слишком пугает остальное, что может принести нам способ неестественного размножения — например, две лесбиянки могут произвести отпрыска или у женского зародыша берётся яйцеклетка и выращивается ребёнок, мать которого никогда не рождалась на свет. Он отмахивается от нравственных вопросов практически любой религии или традиционной системы морали по отношению к будущей генной инженерии, но проводит черту перед тем, что воспринимает как угрозу равенству людей. Кажется, он не понимает, что если исходить из его допущений, не существует оснований для возражения против «генетически богатых» или против того факта, что они могут присвоить себе права, высшие по сравнению с «генетически бедными». Поскольку нет стабильной сути, общей для всех людей, а есть суть переменная и подверженная воздействию человека, почему не создать расу, рождающуюся с метафорическими седлами на спине, и другую, рождающуюся с метафорическими шпорами на ногах? Почему бы и эту власть не взять?

Специалист по биоэтике Питер Сингер, чьё назначение в Принстонский университет вызвало весьма неоднозначную реакцию из-за его пропаганды в определённых обстоятельствах инфантицида и эвтаназии, просто последовательнее большинства людей в том, что следует из отказа от концепции человеческого достоинства. Сингер — несгибаемый утилитарист; он считает, что единственно верный стандарт для этики — минимизация страданий в сумме для всех созданий. Люди — часть континуума жизни, и никакого особого статуса не имеют в его открыто дарвинистской точке зрения. Это приводит его к двум безупречно логичным заключениям: необходимость прав для животных, поскольку животные могут испытывать боль и страдания, как люди, и снижение прав детей и стариков, которые лишены некоторых ключевых свойств, таких как самосознание, позволяющих бы им предвидеть боль. Права некоторых животных, согласно его взглядам, заслуживают большего уважения, чем права некоторых людей.

Но Сингер и близко не настолько честен в следовании этим предпосылкам, чтобы дойти до логического их заключения, потому что он — убеждённый эгалитарист. Он не объясняет, почему избавление от страданий должно оставаться лишь моральным благом. Как и всегда, философ Фридрих Ницше был куда прозорливее остальных в понимании последствий современной науки и отказа от концепции человеческого достоинства. Он ясно видел, что, с одной стороны, раз чёткая красная черта вокруг всего человечества более не существует, то проложен путь к намного более иерархическому порядку общества. Если есть непрерывная градация между людьми и нелюдьми, то существует и континуум человеческих типов. Это неизбежно означает освобождение сильных от цепей, которые накладывают на них вера в Бога или в Природу. С другой стороны, это приводит всё остальное человечество к требованию здоровья и безопасности как единственно возможных благ, поскольку все высшие цели, когда-то для людей поставленные, теперь отвергнуты. Говоря словами героя Ницше Заратустры: «У них есть своё удовольствьице для дня и своё удовольствьице для ночи; но здоровье — выше всего. «Счастье найдено нами», — говорят последние люди, и моргают» ²⁷⁰. Конечно, одновременное возвращение иерархии и эгалитаристского требования здоровья, безопасности и избавления от страданий могут идти рука об руку, если правители будущего смогут обеспечить массам достаточно «маленьких ядов», которых массы требуют.

Меня всегда поражало, что через сто лет после смерти Ницше мы куда меньше продвинулись по пути и к сверхчеловеку, и к последнему человеку, чем он предсказывал. Ницше когда-то обозвал Джона Стюарта Милля «тупицей» за мнение, что человек может иметь некоторое подобие христианской морали без веры в христианского Бога. И всё же в Европе и в Америке, которые за последние лет пятьдесят стали куда более секуляризованными, мы видим сохранившуюся веру в понятие человеческого достоинства, нынче начисто отрезанное от его религиозных корней. И не только сохранившуюся: мысль о том, что можно исключить какую-либо группу людей на основании расы, пола, инвалидности или практически любого свойства из заколдованного круга личностей, заслуживающих признания человеческого достоинства, — вернейший способ навлечь полное бесчестье на голову любого политика, который её выскажет. Говоря словами философа Чарльза Тейлора: «Мы убеждены, что в корне неправильно и безосновательно проводить какие-либо более узкие границы, чем границы всей человеческой расы», и если кто-то попробует их провести, «мы немедленно потребуем ответа, что отличает тех, кто включён в них, от оставленных за бортом» ²⁷¹. Мысль о равенстве человеческого достоинства, оторванная от своих христианских или кантианских корней, сохраняется как религиозная догма у самых заядлых материалистов от естественных наук. Постоянные споры о моральном статусе нерождённых об этом дальше) составляют единственное исключение из этого общего правила.

Причины устойчивости идеи о равенстве человеческого достоинства достаточно сложны. Частично тут дело в силе привычки и в том, что Макс Вебер назвал «призраками умерших религиозных верований», которые продолжают нам являться. Частично это продукт исторической случайности: последним существенным политическим течением, открыто отрицавшим предпосылку универсального человеческого достоинства, был нацизм, а страшные последствия расовой и евгенической политики нацизма — прививка, дающая хороший иммунитет ещё на пару поколений.

Но ещё одна важная причина стойкости этой мысли относится к тому, что можно было бы назвать «природой самой природы». Многие основания, на которых в истории определённым группам отказывалось в их доле человеческого достоинства, оказались просто предрассудками либо вытекали из культурных и природных условий, которые впоследствии изменились. Представления, что женщины слишком иррациональны или эмоциональны, чтобы принимать участие в политике, или что иммигранты из Южной Европы отличаются меньшими размерами головы и более низким интеллектом, чем выходцы из Северной Европы, были отвергнуты на основании здравого эмпирического знания. Нравственный порядок не рухнул полностью на Западе вслед за разрушением консенсуса относительно традиционных религиозных ценностей, и это не должно нас удивлять, поскольку нравственный порядок возникает из самой природы человека; он не является чем-то, наложенным на человеческую природу культурой ²⁷².

Но всё это может перемениться под воздействием будущих биотехнологий. Самая явная и непосредственная опасность — это то, что широкое генетическое разнообразие личностей сузится и рассыплется на кластеры по чётко определённым социальным группам. Сегодня «генетическая лотерея» гарантирует, что сын или дочь богатых и успешных родителей не обязательно унаследует таланты и способности, создавшие условия для успеха родителей. Конечно, всегда существовала и существует определённая степень генетического отбора: ассортативный выбор партнёров означает, что достигшие успеха люди выбирают в качестве брачных партнёров подобных себе и — в той степени, в которой успех обоснован генетикой — передают своим детям улучшенные шансы в этой жизни. Но в будущем на оптимизацию генов и передачу их отпрыску может быть брошена вся мощь современной технологии. Это значит, что социальные элиты будут сознательно передавать детям не только социальные преимущества, но и врождённые. Когда-нибудь в этот список могут попасть не только ум и красота, но и такие черты характера, как трудолюбие, дух соревнования и так далее.

Многие считают генетическую лотерею внутренне несправедливой, поскольку она обрекает кого-то на более низкий интеллект, или некрасивость, или врождённые дефекты того или иного рода; но в другом смысле она глубоко эгалитарна, поскольку каждый, независимо от общественного положения, расы или этнического происхождения, вынужден в неё играть. У самого выдающегося человека иногда рождается никчемный сын, отсюда и поговорка, что на детях гениев природа отдыхает. Когда лотерея сменится выбором, откроется новое поприще для соревнования людей, такое, которое грозит увеличить разрыв между верхом и низом социальной иерархии.

Над тем, чем грозит возникновение генетического суперкласса идее универсального человеческого достоинства, стоит поразмыслить. Сегодня многие талантливые и успешные молодые люди думают, что обязаны своим успехом случайности рождения и воспитания, без которых жизнь их могла пойти совсем по-другому. То есть они считают, что им повезло, и могут сочувствовать тем, кому повезло меньше. Но в той степени, в которой они могут стать «детьми выбора», генетически отобранными своими родителями по определённым свойствам, они могут начать все сильнее верить, что их успех дело не слепого счастья, а хорошего выбора и планирования со стороны родителей, то есть нечто заслуженное. Они будут выглядеть, думать, действовать и — быть может — даже чувствовать отлично от тех, кто не был выбран подобным способом, и в своё время могут начать считать себя созданиями иного рода. Короче говоря, они могут ощутить себя аристократами, но в отличие от аристократов прежних времён их претензии будут основаны на природе, а не на условности.

Рассуждения Аристотеля о рабстве в первой книге «Политики» в этом смысле поучительны. Они часто рассматриваются как оправдание рабства в Греции, но на самом деле эти рассуждения куда более тонки и значимы для нашей мысли о генетических классах. Аристотель делает различие между рабством условным и природным ²⁷³. Он утверждает, что рабство естественно оправдано, если действительно есть люди с естественно рабской природой. Из его рассуждений неясно, верит ли он в существование таких людей: в основном фактическое рабство вызвано условиями — то есть является результатом победы в войне, или силы, или основано на неверном мнении, что варвары как класс должны быть рабами греков ²⁷⁴. Благо-роднорождённые считают, что благородство есть природная, а не приобретённая добродетель, и что оно передаётся по наследству их детям. Но, замечает Аристотель, природа «часто неспособна это осуществить» ²⁷⁵. Так почему бы, как предлагает Ли Сильвер, не «захватить эту власть» — давать детям генетические преимущества и не исправлять дефекты естественного равенства?

Вероятность, что биотехнология сделает возможным возникновение новых генетических классов, часто отмечалась и осуждалась теми, кто строил предположения о будущем ²⁷⁶. Но вполне вероятной кажется и противоположная возможность: что она станет толчком к более генетически эгалитарному обществу. Дело в том, что крайне маловероятным кажется, будто люди современного демократического общества станут сидеть сложа руки и смотреть, как элиты генетически передают свои преимущества детям.

Разумеется, это одна из немногих вещей в политике будущего, за которые люди, вполне вероятно, будут готовы воевать. Я говорю о войне не в переносном смысле, не в смысле соревнований по крику среди говорящих голов в телевизоре или дебатов в Конгрессе, а в том смысле, что люди действительно схватятся за пистолеты и бомбы и направят их против других людей. Очень мало сегодня есть вещей во внутренней политике наших богатых и довольных собой либеральных демократий, которые могут настолько вывести из себя народ, но угроза возникновения генетического неравенства способна поднять людей с дивана и бросить на улицы.

И если действительно народ так возмутится по поводу генетического неравенства, то могут возникнуть два альтернативных образа действий. Первый и наиболее разумный — просто запретить использование биотехнологий для улучшения свойств человека и тем самым — соревнования в этой области. Но сама перспектива улучшения может оказаться слишком заманчивой, чтобы от неё отказаться, а может выясниться, что трудно будет заставить выполнять закон, её запрещающий, или суды объявят, что у людей есть на это право. И тут открывается вторая возможность: с помощью той же самой технологии поднять нижний уровень ²⁷⁷.

И это — единственный сценарий, при котором есть вероятность увидеть возвращение поддерживаемой государством евгеники в либерально-демократическом обществе. Старые дурные формы евгеники дискриминировали людей с дефектами и низким интеллектом, запрещая им иметь детей. В будущем может представиться возможность выводить детей более разумных, более здоровых, более «нормальных». Поднять дно — это вещь, которую можно сделать только при вмешательстве государства. Технология генетического усовершенствования будет, вероятно, дорогой и несколько рискованной, но даже если она окажется относительно дешёвой и безопасной, люди бедные и недостаточно образованные всё равно не смогут воспользоваться её благами. И чтобы силой восстановить чёткую красную черту всеобщего человеческого достоинства, надо будет позволить государству проверять, чтобы никто не остался за её пределами.

Политика выведения будущих людей окажется весьма сложной. До сих пор левые в массе были противниками клонирования, генной инженерии и прочих биотехнологий подобного рода по разным причинам, в том числе из-за традиционного гуманизма, экологической обеспокоенности, подозрительности по отношению к технологиям и корпорациям, которые их создают, а ещё — из страха перед евгеникой. Левые всегда старались принизить важность наследственности в определении человеческой судьбы в пользу воздействия среды. Чтобы люди левых настроений сделали поворот «кругом» и стали поддерживать генную инженерию для обездоленных, они сначала должны признать, что тены играют важную роль в определении интеллекта и других человеческих качеств.

В Европе левые более враждебны к технологиям, чем в Северной Америке. В основном эта враждебность питается более сильными экологическими движениями, которые, например, вели кампанию против генетически модифицированных продуктов. (Перейдут ли определённые формы радикального энвиронментализма во враждебность к биотехнологиям человека, ещё предстоит увидеть, Некоторые энвиронменталисты считают, что защищают природу от людей, и их больше волнуют угрозы природе вообще, чем природе человека.) В частности, немцы очень чувствительны ко всему, что носит привкус евгеники. Философ Петер Слотердийк в 1999 году вызвал бурю протеста, когда предположил, что скоро для людей станет невозможно отказаться от мощи выбора, которую открывает для них биотехнология, и что от вопроса выведения чего-то «за пределами» человека, поднятого Ницше и Платоном, уже нельзя будет отмахнуться ²⁷⁸. Его осудил, среди прочих, социолог Юрген Хабермас, который в другом контексте выступил и против клонирования человека ²⁷⁹.

С другой стороны, есть некоторые левые, вставшие на защиту генной инженерии ²⁸⁰. Джон Роулз в «Теории справедливости» утверждает, что неравное распределение природных способностей несправедливо по сути. Так что последователь Роулза должен желать воспользоваться биотехнологией, чтобы уравнять шансы людей, поднимая с помощью генетики нижний уровень общества, если предположить, что такие вопросы, как безопасность, цена и прочее, удастся решить. Роналд Дворкин выступил в пользу права родителей генетически модифицировать своих детей на основе более широкой концепции защиты самостоятельности ²⁸¹, а Лоренс Трайб высказался в том смысле, что запрет на клонирование был бы несправедлив, потому что создал бы дискриминацию против тех детей, которые были клонированы вопреки. ²⁸²

Невозможно сказать, какой из этих двух радикально отличных сценариев — растущего генетического неравенства или растущего генетического равенства — окажется более вероятным. Но если технологическая возможность биомедицинского усовершенствования будет реализована, то трудно придумать, почему растущее генетическое неравенство не станет одним из главных противоречий в политике двадцать первого века.

Человеческое достоинство возвращается

Отрицание концепции человеческого достоинства — то есть идеи, что есть в человеческой расе нечто уникальное, дающее каждому представителю этого вида более высокий моральный статус, чем любому предмету остального мира — ведёт нас на очень опасный путь. В конце концов мы, быть может, вынуждены будем по нему пойти, но если так, то ступать на него надо с открытыми глазами. И Ницше — куда лучший проводник на этой дороге, чем легионы специалистов по биоэтике и поверхностных университетских дарвинистов, которые сегодня склонны давать нам нравственные советы по данному поводу.

Чтобы избежать следования по этой дороге, нам надо ещё раз оглянуться на понятие человеческого достоинства и спросить, есть ли способ защитить эту концепцию от её хулителей, и такой, чтобы он был совместим с современной наукой и при этом отдавал должное полному значению особости человека. Я думаю, что такой способ есть.

В отличие от многих консервативных протестантских конфессий, которые продолжают держаться креационизма, католическая церковь к концу двадцатого века нашла компромисс с теорией эволюции. В 1996 году в послании Папской Академии наук Папа Римский Иоанн Павел Второй поправил энциклику Пия Двенадцатого «Humani generis», в которой говорилось, что дарвиновская эволюция — серьёзная гипотеза, но до сих пор не доказанная. Папа объявил:

«Сегодня, почти полвека спустя после публикации энциклики, новое знание привело к пониманию, что теория эволюции — более чем гипотеза. Нельзя не заметить, что эта теория все более принимается исследователями по мере появления новых открытий в различных областях знания. Совпадение результатов работ, не намеренное и не сфабрикованное, само по себе есть серьёзный аргумент в пользу этой теории». ²⁸³

Но Папа ещё сказал, что хотя Церковь и может признать ту точку зрения, что человек произошёл от животных, имеется «онтологический скачок», который происходит где-то в этом эволюционном процессе. ²⁸⁴ Душа человека есть нечто, непосредственно созданное Богом, следовательно: «теории эволюции, которые, согласно философским учениям, их вдохновившим, считают, будто разум возникает из сил живой природы или как простой эпифеномен таковых, несовместимы с истиной о человеке». И ещё Папа добавил: «не могут они служить и основой для достоинства личности».

Иными словами, Папа заявил, что в некоторый момент за 5 миллионов лет между обезьяноподобными предками человека и возникновением современных людей в нас была внесена душа — способом, остающимся до сих пор таинством. Современная наука может открыть временные характеристики этого процесса и указать на его материальные последствия, но она до сих пор не объяснила ни что такое душа, ни как она начала быть. Церковь явно многому научилась у современной науки за последние два века и соответственно изменила своё учение. И хотя многие учёные фыркнули бы при мысли, что они могут чему-то научиться у Церкви, Папа указал на реальную слабость современной теории эволюции, над которой учёным следовало бы задуматься. Современная наука намного меньше сказала пока что о том, что значит быть человеком, чем кажется многим учёным.

Части и целое

Многие современные дарвинисты считают, что они полностью демистифицировали проблему того, как люди стали людьми, путём классических редукционистских методов современной науки. То есть любой вид высшего поведения или свойство, например язык или агрессивность, можно проследить через срабатывание нейронов до биохимических основ работы мозга, которые можно понять через ещё более простую химию органических соединений, составляющих мозг. До своего современного состояния мозг дошёл путём последовательности возрастающих эволюционных изменений, в их основе — случайные отклонения и процесс естественного отбора, с помощью которого по требованиям окружающей среды отбирались определённые ментальные свойства. Таким образом, каждое свойство человека может быть прослежено до материальной первопричины. Если, например, сегодня мы любим слушать Моцарта или Бетховена, то это потому, что наша звуковая система в процессе эволюционной адаптации к среде стала различать определённые виды звуков, которые предупреждали нас о появлении хищника или помогали на охоте ²⁸⁵.

Проблема такого мышления не в том, что оно обязательно ложно, но в том, что оно недостаточно для объяснения наиболее характерных и уникальных для человека свойств. Проблема заключается в самой методологии редукционизма для понимания сложных систем, в частности, биологических.

Конечно, редукционизм составляет одну из основ современной науки, и он породил множество из великих её триумфов. Вот перед вами два с виду разных вещества: грифель в вашем карандаше и алмаз в вашем обручальном кольце, и есть искушение поверить, что это действительно разные вещества. Но редукционистекая химия учит нас, что на самом деле оба предмета составлены из одного простого вещества, углерода, и видимые различия связаны лишь с тем, как соединены в них атомы углерода. Редукционистская физика всё прошлое столетие занималась тем, что разбирала атомы на субатомные частицы и далее до ещё более редуцированного набора основных сил природы.

Но что пригодно в области физики, скажем, в небесной механике и гидродинамике, не обязательно годится для изучения объектов на другом конце шкалы сложности, каковы большинство биологических систем, потому что поведение сложных систем не может быть предсказано путём простого сложения или масштабирования составляющих их частей. ²⁸⁶

Отличное друг от друга и чётко узнаваемое поведение, например, стаи птиц или роя пчел является результатом взаимодействия отдельных птиц или пчел, подчиняющихся относительно простым правилам (лететь за находящимся впереди собратом, обходить препятствия, и так далее), ни одно из которых не включает и не определяет поведения роя или стаи как целого. Групповое поведение «возникает» в результате взаимодействия индивидов, которые его создают. Во многих случаях взаимодействие между частями и целыми нелинейно: то есть увеличение входного сигнала А влечёт увеличение выходного сигнала В до определённого момента, после которого оно создаёт качественно иной и неожиданный выходной сигнал С. Это так даже для достаточно простых веществ, например, для воды: Н₂0 подвергается фазовому переходу из жидкого состояния в твёрдое при нуле градусов Цельсия — что не следует с необходимостью из химического состава этого вещества.

Поведение сложного целого не может быть понято как сумма поведений частей, и это уже некоторое время понимается в современной науке ²⁸⁷, что привело к появлению так называемых нелинейных или «сложных адаптивных» систем, являющихся попыткой промоделировать возникновение сложности. Этот подход в некотором смысле противоположен редукционизму: он показывает, что целые не могут быть прослежены до более простых предшествующих частей, что не существует простой прогностической модели, которая позволила бы перейти от частей к возникающему поведению целого. Такие системы, будучи нелинейными, могут оказаться крайне чувствительны к малым изменениям начальных условий, а потому могут казаться хаотическими, даже если их поведение полностью детерминистическое.

Это значит, что поведение сложных систем куда более трудно понять, чем думали когда-то основатели редукционистской науки. Астроном девятнадцатого века Лаплас когда-то сказал, что может точно предсказать будущее вселенной по законам ньютоновской механики, если будет знать массы и параметры движения составляющих её частей. ²⁸⁸ Сегодня ни один учёный не сделал бы такого заявления — не только из-за внутренних неопределённостей, которые вносят законы квантовой механики, но и потому что нет надёжной методологии для предсказания поведения сложной системы. ²⁸⁹ Говоря словами Артура Пикока: «Концепции и теории… составляющие содержание наук, сосредоточенных на более сложных уровнях, часто (но не всегда) логически не сводимы к используемым в тех науках, которые занимаются компонентами этих систем» ²⁹⁰. Есть в науке иерархия уровней сложности, где люди и поведение людей занимают место у самого верхнего уровня.

Каждый уровень может дать нам какие-то догадки о лежащих над ним, но понимание нижних уровней не даёт возможности понять возникающие свойства верхних уровней. Исследователи, работающие в области сложных адаптивных систем, создали так называемые модели сложных систем на основе агента и применили их во многих областях — от клеточной биологии и ведения войны до распределения природного газа. Но ещё надо будет посмотреть, действительно ли данный подход составляет единую и последовательную методологию, применимую к сложным системам ²⁹¹. Такие модели могут нам рассказать только, что определённые системы остаются внутренне хаотическими и непредсказуемыми или что такое предсказание должно основываться на точном знании начальных условий, для нас не доступном. Высшие уровни должны постигаться методологией, соответствующей их сложности.

Проблематичность отношений частей и целого мы можем проиллюстрировать ссылкой на уникальную область человеческого поведения — политику ²⁹². Аристотель утверждает, что человек есть по природе политическое животное. Если надо было бы выступить в защиту человеческого достоинства на основе особости человека, то способность заниматься политикой составляет важный компонент уникальности человека. Но и это доказательство нашей уникальности было поставлено под сомнение. Как отмечается в восьмой главе, шимпанзе и другие приматы занимаются деятельностью, которая невероятно похожа на политику: они борются и вступают в союзы друг с другом для достижения статуса самца альфа. Более того, они, похоже, испытывают политические эмоции гордости и стыда, взаимодействуя с другими членами своей группы. Их политическое поведение также передаётся негенетическими средствами, так что и политическая культура оказывается не исключительной прерогативой людей ²⁹³. Некоторые наблюдатели с восторгом приводят примеры вроде этого, чтобы человек не слишком возносился над другими видами животных.

Но путать человеческую политику с социальным поведением любого другого вида — значит принимать часть за целое. Только люди умеют формулировать, обсуждать и изменять абстрактные нормы справедливости. Когда Аристотель заявил, что человек по природе есть политическое животное, он говорил это лишь в том смысле, что политика — это возможность, которая возникает с течением времени ²⁹⁴. Он замечает, что политики не было до тех пор, пока первый законодатель не основал государство и не установил всеобщий закон — событие, которое оказалось великим благом для человечества, но для исторического развития было случайным. Это согласуется с тем, что мы сегодня знаем о возникновении государства, которое произошло где-нибудь в Египте и Вавилоне около 10 000 лет назад и вероятнее всего было связано с развитием земледелия. До того люди десятками тысяч лет жили в обществе охотников и собирателей, не знающем государства, где в самой большой группе насчитывалось не более 50–100 особей, в основном связанных родством ²⁹⁵. Так что, в определённом смысле, хотя социабельность людей явно природна, но то, что человек от природы животное политическое — не так очевидно.

Однако Аристотель настаивает, что политика естественна для человека, вопреки тому факту, что в ранние периоды человеческой истории она не существовала. Он утверждает, что именно человеческий язык позволяет людям формулировать законы и абстрактные принципы справедливости, необходимые для создания государства и политического строя. Этологи замечают, что многие другие виды общаются с помощью звуков и что шимпанзе и другие виды до определённой степени способны усвоить язык людей. Но ни у одного другого вида нет человеческого языка — то есть возможности формулировать и сообщать абстрактные принципы действия. И только когда эти два свойства — социабельность человека и человеческий язык — соединились, возникла человеческая политика. Язык, очевидно, развивался для усиления возможности общения, но весьма маловероятно, чтобы существовали эволюционные силы, выковавшие его намеренно так, чтобы могла возникнуть политика. Скорее язык похож на пазуху свода ²⁹⁶ Стивена Джея Гульда: он возник по одной причине, но нашёл себе совершенно иную главную цель, когда влился в человеческое целое ²⁹⁷. Человеческая политика, хотя и естественная в состоянии возникновения, не сводится ни к животной социабельности, ни к животному языку, которые ей предшествуют.

Сознание

Область, в которой наиболее полно проявляется неспособность современной редукционистской науки объяснить наблюдаемые явления, — это вопрос человеческого сознания. Под сознанием я понимаю субъективные ментальные состояния: не просто мысли и образы, которые появляются у вас, когда вы думаете или читаете эту страницу, но и ощущения, чувства и эмоции, испытываемые вами в повседневной жизни.

За последние лет пятьдесят появилось колоссальное количество работ и теорий о сознании, в равной мере порождённых науками о высшей нервной деятельности и исследованиями компьютерной техники и искусственного интеллекта (AI). В последней области особенно много энтузиастов, убеждённых, что с наличием более мощных компьютеров и новых подходов к вычислительным процессам, например теории нейронных сетей, мы вот-вот добьёмся прорыва, в результате которого компьютеры обретут сознание. Проводились конференции и серьёзные дискуссии по вопросу о том, будет ли моральным выключить такую машину — если и когда произойдёт этот прорыв — и надо ли будет давать права обладающим сознанием машинам.

Но на самом деле мы даже близко не подошли к подобному прорыву: сознание упрямо остаётся той же загадкой, что и было всегда. Проблема современной мысли начинается с традиционной философской проблемы онтологического статуса сознания. Субъективные ментальные состояния, хотя и порождённые материальными биологическими процессами, имеют, очевидно, совсем иной, нематериальный порядок в отличие от других явлений. Страх перед дуализмом — то есть учением о том, что существуют два по сути различных вида бытия, материальное и ментальное — так силён среди учёных в этой области, что приводит их к явно смехотворным выводам. Говоря словами философа Джона Сирла:

«Рассматриваемые в ретроспективе последних пятидесяти лет, философия разума, как и наука о познании и некоторые ветви психологии, разыгрывают весьма любопытный спектакль. Наиболее поразительно — насколько многое из того, что лежит в главном русле философии разума последних полувека, кажется очевидно ложным… в философии разума очевидные факты о ментальном, вроде того, что у нас действительно есть субъективные сознательные ментальные состояния, и что их не заменить ничем другим, привычно отрицаются многими, если не большинством, передовых мыслителей, пишущих на эту тему». ²⁹⁸

Пример заведомо ложного понимания сознания даёт нам один из ведущих экспертов в этой области, Дэниел Деннет, книга которого «Сознание объяснённое» приходит в конце концов к следующему определению сознания:

«Человеческое сознание само есть огромный комплекс мемов (точнее, действий мемов в мозгу), что лучше всего можно представить себе как работу некоей «фон-неймановской» виртуальной машины, реализованной в параллельной архитектуре мозга, который не был спроектирован в расчёте на такую работу». ²⁹⁹

Наивному читателю можно простить, если он подумает, что утверждение подобного рода мало продвигает нас вперёд в понимании сознания. Деннет на самом деле говорит, что человеческое сознание есть всего лишь побочный продукт работы компьютера определённого типа, и если мы думаем, что это ещё не всё, то мы придерживаемся ошибочно старомодного взгляда на то, что такое сознание. Как говорит о таком подходе Сирл, он действует, только если отрицать существование того, что мы с вами и каждый прочий понимаем под сознанием (то есть субъективных чувств) ³⁰⁰.

Аналогично многие исследователи в области искусственного интеллекта обходят вопрос о сознании путём фактической подмены темы. Они предполагают, что мозг есть просто органический компьютер большой сложности, который можно идентифицировать внешними характеристиками. Известный тест Тьюринга утверждает, что если машина может выполнять познавательные задачи, такие как поддержание беседы так, чтобы внешне это нельзя было отличить от тех же действий, совершаемых человеком, то внутренне она тоже от человека отличаться не будет. Почему это должно быть адекватным тестом ментальности человека — загадка, поскольку машина точно не будет иметь никакого субъективного осознания своих действий, как и связанных с ними чувств (Критика этого подхода содержится у Сирла в его загадке «Китайская комната», где поднимается вопрос, можно ли сказать, что компьютер понимает китайский язык лучше, чем не говорящий по-китайски человек, сидящий в запертой комнате и получающий инструкции, как обрабатывать ряд символов китайского языка. См. Searle (1997), р. 11. — Прим. авт.). Это не мешает таким авторам, как Ганс Моравец ³⁰¹ и Рей Курцвайль ³⁰², предсказывать, что машины, достигнув должного уровня сложности, получат и такие человеческие свойства, как сознание ³⁰³. Если они правы, то это будет иметь серьёзные последствия для нашей концепции человеческого достоинства, поскольку будет логически доказано, что люди суть не более чем сложные машины, которые можно делать из кремния и транзисторов не хуже, чем из углерода и нейронов.

Вероятность, что это случится, кажется весьма далёкой, и не столько потому что машины никогда не смогут иметь разум, равный человеческому (я подозреваю, что в этом отношении они подойдут к нему весьма близко), но потому что невозможно вообразить, будто они обретут человеческие эмоции. Это в научной фантастике андроид, робот или компьютер вдруг начинают испытывать страх, надежду и даже половое влечение, но никто ещё и близко не подошёл к объяснению, как такое может случиться. Проблема здесь не только в том, что никто ещё не понял, что представляют собой эмоции (как и сознание) онтологически; никто не понял, почему они начали существовать в биологии человека.

Конечно, есть функциональные причины для существования таких эмоций, как боль и удовольствие. Если бы секс не был нам приятен, мы бы не стали размножаться, а если бы мы не испытывали боль от огня, мы бы то и дело обжигались. Но в современном течении науки о познании считается, что конкретная субъективная форма, принимаемая эмоциями, не является необходимой для их функций. Вполне возможно, например, построить робота, у которого датчики в пальцах будут соединены с актуатором, убирающим руку робота от огня. Робот сможет предотвратить сгорание пальцев без всякого чувства боли и будет способен принимать решения, какие цели преследовать и каких действий избегать, путём математической обработки входных сигналов от разных датчиков. Тест Тьюринга скажет нам, что он по своему поведению — человек, но на самом деле этот робот будет лишён самого важного свойства человека — чувств. Конкретная субъективная форма, которую принимают эмоции, в современной биологии и теории познания рассматривается всего лишь как эпифеномен функций, на которых они основаны: нет никаких объективных причин, чтобы именно такая их форма должна была быть выбрана в процессе эволюционной истории ³⁰⁴.

Как указывает Роберт Райт, это ведёт к весьма парадоксальному выводу; то, что наиболее важно для нас как для людей, не имеет явной цели в материальной схеме вещей, которые делают нас людьми ³⁰⁵. Ибо только человека отличает гамма эмоций, которые порождают цели, назначение, стремления, желания, страхи, отвращения человека, и потому они — источники человеческих ценностей. Хотя многие включили бы разум человека и его способность к нравственному выбору в список наиболее важных отличительных его свойств, я бы возразил, что полная гамма человеческих эмоций важна по крайней мере столь же, если не больше.

Политолог-теоретик Роберт Мак-Ши демонстрирует важность эмоций человека для нашего исходящего из здравого смысла понимания того, что значит быть человеком, предлагая выполнить следующий мысленный эксперимент ³⁰⁶. Допустим, что вы на необитаемом острове встречаете два создания, каждое из которых обладает умственными способностями человека и потому способно вести разговор. Первое имеет внешний облик льва, но эмоции человека, второе — внешний вид человека, но эмоциональные характеристики льва. С каким из них вам будет уютнее, с кем из них вы скорее подружитесь или вступите в какие-то моральные взаимоотношения? Ответ, как предполагают бесчисленные детские книжки, симпатизирующие львам, будет лев, поскольку видоспецифичные человеческие эмоции важнее для нашего ощущения человечности, чем разум или внешний вид. Холодно-аналитичный мистер Спок в телевизионном сериале «Звездный путь» иногда кажется приятнее эмоционального мистера Скотта только потому, что мы подозреваем, что глубоко под его рациональной внешностью кроется человеческое чувство. И наверняка много можно найти в этом сериале женских персонажей, надеющихся добиться от него большего, чем реакции робота.

С другой стороны, мистера Спока, лишённого на самом деле любых эмоций, мы бы сочли психопатом или чудовищем. Если бы он сулил нам выгоду, мы могли бы принять её, но не испытывали бы благодарности, поскольку знали бы, что это с его стороны результат рационального расчёта, а не добрая воля. Если бы мы его объегорили, то не чувствовали бы вины, поскольку знаем, что он не способен испытывать чувства гнева или обиды за предательство. И если бы обстоятельства заставили нас убить его ради собственного спасения или пожертвовать его жизнью, будь он заложником, мы бы жалели не более чем при потере любого ценного имущества, автомобиля или телепортатора ³⁰⁷. Даже если бы мы захотели сотрудничать с этим мистером Споком, мы бы не считали его существом, действующим под влиянием морали, и не думали бы, что ему полагается такое же уважение, как людям. Компьютерные фанаты в лабораториях AI, которые считают сами себя всего лишь более сложными компьютерными программами и хотят загрузить себя в компьютер, должны поостеречься, ибо всем будет безразлично, если их потом выключат навеки.

Так что есть много такого, что проходит совместно под рубрикой сознания и что помогает определить специфичность, а потому и достоинство человека, но что тем не менее не может в данный момент быть полностью истолковано наукой. Недостаточно сказать, что у каких-то животных есть сознание, или культура, или язык, поскольку их сознание не сочетает человеческий разум, человеческий язык, человеческий нравственный выбор и человеческие эмоции таким образом, что они способны порождать человеческую политику, человеческое искусство или человеческую религию. Все предтечи человека в этих человеческих свойствах, существовавшие в процессе эволюции, и все материальные причины и условия их возникновения вместе составляют существенно меньше, чем человек в целом. Джеред Дайамонд в книге «Третий шимпанзе» замечает тот факт, что геномы человека и шимпанзе перекрываются более чем на 98 процентов, а это подразумевает, что разница между этими двумя видами относительно несущественна ³⁰⁸. Но для возникающей сложной системы малое различие может повести к огромным качественным изменениям. Это как сказать, что нет существенной разницы между льдом и водой, поскольку они различаются только температурой в один градус.

Так что не обязательно соглашаться с Папой насчёт того, что именно Бог вложил в человека душу в процессе эволюционной истории, чтобы признать вместе с ним, что в какой-то момент этого процесса произошёл очень важный качественный, если не онтологический скачок. Этот скачок — переход от частей к целому, которое в конечном счёте должно составить основу человеческого достоинства, — концепции, в которую можно поверить, даже если не исходить из общих с Папой религиозных предпосылок.

Что такое это целое и как оно появилось, остаётся, по словам Сирла, «таинственным». Ни одна из ветвей современной науки, обращавшихся к этому вопросу, не копнула глубже самой поверхности, вопреки вере многих учёных, что они сняли мистический покров с процесса в целом. Для многих специалистов по AI общим является мнение, что сознание есть «возникающее свойство» определённого вида сложных компьютеров. Но это не более чем недоказанная гипотеза, основанная на аналогии с другими сложными системами. Никто никогда ещё не видел возникновения сознания в эксперименте и даже не предложил теории, как это может произойти. Было бы удивительно, если бы процесс «возникновения» не играл важной роли в объяснении того, как люди стали людьми, но только ли в нём дело — мы сейчас не знаем.

Все это не значит, что демистификация сознания научными средствами никогда не произойдёт. Сам Сирл верит, что сознание есть биологическое свойство мозга, весьма похожее на передачу сигнала по нейронам или на выработку нейромедиаторов, и что биология когда-нибудь сможет объяснить, как органическая материя его производит. Он утверждает, что наши нынешние проблемы в понимании сознания не требуют от нас принятия дуалистической онтологии или отказа от научной схемы материальной причинности. Проблема возникновения сознания не требует обращения к прямому вмешательству Бога.

Но и не исключает его.

За что бороться

Если то, что даёт нам достоинство и моральный статус, высший по сравнению с другими животными, связано с фактом, что мы — сложные целые, а не просто сумма частей, то ясно, что нет простого ответа на вопрос, что такое «Фактор икс». То есть «Фактор икс» не может быть сведён к наличию нравственного выбора, или разума, или языка, или социабельности, или рассудка, или эмоций, или сознания, или любого другого качества, которое выдвигалось как основа человеческого достоинства. Каждый представитель вида «человек разумный» обладает генетически заложенными способностями, позволяющими ему стать цельным человеком, способностями, которые по сути отличают человека от других созданий.

Минутное размышление показывает, что нет таких ключевых свойств, образующих человеческое достоинство, которые могут существовать отдельно от других. Например, рассудок человека отличается от рассудка компьютера; он пропитан эмоциями, и фактически именно они делают возможным его функционирование ³⁰⁹. Нравственный выбор не существует в отсутствии разума, тут и говорить не о чём, но он также основан на таких чувствах, как гордость, гнев, стыд и сочувствие ³¹⁰. Человеческое сознание — не просто индивидуальные предпочтения и утилитарный рассудок, но оно формируется интерсубъектно другими сознаниями и их нравственными оценками. Мы — животные общественные и политические не просто потому, что способны на теоретико-игровое мышление, но потому, что мы наделены определёнными общественными эмоциями. Разум человека не таков, как у свиньи или лошади, потому что он сочетается с человеческой памятью и рассудком.

Затянувшаяся дискуссия о человеческом достоинстве ведётся для ответа на следующий вопрос: что именно мы хотим защитить от любого грядущего прогресса в биотехнологиях? Ответ тот, что мы хотим защитить весь набор наших сложных, развитых натур от попыток самомодификации. Мы не желаем нарушать единство или преемственность природы человека, и тем самым — прав человека, на ней основанных.

Если «Фактор икс» связан с самой нашей сложностью и со сложным взаимодействием таких чисто человеческих свойств, как нравственный выбор, рассудок и широкая гамма эмоций, то разумно спросить, как и почему биотехнология уменьшит нашу сложность. Ответ заключается в тенденции сводить цели биомедицины к чисто утилитарным — то есть сужать сложное разнообразие целей и задач природы до нескольких простых категорий, таких как боль и удовольствие, или самостоятельность. В особенности следует выделить предрасположение автоматически ставить облегчение боли и страданий выше любых других задач и целей человека. Дело в том, что здесь будет идти постоянный торг, предлагаемый биотехнологией: можем вылечить вот эту болезнь или продлить жизнь этого человека за счёт некоторых неописуемых точно человеческих качеств — гений, или честолюбие, или само разнообразие натуры.

То, что этот аспект наших сложных натур окажется под наибольшей угрозой, связано с нашей гаммой эмоций. Нас постоянно будет преследовать искушение считать, что мы понимаем, какие эмоции «хороши», а какие «плохи», и мы можем улучшить природу, подавляя последние, стараясь сделать людей менее агрессивными, более общительными, более сговорчивыми, менее угнетёнными. Утилитарная цель минимизации страданий сама по себе весьма проблематична. Никто не станет защищать боль и страдания, но дело в том, что всё, что мы считаем высшими и наиболее достойными восхищения качествами в себе и в других, часто связано с нашей реакцией на боль, страдания и смерть, преодолением их, противостоянием, а зачастую — и покорностью им, Если не будет этого зла, не будет и сочувствия, ³¹¹ сострадания, храбрости, героизма, солидарности и силы характера.

Человеку, который не сталкивался со страданием или смертью, не хватает глубины. Наша способность испытывать эти эмоции — вот что даёт нам потенциальную связь со всеми другими людьми, живущими и умершими.

Многие учёные и исследователи сказали бы, что нечего бескокоиться о защите природы человека — как бы её ни определять — от биотехнологии, потому что мы ещё очень нескоро сможем её модифицировать, если вообще когда-нибудь сможем. Быть может, они и правы: до инженерии зародышевых путей человека и использования технологии рекомбинантных ДНК на людях может оказаться куда дальше, чем полагают многие, хотя в отношении клонирования людей это не так.

Однако наша способность управлять поведением человека не зависит от развития генной инженерии. Практически все предсказываемые возможности, связанные с развитием генной инженерии, мы куда вероятнее и куда быстрее сможем осуществить посредством нейрофармакологии. И нам предстоят большие демографические сдвиги популяций, которым станут доступны новые биомедицинские технологии, изменения не только в распределении полов и возрастов, но и в качестве жизни существенных групп населения.

Распространяющееся и усиливающееся использование таких препаратов, как риталин и прозак, показывает, насколько охотно мы готовы применять технологии для изменения самих себя. Если одна из ключевых составляющих нашей природы — нечто такое, на чём мы основываем понятие достоинства — связана с гаммой нормальных эмоций, общих для всех людей, то мы уже пытаемся сузить их диапазон ради утилитарных целей: здоровье и удобство.

Психотропные средства не меняют клеток зародышевых путей и не дают наследуемых эффектов, что может когда-нибудь сделать генная инженерия. Но они уже поднимают важные вопросы о значении человеческого достоинства и являются предвестниками будущих проблем.

Когда мы становимся людьми?

В ближайшее время большие этические противоречия, вызванные появлением биотехнологий, будут угрожать достоинству не нормальных взрослых людей, а лишь тем, кто не обладает полным набором способностей, определяемым нами как характеристический для человека. Самая большая группа этой категории — нерождённые младенцы, но сюда входят также маленькие дети, смертельно больные люди, немощные старики и инвалиды.

Вопрос этот уже возник в связи с исследованиями по стволовым клеткам и клонированию. Исследовательские работы по эмбриональным стволовым клеткам требуют намеренного разрушения эмбрионов, а так называемое терапевтическое клонирование требует не разрушения их, но намеренного создания для научных целей перед разрушением. (Как отмечает специалист по биоэтике Леон Касс, терапевтическое клонирование для эмбриона — отнюдь не терапевтическое.) Оба этих вида деятельности решительно осуждаются теми, кто верит, что жизнь возникает с зачатием, и эмбрион имеет полный моральный статус человека, Мне не хочется повторять всю историю спора об абортах и затрагивать горячий вопрос о том, когда начинается жизнь. Я лично приступаю к этому вопросу не с религиозной точки зрения и признаю, что возникает заметная путаница, если попытаться продумать его с точки зрения «правильного» и «неправильного». Здесь вопрос таков: что даёт подход с точки зрения естественных прав, очерченный выше, к вопросу о моральном статусе нерождённых, инвалидов и так далее? Я не уверен, что этот подход даёт определённый ответ, но по крайней мере он может нам помочь определить рамки ответа.

С первого взгляда учение о естественных правах, основывающее достоинство человека на том факте, что люди как вид обладают некоторыми неповторимыми свойствами, должен помочь нам построить градацию прав — в зависимости оттого, насколько каждый отдельный представитель вида этими свойствами обладает. Например, старик с болезнью Альцгеймера теряет способность рассуждать, свойственную нормальному взрослому, а потому — и ту часть своего достоинства, которая позволяла ему участвовать в политике путём голосования или конкуренции за выборную должность. Разум, нравственный выбор и обладание свойственными виду эмоциями являются общим практически для всех людей, а потому служат основой для всеобщего равенства, но каждый индивид обладает этими свойствами в большей или меньшей степени: есть люди более разумные и менее, люди более совестливые или более сильными эмоциями. Если дойти до крайности, то можно провести незначительные различия между индивидами на основании того, насколько они обладают этими основными человеческими качествами, и дифференцирован но назначать им права, исходя из этих различий. Такое уже случалось в истории — так называемая естественная аристократия. Иерархическая система, которая из неё следует, — одна из причин, по которой люди подозрительно относятся к самой концепции естественных прав.

Но есть серьёзные соображения здравого смысла не строить систему политических прав слишком уж иерархически. Прежде всего не существует консенсуса о точном определении списка существенных свойств человека, которые делают его достойным прав. Что ещё важнее, суждение о степени, в которой индивид обладает тем или иным из указанных качеств, очень трудно вынести, и обычно оно попадает под подозрение, поскольку выносящее суждение лицо редко бывает незаинтересованной стороной. Почти все реально существовавшие аристократии были условны, а не естественны, и аристократы назначали себе права, которые заявляли естественными, но основаны были эти права на силе или на соглашении. Поэтому стоит к вопросу о том, кто определяет степень прав, подойти с некоторым либерализмом.

Тем не менее любая современная либеральная демократия фактически дифференцирует права на основании степени, в которой индивиды или категории обладают определёнными видоспецифичными свойствами. Например, дети не обладают правами взрослых, поскольку их способности здраво рассуждать и совершать нравственный выбор не до конца развиты; дети не имеют права голоса и не пользуются той свободой личности, которая есть у их родителей: они не решают, где жить, ходить в школу или нет, и так далее. Общество лишает преступников основных прав за нарушение закона, и наиболее сурово в тех случаях, когда преступника считают лишённым основных нравственных чувств человека. В США преступники за определённые виды преступлений могут быть лишены даже права на жизнь. Официально люди с болезнью Альцгеймера не лишаются политических прав, но мы ограничиваем их право на вождение машины и на принятие определённых финансовых решений, а на практике они и политические права обычно не используют.

Тогда, с точки зрения естественных прав, можно было бы возразить, что вполне разумно присвоить нерождённым права, отличные от прав младенцев и детей. Новорождённый младенец может быть не способен к рассуждениям или нравственному выбору, но он уже обладает важными элементами обычной человеческой гаммы эмоций: он может расстраиваться, он привязан к матери, требует внимания и так далее — на что не способен новообразовавшийся эмбрион. Именно нарушение естественной и очень сильной связи между родителем и младенцем и делает инфантицид таким гнусным преступлением почти во всяком обществе. Мы устраиваем похороны умершим детям, но не выкидышам — это тоже свидетельство естественности данного различия. Все это подводит к выводу, что бессмысленно относиться к эмбрионам как к людям, присваивая им те же права, что и детям.

Против этой аргументации мы можем выдвинуть следующие соображения — опять-таки с точки зрения не религии, но естественных прав, Пусть эмбриону не хватает некоторых человеческих свойств, которые есть у младенца, но всё же он не просто группа клеток и тканей, поскольку он обладает потенциалом развиться в полноценного человека. В этом отношении он отличается от младенца, которому тоже не хватает многих наиболее важных свойств взрослого, только по степени реализации своего природного потенциала. Из этого следует, что хотя моральный статус эмбриона ниже, чем у младенца, он выше, чем у произвольной группы клеток или тканей, с которой работают учёные. Поэтому и с нерелигиозной точки зрения резонно задать вопрос, следует ли предоставлять учёным свободу в создании, клониро-вании и уничтожении человеческих эмбрионов.

Онтогенез повторяет филогенез. Мы заявляли, что в эволюционном процессе, который ведёт от дочеловеческого предка к человеку, произошёл качественный скачок, превративший дочеловеческие предвестники языка, разума и эмоций в человеческое целое, которое не может быть объяснено суммой своих частей, и это остаётся по сути таинственным процессом. Что-то подобное происходит при развитии каждого эмбриона в младенца, ребёнка и взрослого: то, что возникло как сгусток органических молекул, получает сознание, разум, способность к нравственному выбору и субъективные эмоции тоже совершенно таинственным образом.

Собирая все эти факты вместе — что у эмбриона есть моральный статус, промежуточный между младенцем и другими группами клеток и тканей, и что превращение эмбриона в нечто с более высоким статусом есть таинственный процесс, мы приходим к выводу, что если уж мы делаем такие вещи, как взятие стволовых клеток у эмбрионов, то надо поставить множество барьеров и ограничений вокруг подобной деятельности, чтобы не допустить создания прецедента для иного использования эмбрионов, что поставит вопрос ещё острее. До каких пределов хотим и позволяем мы выращивать эмбрионов для утилитарных целей? Допустим, что появится новая чудесная технология, требующая клеток не однодневного эмбриона, а месячного — что тогда? Пятимесячный женский эмбрион уже содержит в яичниках все яйцеклетки, которые женщина когда-либо произведёт, — что если кто-то захочет их взять? Если слишком привыкнуть к клонированию эмбрионов, будем ли мы знать, где остановиться?

Если вопрос о равенстве в будущем биотехнологическом мире грозит расколоть левых, то правые буквально готовы расколоться по вопросам, связанным с человеческим достоинством. В США правые (представленные Республиканской партией) разделены между экономическими либертарианцами, которым хочется иметь предпринимательство и технологии с исчезающе малой регуляторной функцией государства, и социал-консерваторами, из которых многие религиозны и которым много до чего есть дело, в том числе до абортов и до семьи. Коалиция этих двух групп достаточно сильна, чтобы не распадаться на время выборов, но при этом разногласия относительно будущего замазываются кое-как. Неясно, выдержит ли этот альянс возникновение новых технологий, которые, с одной стороны, обещают огромные выгоды для здоровья и денежные возможности биотехнологической промышленности, но, с другой стороны, требуют нарушения весьма высоко ценимых этических норм.

Таким образом, мы вернулись к вопросу о политике и политической стратегии. Так что если где-то есть жизнеспособная концепция человеческого достоинства, она должна быть защищена не только в философских трактатах, но и в реальном мире политики, и защищена жизнеспособными политическими институтами. К этому вопросу мы и обратимся в последней части нашей книги.

Губернатор Евгений Куйвашев поздравил свердловчан с Днем российской Конституции — Заявления, выступления, поздравления Губернатора. Итоги брифингов и пресс-конференций — Новостная лента — Губернатор — Главная — Губернатор Свердловской области Куйвашев Евгений Владимирович

12 декабря 2013

Губернатор Евгений Куйвашев поздравил свердловчан с Днем российской Конституции

Губернатор Евгений Куйвашев поздравил жителей Свердловской области с Днем Конституции Российской Федерации.

В обращении главы региона сказано:

«Уважаемые жители Свердловской области! Дорогие уральцы!

Поздравляю вас с Днём Конституции Российской Федерации!

Нынешний год – юбилейный для главного закона нашей страны. На протяжении двух последних десятилетий именно Конституция формирует основы российской государственности, определяет приоритеты экономической, социальной и межнациональной политики, создает предпосылки для развития человеческого потенциала и повышения качества жизни людей.

Наша Конституция определяет путь развития России как общества, для которого высшей ценностью являются права и достоинство каждого человека. Это принципиальная позиция нашего основного закона и главное отличие действующей Конституции от её предыдущих редакций.

Российская Конституция прочно утвердила свободу и справедливость, человеческое достоинство и благополучие, защиту семьи и Отечества, единство многонационального народа не только как общечеловеческие ценности, но и как юридические понятия, придав им практическую силу.

Одним из соавторов текста Конституции был Почетный гражданин Свердловской области, выдающийся юрист Сергей Сергеевич Алексеев. Мы помним об этом и считаем очень важным делом дальнейшее укрепление позиций уральской юридической школы, повышение правовой грамотности свердловчан, совершенствование регионального законодательства.

С большим уважением относясь к Основному Закону нашей страны, уральцы готовы и впредь подтверждать своим трудом высокое звание «Опорного края державы», работая на благо великой России и родной Свердловской области.

Желаю всем вам мира, здоровья, счастья, согласия, уверенности в завтрашнем дне! С праздником, с Днём Конституции!«

Назад к списку

Государственное бюджетное учреждение здравоохранения «Кемеровская городская клиническая поликлиника №5»

Права, гарантированные Конституцией РФ
часть 2 статьи 21: Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию. Никто не может быть без добровольного согласия подвергнут медицинским, научным или иным опытам.

часть1 статьи 41: Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений.

Права, установленные Федеральным законом от 21.11.2011 N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»:
часть 5 статьи 19: Пациент имеет право на:

1) выбор врача и выбор медицинской организации в соответствии с настоящим Федеральным законом;

2) профилактику, диагностику, лечение, медицинскую реабилитацию в медицинских организациях в условиях, соответствующих санитарно-гигиеническим требованиям;

3) получение консультаций врачей-специалистов;

4) облегчение боли, связанной с заболеванием и (или) медицинским вмешательством, доступными методами и лекарственными препаратами;

5) получение информации о своих правах и обязанностях, состоянии своего здоровья, выбор лиц, которым в интересах пациента может быть передана информация о состоянии его здоровья;

6) получение лечебного питания в случае нахождения пациента на лечении в стационарных условиях;

7) защиту сведений, составляющих врачебную тайну;

8) отказ от медицинского вмешательства;

9) возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи;

10) допуск к нему адвоката или законного представителя для защиты своих прав;

11) допуск к нему священнослужителя, а в случае нахождения пациента на лечении в стационарных условиях — на предоставление условий для отправления религиозных обрядов, проведение которых возможно в стационарных условиях, в том числе на предоставление отдельного помещения, если это не нарушает внутренний распорядок медицинской организации.
часть 1,2 статьи 19: право на медицинскую помощь
статья 20: право давать информированное добровольное согласие на медицинское вмешательство и право на отказ от медицинского вмешательства;
часть 2 статьи 21: право на выбор врача и медицинской организации не чаще, чем 1 раз в год.
статья 22: право на информацию о состоянии здоровья
статья 23: право на получение достоверной и своевременной информации о факторах, способствующих сохранению здоровья или оказывающих на него вредное влияние

Обязанности, установленные Федеральным законом от 21.11.2011 N 323-ФЗ  «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»:
статья 27: Обязанности граждан в сфере охраны здоровья

1.   Граждане обязаны заботиться о сохранении своего здоровья.

2.   Граждане в случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации, обязаны проходить медицинские осмотры, а граждане, страдающие заболеваниями, представляющими опасность для окружающих, в случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации, обязаны проходить медицинское обследование и лечение, а также заниматься профилактикой этих заболеваний.

3.    Граждане, находящиеся на лечении, обязаны соблюдать режим лечения, в том числе определенный на период их временной нетрудоспособности, и правила поведения пациента в медицинских организациях.

Правила поведения пациентов и посетителей в ГАУЗ КГКП №5

Правила поведения пациентов и посетителей (далее Правила) в ГАУЗ КГКП № 5 и его структурных подразделениях (далее Поликлиника) являются локальным нормативно-правовым актом, регламентирующим права, обязанности и правила поведения во время посещения Поликлиники, ее структурных подразделений, а также иные вопросы, возникающие между пациентами, их законными представителями, посетителями (далее – Пациентами), медицинской организацией и ее сотрудниками.

Правила являются обязательными для Пациентов, персонала и иных лиц, обратившихся в Поликлинику.

Правила размещаются на сайте медицинской организации http://kem-pol5.ru/ в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», на информационных стендах Поликлиники.

Пациент имеет право:

— получить предварительную информацию об оказываемых услугах, порядке их предоставления и иную информацию в регистратуре непосредственно, по телефону или на сайте Поликлиники.

— предварительно записаться к врачу по телефону колл — центра 78-09-81, лично при обращении в регистратуру или на сайте Поликлиники, на портале «Врач-42», на портале «Госуслуг».

— получить услугу без записи при показаниях к неотложной помощи.

При посещении Поликлиники Пациент обязан:

— при отсутствии плановой записи обратиться в регистратуру, изложив цель визита;

— с повышенной температурой и признаках респираторного заболевания,

обратиться в «красную» зону приема пациентов;

— предъявить полис ОМС, паспорт или другой документ, удостоверяющий личность, — в случае первичного обращения подписать «Согласие на обработку персональных данных», «Информированное добровольное согласие на медицинское вмешательство» и другие документы, в соответствии с требованиями законодательства РФ;

— при предварительной записи -обратиться в указанный ранее кабинет;

— вести себя корректно по отношению к медицинскому персоналу и заходить в кабинет врача только по приглашению;

— при невозможности вовремя прийти на прием, опоздании, или отмене визита, заранее сообщить об этом в регистратуру администратору, по телефону. Опозданием на прием специалистов и диагностические исследования считается время равное 10 минутам и более. В случае если время опоздания превышает 10 минут, пациенту предоставляется возможность ожидания приема в ближайшее свободное время.

При нахождении в помещениях поликлиники Пациенту запрещается:

— находиться в верхней одежде;

— курить;

— громко разговаривать, шуметь;

— пользоваться мобильной связью во время нахождения на приеме у врача, во время выполнения процедур, манипуляций, обследований;

— осуществлять телефонные звонки посредством функции «громкая связь» и использовать телефон с включенным звонком;

— производить фото-аудио — видеосъемку на территории Поликлиники без письменного разрешения главного врача (а при его отсутствии – заместителя главного врача по медицинской части). При этом съемка допускается только в той мере, в какой это не противоречит требованиям законодательства РФ о защите врачебной тайны, персональных данных и/или не нарушает прав других граждан;

Пациенту может быть отказано в оказании медицинских услуг в случаях:

— при невозможности обеспечить безопасность медицинских услуг, в том числе при выявлении у Пациента противопоказаний к определенному методу диагностики;

— при нахождении Пациента в состоянии алкогольного, наркотического или токсического опьянения;

— когда действия Пациента угрожают жизни и здоровью медицинского персонала, либо нарушают общественный порядок или настоящие Правила.

При нарушении Пациентом настоящих Правил персонал Поликлиники вправе вызвать сотрудников Росгвардии, полицейский наряд, либо составить «Акт о нарушении Правил поведения пациента», с последующей передачей его в правоохранительные органы.

Правила разработаны в целях соблюдения предусмотренных законодательством прав и обязанностей Пациента, создания наиболее благоприятных возможностей для оказания своевременной медицинской помощи надлежащего качества и в полном объеме, в соответствии с Федеральным законом от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», Федеральным законом от 27.07.2006 № 152-ФЗ «О персональных данных» и иными нормативно-правовыми актами в области здравоохранения.

Heineken в мире — Heineken

Heineken в мире

История компании HEINEKEN началась более 150 лет назад, в 1864 году, когда Жерард Адриан Хейнекен (Gerard Adriaan Heineken) приобрел небольшую пивоварню в центре Амстердама. На протяжении четырех поколений семья Хейнекен занималась продвижением бренда Heineken и расширением присутствия компании в мире. Сегодня HEINEKEN является пивоваренной компанией номер один в Европе и занимает третье место в мире по объему продаж. Мы выпускаем более 200 международных, региональных и локальных брендов по всему миру, а пиво Heineken® доступно в любом уголке планеты (за исключением Антарктики и Сахары). Мы варим прекрасное пиво, создавая выдающиеся бренды, стремимся удивлять и радовать потребителей и гордимся своей историей и богатым наследием.

Компания HEINEKEN создавалась как семейный бизнес, который привержен трем основным ценностям. В их основе — любовь к пиву и уважение к нашим сотрудникам, деловым партнерам, клиентам, акционерам и всем, кто связан с компанией. Важные для нас жизненные ценности служат основой делового поведения и определяют политику компании в отношении широкого круга вопросов.

Компания HEINEKEN стремится стать органичной частью сообщества, в котором мы работаем. Это означает не только то, что мы относимся с уважением к законодательству и к правилам тех стран, в которых осуществляется наша деятельность. HEINEKEN уважает человеческое достоинство и права человека, изложенные во Всеобщей декларации прав человека, культурные традиции и различия. Мы хорошо понимаем свою ответственность перед обществом и окружающей средой. Среди детально разработанных нами программ особое значение для нас имеет алкогольная политика и политика в отношении окружающей среды.

Мы концентрируем наше внимание на позитивных ценностях, которые могут принести радость многим людям. Этот принцип находит отражение и в той благоприятной рабочей атмосфере, которую мы поддерживаем во всех подразделениях нашей компании, и в тех брендах, которые мы создаем.

HEINEKEN — это качество во всем. Мы соблюдаем абсолютно все требования российского и международного законодательства. На всех наших пивоварнях работает целая система контроля качества. Мы постоянно проводим внутренние дегустации и физико-химические анализы, сравнивая образцы из разных стран и заводов на соответствие эталону. Именно на это держится наша компания почти 160 лет, а потребители, выбирая наши бренды, могут быть уверены в их высоком качестве.

Безопасность в школе | Министерство образования и науки

Под безопасностью учебной среды понимается безопасность всего происходящего в школе.

Когда мы говорим о безопасности, то речь не идет только о школьной жизни. Безопасность формируется и выражается во всех действиях, которые происходят в школе. Школа, ее содержатель и государство отвечают за то, чтобы окружающая учащихся психологическая, социальная и физическая среда в целом способствала развитию молодого человека и поддерживала его интерес к учебе и познаванию мира. Все взрослые несут ответственность за то, чтобы детям в школе уделялось внимание, за то, чтобы оказывать поддержку как ученикам, так и своим коллегам. Для этого необходимо постоянно работать над формированием безопасной учебной среды.

Учебная среда – это среда, которая поддерживает развитие учащегося и способствует тому, чтобы дети становились более самостоятельными и активными, поддерживает базовые ценности учебной программы и психологическую атмосферу в своей школе, а также сохраняет и развивает традиции школы и края. В широком смысле учебную среду можно условно разделить на несколько подсфер, совместное влияние которых определяет формирование безопасной среды.

Вот эти сферы:

Структуры и внутренний распорядок — демократическая организация деятельности школы, содействие предпринимательству и гражданским инициативам, открытость и сотрудничество.
Психологическая атмосфера и отношения — школьная культура и ценности, традиции, поведенческие привычки, отношения в школе, психологическое здоровье учащихся и работников.
Непосредственная учебная работа — школьная учебная программа, практика оценивания, выбор методики обучения, средства обучения.
Архитектура здания, расположение помещений и интерьер -стимулирующая, поддерживающее развитие безопасная физическая среда, экологическая сознательность, здоровый образ жизни, безопасное поведение в качестве участника дорожного движения, содействие активности и творчеству.
Информационная среда, язык и коммуникация — ИТ-безопасность, виртуальная учебная среда, продуманная коммуникация с общественностью, школьный сайт, доска объявлений, обмен информацией и защита данных.

В соответствии с Законом об основной школе и гимназии, перед основной школой стоит задача по созданию соответствующей возрасту учащегося безопасной, оказывающей положительное влияние и развивающей среды обучения, которая поддерживает у ученика интерес к учебе и развитие учебных навыков, саморефлексии и критического мышления, знаний и волевых качеств, творческого самовыражения и формирования социальной и культурной идентичности.

При организации обучения и воспитания в школе и за ее пределами школа опирается на требования, установленные для учебной среды государственными учебными программами и другими правовыми актами.

Требования по охране здоровья, предъявляемые к интерьеру школы, помещениям, зданиям и земельным участкам, устанавливает Правительство Республики.

Государственные учебные программы для основной школы и гимназии предусматривают, что в школе в равной степени поддерживают психологическое, физическое, нравственное, социальное и эмоциональное развитие учащегося. В качестве базовых рассматриваются общечеловеческие ценности: честность, заботливость, уважение к жизни, справедливость, человеческое достоинство, уважение к себе и к другим, а также общественные ценности: свобода, демократия, уважение к родному языку и культуре, патриотизм, культурное многообразие, терпимость, устойчивость окружающей среды, правопорядок, солидарность, ответственность и равноправие полов.

При формировании социальной и психологической среды:

в этом процессе принимает участие весь коллектив школы;
устанавливаются отношения, основанные на взаимном уважении ко мнению друг друга, а также на уважении к договоренностям между учащимися, родителями, учителями, руководством школы и другими участниками процесса обучения и воспитания;
ко всем учащимся относятся без предубеждения, справедливо и равноправно, уважая их достоинство и индивидуальность;
четко определены границы прав на принятие решений и ответственности;
отмечаютя и оцениваются усилия и успехи всех учащихся; не допускается навешивание ярлыков на учащихся и уменьшение их веры в себя;
предупреждается насилие между учащимися;
поддерживается открытость к свободному обмену мнениями, в том числе к критике;
для учащихся создаются возможности показать инициативу, участвовать в принятии решений и действовать как самостоятельно, так и в команде;
создается атмосфера, которую характеризует готовность помочь и оказание поддержи друг другу в случае возникновения учебных и жизненных проблем;
создается атмосфера, основанная на доверительных отношениях, дружелюбии и доброжелательности;
школьная жизнь строится на модели общества, уважающего права человека и демократию, которое характеризуется определенными и стабильными базовыми ценностями школьного коллектива, а также оказанием поддержки хорошим идеям и позитивным нововведениям;
школьная жизнь организуется в соответствии с принципами национального, расового и полового равноправия.

При формировании физической среды школа следит за тем, чтобы:

обстановка и оформление используемых сооружений и помещений с точки зрения обучения являлись рациональными;
при обучении можно было использовать компьютер с подключением к интернету и презентационную технику, а также чтобы учащиеся имели доступ к школьной библиотеке;
интерьер используемых сооружений и помещений отвечал требованиям по охране здоровья и безопасности;
помещения, обстановка и учебный инвентарь выглядели эстетично;
использовались соответствующие возрасту и индивидуальным особенностям учебные пособия, в том числе учебные материалы и пособия, базирующиеся на современных информационных и коммуникационных технологиях;
имелись возможности для физической активности и ведения здорового образа жизни, как на уроках, так и вне уроков.

Достоинство — Другие этические принципы — Определения и подходы — Этика

Ссылки и определение достоинства

Ссылки на право и защиту достоинства или человеческого достоинства можно найти в нескольких национальных, европейских и международных конвенциях и хартиях, а также в нескольких конституциях и национальных законах. Примеры включают Хартию основных прав Европейского Союза и Конвенцию о правах человека и биомедицине.Согласно первой, люди имеют право на жизнь, на личную неприкосновенность, не подвергаться рабству или принудительному труду, а также не подвергаться пыткам, унижению или унижению (Холмерова и др., 2007). Некоторые из этих аспектов достоинства могут быть взаимосвязаны. Например, Каплан (2010) утверждает, что пытки могут оттолкнуть людей, поскольку они часто связаны с унижением или унижением.

Однако понятие достоинства сложно определить (Холмерова и др., 2007; Horton, 2004; Marmot, 2004).Были даже заявления, что это бессмысленный лозунг и бесполезная концепция в биоэтике, которую можно свести к вопросам, связанным с уважением к личности и автономией (Macklin, 2003 в Caplan, 2010). Более того, существует значительное совпадение с концепцией личности в том смысле, что мнения расходятся относительно того, является ли это врожденным качеством человека или чем-то, что даровано или приписывается человеку, что вызывает несколько вопросов, таких как:

Является ли достоинство собственностью отдельного человека или того, как другие на него реагируют?
Может ли отношение к человеку повлиять на достоинство человека? (Сурок, 2004)
Может ли достоинство быть неотъемлемым, но в то же время что-то, что может быть потеряно или уничтожено? (Якобсон, 2007)

Ответы на эти вопросы неясны, поскольку существуют конкурирующие определения достоинства и, как Holmovera et al.(2007) отмечают, что зачастую легче определить, что представляет собой нарушение достоинства, чем привести примеры того, что такое достоинство. Джонатан Манн, например, разделил нарушения достоинства на четыре категории: 1. игнорирование или недостаточное признание; 2. быть замеченным, но только как член группы; 3. непроизвольное нарушение личного пространства; 4. унижение (цитируется по Horton, 2004).

Тем не менее, было несколько попыток дать определение достоинству. Это было описано как:

нечто несводимое, превосходящее политические, экономические и культурные различия, что было даровано людям Богом и что является «моральной основой нашего общего человечества и, таким образом, в конечном итоге универсальных прав человека» (Sacks, 2002)
на основе способности проявлять волю и выбор (Пико делла Мирандола, 1468)
«(абсолютная внутренняя ценность), с помощью которой он требует уважения к себе от всех других разумных существ в мире» (Кант, 1797)
является неотъемлемой характеристикой человека, его можно субъективно ощущать как атрибут личности и проявлять в поведении, которое демонстрирует уважение к себе и другим (Jacelon et al., 2004)
поддержание социальных условностей и приличия, а также право (и обязанность) автономии и самоконтроля (Caygill, 1990)
Общественная ценность человека (Гоббс, дата)
сила духа и тела (Уоллстонкрафт, 1792 — об определении истинного достоинства и человеческого счастья)

Основываясь на обширном обзоре литературы, Якобсен (2007) суммировал некоторые из различных и, казалось бы, противоречивых способов восприятия достоинства разными авторами, например, как объективный феномен и субъективный феномен, что также является внутренним. как внешнее, безусловное и статичное, но также условное и динамическое, неотъемлемое, но также дарованное человеку или достигнутое.Также был отмечен ряд наименований, таких как базовое достоинство, человеческое достоинство, социальное достоинство и личное достоинство, которые также могут сбивать с толку, но Якобсон (2007) утверждает, что их можно объединить в две основные концепции, а именно человеческое достоинство и социальное достоинство. Эта классификация на две взаимосвязанные концепции может также внести некоторую ясность в эти, казалось бы, противоречивые свойства различных концептуализаций достоинства.

Человеческое достоинство

Человеческое достоинство (иногда используется немецким термином Menschenwürde ) относится к неотъемлемой и неотъемлемой ценности каждого человека, которую нельзя уничтожить, отнять или измерить.Он ни от чего не зависит и не обусловлен. Он просто является результатом человеческого существования и может относиться к отдельным лицам, группам или людям как к виду. Есть два подхода к пониманию человеческого достоинства: религиозный и светский. Первый основан на убеждении, что люди занимают особое место в мире, каким мы его знаем, и что человеческая жизнь священна. Следующие выдержки, взятые из документов, связанных с католической церковью, являются примерами этого:

«215 Каким бы ни был прогресс в технологиях и экономической жизни, в мире не может быть ни справедливости, ни мира, пока мужчины и женщины не осознают, насколько велико их достоинство; ибо они созданы Богом и являются детьми Божьими.
Mater et Magistra , (Христианство и социальный прогресс), Энциклическое письмо Папы Иоанна XXIII, 1961 г.

«11 человек волеизъявлено Богом; на них запечатлен образ Бога. Их достоинство исходит не от работы, которую они делают, а от личности, которой они являются.
Centesimus Annus , (Сотый год), Энциклическое письмо Папы Иоанна Павла II, 1991 г.

«В центре всех католических социальных учений — превосходство Бога и достоинство человеческой личности.Человеческая личность — самое яркое отражение присутствия Бога в мире; вся работа Церкви в поисках справедливости и мира направлена на защиту и поощрение достоинства каждого человека. Ведь каждый человек не только отражает Бога, но и является выражением творческой работы Бога и смысла искупительного служения Христа. Вызов миру , Конференция католических епископов США, 1983 г.

(Источник: Кооператив католических учебных программ Восточного Онтарио, 2005 г.)

Светский подход к человеческому достоинству обычно ассоциируется с кантианской и неокантианской философией, которая подчеркивает рациональность и способность людей действовать как моральные агенты, а также равенство и необходимость относиться к людям с уважением.Однако можно утверждать, что достоинство нельзя сводить к вопросу автономии, поскольку очень маленькие дети или люди с умственной отсталостью будут исключены (Bostrom, 2008).

Социальное достоинство

Социальное достоинство также можно разделить на две категории: собственное достоинство и достоинство в отношениях (Jacobson, 2007). Достоинство самого себя включает в себя чувство серьезности, приличия, самоуважения или уверенности в себе, которые можно развивать и развивать, но, предположительно, также можно утратить.Он возникает через социальное взаимодействие в определенном социальном контексте (то есть в историческом контексте, месте и времени).

Достоинство в отношениях описывает способ, которым воспринимаемая ценность и достоинство человека отражается обратно в контексте взаимодействия. Самоуважение в значительной степени зависит от того, что отражается в ответе других людей, с которыми человек вступает в контакт, на основе их восприятия слов или действий. Те, кто добился социального достоинства, могут быть вознаграждены знаками уважения, но в социальном достоинстве можно отказывать, терять, угрожать, приобретать, поддерживать, дарить или добиваться.

Некоторые авторы признают два разных типа достоинства. Определение достоинства Кейгиллом (1990) как поддержание социальных условностей и приличия, а также права (и обязанности) автономии и самоконтроля, кажется, объединяет концепцию социального достоинства с концепцией светского человеческого достоинства. Точно так же Колнаи описал два типа достоинства. Первое, «человеческое достоинство» было связано с тем, чтобы быть личностью, а второе, «достоинство как качество», состояло из трех основных характеристик: 1. хладнокровие и сдержанность, 2.отчетливость и неуязвимость, 3. безмятежность с силой самоутверждения, которая не ограничивается людьми, поскольку это может также относиться к животным, пейзажам и даже произведениям искусства (Bostrom, 2008; Holmerova et al., 2007).

В контексте деменции социальное достоинство может оказаться под угрозой, поскольку трудности в общении приводят к постепенному нарушению вербального общения и во многих случаях снижению значимого взаимодействия. Это, в свою очередь, может угрожать личности и, следовательно, человеческому достоинству, если человек перестанет считаться подлинно человеком.По этой причине, когда у человека тяжелое слабоумие, ответственность за поддержание общения и социального взаимодействия с ним / ней должны лежать на друзьях и опекунах.

История, теория и избранные приложения)

Человеческое достоинство и биоэтика: эссе по заказу Президентского совета по биоэтике

Президентский совет по биоэтике
Вашингтон, округ Колумбия
Март 2008 г.

Часть 5: Теории человеческого достоинства

Глава 18: Достоинство и биоэтика: история, теория и отдельные приложения

Слово «достоинство» стало чем-то вроде лозунга в биоэтике, часто используемым обеими сторонами в дебатах по различным научным и клиническим вопросам, поддерживая противоречивые выводы.Например, аргументируя суицид с помощью помощи, те, кто выступает за легализацию этой практики, основывают свой вывод на моральном императиве обеспечить «смерть с достоинством», в то время как противники легализации делают это, потому что они видят, как намеренно человек оказывается мертвым, даже из милосердия, как прямое посягательство на человеческое достоинство. ¹ Безусловно, это говорит о том, что достоинство — понятие, нуждающееся в разъяснении.

Рут Маклин отметила отсутствие концептуальной ясности, связанной с использованием слова «достоинство» в литературе по биоэтике, и пришла к выводу, что достоинство — это «бесполезное понятие», сводимое к уважению к автономии, и ничего не добавляет к разговору.² Этот поспешный вывод, отбрасывающий тысячелетия философских писаний, игнорирование современного биоэтического дискурса континентальных европейцев и отбрасывание целого свода норм международного права, может быть оправдан только постановкой вопроса. Если кто-то полностью определяет слово в терминах другого понятия, которое ему больше нравится, из этого всегда следует, что рассматриваемое слово ничего не добавляет к концепции, которую он уже одобряет. Хотя это и окутано риторикой, это как раз и есть структура аргумента Маклина.Предпосылка: достоинство означает не что иное, как уважение к автономии. Вывод: следовательно, достоинство означает не что иное, как уважение к автономии и (следствие), следовательно, достоинство ничего не добавляет к биоэтическому дискурсу.

Требуется более внимательное отношение к теме. В этом эссе я сначала опишу три способа использования слова «достоинство» в моральном дискурсе как в истории западной мысли, так и в современной биоэтике. Я называю это приписываемым, внутренним и соцветием использования слова.

Во-вторых, я буду утверждать, что, хотя все три чувства имеют моральное значение, внутреннее чувство достоинства является наиболее фундаментальным с моральной точки зрения. Я буду продвигать этот аргумент двумя способами. Первый я назову аксиологическим аргументом, а второй — аргументом непротиворечивости.

В-третьих, я обрисую некоторые общие нормы, которые вытекают из признания морального превосходства внутреннего чувства человеческого достоинства.

Наконец, я покажу, как это энергичное понимание достоинства помогает придать форму аргументам в области биоэтики.В качестве примеров я покажу (вкратце), как это применимо к вопросам о справедливости и доступе к ресурсам здравоохранения, уходу за инвалидами, исследованиям эмбриональных стволовых клеток, клонированию, эвтаназии и уходу за пациентами в так называемой постоянной вегетативной среде. государственный.

Я сделаю вывод, что понятие, достаточно надежное, чтобы дать ответы на все эти вопросы, не бесполезно.

Три чувства достоинства

На протяжении всей западной истории и в современных дискуссиях слово «достоинство» играло заметную роль в этических дискуссиях.Однако как для религиозных, так и для нерелигиозных людей может быть удивительно знать, что достоинство — это не то слово, которое вошло в западный моральный словарь через иудео-христианское наследие. Слово «достоинство» не является важным ни в еврейских, ни в христианских писаниях. Почти два тысячелетия это не было важным теологическим термином. До недавнего времени моральные богословы почти никогда не ссылались на достоинство, выдвигая аргументы об абортах, эвтаназии или экономической справедливости. ³

Также достоинство не было важным понятием для всех западных философов-моралистов.Например, достоинство не было важным словом для Платона или Аристотеля. Первыми западными философами, для которых достоинство было важным философским термином, были римские стоики. Цицерон и Сенека, в частности, использовали это слово для обозначения важных понятий в своей моральной философии.

Цицерон определил достоинство как «почетный авторитет человека, заслуживающий внимания, чести и достойного уважения» ( dignitas est alicuius honoura et cultu et honore et verecundia digna auctoritas ).⁴ Он часто использовал слово dignitas в своих трудах. Как выразился один переводчик, значение dignitas в использовании Цицерона буквально означает «достоинство», но он часто использовал его (как и другие в свое время) для обозначения положения, репутации или даже должности человека в civitas. ⁵ Важно отметить, что, по мнению Цицерона, это dignitas не столько зависит от субъективной оценки других, сколько от способности каждого распознавать пример истинного человеческого превосходства.Например, в De Officiis, Цицерон пишет,

Если мы захотим поразмышлять о совершенстве и достоинстве нашей натуры, мы поймем, насколько бесчестно погружаться в роскошь и вести изысканный и мягкий образ жизни, но как благородно жить бережливо, строго, с самоограничением и трезво.
Atque etiam, si considerare volumus, quae sit in natura excel lentia et dignitas, intellegemus, quam sit turpe diffluere luxuria et delicate ac molliter vivere, quamque fairum parce, conti nenter.⁶

Другими словами, для Цицерона положение в обществе должно основываться на его истинном совершенстве. Для него достоинство означало заслуженную степень уважения со стороны других из-за своего превосходства как человеческого существа.

Однако стоическое использование этого термина — не единственная историческая концепция достоинства. Гоббс, например, совершенно иначе определял достоинство. Он устранил любую необходимую связь с истинным человеческим совершенством и полагал, что значение достоинства зависит исключительно от интерсубъективных суждений рынка.В Левиафан он пишет:

Стоимость или ценность человека — это, как и во всем остальном, его цена; то есть столько, сколько было бы отдано за использование его Силы; и поэтому он не абсолютен; но вещь, зависящая от нужды и суждения другого … Общественная ценность человека, которая является Ценностью, установленной для него Содружеством, — это то, что люди обычно называют достоинством. ⁷

Гоббс пишет четко и прямо.Достоинство — это ценность, которую человек имеет для Содружества, независимо от того, действительно ли он достоин этого, на основе своего истинного совершенства как человека или своей природы как человеческого существа.

Кант никогда прямо не цитирует Гоббса, но, представляя третью точку зрения на достоинство, он, кажется, пишет прямую реакцию на Гоббса. Кантовский взгляд на достоинство ( Würde ) продолжает оказывать сильное влияние и по сей день. Кант писал:

Уважение, которое я испытываю к другим или которое другой может требовать от меня ( osservantia aliis praestanda ), является признанием достоинства ( dignitas ) другого человека, т.е.е., стоимость, не имеющая цены или эквивалента, на которую можно было бы обменять объект оценки ( aestimii ). ⁸

Кант связал достоинство со своей идеей о том, что к людям нельзя относиться как к чистым орудиям чужой воли. В Grundlagen, он пишет: «То, что составляет условие, при котором что-то одно может быть целью само по себе, имеет не только относительную ценность, то есть цену, но и внутреннюю ценность, т.е.е., достоинство ». ⁹ Проще говоря, он заявляет в другом месте:« Человечество само по себе достоинство ». ¹⁰

Таким образом, кантианский взгляд на достоинство не основан ни на ценности человека для других, ни на уважении, которое они должны проявлять, исходя из степени человеческого превосходства, а, скорее, на самой человечности. ¹¹ Кантовский взгляд на достоинство мощный, влиятельный и существенно отличается от предшествовавших ему представлений. Кантовское понятие Würde может быть одним из его величайших вкладов в моральную философию.

Эти три исторических использования слова «достоинство» иллюстрируют три значения этого слова, которые до сих пор используются в философском дискурсе и в обычном языке. Эти три основных чувства достоинства можно понять согласно следующим названиям и описаниям.

Под приписываемым достоинством я имею в виду ту ценность или ценность, которую люди наделяют другими актами приписывания. Акт присуждения этой ценности или ценности может осуществляться индивидуально или совместно, но всегда предполагает выбор.В некотором смысле создается приписываемое достоинство. Это обычная форма ценности. Таким образом, мы приписываем ценность или ценность тем, кого считаем высокопоставленными лицами, теми, которыми мы восхищаемся, тем, кто ведет себя определенным образом, или тем, кто обладает определенными талантами, навыками или способностями. Мы даже можем приписать себе ценность или ценность, используя это слово. Приписывается гоббсовское понятие достоинства.

Под внутренним достоинством я подразумеваю ценность или ценность, которыми обладают люди просто потому, что они люди, а не в силу какого-либо социального положения, способности вызывать восхищение или какого-либо особого набора талантов, навыков или способностей.Внутреннее достоинство — это ценность, которой обладают люди просто в силу того, что они люди. Таким образом, мы говорим, что расизм — это оскорбление человеческого достоинства. Таким образом, достоинство обозначает ценность, которая не присваивается и не создается человеческим выбором, индивидуальным или коллективным, но предшествующая человеческой атрибуции. Представление Канта о достоинстве является внутренним.

Под «цветущим достоинством» я имею в виду то, как люди используют это слово для описания ценности процесса, ведущего к человеческому совершенству, или ценности положения дел, посредством которого индивид выражает человеческое превосходство.Другими словами, «соцветие достоинства» используется для обозначения людей, которые процветают как человеческие существа и живут своей жизнью, которая согласуется с достоинством, присущим человеку, и выражает его. ¹² Таким образом, достоинство иногда используется для обозначения состояния добродетели — состояния дел, в котором человек обычно действует таким образом, который выражает внутреннюю ценность человека. Мы говорим, например, что такой-то и такой-то достойно столкнулся с особенно тяжелой ситуацией. Это использование слова не является чисто приписываемым, поскольку оно зависит от некоторой объективной концепции человеческого превосходства.Тем не менее ценность, к которой относится это использование слова, не является внутренней, поскольку она зависит от предварительного понимания внутренней ценности человека. Использование этого слова стоиками, хотя иногда и граничит с приписываемым смыслом, обычно представляет собой соцветие чувства достоинства.

Эти концепции человеческого достоинства никоим образом не исключают друг друга. Приписываемые, внутренние и соцветия концепции достоинства часто играют роль в одной и той же ситуации. Тем не менее, каждый из них был взят как центральное основание для определенных моральных требований в биоэтике.

Имеет ли значение, какое из этих чувств достоинства задействуется в этическом дискурсе? Короткий ответ, казалось бы, был «да». По крайней мере, кажется важным сохранять эти чувства в чистоте. Например, те, кто утверждает, что смерть с достоинством требует, чтобы эвтаназия была допустимой, похоже, используют слово «достоинство» в приписываемом смысле, ¹³, в то время как те, кто утверждает, что эвтаназия является прямым преступлением против человеческого достоинства, кажутся используя это слово во внутреннем смысле.¹⁴ Третьи, выступающие против эвтаназии, по всей видимости, аргументируют это своим чувством собственного достоинства, полагая, что эта практика представляет собой далеко не самый благородный и превосходный ответ, который человеческое существо может сделать перед лицом смерти. ¹⁵ Простое наблюдение за этими различиями может помочь нам прояснить аргументы и понять моменты разногласий.

Но что еще можно сказать о взаимосвязи между этими чувствами достоинства? Есть порядок или моральный приоритет? Если существует конфликт между моральными утверждениями, основанными на разных чувствах достоинства, имеет ли одно значение больше, чем другое?

Я буду утверждать, что внутреннее понятие достоинства является основополагающим с моральной точки зрения.Я приведу два аргумента в поддержку этого утверждения. Я называю их Аксиологическим Аргументом и Аргументом Последовательности.

Аксиологический аргумент

Аксиологический аргумент зависит от теории ценности или аксиологии. ¹⁶ Понимая, что такое ценности, как ценности попадают в мир, какие бывают ценности и как они связаны, можно утверждать, что можно прийти к выводу, что внутреннее чувство достоинства — это фундаментальный смысл.

Классически аксиология различает внутренние и инструментальные ценности. Однако инструментальные ценности лучше всего охарактеризовать как подкласс приписываемых ценностей. Я утверждал, что основное различие в аксиологии — это внутренние ценности и приписываемые ценности. ¹⁷

Внутренняя ценность — это ценность, которую что-то имеет само по себе, — ценность, которую оно имеет в силу того, что оно является тем, чем оно является. Это ценно независимо от целей, убеждений, желаний, интересов или ожиданий какого-либо оценщика.По словам специалиста по экологической этике Холмса Ролстона III, истинно внутренние ценности «объективно открываются там, а не генерируются оценщиком». ¹⁸

Приписываемые ценности — это ценности, переданные оценщиком. Приписываемые ценности полностью зависят от целей, убеждений, желаний, интересов или ожиданий оценщика или группы оценщиков. Вот почему я утверждаю, что инструментальные ценности — это класс приписываемых ценностей. Инструментальная ценность — это ценность, которая приписывается некоторому объекту, потому что она служит оценщику определенной цели.Инструментальная ценность объекта состоит в том, что оно служит средством, с помощью которого оценщик достигает определенной цели. Но могут быть и неинструментальные приписываемые ценности. Например, ценность юмора может не служить явной инструментальной цели.

Приписываемые ценности играют важную роль в жизни человека. Например, приписывается власть правительства. Приписывается ценность денег. Приписывается ценность технологий. Важно отметить, что некоторые приписываемые ценности ошибочны с моральной точки зрения, например, приписывание ценности цвету кожи человека или слишком большое значение мнений других людей.

Внутренние ценности и атрибутированные ценности асимметрично связаны. Внутренние ценности, как внутренние и объективные, должны быть признаны умным оценщиком. Признание, конечно, требует атрибуции, и поэтому умный оценщик должен приписывать внутреннюю ценность тому, что действительно имеет внутреннюю ценность, чтобы быть верным в своей оценке. Было бы неправильно, если бы оценщик не приписывал никакой ценности тому, что имеет внутреннюю ценность. Это не означает, что акт оценки придает ценность, но что ценность должна быть приписана тому, что имеет внутреннюю ценность, чтобы акт оценки был правильным.Напротив, простой факт, что ценность была приписана объекту, не имеет логических последствий в отношении внутренней стоимости. Можно свободно приписывать ценность вещам на основе индивидуальных предпочтений, социальных обычаев или инструментальных потребностей. Можно также распознать (т.е. правильно присвоить значение) объект, имеющий внутреннюю ценность. Сам факт того, что стоимость была присвоена, не позволяет нам сделать вывод о том, является ли рассматриваемая стоимость атрибутивной или внутренней.

Я предположил, что есть еще третья категория ценностей, соцветия ценностей.Особо ценными считаются определенные процессы или положения дел во внутренне ценной сущности. Это так, потому что эти процессы или положения дел либо способствуют, либо инстанциируют процветание действительно ценной вещи как того рода вещи, которой она является. Процветание члена естественного вида — хорошее состояние дел, но это добро зависит от чего-то в этом типе вещей, которые процветают. Таким образом, ценность такого положения дел в некотором смысле является производной.У кого-то может возникнуть соблазн сказать, что процветание по своей сути хорошо, но качество процветания всегда зависит от того, что считается процветающим, и, таким образом, такое положение дел, строго говоря, не является самоценным. Скорее, это то, что процветает, что является внутренне ценным, и его процветание может быть понято только с точки зрения внутренней ценности этой вещи.

С этой точки зрения, человеческие добродетели, такие как храбрость, в техническом смысле не имеют внутренней ценности.Мы стремимся к добродетели не ради нее самой, а ради нашей человечности. Например, поскольку добродетель храбрости — это состояние дел отдельного представителя человеческого естественного вида, ценность храбрости зависит от знания того, чем является человек, и от ценности того, чтобы быть человеком. Человеческие добродетели хороши, потому что они воплощают аспекты расцвета человеческого естественного вида в добродетельных людях.

Какое отношение имеет это обсуждение к достоинству? «Внутреннее достоинство» — это просто название, которое мы даем особому типу внутренней ценности, которая принадлежит представителям естественных видов, которые обладают специфическими способностями к языку, рациональности, любви, свободе воли, моральной свободе воли, творчеству, эстетической восприимчивости и способность постигать конечное и бесконечное.Фаза «приписываемые достоинства» относится к нескольким неинструментальным ценностям, которые приписываются представителям любого естественного вида, обладающим внутренним достоинством. Фраза «цветущее достоинство» относится к разнообразным состояниям дел, в которых член естественного вида, обладающий внутренним достоинством, процветает как нечто, чем оно является. Таким образом, по определению внутреннее достоинство является фундаментальным понятием достоинства. Один определяет приписываемое и соцветие достоинство с точки зрения внутреннего достоинства.

Следующий шаг в аргументации — отметить, что если в мире есть внутренние ценности, признание внутренней ценности чего-либо зависит от способности человека различать, что это за вещь.Это подводит меня к понятию естественных видов, относительно новому понятию в аналитической философии. ¹⁹ Фундаментальная идея, лежащая в основе природных видов, состоит в том, что чтобы выделить что-то из остальной Вселенной, нужно выделить это как нечто. Это, в свою очередь, приводит к тому, что его сторонники называют «скромным эссенциализмом», — что сущность чего-либо — это то, с помощью чего человек выделяет это из остальной реальности как что-либо вообще, будучи членом своего рода. Альтернатива кажется немыслимой — что реальность на самом деле полностью недифференцирована и что люди просто вырезают аморфную, однородную вселенную для своих собственных целей.Реальность не однородна, а «комковата». Он подразделяется на разные вещи. Кажется странным предполагать, что на самом деле в мире нет реальных вещей, не зависящих от человеческой классификации — таких вещей, de re, как звезды, слизни или люди.

Внутренняя ценность, повторюсь, — это ценность, которой что-то обладает в силу того, что оно является тем, чем оно является. Таким образом, внутренняя ценность естественной сущности — ценность, которую она имеет в силу того, что она является такой вещью, — зависит от способности человека выделить эту сущность как члена естественного вида.Таким образом, внутреннее достоинство — это внутренняя ценность сущностей, которые являются членами естественного вида, который, как вид, способен к языку, рациональности, любви, свободе воли, моральной свободе воли, творчеству, эстетической восприимчивости и способности понимать конечное и бесконечное.

Следует отметить, что это определение явно антивоспециализированное. Если во вселенной есть другие виды сущностей, помимо людей, которые обладают такими способностями, они также обладали бы внутренним достоинством — будь то ангелы, инопланетяне или (возможно) другие известные виды животных.

Важно отметить, что логика естественных видов предполагает, что выделять индивидов в качестве членов этого вида следует не потому, что они выражают все необходимые и достаточные предикаты, чтобы их можно было классифицировать как членов вида, а, скорее, в силу их включения в группу. расширение естественного вида, обладающее такими возможностями. Логика естественных видов экстенсиональна, а не интенсиональна. По словам Виггинса,

[] определение естественного вида стоит или падает с существованием подобных закону принципов, которые будут собирать воедино фактическое распространение вида вокруг произвольного хорошего его образца; и эти законоподобные принципы также будут определять характерное развитие и типичную историю членов этого расширения.²⁰

Например, очень немногие бананы в корзине в супермаркете соответствуют всем необходимым и достаточным условиям для классификации в качестве фруктов вида Musa sapientum. Мы определяем банан как желтый фрукт. Тем не менее, некоторые экземпляры в мусорном ведре желтые, некоторые зеленые, некоторые с пятнами, некоторые коричневые, а некоторые даже немного черные. Тем не менее, все они бананы. Они попадают под расширение, которое собирает их вокруг произвольно хороших образцов (или двух) банана.

Здравоохранение во многом зависит от этой логики. Не проявление рациональности делает нас людьми, а наша принадлежность к роду, способному на рациональность, делает нас людьми. Когда человек находится в коме или психическом заболевании, мы сначала выбираем человека как человека, а затем замечаем несоответствие между характеристиками больного человека и парадигматическими чертами, а также типичным развитием и историей представителей естественного человека. Вот как мы приходим к выводу, что человек болен, и ставим диагноз болезни.

Итак, если в мире существует такая вещь, как внутренняя ценность, тогда внутреннее достоинство — это имя, которое мы даем ценности всех отдельных членов любого и всех видов, которые, как виды, разделяют свойства, которые мы считаем существенными для особую ценность, которую мы признаем в человеке. Таким образом, поскольку больной человек является представителем человеческого естественного вида, мы признаем, что этот человек имеет внутреннюю ценность, которую мы называем достоинством. Признавая эту ценность, мы установили профессию врачевателя как моральный ответ людям нашего вида, страдающим от болезней и травм.Бедственное положение больных не имеет практического значения, редко служа целям, убеждениям, желаниям, интересам или ожиданиям любого из нас как отдельных лиц. Скорее, медицинские работники обслуживают их из-за внутренней ценности больных. Таким образом, я бы сказал, что внутреннее человеческое достоинство является основой здравоохранения.

Аргумент непротиворечивости

Аргумент последовательности — это альтернативный способ прийти к выводу, что внутреннее достоинство — это первичное моральное чувство достоинства.Аргумент прост по своей форме. Последовательность — это, по крайней мере, необходимое условие действительного морального аргумента, даже если сразу добавить, что последовательности недостаточно. ²¹ В дискуссиях о его фундаментальном моральном значении слово «достоинство» может быть определено как ценность или ценность, которой обладает человек: (а) с точки зрения некоторого свойства, которое некоторые сущности имеют, а некоторые нет, или (б) просто быть человеком. ⁱ Но я покажу, что определение фундаментального морального значения достоинства как ценности, которую определенные сущности имеют в силу владения какой-либо конкретной кандидатской собственностью, приводит к грубым несоответствиям в наших общепризнанных устоявшихся моральных позициях, если применять их ко всем человеческим существа.Таким образом, можно прийти к альтернативе: это достоинство в его фундаментальном моральном смысле определяется просто как человек, то есть как внутренняя ценность. Такой аргумент зависит от полноты списка возможных свойств и не является решающим. Но, по крайней мере, это возлагает бремя доказательства на тех, кто выступает против присвоения морального приоритета внутреннему чувству достоинства, чтобы придумать альтернативное свойство (например, возраст, размер, сила, мозговые волны или цвет кожи), чтобы определить, что дает сущности. фундаментальная ценность или ценность, которую мы называем достоинством.

Какие типы потенциальных человеческих свойств могут быть предложены?

Во-первых, некоторые утверждали, что человеческое достоинство в его самом фундаментальном моральном смысле зависит от количества удовольствия и боли в человеческой жизни. У гедонизма, безусловно, есть приверженцы, будь то эгоисты или утилитаристы. Но даже гедонисты могут не захотеть продвигать расчет удовольствия / боли как теорию человеческого достоинства. Конечно, большинство из нас может рассказать истории о необычайных уроках человеческого достоинства, которые мы извлекли из людей, чья жизнь была измучена болью, и большинство из нас также знает недостойных людей, которые всю свою жизнь проводили в погоне за удовольствиями. .Со времен Аристотеля основание морали на балансе между удовольствием и болью казалось анемичным объяснением морали и человеческого достоинства, которое большинство людей отвергло бы. ²²

Во-вторых, некоторые могут подумать, что Гоббс был прав — человеческое достоинство зависит от рыночной цены. Но есть проблемы с такой концепцией человеческого достоинства. Безработные, инвалиды, психически больные и все остальные, кто не может внести свой вклад в экономическое благополучие общества, не будут иметь достоинства.Тем не менее, наше общество пошло на многое, чтобы признать достоинство таких людей. Если бы мы не верили, что человеческое достоинство остается, даже если люди становятся инвалидами и теряют свою экономическую ценность для общества, мы бы не строили для них пандусы. Эта гоббсовская концепция достоинства кажется несовместимой с некоторыми из наших основных моральных и социальных взглядов.

В-третьих, некоторые могут подумать, что человеческое достоинство зависит от активного осуществления свободы. С этой точки зрения достоинство — это ценность, которую мы придаем сущностям, которые активно выражают способность к рациональному выбору.Но эту точку зрения также трудно поддерживать последовательно. Можно было бы считать, что те, кто потерял контроль над определенными человеческими функциями или потеряли или никогда не имели свободы делать выбор, потеряли или никогда не обладали достоинством. Это означало бы, что младенцы, умственно отсталые, серьезно психически больные, заключенные, находящиеся в коме и, возможно, даже спящие не будут иметь человеческого достоинства. Это кажется явно неправильным.

Кто-то может предположить, что это аргументы «соломенного человека». Они утверждают, что имеет значение возможность осуществления контроля и свободы, а не фактическое осуществление контроля и свободы.Можно было бы предположить, что некоторые люди без полного контроля и свободы, тем не менее, заслуживают достойного обращения либо потому, что у них есть потенциал для реализации такой способности (так, что дети, например, стали рассматриваться как заменители реальных людей с достоинством), или у них есть история использования такой способности (так что сумасшедшие, например, стали рассматриваться как остатки людей с достоинством). ²³ Но эти аргументы весьма незначительны.Кто будет чувствовать себя достойно и безопасно в качестве заполнителя или остатка? Более того, эти аргументы до сих пор не могут дать ответа на вопрос, почему те, кто никогда не мог и никогда не будет делать свободный, рациональный выбор (например, сильно умственно отсталые), достойны того, чтобы к ним относились в соответствии с человеческим достоинством.

Некоторые сторонники позиции, согласно которой достоинство означает способность осуществлять рациональный выбор (по крайней мере, выше определенного порогового уровня), не считают, что их аргумент таким образом опровергается. Они не понимают, как аргументы, которые привели бы к моральной легитимации таких практик, как детоубийство ²⁴ и эксперименты над постоянно не реагирующими пациентами без их согласия ²⁵, должны рассматриваться как reductio ad absurdum опровержений их должность.Скорее, эти философы воображают себя героями, храбро воспринимая эти суровые выводы как моральные последствия новой и просвещенной формы мышления, наконец освободившихся от предрассудков, которые тяготят всех нас.

Чтобы возразить против этой позиции, нужно переместить аргумент на один шаг логически раньше, чем аргумент о достоинстве. Необходимо исследовать основную теорию добра, которая заставляет некоторых философов так упорно цепляться за идею о том, что достоинство означает активное осуществление свободного выбора, что они готовы стать поборниками детоубийства, а не отказываться от идеи достоинства как свободы.Возникает вопрос: а хороши ли вещи только потому, что мы их выбираем? Хотя ограниченность места не позволяет провести более полное обсуждение, попросту говоря, не так ли, что мы выбираем то, что считаем хорошим, зная, что мы можем ошибаться в своем выборе? Смысл человеческого блага не исчерпывается свободным выбором. Выбрать биологических родителей метафизически невозможно. Метафизически невозможно сделать выбор в пользу существования. Невозможно выбрать, чтобы тебя любили.В тот момент, когда выбор остается за вами, а не за свободным выбором любовника, то, что человек получает, перестает быть любовью. И невозможно выбрать не умирать. Таким образом, определение самого фундаментального человеческого блага как осуществления свободного выбора приводит к моральной системе, которая просто не может объяснить великие человеческие вопросы, в том числе: существование, биологические отношения, любовь и смерть. Человеческое благо должно быть намного глубже свободы выбора. Самым фундаментальным значением человеческого достоинства является не человеческая свобода и контроль.

В-четвертых, и, наконец, некоторые могут подумать, что человеческое достоинство — это то, что люди могут определять по своему усмотрению в соответствии со своим внутренним светом. Но эта точка зрения также ведет к серьезным моральным противоречиям. Во-первых, концепция морального термина подразумевает, что он имеет универсальное значение, и эту позицию признал как Кант ²⁶, так и утилитаристы, такие как Р. М. Хейр. ²⁷ Во-вторых, утверждать, что человеческое достоинство субъективно, значит утверждать, что один человек никогда не может достоверно признать достоинство другого человека, потому что никто не может точно знать, что, по мнению другого, достоинство означает в любой данный момент.Это объясняет, почему эмпирические проекты, разработанные для понимания достоинства, когда каждого из группы людей просят описать, «что для меня значит достоинство», хотя и являются благими намерениями, глубоко ошибочны. ²⁸ Нравственность, кажется, зависит от нашего взаимного обязательства знать, что у каждого из нас есть достоинство, прежде чем мы откроем рот и объясним друг другу наши представления о достоинстве. Человеческое достоинство не может быть чисто субъективным понятием.

Таким образом, аргумент из последовательности утверждает, что фундаментальное человеческое достоинство должно быть чем-то, что есть у каждого из нас просто потому, что мы люди.Именно представление о достоинстве движет движением США за гражданские права. Это мнение преподобный доктор Мартин Лютер Кинг-младший говорит, что он научился у своей бабушки, которая сказала ему: «Мартин, не позволяй никому и никогда говорить тебе, что ты не кто-то». ²⁹ Независимо от того, какую ценность другие люди могут придавать людям из-за таких свойств, как цвет кожи, или насколько они свободны делать то, что они хотят, они обладают достоинством, потому что они некоторые тела-люди. Быть кем-то, быть человеком — это основа понятия человеческого достоинства.Аргумент последовательности гласит, что если это то, что означает достоинство в гражданских правах, то это то, что достоинство должно означать в биоэтике.

Нормы, вытекающие из внутреннего достоинства

Вывод о том, что внутреннее достоинство — это фундаментальное чувство достоинства, имеет важные моральные последствия. Понятие внутреннего достоинства влечет за собой моральные обязанности как по отношению к себе, так и по отношению к другим людям, обладающим внутренним достоинством. Одной из основных черт, отличающих внутреннюю ценность естественного вида, обладающего внутренним достоинством, от других природных видов, является типичная для рода способность к моральной волеизъявлению.Все члены естественного вида, обладающие внутренним достоинством (и индивидуально способные осуществлять моральную свободу действий, отличную от их естественного вида) имеют моральные обязательства перед собой, перед любыми другими сущностями, обладающими внутренним достоинством, и перед остальным существом. . В следующем списке описаны некоторые из этих обязанностей. Ограниченное пространство исключает полное обсуждение того, как эти принципы вытекают из теории достоинства, но многие из них покажутся вполне правдоподобными на первый взгляд. Этот список также не исчерпывает основополагающие принципы этики.Он ограничен теми основополагающими принципами, которые наиболее напрямую связаны с темой достоинства. Но эти обязанности следует рассматривать как достаточно фундаментальные и общие, чтобы считаться истинными принципами. Все представители естественного вида, обладающие внутренним достоинством и способные, как отдельные представители этого естественного вида, проявлять моральную свободу воли, отчасти составляющую их внутреннее достоинство, имеют следующие обязанности:

П-И. Совершенная обязанность уважать всех представителей естественного происхождения, обладающих внутренним достоинством.
П-II. Совершенная обязанность уважать способности, которые придают внутреннее достоинство естественному виду, как им самим, так и другим.
П-III. Обязанность вести себя так, чтобы соответствовать их собственному достоинству.
П-IV. Обязанность укреплять, насколько это возможно, соцветие достоинства представителей естественных видов, обладающих внутренним достоинством.
П-В. Обязанность уважать внутреннюю ценность всех других природных видов.
П-VI. Совершенная обязанность при выполнении PP-I-V никогда не действовать таким образом, чтобы напрямую подорвать внутреннее достоинство, которое придает другим обязанностям их обязательную силу.

Хотя язык этих принципов может показаться специалистам по биоэтике незнакомым, сами концепции им хорошо знакомы. Вторую формулировку категорического императива Канта можно рассматривать как следствие P-I. Вместе P-I, P-II, P-III и P-VI раскрывают значение Уважения к людям; P-III звучит так, как будто он исходит непосредственно из стоического дискурса о достоинстве; P-IV и P-VI относятся к благотворительности и непричинению вреда; P-V — это главный призыв экологической этики.Справедливость возникает из необходимости сбалансировать требования PP-I-V.

Также важно отметить, что обязанность укреплять достоинство любого человека логически зависит от достоинства, присущего людям. Основная обязанность — признать и уважать это внутреннее достоинство. Обязанность воспитывать в себе неповторимое достоинство человека — это способ конкретизировать фундаментальный долг уважения внутреннего достоинства. Если кто-то должен проявить уважение к динамичному, развивающемуся, живому естественному виду как к действительно ценной вещи, то из этого следует, что это уважение следует проявлять конкретными действиями, которые помогают установить условия, при которых эта вещь может процветать как своего рода вещь, которая есть.Таким образом, поливают куст розмарина и обеспечивают достаточное количество солнечного света. Человека кормят и учат читать.

Это внутренняя ценность человека, которая обосновывает наши моральные обязанности по отношению к другим людям и придает этим обязанностям особую моральную значимость. Уйти в отпуск и забыть попросить кого-нибудь полить куст розмарина — это мелкая неосмотрительность. Невыразимо аморальное зло — пренебрегать кормлением или воспитанием ребенка. Люди обладают особой внутренней ценностью, и именно эта ценность требует, чтобы мы действовали по отношению к другим людям особым образом.Наши обязанности по отношению к другим людям основываются не только на том, что у них есть интересы. У грызунов тоже есть интересы. Как утверждал Дэвид Веллеман, с этической точки зрения должно быть что-то более фундаментальное для этики, чем интересы, то есть в первую очередь причина уважать интересы других людей. Например, можно задать вопрос: почему я должен беспокоиться о том, что этот человек потерял степень независимости, которую я могу восстановить с помощью медицинских искусств? Веллеман отвечает, что мы стремимся защищать и продвигать интересы других людей, потому что мы в первую очередь уважаем человека, чьи интересы они представляют.³⁰ Это фундаментальное уважение к внутреннему достоинству — «независимой от интересов» ценности человека. Без этого главного уважения нет основы для межличностной морали.

Последствия такого взгляда на биоэтику

Эта концепция достоинства имеет важное значение для решения множества вопросов биоэтики.

Правосудие и доступ к здравоохранению

Доступ к здравоохранению и справедливое распределение ресурсов здравоохранения — насущные вопросы как внутри отдельных стран, так и между странами, составляющими наше глобализированное мировое сообщество.В таких дискуссиях часто упоминается человеческое достоинство, но без особой ясности или строгости.

Внутреннее достоинство, раскрытое в этом эссе, можно понимать как основу всех прав человека. Мы уважаем права человека, потому что прежде всего признаем его или ее внутреннее достоинство. Мы не наделяем достоинством, потому что сначала даем права. У людей есть права, которые необходимо уважать, потому что они ценны в силу того, что они такие, каковы они есть.

Внутреннее достоинство лежит в основе всех наших убеждений о моральных обязательствах.Особое значение для обсуждения доступа к ресурсам здравоохранения имеют принципы P-I и P-IV.

Абсолютные права (также называемые отрицательными правами или естественными правами) основаны на P-I, обязанности уважать всех представителей естественного происхождения, обладающих достоинством. К ним относятся, например, право не быть убитым, не подвергаться неуважительному обращению и не подвергаться экспериментам без чьего-либо согласия. Эти права могут и должны соблюдаться всеми людьми и всеми обществами независимо от их экологических, исторических, физических, социальных или экономических обстоятельств.В кантианской терминологии эти права влекут за собой обязанности совершенного обязательства.

Я утверждал, что здравоохранение не является абсолютным или естественным правом в этом смысле слова. ³¹ Утверждать право на охрану здоровья означает утверждать позитивное право — право на товары и услуги, которые по необходимости должны варьироваться в зависимости от экологических, исторических, физических, социальных и экономических обстоятельств отдельных лиц и общества. В терминологии Канта эти права влекут за собой обязанности несовершенного обязательства.Они применяются в той степени, в которой они могут быть введены в действие при различных обстоятельствах. Такие так называемые позитивные права основаны на P-IV, обязанности укреплять непревзойденное достоинство людей, принадлежащих к естественному роду, имеющему, как вид, внутреннее достоинство.

Здоровье имеет решающее значение для процветания любого представителя любого живого естественного вида. Это не менее верно для представителей человеческого естественного вида. Болезни ухудшают здоровье. Соответственно, понятие болезни обязательно включает ссылку на неблагоприятное воздействие состояния на благополучие больного человека.Как я определил в другом месте, «болезнь — это класс состояний дел отдельных представителей живого естественного вида X, который: (1) нарушает внутренние биологические отношения (законоподобные принципы), которые определяют характерное развитие и типичные история членов типа X,. (4) и, по крайней мере, некоторые индивидуумы, о которых (или которые) может быть предопределен этот класс состояний дел, в силу этого состояния не могут процветать как X ». ³² Таким образом, анатомическое изменение, такое как аномальная ветвь плечевой артерии, огибающая срединный нерв, может нарушать закономерные обобщения и характерное развитие человека, но такое изменение не оказывает неблагоприятного воздействия на процветание любой человек и не болезнь.Напротив, такое состояние, как ревматоидный артрит, подавляет способность ходить, ухаживать за собой, открывать банку или держать ложку. Это вызывает такую боль, что человек может потерять способность концентрироваться на других аспектах жизни. Это настоящая болезнь. Ревматоидный артрит мешает тому, кто несет печать внутреннего достоинства, процветать как человеческое существо, прямо или в силу того факта, что здоровье необходимо для многих других форм процветания человека — семейной жизни, дружбы, работы, искусства, политики и т. Д. стипендия и многое другое.Уважение к больному человеку требует, в знак признания его достоинства, конкретного ответа. Медицина — это одна из основных форм реакции человека на такое недомогание, способной временами восстанавливать благополучие человека, а в других случаях ограничивать степень, в которой болезнь или травма мешают процветанию человека. С точки зрения конкретной медицинской практики это может означать либо лечение, либо помощь в повседневной деятельности, либо уменьшение боли или других симптомов, если это возможно.Обязанность оказывать такую помощь вытекает из P-IV. Общество, которое не может обеспечить медицинское обслуживание, нарушило P-IV.

Здоровье также является фундаментальным условием для присвоения ценности либо рефлексивно одним человеком, либо другим. Чтобы увидеть это, нужно только поразмышлять о том, как болезни и травмы ущемляют приписываемое человеческое достоинство. Больных лишают жизненного положения. Они теряют ценимую независимость. Они часто становятся обезображенными.Они теряют свою социальную продуктивность. Они теряют уважение в глазах других и могут даже начать сомневаться в собственной ценности. Если есть какие-либо обязанности по укреплению достоинств, присущих людям, то, безусловно, здравоохранение является одним из основных средств для этого.

Однако, как указывалось выше, основная причина оказания медицинской помощи — уважение к собственному достоинству. И внутреннее достоинство присуще человеку с радикальным равенством. В своем внутреннем смысле достоинство неотчуждаемо и не допускает степеней.Таким образом, обязанность укреплять достоинство человека с помощью здравоохранения, основанного на уважении человеческого достоинства, в равной степени распространяется на всех. Таким образом, хотя может и не быть естественного права на охрану здоровья, у справедливого общества есть моральное обязательство, основанное на человеческом достоинстве, обеспечивать равный доступ к медицинскому обслуживанию, насколько это возможно, в его конкретных экологических, исторических, физических, социальных и социальных аспектах. и экономические обстоятельства.

Таким образом, представленная здесь концепция достоинства обеспечивает нормативную основу для определения того, что значит для общества справедливое распределение ресурсов здравоохранения.Казалось бы, это делает достоинство полезным понятием.

Эвтаназия

Как я уже говорил ранее, понимание трех чувств достоинства, представленных в этом эссе, помогает объяснить три очень разных способа использования этого слова в дебатах об эвтаназии и самоубийстве с помощью врача. Это само по себе кажется значительным вкладом в биоэтику. Сторонники эвтаназии и помощи при самоубийстве утверждают, что такая практика должна быть разрешена, потому что нападения, которые болезнь и травма наносят на приписываемые достоинства людей, могут быть настолько ошеломляющими, что некоторые пациенты могут быть вынуждены перестать приписывать себе больше ценности или ценности, таким образом сделать эвтаназию разумным вариантом.Противники эвтаназии приводят два аргумента, основанных на достоинстве: один основан на непростом чувстве достоинства, а другой — на внутреннем чувстве достоинства. Ни один из аргументов не отрицает нападение, которое болезнь и травма могут привести к приписываемому человеческому достоинству. Однако аргумент, основанный на непреходящем достоинстве, предполагает, что ценность человека наиболее полно (т. Е. Процветает) выражается в способности противостоять таким нападкам с мужеством, смиренному принятию конечности человека, благородству и даже любви. .С этой точки зрения, убить себя перед лицом смерти или попросить, чтобы его убили, — это полная противоположность тому, что значит достойно встретить смерть.

Аргумент, основанный на внутреннем достоинстве, предполагает, что фундаментальная основа для обязанности создавать соцветие достоинства больных людей — корень любой мотивации приписывать им достоинство — это внутренняя ценность человека, ценность, которую люди имеют добродетель быть такими, какие они есть. Как указывалось выше, никакие обстоятельства не могут устранить это внутреннее достоинство.Как говорится в «Обязанности P-VI», при выполнении PP-I-V существует абсолютная обязанность никогда не действовать таким образом, чтобы напрямую подорвать внутреннее достоинство, которое придает другим обязанностям их обязательную силу. Таким образом, хотя из человеческого сочувствия можно было бы предположить, что обязанность укреплять приписываемое достоинство узаконивает эвтаназию, концепция достоинства, представленная в этом эссе, будет доказывать, что этого нельзя допустить, потому что она подрывает фундаментальную основу самой морали — уважение к людям. внутреннее достоинство.

Концепция достоинства с объяснительной силой для понимания основы аргументов обеих сторон в дебатах об эвтаназии, а также нормативная сила для урегулирования этого аргумента в пользу запрета практики, кажется намного больше, чем «бесполезная» концепция.

Уход за инвалидами

Надлежащее обращение с людьми с ограниченными возможностями стало предметом больших споров в биоэтике, что имеет серьезные последствия для нашего общества.Известный философ даже поспорил с активистом за права инвалидов по этим вопросам на страницах воскресного журнала New York Times . ³³ Может ли представленная здесь концепция достоинства пролить свет на эти дебаты?

Во-первых, очевидно, что инвалидность не превращает человека в другой естественный вид. Один классифицирует человека как инвалида, потому что он сначала выбрал этого человека как представителя человеческого естественного вида, отмечая типичные черты характера, которые этот человек не выражает.Следовательно, инвалиды обладают внутренним достоинством. Уважение внутреннего достоинства потребует, как указывалось выше, признать радикально равное внутреннее достоинство сильно умственно отсталого взрослого и профессора философии в университете Лиги плюща. Независимо от того, насколько серьезна инвалидность, нет никаких градаций внутреннего достоинства. Это ценность, которую человек имеет в силу того, что он является тем, кем он является, — членом естественного человеческого рода.

Во-вторых, уважение внутреннего достоинства запрещает, как описано выше, эвтаназию людей с ограниченными возможностями любого возраста на основании их инвалидности.Как уже говорилось, в нарушение P-VI такая практика подорвет самые фундаментальные основы любой человеческой морали.

В-третьих, как обсуждалось выше, обязанность укреплять непревзойденное достоинство людей — долг, основанный на уважении внутреннего достоинства — несет в себе понятие радикального равенства внутреннего достоинства всех людей. Подобно тому, как цвет кожи, доход, образование и социальная значимость не должны быть основанием для дифференцированного доступа к медицинскому обслуживанию, точно так же инвалидность не должна использоваться как основание для оправдания неравного доступа к медицинскому обслуживанию.

Тем не менее, как обязанность несовершенного обязательства, основанная на P-IV, обязанность оказывать медицинскую помощь инвалидам будет иметь пределы даже в самом богатом обществе. Инвалид не может быть подвергнут эвтаназии, но будут пределы того, как далеко можно зайти в поддержании жизни инвалида, так же как будут пределы того, как далеко нужно зайти в поддержании жизни любого человека. Эти ограничения включают физические, психологические, социальные, духовные и экономические ресурсы человека в его или ее конкретных обстоятельствах, а также пределы ресурсов общества.Однако критически важно добавить, что любой критерий для принятия решения об ограничениях не должен основываться на инвалидности как таковой, поскольку это будет представлять собой суждение о ценности человека и нарушит принцип равного уважения внутреннего достоинства. Скорее, такие суждения должны основываться на тех же критериях, которые использовались бы для определения пределов ухода за любым человеком, независимо от того, является ли он инвалидом или нет. То есть на основе неэффективности вмешательства, абсолютной редкости или собственных суждений человека о бремени и преимуществах.Ограничения, основанные на суждениях об общественной значимости, сделанных врачами или третьими лицами, несовместимы со значением уважения к внутреннему достоинству.

Таким образом, представленная здесь концепция достоинства полностью согласуется с традиционным различием между убийством и позволением умереть, сходясь на этом различии, отмечая различия в типах достоинства и моральных обязанностях, связанных с каждым из них. Представленная здесь концепция достоинства обеспечивает прочную основу для предотвращения дискриминации в отношении инвалидов и для поддержки требований о равенстве доступа к медицинскому обслуживанию для инвалидов.Такая концепция достоинства показалась бы весьма полезной для биоэтики.

Исследование эмбриональных стволовых клеток

В настоящее время серьезной проблемой, стоящей перед биомедицинской наукой, является мораль использования эмбриональных стволовых клеток человека для исследований. Аргументы против этой практики на основе уважения человеческого достоинства в литературе по биоэтике яростно критикуются как бессмысленные. Проливает ли какой-либо свет на эти аргументы концепция человеческого достоинства, представленная в этом эссе?

Если существует такая вещь, как внутренняя ценность, то, как я утверждал, это ценность чего-то в силу того, что она является такой вещью, какой она есть.Внутренняя ценность присуща естественным видам, поскольку артефакты имеют только атрибутивную, а не внутреннюю ценность. Я определил внутреннее достоинство как внутреннюю ценность естественных видов, которые в качестве естественных видов обладают способностью к языку, рациональностью, любовью, свободой воли, моральной свободой воли, творчеством, эстетической восприимчивостью и способностью постигать конечное и бесконечное. Это характерные черты человеческого естественного вида. Таким образом, человеческий естественный вид (по крайней мере) обладает внутренним достоинством.

Как я утверждал, эта ценность не основана на активном выражении человеком какой-либо одной (или даже нескольких) конкретных характеристик, которые придают внутреннее достоинство естественному виду в целом.Я привел этот аргумент двумя способами. Во-первых, я объяснил, что экстенсиональная логика естественных видов диктует, что сначала нужно выбрать индивида как члена определенного вида, включив его в расширение, предоставляемое одним или двумя репрезентативными образцами такого рода, при поддержке полного понимания типичных история, развитие и закономерные обобщения, характеризующие членов такого рода. Само понятие естественных видов влечет за собой принятие этого «скромного» эссенциализма. Наличие или отсутствие какой-либо единственной определяемой характеристики или набора характеристик является достаточным, чтобы определить эту «сущность» во всей ее скромности.Во-вторых, я показал, что каждая из характеристик кандидата, которую можно было бы предложить с помощью интенсиональной логики в качестве присваивающей достоинство характеристики, при универсальном применении приводит к грубым несоответствиям, противоречащим нашим наиболее глубоко укоренившимся моральным взглядам. Таким образом, процесс исключения приводит к признанию того, что достоинство — это ценность, которой обладают все люди, просто будучи людьми.

На основании всего, что я объяснил о достоинстве до сих пор, следует, что если человеческий эмбрион является представителем человеческого естественного вида, то он обладает всем внутренним достоинством человеческого естественного вида.И если это правда, то его нельзя убить, даже чтобы делать добро другим, без нарушения фундаментальных моральных обязательств, вытекающих из признания внутреннего достоинства. Таким образом, фундаментальный вопрос относительно того, обладает ли человеческий эмбрион внутренним достоинством, заключается в том, является ли этот эмбрион индивидуальным представителем человеческого естественного вида.

Но чем же еще является человеческий эмбрион, как не отдельным представителем человеческого естественного вида на самых ранних стадиях его развития? Таков человеческий эмбрион биологически и онтологически.Это не что-то другое (скажем, слизняк или морская свинья). Это то, чем является (или был) каждый человек в период от 0 до 28 дней развития.

Джудит Томпсон утверждала, что «плод — не более человек, чем желудь — дуб». ³⁴ Томпсон совершенно прав в своей аналогии, но совершенно ошибается в биологических, онтологических и моральных выводах, которые она делает из нее. Несмотря на ее риторический пыл, у Томпсон все наоборот. Плод (или эмбрион) является членом естественного вида человека на самых ранних стадиях развития, так же как желудь является членом естественного вида дуба на самых ранних стадиях его развития.Историю каждого человека можно проследить как непрерывное существование до его собственной эмбриональной стадии. История каждого дуба как непрерывного существования может быть прослежена до его собственной стадии желудя. ³⁵ На самом деле преемственность более очевидна в случае человеческого развития. Концепция естественных видов была введена в философию именно для этого: чтобы учесть преемственность и изменение индивидов с течением времени. Термины «зародыш» и «желудь» не используются для сортировки различных природных видов.Скорее, эти слова используются для различения фаз в развитии двух различных биологических природных видов. «Эмбрион» — это фазовый термин для животных, а «желудь» — фазовый термин для дубов. ³⁶ Если внутренняя ценность присуща индивидам как членам определенного рода, то она присуща им на протяжении всей их естественной истории как членам этого вида, претерпевающим развитие, типичное для данного вида. Таким образом, внутреннее достоинство человека присуще эмбриональным членам человеческого естественного вида в такой же степени, как и взрослым представителям человеческого естественного вида.

Ограниченность места не позволяет всесторонне обсудить давние споры о различии между людьми и представителями человеческого естественного вида. Достаточно сказать, что «человек» — это не фазовая смерть, как «плод» или «подросток». Даже если бы «личность» была фазовой смертной, нельзя было бы сделать личность основой внутреннего достоинства, не разрушив полностью понятие внутренней ценности, которая, по определению, должна быть присуща каждому индивиду в силу того, что она является такой вещью, как она есть, и не в силу фазы, в которой он находится во время своего развития как члена такого рода.

Некоторые утверждали, что тот факт, что ранний человеческий эмбрион может разделиться на два, образуя близнецов, означает, что не существует индивидуума до 14 дней развития, так что любое развивающееся существо моложе 14 дней не является индивидуальным человеческим существом и, следовательно, не имеет достоинства. Однако, как указали Жермен Гризес ³⁷ и Роберт П. Джордж ³⁸, этот аргумент является полностью надуманным. Тот факт, что одна амеба может разделиться на две амебы, не является аргументом в пользу того, что то, что было до разделения, не было амебой.Это одно из законоподобных обобщений, типичное для естественной истории и особенностей отдельных представителей человеческого естественного вида: они могут разделиться до 14 дней развития и образовать однояйцевых близнецов. Вряд ли это аргумент в пользу того, что человеческие эмбрионы моложе 14 дней не являются отдельными представителями человеческого естественного вида, которым присуще внутреннее достоинство.

Наконец, некоторые утверждали, что тот факт, что некоторые зиготы человека разовьются в опухоли, известные как пузырный занос, означает, что не нужно рассматривать развивающееся существо как человека, поскольку это может быть родинка.³⁹ Для простоты я буду рассматривать только случай полного пузырного заноса. Неясно, задумано ли это «кроткое» возражение как онтологический или эпистемологический аргумент. Интерпретируемый как онтологический аргумент, он заражен генетическим редукционизмом, предполагающим (ошибочно), что все, что имеет набор хромосом 46 XX или XY, является человеком. Но пузырный занавес — это не человек и не человеческий эмбрион. Родинка — это даже не организм.Его хромосомы имеют только отцовское происхождение, и они отпечатаны ненормально, даже если последовательность ДНК полностью человеческая. Настоящий эмбрион никогда не развивается, только патологическая ткань трофобласта. По своему происхождению крот — это нечто иное, даже несмотря на то, что у него есть человеческие гены. Как иная вещь, родинка не обладает внутренним достоинством. Следовательно, возможность образования родинок не является аргументом в пользу того, что человеческий эмбрион в чашке Петри не обладает внутренним достоинством. Если то, что находится в блюде, является человеческим эмбрионом, то ему присуще внутреннее достоинство.Если в блюде есть родинка, значит, ее нет.

Однако, истолкованное как эпистемологический аргумент, эта линия рассуждений предполагает, что, поскольку до более поздних стадий развития невозможно определить, является ли то, что растет в матке или в чашке Петри родинкой, нельзя осмысленно говорить о родинке. внутреннее достоинство пятидневной бластоцисты. Это правда, что in vivo, с учетом современных технологий не позволяют отличить эмбрион от родинки в 5-дневном возрасте развития. In vitro, , напротив, было продемонстрировано, что даже на 2-клеточной стадии можно обнаружить характерные аномалии пузырно-заносных родинок. ⁴⁰ Однако, отказавшись от вопроса о том, есть ли у человека эпистемический доступ к истинной (пусть и скромной) сущности разрабатываемого предмета, с практической точки зрения эта возможность не кажется решающей с моральной точки зрения. Родинки встречаются редко. Если с вероятностью 99,9% я вижу, что в лесу шевелится товарищ-охотник, и 0.Вероятность 1%, что это может быть олень, благоразумие советует не стрелять. И любых эпистемических сомнений, которые могут возникнуть у меня по поводу того, что шевелится — в лесу, в утробе или в чашке Петри, — недостаточно, чтобы изменить онтологический статус того, что шевелится. Есть правильный ответ на вопрос, это родинка или эмбрион? Если то, что находится в блюде, является индивидуальным представителем человеческого естественного вида на эмбриональной стадии развития, тогда оно имеет внутреннее достоинство. Моя неуверенность не меняет того, чем она является, и моя неуверенность не меняет ее внутренней ценности.

Теория достоинства, которая может дать такие объяснения и рекомендации при принятии моральных решений относительно обращения с человеческими эмбрионами, не кажется бесполезной.

Клонирование до рождения ребенка

Все приведенные выше аргументы о том, почему уничтожение уже существующих человеческих эмбрионов для исследовательских целей является нарушением человеческого достоинства, применимы a fortiori к созданию человеческих эмбрионов специально для их уничтожения в исследовательских целях.Однако при изучении морали клонирования для рождения детей возникает другой набор соображений.

Любопытно, что клонирование для рождения младенцев встретило широкое сопротивление со стороны людей самых разных философских и богословских взглядов. Большинство разделяет мнение о том, что такая практика глубоко оскорбила бы человеческое достоинство. Однако до сих пор не существует полностью убедительного объяснения того, почему именно это может быть так. Может ли концепция достоинства, предложенная в этом эссе, пролить свет на эту биоэтическую проблему?

Интуиция многих наблюдателей может быть уловлена, если попытаться понять, как разница между артефактом и естественным видом связана с представленной мною концепцией достоинства.Артефакты не имеют внутренней ценности. Ценность артефакта полностью присваивается артефакту его создателем. Обычно эта приписываемая ценность является инструментальной. Я делаю нож, чтобы резать вещи, потому что резать их мне полезно. Я производю мобильные телефоны, потому что телефоны имеют для меня инструментальную ценность, которая усиливается за счет того, что они делают эту инструментальную ценность портативной. Само понятие внутренней ценности биологических объектов, как я обсуждал, влечет за собой понятие естественных видов — ценности, которую вещи имеют в силу того, что они являются такими вещами.Внутреннее достоинство — это имя, которое мы даем внутренней ценности представителей человеческого естественного вида. Это значение обнаруживается, а не создается. Это определенно не инструментальное средство.

Внедрение различных репродуктивных технологий в клиническую медицину беспокоило многих наблюдателей в течение многих лет, но лишь немногие из них четко сформулировали эти опасения. Возможность клонирования в репродуктивных целях, похоже, заставила многих наблюдателей согласиться с тем, что эти давние опасения имели подлинное моральное обоснование.Президентский совет по биоэтике выразил это беспокойство как разницу между зачатием и производством. ⁴¹ Рождается ребенок, рожденный в результате нормального хода дел. Ребенок, рожденный после клонирования, кажется сфабрикованным. Представление о достоинстве, выраженное в этом эссе, возможно, дает более фундаментальную основу для объяснения беспокойства, вызванного содержательным различием между зачатием и производством. Клонирование стирает грань между ценностями, которые открываются в человеке как естественном (т.е., внутреннее достоинство) и ценность, которая просто присваивается артефактам в результате человеческой атрибуции.

В одном очень серьезном смысле клон человека был бы артефактом. Как таковая, она будет иметь ценность только в той мере, в какой ценность будет присвоена ей ее создателями. Если бы клон был создан, а затем уничтожен для исследовательских целей, возможно, можно было бы убедить себя, что то, что он уничтожил, не принадлежало к естественному человеческому роду и, следовательно, не имело достоинства. Но если бы этот клон был рожден, нельзя было избежать столкновения с Артефактом vs.естественный добрый вопрос. Ученый смотрел клону в глаза и говорил: «Я создал тебя». Ценность клона была бы артефактической, а не уже полученной, вызывая признание и уважение. Ценность артефакта чисто инструментальная и атрибутивная. Таким образом, само понятие человеческого достоинства окажется под угрозой. А вместе с тем окажется под угрозой вся наша система морали, основанная на уважении внутреннего достоинства.

В другом смысле, конечно, рожденный клонированный человек имел бы внутреннее достоинство.Несмотря на то, что клон родился естественным путем, возможно, страдая от генетических нарушений, связанных с таким образом появления на свет, он все равно был бы представителем естественного человека. Клоны создаются не на пустом месте — из смеси нуклеотидов и ДНК-полимеразы. Перенос ядра соматической клетки зависит от предсуществования представителей человеческого естественного вида, от которых могут быть получены клоны. Человеческий клон, рожденный на свет, будет выбран как подпадающий под продолжение человеческого естественного вида.Хотя вполне вероятно, что такой человек будет генетически дефектным, он все равно будет иметь историю развития, восходящую к человеческому эмбриону. Такой человек по-прежнему будет подчиняться большинству законоподобных обобщений, которые характеризуют человеческий естественный вид. Таким образом, такой человек был бы представителем человеческого естественного вида и все же имел бы внутреннее достоинство.

Однако, учитывая способ, которым человек появился на свет, реальное и серьезное беспокойство будет заключаться в том, что внутреннее достоинство этого человека окажется под вопросом, потому что индивид может считаться артефактом, а не представителем естественного вида, и следовательно, можно считать, что они имеют только атрибутивную, а не внутреннюю ценность.И когда внутренняя ценность (внутреннее достоинство) любого представителя человеческого естественного вида находится под угрозой, моральная система, которая характеризует нас как вид, оказывается под угрозой.

Теория достоинства, которая объясняет общую интуицию, что рождение клонированного человека было бы нарушением достоинства, является надежной теорией достоинства. Это говорит о том, что понятие достоинства не имеет отношения к биоэтике, а, скорее, чрезвычайно важно.

Уход за людьми, страдающими отсталостью после комы

Надлежащий уход за людьми, страдающими постоянным вегетативным состоянием и связанными с ним неврологическими заболеваниями, стал очень спорной биоэтической темой в западном мире.Даже название состояния стало предметом споров. Хотя хороший биолог или философ, изучавший Аристотеля, знает, что термин «вегетативный» является чисто описательным, а не уничижительным, многие люди, к сожалению, злоупотребляли этим термином и называли пациентов, страдающих этим заболеванием, «овощами». Из-за этого австралийский термин «невосприимчивость после комы» может быть наиболее описательным названием, которое можно использовать для этого состояния, а также может быть наименее подверженным неправильному толкованию.⁴² Соответственно, «посткоматозная невосприимчивость» — это термин, который я буду использовать для описания состояния людей, которые изначально впадают в кому после аноксической или травматической травмы головного мозга, но постепенно развиваются в состояние, в котором они могут открывать свои глаза, имеют неповрежденные функции ствола мозга, способны дышать и демонстрировать циклы сна-бодрствования, но никогда не восстанавливают признаки когнитивной осведомленности или сознательного взаимодействия с окружающей средой.

Один из аргументов в области биоэтики предполагает, что такие люди утратили всякое достоинство и поэтому должны быть либо подвергнуты эвтаназии, либо подвергнуты экспериментам, либо лишены доступа к терапии, продлевающей жизнь.Концепция достоинства, представленная в этом эссе, дает основу для понимания того, что такую аргументацию нельзя поддерживать. Это потому, что такие аргументы основаны исключительно на приписываемом чувстве собственного достоинства.

Люди, страдающие посткоматозной невосприимчивостью (PCU), не претерпели онтологических изменений. Такие пациенты не стали кем-то другим. Мы выбираем их как представителей человеческого естественного вида в качестве предварительного условия для нашего суждения о том, что они серьезно больны.Даже аргумент, например, в пользу усыпления таких пациентов, основанный на их глубокой потере приписываемого им достоинства, предполагает, как я утверждал, что они являются представителями естественного человеческого рода и все же обладают внутренним достоинством. Все обязанности по развитию или созданию условий, способствующих развитию у пациента соцветия достоинства, зависят от уважения внутреннего достоинства. Точно так же любая предполагаемая обязанность по укреплению приписываемого достоинства также зависит от уважения к внутреннему достоинству. Уважение начинается с признания, а признание действительно требует акта атрибуции, но эта атрибуция не создает ценности.Скорее, признание лучше всего описать как акт правильного приписывания, признание внутреннего достоинства пациента, которое не может быть устранено, даже если оно остается нераспознанным. Признанное здесь достоинство — это объективная ценность, достойная уважения. Прежде чем мы сможем приписывать какие-либо дополнительные ценности людям, больным или здоровым, и называть эти ценности «достоинствами», мы должны сначала признать и уважать их как носителей внутреннего достоинства. Лица, страдающие PCU, могут представлять собой ограничивающий случай.Они сильно принижают приписываемое достоинство и крайне ограничивают возможности для соцветия достоинства. Тем не менее, только на основании того, что мы сначала выбрали их как представителей человеческого естественного вида и признали их внутреннюю ценность, мы беспокоимся либо об их приписываемой, либо об их исходной ценности. Те, кто стремится укрепить приписываемое достоинство пациентов, страдающих PCU, уже признали, что существует такая вещь, как внутреннее достоинство, самим фактом, что они проявляют заботу об этих пациентах.Несмотря на то, что эти люди чрезвычайно ослаблены, они все же обладают внутренним достоинством в силу того, что они принадлежат к естественному человеческому роду. Следовательно, в соответствии с моральными обязанностями, вытекающими из фундаментальной обязанности уважать внутреннее достоинство, человек, страдающий PCU, не может подвергаться эвтаназии или подвергаться экспериментам без согласия (P-VI).

Такие люди обладают внутренним достоинством, которое также требует равного обращения. Соответственно, таким лицам не может быть отказано в доступе к медицинской помощи, которую могли бы оказывать другие больные люди, только на основании их состояния здоровья.В лечении можно отказаться, но лечение должно быть предложено. Никогда нельзя отказываться от комфорта, заботы и уважения. Как обсуждалось выше, эта обязанность по оказанию помощи ограничена физическими, психологическими, социальными, духовными и экономическими ресурсами человека в его или ее конкретных обстоятельствах, а также доступностью ресурсов данного общества. Однако сам диагноз PCU ни в коем случае не должен быть основанием для одностороннего отказа или отказа от лечения, которое могло бы быть оказано другим.

Бесспорно верно, что такие люди чрезвычайно ограничены в своей способности процветать, как и они сами.Они неспособны проявить храбрость, честь или даже понять свои затруднения. Таким образом, их способность к достоинству соцветий сильно ограничена. Никто не желает находиться в таком состоянии. Следовательно, уважение к равному внутреннему достоинству также должно гарантировать таким лицам те же права, что и другим, отказываться от поддерживающего жизнь лечения, которое бесполезно или более обременительно, чем полезно.

Представление о достоинстве, представленное в этом эссе, таким образом, также имеет конкретное значение для понимания того, как заботиться о людях, страдающих посткоматозной невосприимчивостью.Это еще раз свидетельствует о критической важности серьезного рассмотрения достоинства в дебатах по насущным вопросам биоэтики.

Заключение

В этом эссе я обозначил три способа понимания слова «достоинство» в истории западной мысли и объяснил, как эти три смысла достоинства — приписываемое, внутреннее и соцветие — все еще играют роль в современных биоэтических дебатах. . Я предложил два аргумента о том, почему внутреннее чувство собственного достоинства является самым основополагающим: Аксиологический аргумент и аргумент, основанный на непротиворечивости.Поступая так, я подчеркнул важность концепции естественных видов для всех трех чувств достоинства. Затем я обозначил несколько общих моральных норм, определяющих, что значит уважать достоинство. Наконец, я применил эту теорию достоинства и связанные с ней моральные нормы к множеству актуальных этических вопросов современной биоэтики, показывая, насколько эта концепция достоинства чрезвычайно эффективна, помогая нам понять, как мы должны действовать, отвечая на эти вопросы. Пространство помешало более полному объяснению этой теории или полному рассмотрению контраргументов.Однако кажется очевидным, что если это то, что означает достоинство, то достоинство — это совсем не бесполезное понятие.

_______________________

Сноски

i. Есть третья логическая возможность, которую я не буду обсуждать, хотя некоторые нигилисты ее принимают, а именно, что у людей нет достоинства.

_______________________

EndNOTES

1. Дэниел П. Сулмэси, «Смерть, достоинство и теория ценности», Ethical Perspec
tives 9 (2002): 103-118, перепечатано в Euthanasia and Palliative Care in the Low
Страны , изд.Пол Скоцманс и Том Мейленбергс (Лёвен, Бельгия: Peeters,
).
2005), стр. 95-119.

2. Рут Маклин, «Достоинство — бесполезное понятие», BMJ 327 (2003): 1419-1420.

3. Чарльз Тринкаус, «Идея Ренессанса о достоинстве человека», в словаре .
Истории идей , т. 4, изд. Филип П. Вайнер (Нью-Йорк: Чарльз Скрибнер
Sons, 1973), стр. 136–147; Дэниел П. Сулмэси, «Смерть с достоинством: что это значит
Среднее? » Josephinum Journal of Theology 4 (1997): 13-24.

4. Cicero, De Inventione I.166.

5. Мириам Т. Гриффин и Э. Маргарет Аткинс, «Заметки о переводе», in Cicero: On
Обязанности (Нью-Йорк: издательство Кембриджского университета, 1991), стр. Xlvi-xlvii.

6. Цицерон, De Officiis I.106, пер. Уолтер Миллер (Нью-Йорк: Макмиллан, 1913), стр.
106-109.

7. Томас Гоббс, Левиафан , глава 10, изд. Ричард Так (Кембридж: издательство Кембриджского университета, 1991), стр.63-64.

8. Иммануил Кант, «Метафизика морали, часть II: метафизические принципы добродетели», Ak419-420, у Канта, Ethical Philosophy , пер. Джеймс У. Эллингтон (Индианаполис, Индиана: Hackett, 1983), стр. 80-81.

9. Иммануил Кант, Основание метафизики морали , Ак 434, пер. Джеймс У. Эллингтон (Индианаполис, Индиана: Hackett, 1981), стр. 40.

10. Там же.

11. Томас Э. Хилл, младший, Достоинство и практический разум в моральной теории Канта (Итака,
Нью-Йорк: издательство Корнельского университета, 1992), стр.43.

12. В моем эссе «Достоинство и человек как естественный вид» включен в Health
и процветание человека , изд. Кэрол Р. Тейлор и Роберто Дель’Оро (Вашингтон,
D.C .: Georgetown University Press, 2006), стр. 71-87, я назвал это «производным» чувством достоинства. Однако некоторые комментаторы, особенно те, кто
считаться употребляющими это слово таким образом, были обеспокоены тем, что «производное» звучит менее «достойно», чем уместно.

13.Тимоти Э. Квилл, «Смерть и достоинство: случай индивидуального принятия решений», Медицинский журнал Новой Англии, 324 (1991): 691-694.

14. Донал П. О’Матуна, «Человеческое достоинство в нацистскую эпоху: последствия для современной биоэтики», BMC Medical Ethics 7 (2006): E2.

15. Леон Р. Касс, Жизнь, свобода и защита достоинства: вызов биоэтике
(Сан-Франциско, Калифорния: Encounter Books, 2002), стр. 231-256.

16.См. Ной М. Лемос, «Теория ценностей», в Кембриджский философский словарь ,
изд. Роберт Ауди (Нью-Йорк: издательство Кембриджского университета, 1995), стр. 830-831;
также Майкл Дж. Циммерман, «Внутренняя и внешняя стоимость», Стэнфордская философская энциклопедия (издание 2004 г.), изд. Эдвард Н. Залта, доступно на сайте http: //
plato.stanford.edu/entries/value-intrinsic-extrinsic/. Стандартные представления либо
отличать внутренние ценности от инструментальных или внутренние от внешних.Однако теория внутренней ценности, изложенная в этом эссе вслед за Холмсом,
Ролстон III, Экологическая этика (Филадельфия: Temple University Press, 1988),
согласуется с взглядами Канта, Брентано, Броуда, Росса и других, что все
внутренне добро достойно само по себе.

17. См. Сулмаси, «Смерть, достоинство и теория ценности».

18. Ролстон, Экологическая этика , стр. 116.

19.Заслуга за начало обсуждения естественных видов природы обычно приписывается Саулу.
Крипке в своих двух эссе «Идентичность и необходимость» в книге «Идентичность и индивидуация»
изд. Милтон К. Муниц (Нью-Йорк: издательство Нью-Йоркского университета, 1971), стр. 135-164,
и «Именование и необходимость», в Semantics of Natural Language , ed. Гилберт Харман и Дональд Дэвидсон (Дордрехт, Нидерланды: Reidel, 1972), стр. 253-355.
Хороший современный подход к концепции природных видов см. У Дэвида.
Wiggins, Sameness and Substance (Кембридж, Массачусетс: Гарвардский университет).
Press, 1980), стр.77-101, и его Sameness and Substance Renewed (Кембридж:
Издательство Кембриджского университета, 2001 г.).

20. Wiggins, Sameness and Substance , p. 169.

21. Tom L. Beauchamp, Philosophical Ethics (New York: McGraw-Hill, 1982), стр.
5-21.

22. Аристотель, Никомахова этика 1095b, пер. Теренс Ирвин (Индианаполис, Индиана: Hackett, 1985), стр. 7.

23. Х. Тристрам Энглехардт младший, Основы биоэтики (Нью-Йорк: Oxford University Press, 1986), с.213.

24. Майкл Тули, Аборт и детоубийство (Oxford: Oxford University Press,
1983 г.).

25. Раймонд Г. Фрей, «Боль, вивисекция и ценность жизни», Journal of Medical
Этика 31 (2005): 202-204.

26. Кант, Обоснование метафизики морали , Ак 421, с. 30.

27. Ричард М. Хэйр, Моральное мышление: его уровни, методы и пункт (Нью-Йорк:
Oxford University Press, 1981), стр.107-116.

28. Томас Ф. Хак и др., «Определение достоинства неизлечимо больных раком: A
Факторно-аналитический подход », Психоонкология 13 (2004): 700-708.

29. Гарт Бейкер-Флетчер, Самосознание: Мартин Лютер Кинг-младший и теория
Dignity , Гарвардские диссертации по богословию, № 31 (Миннеаполис, Миннесота: Для
тресс Press, 1993), стр. 23.

30. Дж. Дэвид Веллеман, «Право на самоустранение?» Этика 109 (1999): 605-628.

31. Дэниел П. Сулмасы, «Достоинство, права, здоровье и процветание человека», в Права человека и здравоохранение , изд. Г. Диас Пинтос и Дэвид Н. Вайстуб (Дордрехт, Нидерланды: Springer, в печати 2007 г.).

32. Дэниел П. Сулмасы, «Болезни и естественные виды», Теоретическая медицина и биоэтика 26 (2005): 487-513.

33. Харриет МакБрайд Джонсон, «Невероятные разговоры», New York Times Sunday Magazine , 16 февраля 2003 г., стр.50. Философом был Питер Сингер.

34. Джудит Джарвис Томпсон, «Защита абортов», Философия и связи с общественностью
1 (1971): 47-66.

35. Роберт П. Джордж и Патрик Ли, «Желуди и эмбрионы», Новая Атлантида 7
(Осень 2004 г. / зима 2005 г.): 90–100.

36. Альфонсо Гомес-Лобо, «Влечет ли уважение к эмбрионам уважение к гаметам?»
Теоретическая медицина и биоэтика 25 (2004): 199-208.

37.Жермен Г. Гризес, «Когда люди начинают?» Слушания Американской католической философской ассоциации 63 (1990): 27-47.

38. Роберт П. Джордж, «Клонирование человека и исследования эмбрионов», Теоретическая медицина
и Биоэтика 25 (2004): 3-20.

39. Карлос А. Бедате и Роберт К. Чефало, «Зигота: быть или не быть пероном», Journal of Medicine and Philosophy 14 (1989): 641-645; Томас Дж. Боле, III, «Метафизические описания зиготы как личности и право вето на факты»,
Медицинский и философский журнал 14 (1989): 647-653.

40. Никанор Аустриако, О.П., «Тератомы — эмбрионы или неэмбрионы?» Национальный
Ежеквартальный вестник католической биоэтики 5 (2005): 697-706.

41. Президентский совет по биоэтике, Клонирование человека и человеческое достоинство:
Этическое расследование (Вашингтон, округ Колумбия: правительственная типография, 2002), стр.
104-107.

42. Национальный совет Австралии по здравоохранению и медицинским исследованиям, «Посткома-невосприимчивость (вегетативное состояние): клиническая основа для диагностики», декабрь.
18, 2003 г., доступно на сайте http: // www.nhmrc.gov.au/publications/synopses/_files/hpr23.pdf.

Следующая Глава

PCBE: Человеческое достоинство и биоэтика: очерки по заказу Президентского совета по биоэтике (Глава 8: Достоинство и улучшение)

Человеческое достоинство и биоэтика: эссе по заказу Президентского совета по биоэтике

Президентский совет по биоэтике
Вашингтон, округ Колумбия
Март 2008 г.

Часть 2: Человеческая природа и будущее человека

Глава 8: Достоинство и развитие

Угрожает ли человеческое достоинство нашему достоинству, как утверждали некоторые известные комментаторы? Или, может быть, наше достоинство можно повысить технологически? После разделения нескольких различных концепций достоинства, это эссе сосредотачивается на идее достоинства как качества, своего рода превосходства, допускающего степени и применимого к сущностям как внутри, так и за пределами человеческого царства.Я утверждаю, что достоинство в этом смысле взаимодействует с улучшением сложным образом, что выявляет некоторые фундаментальные проблемы теории ценностей, и что эффекты любого данного улучшения должны оцениваться в соответствующем эмпирическом контексте. Тем не менее, возможно, что благодаря совершенствованию мы сможем лучше ценить и сохранять многие формы достоинства, которые упускаются из виду или отсутствуют в нынешних условиях. Я также предполагаю, что в постчеловеческом мире достоинство как качество могло бы стать более важным как организующая моральная / эстетическая идея.

Значения достоинства и развития

Идея достоинства вырисовывается в послевоенном пейзаже общественной этики. Человеческое достоинство получило заметное отражение в многочисленных национальных и международных декларациях и конституциях. Как и у некоторых успешных политиков, идея достоинства нашла формулу победы, объединив в один пакет серьезность, общее хорошее настроение и глубокую неопределенность, которая позволяет всем избирателям заявить о своей лояльности, не одобряя тем самым какой-либо конкретный курс действий.

Однако за идеей достоинства стоит богатая историческая и философская традиция. Для многих древних достоинство было своего рода личным превосходством, которым лишь немногие обладали в сколько-нибудь значительной степени. Марк Туллий Цицерон (106-43 гг. До н.э.), римлянин, идущий по стопам афинских стоиков, приписывал достоинство всем людям, описывая его как характеристику (человеческий разум) и как требование (основывать свою жизнь на этой способности к рациональности). ). ¹ В средневековом христианстве достоинство человека основывалось на вере в то, что Бог создал человека по Своему образу, что позволило человеку разделить некоторые аспекты Его божественного разума и могущества.² Теологи думали, что они видели достоинство человека, отраженное в его вертикальном положении, его свободной воле, его бессмертной душе и его местонахождении в центре вселенной. Это достоинство рассматривалось как неотъемлемая характеристика человека, которым обладал каждый из нас, независимо от социального положения и личного превосходства.

В философии Иммануила Канта внутреннее достоинство человека было отделено от теологических предположений о божественном наследии человеческого вида.Согласно Канту (здесь отчасти повторяя стоиков), все люди обладают достоинством, своего рода абсолютной ценностью, несопоставимой ни с какой ценой или инструментальной полезностью. ⁱ Кант считал, что достоинство не является количественным понятием; мы не можем иметь его больше или меньше. Основа достоинства людей — это их способность к разуму и моральной свободе. Чтобы уважать это достоинство, мы всегда должны относиться к другому человеку как к цели, а не только как к средству. Во избежание оскорбления собственного достоинства мы также должны воздерживаться от обращения с собой просто как с инструментом (например, унижением перед другими или продажей себя в рабство) и от действий, которые могут подорвать нашу рациональную свободу действий (например, используя интоксиканты или самоубийство).ⁱⁱ

Термин «человеческое достоинство» не фигурировал ни в каких европейских декларациях или конституциях XVIII и XIX веков. Впервые достоинство можно найти, хотя и более или менее вскользь, в немецкой конституции, разработанной Веймарским национальным собранием в 1919 году, а в следующий раз оно появится в корпоративно-фашистской португальской конституции 1933 года. Второй мировой войны начинается расцвет этой концепции. Он фигурирует примерно в четырех конституциях в период 1900-1945 годов и более чем в тридцати семи конституциях с 1945 по 1997 год.³ Это также заметно в Уставе ООН 1945 года, во Всеобщей декларации прав человека 1948 года и во многих более поздних декларациях, прокламациях и конвенциях.

В рамках прикладной этики понятие достоинства особенно заметно в медицинской этике и биоэтике. ⁴ Он использовался для выражения необходимости информированного согласия в медицинских исследованиях на людях. Он также использовался (по обе стороны аргумента) в дебатах о решениях о прекращении жизни и помощи в эвтаназии, а также в обсуждениях продажи органов и пожертвований органов, вспомогательной репродукции, химер человека и животных, порнографии, пыток, патентования человеческие гены и клонирование человека.В последнее время идея достоинства также была видна в дискуссиях об этике улучшения человека, где на нее в основном ссылались биоконсервативные комментаторы, чтобы выступить против улучшения. ⁵

Если мы исследуем различные варианты использования идеи достоинства в последние годы, мы сможем выделить несколько различных концепций. Прежде чем мы сможем вразумительно говорить о «достоинстве», мы должны устранить двусмысленность этого термина. Предлагаю следующую таксономию для полка нашего достоинства:

Достоинство как качество : своего рода совершенство; быть достойным, благородным, благородным.Люди различаются по степени владения этим имуществом. Форма Достоинства как Качества также может быть приписана не личностям. У людей достоинство как качество можно рассматривать как добродетель или идеал, который можно культивировать, поощрять, уважать, восхищаться, продвигать и т. Д. Однако его не нужно отождествлять с моральной добродетелью или превосходством в целом. ⁱⁱⁱ

Человеческое достоинство ( Menschenwürde ): основа, на которой – согласно некоторым философам – основывается на полном моральном статусе людей.Часто предполагается, что по крайней мере все нормальные люди обладают одинаковым уровнем человеческого достоинства. Существуют некоторые разногласия по поводу того, в чем именно состоит человеческое достоинство, и это отражается в разногласиях по поводу того, какие люди обладают человеческим достоинством: только люди (как утверждал Кант)? Или все люди с развитой нервной системой, у которых нет мертвого мозга? Или зародыши в утробе? Могут ли некоторые нечеловеческие приматы обладать таким достоинством? ⁶

Две другие связанные идеи:

Права человека : Набор неотъемлемых прав, которыми обладают все существа, обладающие полным моральным статусом.Можно было бы считать, что человеческое достоинство — основа полного морального статуса. Права человека могут быть нарушены или соблюдены. У нас может быть строгая обязанность не нарушать права человека и несовершенная обязанность поощрять уважение к правам человека.

( Достоинство как ) Социальный статус : относительное свойство индивидов, допускающее градацию. В данном обществе могут существовать множественные статусные системы. Достоинство как социальный статус — это широко желаемое благоразумное благо. Наши причины стремления к социальному статусу не являются явно моральными, но стандарты и условия, которые определяют распределение социального статуса, являются темами для этической критики.Некоторый социальный статус достигается, но традиционно считалось, что некоторые люди обладают особым внутренним достоинством в виде социального статуса, например, аристократ или брамин. ^iv Несмотря на то, что корень латинского слова ( dignitas ) первоначально относился к социальному статусу, вызывающему уважение, лучше всего было бы называть это свойство просто Социальным статусом, чтобы избежать путаницы, оставив слово «достоинство» для других. использует.

Каждая из этих концепций имеет отношение к этике, но по-разному.^v

В этой статье я сосредоточусь на достоинстве как качестве и способах взаимодействия этой концепции с концепцией улучшения человека. ⁷

Прежде чем обсуждать его связь с улучшением, нам потребуется более детальная характеристика Достоинства как Качества. Я буду опираться на тонкий лингвистический и феноменологический анализ, предоставленный Аурелом Колнаи. ^vi

Об идее достоинства как качества того, что достойно, отмечает Колнай:

Достоинство означает Достоинство или Достоинство в некотором «абсолютном», автономном и объективизированном, так сказать «феерическом» смысле.. [Тем не менее, он] имеет описательное содержание .. В этом отношении он находится на одном уровне с любыми основными моральными добродетелями, такими как справедливость, правдивость, доброжелательность, целомудрие, храбрость и т. Д., Включая даже честность или добросовестность, никакие из которых является синонимом морального блага или добродетели как такового, и каждый из них, несмотря на его возможную встроенную ссылку на мораль (и моральную оценку) как таковую, поддается содержательному описанию. ⁸

В этом понимании «Достоинство как качество» — это толстое моральное понятие: оно содержит как описательные, так и оценочные компоненты и не может быть каким-либо простым образом сведено к более основным моральным предикатам.Достоинство как качество также имеет определенный эстетический оттенок. Этот термин может внести свой уникальный вклад в наш нормативный словарь, но его не следует отождествлять с моралью. Если обладание достоинством как качеством является добродетелью, то это одна из многих. Эта концепция вряд ли является многообещающим кандидатом на центральную и ключевую роль в этической системе, которую идея человеческого достоинства играет в кантианской философии и в некоторых международных декларациях. ^vii

Мы можем продолжить, описав соответствующие ответы на «Достоинство как качество».Кажется, что они включают в себя как эстетические, так и моральные элементы. По словам Колнаи, этот термин тонко ассоциируется с идеей вертикальности, хотя и с умеренным оттенком определенной идеи взаимности:

Можем ли мы вообще попытаться приписать, хотя бы в общих чертах, отличительный ответ Достоинству (или «достойному»)? Каким бы ни был такой ответ, он должен иметь близкое сходство с нашим преданным и восхищенным восприятием красоты (во всяком случае, ее «высокими» формами), с одной стороны, с нашим благоговейным одобрением нравственной добродетели (и, скажем, восхищением перед ней). героическая добродетель) с другой.Достоинство вызывает эмпатическое уважение, благоговейный способ ответа, «восходящий» тип отношения pro : жест «поклона», если можно так назвать. ⁹

Далее давайте рассмотрим, какие функции требуют такой реакции. Какие качества обычно присущи достоинству? Не претендуя на составление исчерпывающего списка, Колнаи предлагает следующее:

Первое — качества хладнокровия, спокойствия, сдержанности, сдержанности, а также подавленные эмоции или страсти, надежно контролируемые ими, без отрицания или растворения.. Во-вторых, качества отчетливости, разграничения и расстояния; чего-то, что выражает идею быть нематериальным, неуязвимым, недоступным для деструктивного, коррумпирующего или подрывного вмешательства … В-третьих, в соответствии с этим, Достоинство также имеет тенденцию ассоциироваться с чертами замкнутой безмятежности, определенного внутреннего и приглушенного, но все же полупрозрачная и ощутимая сила самоутверждения … Своей твердой позицией и твердой неподвижностью величавое бесшумно бросает вызов миру. ¹⁰

Наконец, что касается носителей такого достоинства, Колнай отмечает:

[T] Он предполагает.в основном применимы к так называемым «человеческим существам», то есть к людям, но опять же не исключительно так: мне кажется, что в этом смысле много достоинства присуще кошке, а не мало, с каким бы другим смыслом — Быку или слону. .. Разве суровое горное плато Старой Кастилии не достойный пейзаж? И разве произведения искусства (особенно «классического», хотя и не совсем «классицистского» типа), хотя и созданы руками человека, не могут иметь собственного достоинства? ¹¹

Термин «улучшение» также требует пояснения.Я буду использовать следующую грубую характеристику:

Улучшение: Вмешательство, улучшающее функционирование некоторой подсистемы организма за пределами исходного состояния; или это создает совершенно новую функцию или подсистему, которой раньше не хватало организму.

Функция подсистемы может быть истолкована либо как естественная (и может быть идентифицирована с эволюционной ролью, которую играет подсистема, если это адаптация), либо как преднамеренная (в этом случае функция определяется вклад, который подсистема вносит в достижение соответствующих целей и намерений организма).Функционирование подсистемы «улучшается», когда подсистема становится более эффективной при выполнении своей функции. «Эталонное состояние» обычно может быть принято как нормальное, здоровое состояние подсистемы, то есть уровень функционирования подсистемы, когда она не «больна» или «сломана» каким-либо конкретным образом. В этом определении эталонного состояния есть некоторая неопределенность. Это может относиться к состоянию, которое является нормальным для определенного человека, когда он не подвержен какому-либо конкретному заболеванию или травме.Это могло быть либо возрастом, либо индексом расцвета жизни. В качестве альтернативы исходное состояние можно определить как «типичный для вида» уровень функционирования.

Когда мы говорим «улучшение», если мы не уточняем эти и другие неопределенности, мы не выражаем какой-либо очень точной мысли. Однако в дальнейшем мало что будет зависеть от того, как именно можно заполнить этот набросок определения улучшения.

Увеличенные мощности

Теперь мы можем начать наше исследование отношений между достоинством и совершенствованием.Если мы вспомним черты, которые предлагает Колнаи, связанные с Достоинством как Качеством — самообладание, отчетливость, недоступность деструктивному, развращающему или подрывному вмешательству, замкнутая безмятежность и т. Д. — может показаться, что этому могут способствовать определенные улучшения. Рассмотрим, например, улучшение управляющих функций и самоконтроля, концентрации или нашей способности справляться со стрессовыми ситуациями; далее, подумайте об усилении умственной энергии, которое сделало бы нас более способными к независимой инициативе и уменьшило бы нашу зависимость от внешних стимулов, таких как телевидение; подумайте, возможно, также о повышении нашей способности противостоять легкой боли и дискомфорту и более эффективно саморегулировать свое потребление пищи, упражнений и сна.Все эти улучшения могут повысить наше Достоинство как Качество довольно прямым и очевидным образом.

Другие улучшения могут снизить наше достоинство как качество. Например, значительно возросшая способность к сочувствию и состраданию (учитывая состояние этого мира) может уменьшить наше самообладание и нашу замкнутую безмятежность, что приведет к снижению нашего Достоинства как Качества. Некоторые улучшения, повышающие мотивацию, драйв или эмоциональную отзывчивость, также могут дестабилизировать достойное внутреннее равновесие.Улучшения, которые увеличивают нашу способность быстро адаптироваться к изменяющимся обстоятельствам, могут сделать нас более восприимчивыми к «деструктивному, развращающему или подрывному вмешательству» и подорвать нашу способность стоять твердо и спокойно бросать вызов миру.

Некоторые улучшения, таким образом, увеличивают наше Достоинство как Качество, в то время как другие угрожают снизить его. Однако, действительно ли конкретное улучшение, такое как сильно усиленная чувствительность к чужим страданиям, уменьшит наше достоинство, зависит от контекста и, в частности, от характера улучшенного человека.Сильно повышенная способность к состраданию согласуется с выдающейся степенью Достоинства как Качества при условии, что у сострадательного человека есть другие умственные качества, такие как твердое чувство цели и сильная самооценка, которые помогают сдерживать симпатические возмущения ума. и направить их на эффективное сострадание. Жизнь Иисуса, описанная в Библии, иллюстрирует эту возможность.

Даже если какое-то улучшение снизит наше достоинство как качество, из этого не следует, что улучшенный человек понесет чистую потерю добродетели.Поскольку достоинство как качество может быть добродетелью, это не единственная добродетель. Таким образом, некоторая потеря Достоинства как Качества может быть компенсирована приобретением других добродетелей. Можно было бы противиться этому выводу, если бы кто-то считал, что достоинство как качество является единственной добродетелью, а не одной из многих. Это вряд ли правдоподобная точка зрения, учитывая вдохновленное Колнаем понимание достоинства как качества, использованное в этой статье. ^viii В качестве альтернативы можно было бы считать, что определенный порог Достоинства как Качества необходим для того, чтобы иметь возможность обладать любыми другими добродетелями.Но даже если бы это было так, из этого не следовало бы, что любое улучшение, уменьшающее наше Достоинство как Качество, привело бы к чистой потере добродетели, поскольку улучшение не должно понижать наше Достоинство как Качество ниже предполагаемого порога.

Закон об улучшении

Наше достоинство как качество на самом деле было бы больше, если бы некоторые из наших возможностей были больше, чем они есть. Тем не менее, можно утверждать, что акт повышения наших способностей сам по себе снизит наше достоинство как качество.Можно также считать, что способностей, полученных посредством некоторого искусственного улучшения , не способствовали бы или не способствовали бы так много нашему Достоинству как Качество, как те же способности, если бы они были получены «естественными» средствами.

Например, способность сохранять самообладание в стрессовых условиях может способствовать нашему Достоинству как Качества, если эта способность является проявлением нашего природного темперамента. Эта способность может еще больше способствовать нашему Достоинству как Качеству, если она является плодом духовного роста в результате долгого, но успешного психологического путешествия, которое позволило нам преодолеть тривиальные факторы стресса, отравляющие повседневную жизнь.Но если наше самообладание вызвано тем, что мы проглотили Паксил, ^ix, будет ли это так же благоприятно отразиться на нашем Достоинстве, как и на Качестве? ^х

Похоже, что наше сохранение самообладания в условиях стресса будет полностью засчитываться в нашем Достоинстве как Качестве только в том случае, если мы сможем рассматривать его как подлинный ответ , подлинное отражение нашего автономного «я». В случае человека, который сохраняет самообладание только потому, что он принял Паксил, может быть неясно, действительно ли самообладание является проявлением ее личности или просто посторонним влиянием.Степень, в которой ее образ Паксила может рассматриваться как ее истинная личность, будет зависеть от множества факторов. ¹² Чем более доступным для нее является анксиолитик, чем более последовательно она использует его в соответствующих обстоятельствах, тем больше у нее выбора, и тем в большей степени этот выбор отражает ее самые сокровенные желания и В сопровождении совокупности взглядов, убеждений и ценностей, в соответствии с которыми использование этого препарата является частью ее самооценки, тем больше мы можем склоняться к тому, чтобы рассматривать Паксилперсону как ее истинное «я», а ее личность вне Паксила — как аберрацию.

Если мы сравним человека, родившегося со спокойным характером, с человеком, который приобрел способность сохранять спокойствие в результате психологического и духовного роста, у нас может возникнуть соблазн подумать, что спокойствие в большей степени является чертой первый. Возможно, самообладание человека, рожденного со спокойным характером, более стабильно, долговечно и стойко, чем у человека, чье самообладание является результатом обучения и опыта. Однако можно утверждать, что Достоинство последнего человека как качество, ceteris paribus , больше (т.е., даже не считая того, что этот человек, вероятно, приобрел бы многие другие атрибуты, способствующие его Достоинству как Качества, в ходе своего психологического пути). Обоснование могло бы состоять в том, что способность или атрибут, который стал нашим из-за нашего собственного выбора, нашего собственного мышления и нашего собственного опыта, в некотором смысле является более подлинным нашим даже, чем способность или атрибут, данный нам пренатально.

Эта линия рассуждений также предполагает, что черта, приобретенная посредством преднамеренного использования некоторой технологии улучшения, может быть более достоверной нашей, чем черта, которой мы обладали с рождения или которая развивалась в нас независимо от нашего собственного влияния.Может ли быть так, что не только человек, который приобрел черту в результате личностного роста и опыта, но и тот, кто приобрел ее, решив использовать какую-либо технологию улучшения, может обладать этой чертой более достоверно, чем человек, который просто случайно имеет черта по умолчанию? Сохранение других вещей постоянными — таких как постоянство черты, степень ее интеграции и гармонизации с другими чертами, которыми обладает человек, — это действительно могло бы быть так.

Это утверждение согласуется с убеждением, что приобретение положительной черты в результате личностного роста и опыта внесет дополнительный вклад в наше Достоинство как Качество, возможно, в достоинство усилий и в преодолении слабостей и препятствий. .Здесь проводится сравнение между чертами, способностями или потенциалами, которые нам даны от рождения, и теми, которые мы могли бы развить, если бы нам дали доступ к технологиям улучшения. ^xi

Прецедент взгляда на то, что наше самоформирование может способствовать нашему Достоинству как Качеству, можно найти в Речи Пико делла Мирандола о Достоинстве Человека (1486):

Мы не дали тебе, о Адам, никакого собственного облика, ни твоего собственно дара, чтобы какое бы место, в какой бы форме, какими бы дарами ты ни был, с умыслом, выбрать, те же самые, которые ты можешь иметь и владеть через свое собственное. суждение и решение.Природа всех других существ определяется и ограничивается законами, которые Мы установили; вам, напротив, не препятствуют никакие такие ограничения, вы можете по своей собственной воле, под опеку которой Мы поручили вас, проследить черты вашей собственной природы … Мы сделали вас созданием ни на небе, ни на земле ни смертным, ни бессмертным, чтобы вы, как свободный и гордый формирователь своего собственного существа, могли придать себе форму, которую пожелаете. ¹³

Хотя Мирандола не делает различий между различными формами достоинства, кажется, что он предполагает, что наше человеческое достоинство состоит как в нашей способности к самообразованию, так и в том, что мы достигаем Достоинства как Качества благодаря использованию этой способности.

Таким образом, можно утверждать, что акт добровольного, преднамеренного улучшения добавляет достоинства результирующей черты по сравнению с обладанием той же самой чертой просто по умолчанию.

Отношение к усилителю

Здесь мы должны ввести важную квалификацию. При прочих равных, вызов кажется более достойным, чем уступчивость и приспособление. Как отмечает Колнаи, «податливость, непреодолимая адаптивность и безоговорочная саморегуляция — это прототипные противоположности Достоинства.«Разрабатывая, Колнай пишет:

Можно было бы возразить, что черта, которую иногда называют «мерзкой», воплощает кульминацию Унижения достоинства. Что характеризует мерзость, так это интимное единство абстрактного своекорыстия и качественного самоуничижения. Мерзкий тип человека, в идеале, одновременно безгранично предан процветанию своей собственной жизни и безразличен к ее содержанию. Он погряз в своей зависимости от своего окружения — в резком контрасте с достоинством человека, ограниченного воздействием его сил и подвергающегося их влиянию отдаленным и фильтрованным образом — и предоставляет себя в распоряжение чуждых желаний и интересов без органического вмешательства. (что подразумевает выборочно) поддержку любого из них.. [Он] избегает напряженности отчуждения посредством поспешного слияния и безудержной сдачи, и избегает самотрансценденции посредством порхающей подвижности невесомого «я». ¹⁴

Таким образом, с одной стороны, «самодельный» мужчина или женщина могут получить Достоинство как Качество, будучи автором (или соавтором) своего собственного персонажа и ситуации. Но, с другой стороны, также возможно, что такой человек вместо этого приобретает Унизительное достоинство из-за своего самовоспроизведения.Возможность такого унижения достоинства или потери достоинства как качества вызывает серьезную озабоченность у некоторых критиков улучшения человека. Леон Касс говорит об этом бескомпромиссно:

[] Окончательное техническое завоевание его собственной природы почти наверняка оставит человечество совершенно ослабленным. Эта форма мастерства была бы идентична полнейшей дегуманизации. Прочтите Хаксли «О дивный новый мир », прочтите «Отмена человека» К. С. Льюиса, прочтите отчет Ницше о последнем человеке, а затем прочтите газеты.Гомогенизация, посредственность, умиротворение, довольство, вызванное наркотиками, снижение вкуса, души без любви и стремлений — вот неизбежные результаты превращения сущности человеческой природы в последний проект технического мастерства. В момент своего триумфа прометеевский человек также станет довольной коровой. ¹⁵

Беспокойство, лежащее в основе этого отрывка, я думаю, заключается в страхе полной потери Достоинства как Качества и его замены положительным Унизительным.

Мы должны различать два разных пути, которыми это могло произойти. Более очевидный — если, выбирая наши улучшения, мы выбираем те, которые превращают нас в недостойных людей. Дело в том, что эти люди были бы недостойными, независимо от того, как они появились, будь то в результате улучшения или какого-либо другого процесса. Я уже обсуждал этот вопрос и пришел к выводу, что некоторые улучшения повысят наше достоинство как качество, другие могут снизить его, а также, что, учитывая все обстоятельства, обычно нельзя решить, будет ли конкретное улучшение преимуществом, глядя только на как это повлияет на наше достоинство.

Более тонкий источник Un-Dignity — это источник, проистекающий из самой активности улучшения. В этом последнем случае конечное состояние не обязательно само по себе недостойно, но процесс переделки нас самих, который приводит нас туда, снижает наше Достоинство как Качество. Выше я утверждал, что достойная черта, являющаяся результатом преднамеренного улучшения, может при благоприятных обстоятельствах способствовать нашему Достоинству как Качества больше, чем та же самая черта, если бы она была нашей по умолчанию.Тем не менее, я думаю, следует также признать, что в неблагоприятных условиях акт самопреобразования мог быть недостойным и действительно мог выражать «мерзкое» отношение, описанное Колнаем.

Когда деятельность самопреобразования увеличивает достоинство, а когда — унижает? Цитата из Колнаи предлагает ответ. Когда самотрансформация мотивируется комбинацией «абстрактного своекорыстия и качественного самоуничижения», когда она движется чужеродными желаниями и интересами, которые не были органически и выборочно одобрены индивидуумом, который усиливается, когда это представляет собой капитуляцию. к простому удобству, а не к автономной реализации личного идеала, наполненного содержанием, тогда акт улучшения не достоин достоинства и может быть положительно недостойным — точно так же, как другие действия, проистекающие из аналогичных мотивов, могут не выражать или не способствовать нашему Достоинство как качество.^xii

Давайте рассмотрим пример. Предположим, что кто-то принимает лекарство, улучшающее когнитивные способности, просто из-за бездумного следования моде или под влиянием хитрой рекламной кампании. Тогда в этом акте улучшения нет ничего особенно достойного. В этом может быть даже что-то недостойное, поскольку от человека, обладающего достоинством как качеством, можно ожидать, что он будет проявлять более автономное усмотрение в отношении того, какие вещества он вводит в свое тело, особенно те, которые предназначены для воздействия на его умственные способности.По-прежнему может быть так, что человек, принявший когнитивный усилитель, получит Достоинство как Качество. Возможно, большая сила и ясность ее мышления позволят ей впредь лучше противостоять манипулятивной рекламе и более избирательно относиться к причудам и модам. Тем не менее, сам по себе акт улучшения может быть Недостаточным и может лишить ее Достоинства как Качества. Проблема в том, что ее мотивация пройти лечение неуместна.Ее отношение и поведение, проистекающее из него, недостойны.

Здесь было бы упущением, если бы мы не указали на симметричную возможность того, что , воздерживающий от использования возможности для улучшения, может быть лишен достоинства точно таким же образом и по тем же причинам, что и он может быть лишен достоинства. воспользуйтесь одним. Человек, который отвергает важную возможность улучшить свои способности из-за бездумного соответствия моде, предрассудков или ленивого безразличия к выгодам для себя и других, которые могут возникнуть в результате, тем самым снизит свое достоинство как качество.В этом отношении отказ и принятие улучшения схожи: и то, и другое может отражать проблему отношения.

Изменение эмоций как особая опасность?

«Повышение» побуждений, эмоций, настроения и личности может представлять особую угрозу достоинству, соблазняя нас избежать «напряженности отчуждения путем поспешного слияния и безудержной сдачи». Человек может решить переделать себя так, чтобы довольствоваться реальностью, какой он ее находит, вместо того, чтобы твердо сопротивляться.Такой выбор сам по себе может выражать неблаговидное отношение. Хуже того, трансформация может привести к тому, что личность потеряет большую часть того достоинства, которым она могла обладать раньше.

Можно представить модификации наших аффективных реакций, которые уравняли бы наши устремления, ограничили бы нашу способность к эмоциональному и духовному росту и лишили бы нашей способности восстать против недостойных условий жизни или недостатков нашего собственного характера. Такие вмешательства представляют собой серьезную угрозу нашему Достоинству как Качества.Вымышленный наркотик «сома» в «О дивный новый мир » изображен как обладающий именно такими эффектами. Наркотик, кажется, растворяет контуры человеческой жизни и стремлений, превращая персонажей романа Хаксли в довольных, неопределенных горожан-капель, которые являются почти прототипами Унизительного.

Еще одно прототипное изображение Унижения, одно из области науки, — это крыса с «проволочной головой», которой были вставлены электроды в области вознаграждения ее мозга. ¹⁶ Модель самостимулирующей крысы, которая будет безжалостно нажимать на свой рычаг, отказываясь от возможностей для спаривания, отдыха или даже еды и питья, до тех пор, пока она не упадет от усталости или не умрет, не совсем та, которая командует «благоговейный ответ» или «восходящий тип отношения pro ».»Если мы изобразим человека вместо крысы, мы должны будем сказать, что это один Недостаточный человек, или, по крайней мере, человек, занятый очень недостойной деятельностью. ^xiii

Будет ли жизнь в таком недостойном состоянии (если предположить ради аргумента, что удовольствие было бесконечно устойчивым и игнорировать любые более широкие последствия для общества) предпочтительнее жизни, какой мы ее знаем? Ясно, что это зависит от качества жизни, которое мы знаем. Учитывая достаточно безрадостную альтернативу, внутричерепная электростимуляция, безусловно, кажется гораздо более предпочтительной; например, для пациентов, которые медленно умирают от невыносимой боли от рака и для которых другие методы паллиативной терапии неэффективны.^xiv Возможно даже, что для таких пациентов проводные и подобные вмешательства повышают их достоинство как качество (не говоря уже о других компонентах их благополучия). ¹⁷ Некоторые уважаемые английские врачи когда-то имели обыкновение вводить больным раком в их последних муках эликсир, известный как коктейль Бромптона, смесь кокаина, героина и алкоголя:

Завершение жизни трансцендентно оргазмическим взрывом, а не жалким и забытым богом хныканьем, может превратить смерть в кульминацию существования человека, а не в его нынешний беспорядочный и затяжной анти-кульминационный момент.. Один зачат в удовольствии. Можно разумно надеяться умереть в нем. ¹⁸

Поклониться таким образом было бы не только намного веселее, но и более достойно , чем альтернатива.

Но предположим, что случай сравнения — не невыносимая агония, а типичная ситуация из жизни обычного человека. Тогда уподобление крысе с проволочной головой, одержимо нажимающей на рычаг, исключая все другие действия и заботы, несомненно, повлечет за собой катастрофическую утрату Достоинства как Качества.Будет ли такая жизнь предпочтительнее обычной человеческой жизни (опять же, если предположить, что она является устойчивой и игнорировать более широкие последствия), — зависит от фундаментальных вопросов теории ценностей. Согласно гедонизму, такая жизнь предпочтительнее. Если бы удовольствие было достаточно большим, оно могло бы быть предпочтительнее согласно некоторым другим оценкам благополучия. Конечно, согласно многим другим теориям ценностей, такая упрямая жизнь намного уступает типичной человеческой жизни. Эти аксиологические вопросы выходят за рамки данного эссе.^xv

Давайте переориентируемся на достоинство как качество. Жизнь, подобная жизни провологоловой крысы, была бы радикально лишена достоинства как качества по сравнению с обычной человеческой жизнью. Но сценарий телеграммы не обязательно является репрезентативным — даже в качестве карикатуры — на то, на что была бы похожа жизнь с некоторой формой эмоционального улучшения. Некоторые гедонистические усовершенствования не превратят нас в пассивных, самодовольных, лишенных любви и тоски сгустков. Напротив, они могут усилить наш интерес к жизни, вселить в нас энергию и инициативу и усилить нашу способность к любви, желанию и амбициям.Существуют разные формы приятных состояний ума: одни пассивные, расслабленные и комфортные, а другие — активные, возбужденные, полные энтузиазма и радостно волнующие. Крыса с проволочной головой потенциально является весьма вводящей в заблуждение моделью того, на что может быть похожа даже просто гедонически улучшенная жизнь. А эмоциональное усиление может принимать множество форм, кроме повышения субъективного благополучия или удовольствия.

Если мы представим кого-то, чье стремление к жизни и удовольствие от нее выросли до уровня, превышающего текущий средний человеческий уровень, посредством какого-либо фармацевтического или другого вмешательства, не очевидно, что мы должны думать об этом как о связанном с любой потерей Достоинства как качество.Состояние мании не является достойным, но контролируемая страсть к жизни, и то, что она предлагает, совместимо с высокой степенью Достоинства как Качества. Мне кажется, что такое состояние бытия могло быть определенно более достойным, чем унылый аффективный взгляд на типичный день в жизни обычного человека.

Возможно, с точки зрения Достоинства как Качества было бы несколько предпочтительнее, если бы лучшее настроение было результатом естественно улыбающегося темперамента или если бы оно было достигнуто посредством какого-то психологического самопреодоления.Но если бы пришлось искать некоторую помощь в безопасной и действенной таблетке, я не вижу, чтобы это имело огромное значение с точки зрения того, сколько Достоинства как Качества можно было бы вложить в полученное состояние ума.

Одним из важных факторов Достоинства как Качества наших эмоций является степень, в которой они являются адекватными реакциями на аспекты окружающего мира. Многие эмоции имеют оценочный элемент, и можно подумать, что для того, чтобы такая эмоция имела достоинство как качество, она должна быть реакцией на ситуацию или явление, которые мы признаем заслуживающими оценки, содержащейся в эмоции.Например, гнев может быть достоинством только в тех случаях, когда есть на что злиться и когда гнев направлен на этот объект в знак признания его оскорбления. Этому критерию в принципе могут удовлетворять не только эмоции, спонтанно возникающие из нашего природного темперамента, но также эмоции, поощряемые некоторым аффективным усилением. Некоторые аффективные улучшения могут расширить наш оценочный диапазон и создать фоновые условия, которые позволят нам реагировать на ценности, в отношении которых в противном случае мы могли бы быть слепыми или апатичными.Более того, даже если некоторые ситуации объективно требуют определенных эмоциональных реакций, может существовать некоторая неопределенность, так что любая реакция в пределах диапазона может считаться объективно подходящей. Это особенно правдоподобно, когда мы рассматриваем исходное настроение или субъективное благополучие. Некоторые люди от природы мрачны и мрачны; другие полны бодрости и хорошего настроения. Неужели одно из этих настроений объективно соответствует миру? Если да, то какой? Те, кому грустно, могут сказать первое; те, кто счастлив, последнее.Сомневаюсь, что в этом дело.

Мне кажется, что основная угроза Достоинству как качеству от эмоционального повышения исходит не от использования средств, улучшающих настроение, для улучшения положительных эмоций в повседневной жизни, а от двух других направлений. Одним из них является социокультурный аспект, о котором я расскажу в следующем разделе. Другой — это потенциальное использование людьми эмоциональных «улучшений», чтобы подрезать крылья своей душе. Это был бы результат, если бы мы использовали эмоциональные усилители таким образом, который заставил бы нас стать настолько «хорошо приспособленными» и психологически адаптируемыми, что мы потеряли бы наши идеалы, нашу любовь и ненависть или нашу способность спонтанно реагировать с полным регистром. человеческих эмоций к жизненным требованиям.

Критики улучшения обычно останавливаются на том, как оно может подорвать достоинство. Они часто не указывают, как улучшение может помочь поднять наше достоинство. Но позвольте нам сделать паузу и спросить себя, сколько достоинства как качества есть у человека, который проводит четыре или пять часов каждый день перед телевизором? Чьи увлечения ограничиваются едой, питьем, покупками, удовлетворением своих сексуальных потребностей, просмотром спортивных состязаний и сном? У кого никогда не было оригинальной идеи, никогда добровольно не отклонялся от пути наименьшего сопротивления и никогда серьезно не посвящал себя какому-либо занятию или занятию, которое не было передано ему на блюде культурных ожиданий? Возможно, что касается Достоинства как Качества, то здесь больше расстояние, чтобы подняться, чем упасть.

Социально-культурные эффекты

В дополнение к их прямому воздействию на людей, прошедших лечение, улучшения могут иметь косвенное воздействие на культуру и общество. Такие социокультурные изменения, в свою очередь, будут влиять на людей, в частности, влияя на то, сколько достоинства как качества они могут развить и проявить в своей жизни. Образование, средства массовой информации, культурные нормы и общая социальная и физическая матрица нашей жизни могут либо способствовать, либо ограничивать наш потенциал для развития и жизни с достоинством как качеством.

Западная культура потребления не кажется особенно гостеприимной для «Достоинства как качества». Различные духовные традиции, культура чести, романтизм или даже средневековый рыцарский этический кодекс, по-видимому, больше способствовали Достоинству как качеству, хотя некоторые элементы современной культуры, в частности индивидуализм, в принципе могли бы стать важными строительными блоками. достойной личности. Возможно, существует своего рода элитарность или аристократическая чувствительность, присущая культивированию Достоинства как Качества, которое нелегко сочетается с массовой культурой и эгалитарными претензиями современности.

Возможно, также существует некоторая напряженность между нынешним акцентом на инструменталистском мышлении и научной рациональности, с одной стороны, и (достойной) опорой на стабильные личные стандарты и идеалы, с другой. Совершенный байесовский рационалист, у которого нет убеждений, а есть только подвижная сеть пересматриваемых убеждений, вероятность которых, по ее мнению, должна обновляться в соответствии с фиксированной кинематикой всякий раз, когда новые доказательства затрагивают ее чувства, возможно, уступила часть своей автономии алгоритму.^xvi

Как повлияет широкое использование и общественное признание улучшающих технологий на условия для развития личного достоинства как качества? На вопрос нельзя ответить априори . К сожалению, в настоящее время на этот вопрос нельзя ответить апостериори, кроме как в самой умозрительной манере. У нас нет ни теории, ни данных, которые потребовались бы, чтобы делать какие-либо твердые прогнозы по таким вопросам. Социальные и культурные изменения трудно предсказать, особенно в течение длительного периода времени, в течение которого технологические основы человеческих цивилизаций претерпят глубокие изменения.Любой ответ, который мы даем сегодня, может больше раскрыть наши собственные надежды, страхи и предрассудки, чем то, что может произойти в будущем.

Когда Леон Касс утверждает, что гомогенизация, посредственность, умиротворение, довольство, вызванное наркотиками, снижение вкуса и души без любви и стремлений являются неизбежными результатами превращения человеческой природы в проект технического мастерства, он не таков, насколько я могу почерпнуть из его работ, основывая это убеждение на любой подтвержденной модели социальных наук или, действительно, на любой теории, наборе данных или хорошо разработанных аргументах.Более агностическая позиция лучше соответствовала бы имеющимся свидетельствам. Я думаю, что мы можем представить себе сценарии, в которых сбываются предчувствия Касса, и другие сценарии, в которых происходит обратное. Пока кто-нибудь не разработает более веские аргументы, мы не будем знать, какие именно. Поскольку оба сценария находятся в пределах досягаемости, у нас может быть больше причин работать над тем, чтобы реализовать тот, в котором варианты улучшения действительно становятся доступными и используются способами, повышающими наше достоинство как качество наряду с другими более важными ценностями.

Достоинство цивилизаций

Достоинство как качество может быть присвоено другим сущностям, помимо людей, включая население, общества, культуры и цивилизации. Некоторые из неблагоприятных последствий улучшения, которые предсказывает Касс, будут относиться именно к таким коллективам. «Однородность» — это не свойство отдельного человека; это характеристика группы людей. Однако не так ясно, в чем состоит Достоинство как качество, когда оно приписывается коллективу.Будучи дальше от прототипа применения идеи достоинства, такое приписывание Достоинства как Качества коллективам может в большей степени полагаться на оценочные суждения, чем в случае, когда мы применяем его к отдельным лицам, когда описательные компоненты концепции несут больше веса.

Например, многие современные люди считают различные формы равенства важными для социального порядка, чтобы достоинство было качеством. Мы можем считать, что есть что-то недостойное в социальном порядке, который отмечен жесткой статусной иерархией и в котором с людьми обращаются очень неравномерно из-за обстоятельств рождения и других факторов, находящихся вне их контроля.Многие из нас думают, что есть что-то решительно недостойное в обществе, в котором нищие сидят на тротуаре и смотрят, как проезжают лимузины, или в котором демонстративное потребление детей богатых слишком резко контрастирует с убожеством и обездоленностью людей. дети бедняков.

Наблюдатель из другой эпохи мог видеть вещи по-другому. Например, английский аристократ XVII века, помещенный в машину времени и перенесенный в современное западное общество, может быть шокирован тем, что он увидит.Хотя он, возможно, был бы впечатлен нашими современными удобствами, нашим огромным экономическим богатством, нашими медицинскими технологиями и т. Д., Он также мог бы быть потрясен потерей Достоинства как Качества, которое сопровождало эти улучшения. Он выходит из машины времени и видит вульгаризированное общество, кишащее непристойностью и моральным разложением. Он оглядывается и вздрагивает, когда видит, как богатая социальная архитектура его времени, в которой все, от Короля до самого низкого слуги, знали свой ранг и статус, и в которой люди были связаны между собой сложным гобеленом обязанностей обязанности, привилегии и покровительство — как этот великолепно упорядоченный социальный собор был снесен и заменен бесконечным разрастанием пригородов, гомогенизированным обществом , где были разрушены шпили знати, где узы лояльности в значительной степени разрушены, Семья сузилась до самого голого ядра, роли лорда и подданного превратились в потребителя и поставщика, Величие Короны узурпировано многонациональной ордой Burger Kings.

Независимо от того, решит ли наш воображаемый наблюдатель, что в целом изменения были к лучшему, он, скорее всего, почувствовал бы, что они сопровождались трагической потерей, и что частью этой потери будет потеря Достоинства как Качества. , для людей, но особенно для общества. Более того, эта потеря общественного достоинства будет связана с некоторыми из тех же изменений, которые многие из нас считают приобретением общественного достоинства как качества.

Мы завязываем разговор с нашим путешествующим во времени посетителем и пытаемся убедить его, что его взгляд на Достоинство как Качество неверно.Он пытается убедить нас в том, что наша точка зрения ошибочна. Похоже, что разногласия будут касаться оценочных суждений и, в некоторой степени, эстетических суждений. Неизвестно, удастся ли одной из сторон убедить другую.

Мы могли бы вообразить другие подобные трансвременные путешествия, возможно, приведшие человека из древних Афин в Средние века, или из Средневековья в Эру Просвещения, или из того времени, когда все люди были охотниками-собирателями, в любое из этих более поздних периоды.Или мы могли бы представить себе эти путешествия в обратном порядке, отправляя человека назад во времени. Хотя каждый из этих путешественников во времени, вероятно, признал бы в определенных индивидуумах во всех обществах достоинство как качество, они вполне могли обнаружить, что во всех обществах , которые они посещали, серьезно не хватало Достоинства как качества. Даже если мы ограничимся настоящим временем, большинству из нас, вероятно, будет легче распознать унижение достоинства в обществах, которые сильно отличаются от нашего собственного, даже если нас учили, что мы не должны так предвзято относиться к обычаям иностранные культуры.

Суть этих наблюдений заключается в том, что, если бы вам или мне показали хрустальный шар, открывающий человеческое общество в том виде, в каком оно будет через несколько столетий от сегодняшнего дня, вполне вероятно, что общество, которое мы увидим, будет казаться нам существующим. в важных отношениях недостойный по сравнению с нашим собственным. Казалось бы, это ожидание по умолчанию, даже если не считать каких-либо технологических усовершенствований, которые к тому времени могли бы войти в широкое употребление. И в этом одна из тех прекрасных ироничных историй.Одно поколение придумывает красивый дизайн и закладывает фундамент лучшего будущего. Затем они умирают, и следующее поколение решает построить другую структуру на основании, которое было построено, структуру, более красивую в их глазах, но которая была бы ужасной для их предшественников. Первоначальным архитекторам больше нечего жаловаться, но если бы мертвые могли видеть, они бы превратились в свои могилы. O tempora, o mores, вопиют старые, и кости наших предков гремят в их решительном согласии!

Можно более оптимистично взглянуть на возможности светских изменений в социальной и культурной сферах.Можно подумать, что история человечества показывает признаки нравственного прогресса, медленную и неустойчивую тенденцию к большей справедливости и меньшей жестокости. Даже если в истории не обнаруживается такой тенденции, можно все же надеяться, что будущее принесет более однозначное улучшение условий жизни людей. Но есть много переменных, помимо Достоинства как качества, которые влияют на нашу оценку возможных культур и обществ (например, степень уважения человеческого достоинства, и это лишь один из них).Возможно, нам придется довольствоваться надеждой на улучшения в этих других переменных, признавая, что достоинство как качество, приписываемое формам социальной организации, а не отдельным лицам, является слишком неопределенным понятием — и, возможно, слишком относительным к культуре — для даже оптимисту, чтобы быть уверенным в том, что будущее общество или будущая культура будут казаться достойными нынешнего света.

Поэтому я не буду обсуждать, какими средствами можно попытаться повысить Достоинство как качество настоящего или будущего общества, за исключением того, что это улучшение могло бы сыграть роль.Например, если гомогенизация противоположна обществу, имеющему достоинство как качество, то улучшения, которые усиливают способность людей противостоять групповому давлению и поощряют творчество и оригинальность, а может быть даже некоторую степень эксцентричности, могут помочь не только отдельным людям достичь больше достоинства как качества, но также и общества, благодаря культурному разнообразию, которое могут создать такие люди.

Реляционный компонент?

Вернемся к Достоинству как качеству личности.Можно приписать Достоинство как Качество человеку не только из-за его внутренних характеристик, но, возможно, также из-за его относительных свойств. Например, можно подумать, что самое старое дерево имеет достоинство как качество, которым оно не обладало бы, если бы было другое дерево, которое было старше, или что последнее из могикан обладало особым достоинством как качество, в котором было отказано предпоследнему могиканцу.

Нам, людям, нравится гордиться тем, что мы самые умные и продвинутые виды на планете.Возможно, эта позиция дает нам своего рода Достоинство как Качество, которое могло бы быть общим для всех людей, включая посредственность и даже тех, кто уступает некоторым нечеловеческим животным с точки зрения когнитивных способностей. Мы получили бы это особое Достоинство как Качество благодаря нашей принадлежности к виду, в состав которого входили такие светила, как Микеланджело и Эйнштейн. Тогда мы могли бы беспокоиться, что рискуем потерять это особое достоинство, если посредством применения радикальных технологий улучшения создадим другой вид (или интеллектуальные машины), который превзойдет человеческий гений во всех измерениях.Стать представителем второго по уровню развития вида на планете (предположим, что один из них не был среди радикально улучшенных) звучит как понижение в должности.

Здесь нужно проявлять осторожность, чтобы не отождествлять Достоинство как Качество с другими понятиями, такими как социальный ранг или статус. С рождением когнитивно превосходящих постлюдей ранг людей пострадает (по крайней мере, если ранг будет определяться когнитивными способностями). Из этого не следует, что наше Достоинство как Качество было бы уменьшено; это отдельный вопрос.Возможно, нам лучше полагать, что наше Достоинство как Качество могло бы быть увеличено на основании нашего членства в другом коллективе — Клубе Теллурианской Жизни. Этот клуб, хотя и менее эксклюзивный, чем старый Клуб человечества, мог похвастаться некоторыми чрезвычайно выдающимися членами после того, как человеческий вид был затмен его постчеловеческими потомками.

Тем не менее, отдельные люди могут потерять достоинство как качество. Те люди, которые раньше были на вершине своей области, больше не будут занимать столь выдающееся положение.Если в выдающемся положении есть особое достоинство как качество (в отличие от простого социального статуса), то это достоинство будет передано новым обладателям вершин мастерства.

Мы не можем здесь исследовать все возможные способы, которыми на реляционные свойства может повлиять человеческое совершенствование, поэтому я обращу внимание только на одно другое реляционное свойство, а именно на уникальность. Репродуктивное клонирование не является прототипом усовершенствования, но мы можем использовать его, чтобы задать вопрос.^xvii Вносит ли уникальность человека что-то в его достоинство как качество? В таком случае можно было бы возразить против клонирования человека на том основании, что это приведет к появлению потомства, у которого — при прочих равных — будет меньше достоинства как качества, чем у ребенка, зачатого половым путем. Конечно, мы не должны допускать ошибки генетического эссенциализма или генетического детерминизма; но мы также не должны совершать противоположную ошибку, полагая, что гены не имеют значения. Люди с одинаковыми генами, как правило, больше похожи друг на друга, чем люди, которые не идентичны генетически.В этом контексте «уникальность» — это вопрос степени, поэтому набор клонов среднего человека будет иметь тенденцию быть «менее уникальным», чем большинство людей. ^xviii

Однояйцевые близнецы, встречающиеся в природе, будут так же генетически похожи, как пара клонов. (Естественные однояйцевые близнецы также имеют тенденцию делить одну и ту же утробу и среду воспитания, что не обязательно должно происходить у клонов.) Поскольку мы не думаем, что естественные близнецы являются жертвами значительного несчастья, мы можем заключить, что либо потеря ученой степени. уникальности, возникающей в результате существования другого человека, который генетически идентичен самому себе, не влечет за собой значительной потери Достоинства как Качества, или потеря части своего Достоинства как Качества не является значительным несчастьем (или и тем, и другим).

Можно еще побеспокоиться о более крайних случаях. Рассмотрим возможность создания не нескольких клонов одного человека, а многих миллионов. Или, что более радикально, рассмотрите возможность создания миллионов копий индивидуума, который был бы намного больше похож друг на друга, чем монозиготные близнецы. ^xix В этих воображаемых случаях более правдоподобным кажется, что среди скопированных лиц произойдет значительная потеря Достоинства как Качества.Возможно, это будет причиной pro tanto против реализации таких сценариев.

Достоинство вне человеческого мира: спокойные ценности

Достоинство как качество не обязательно ограничивается людьми и коллективами людей:

Секвойи, однажды увиденные, оставляют след или создают видение, которое останется с вами навсегда. Никто никогда не рисовал и не фотографировал красное дерево. Чувство, которое они вызывают, не подлежит передаче.От них исходит тишина и трепет. Дело не только в их невероятном росте или цвете, который, кажется, меняется и меняется на ваших глазах, нет, они не похожи ни на какие деревья, которые мы знаем, они послы из другого времени. У них есть тайна папоротников, которые миллион лет назад исчезли в углях каменноугольной эпохи … Самый тщеславный, самый хлопотливый и непочтительный из людей в присутствии секвойи попадает под чары изумления и уважения. нужно поклониться непререкаемым государям.¹⁹

Легко сопереживать ответу, описанному Джоном Стейнбеком, и он очень хорошо согласуется с описанием Колнаи характерной реакции на достоинство.

Другой пример:

[Один] из моих коллег [пересказывает историю] о том, как однажды он привел своего маленького сына в цирк в городе и обнаружил у палатки одинокого протестующего, который молча держал наверху табличку с надписью «Помни о достоинстве слонов».«Это поразило его, как молния», — сказал он. Точка протеста, несомненно, внятна, хотя мы могли бы спорить, действительно ли это достаточная причина, чтобы избегать всех типов зрелищ. ²⁰

Нам нужно название для свойства, на которое, как нам кажется, мы отвечаем в примерах, подобных приведенному выше, и «Достоинство как качество» отвечает всем требованиям. Мы могли бы также применить эту концепцию к определенным действиям, действиям и достижениям, возможно, к определенным человеческим отношениям и многим другим вещам, которые я не буду здесь исследовать.

Достоинство как качество, которое мы приписываем нелюдям (или, точнее, нелюдям), отличается от того, что мы приписываем людям. Один из способов охарактеризовать разницу — использовать различие, введенное Стивеном Дарваллом. 21 Дарвалл описывает два разных типа отношения, оба из которых обозначаются термином «уважение». Первый вид он называет признанием уважения . Эта установка состоит в том, чтобы должным образом рассмотреть или признать некоторую особенность своего объекта при размышлении о том, что делать, и он может иметь в качестве своего объекта любое количество различных видов вещей.Другой вид, который он называет оценочным уважением , состоит в отношении положительной оценки человека либо как личности, либо как занятого каким-то конкретным делом. Подходящим основанием для оценочного уважения является то, что человек проявил положительные характеристики или достоинства, которые мы приписываем его характеру, особенно те, которые принадлежат ему как моральному деятелю.

Например, когда мы говорим, что человеческое достоинство необходимо уважать, мы, по-видимому, имеем в виду, что его нужно уважать с признанием.Этим уважением мы в равной степени обязаны всем людям, независимо от их моральных качеств или каких-либо особых качеств, которыми они могут обладать или отсутствовать. Напротив, когда мы говорим, что мы должны уважать Ганди за его великодушие, мы, вероятно, имеем в виду оценочное уважение (хотя его великодушие также следует в определенных контекстах уважать с признанием). Точно так же, если кто-то обладает высокой степенью Достоинства как Качества (возможно, снова Ганди), это также требует оценочного уважения.

Достоинство как качество, которое мы приписываем неагентам, не требует оценочного уважения, поскольку только агенты обладают моральными качествами.Таким образом, мы можем различать Достоинство как качество в узком смысле, как свойство, которым обладают только (некоторые) агенты и которое требует уважительной оценки, и Достоинство как качество в более широком смысле, которым может обладать любое количество типов. объекта, и который требует только признания и уважения. Нам не нужно буквально восхищаться или отдавать должное секвойям за то, что они выросли такими высокими и прожили так долго; но мы все же можем распознать их как обладающие определенными особенностями, которые мы должны принимать во внимание при обсуждении того, что мы с ними делаем.В частности, если мы действительно впечатлены их достоинством как качеством (в широком смысле), тогда мы должны продемонстрировать наше признание и уважение к их достоинству — возможно, не рубя их ради древесины или воздерживаясь от мочеиспускания на них. .

Достоинство как качество в этом широком смысле повсеместно. Я бы сказал, что ограничено не предложение, а наша способность ценить это. Им могут обладать даже неодушевленные предметы. В качестве повседневного примера рассмотрим долгий, медленный и печальный закат снеговика, тающего на заднем дворе.Разве идеально чуткий наблюдатель не признает определенное достоинство как качество хорошего снеговика, эсквайр?

Этическое здесь исчезает в эстетическом (и, возможно, в сентиментальном), и неясно, существует ли какая-либо резкая демаркационная линия. Но как бы мы ни проводили наши концептуальные границы, наш нормативный дискурс обеднел бы, если бы он не мог выражать и искренне учитывать то, что поставлено на карту в подобных случаях. Возможно, мы могли бы создать категорию тихих ценностей , чтобы охватить не только Достоинство как Качество в этом расширенном смысле, но и другие мелкие, тонкие или не доминирующие ценности.Мы можем сопоставить эти тихие значения с категорией громких значений , которые были бы более резко пруденциальными или моральными и которые имеют тенденцию доминировать над тихими ценностями при любом прямом сравнении. В категорию громких ценностей могут входить такие вещи, как облегчение страданий, справедливость, равенство, свобода, справедливость, уважение человеческого достоинства, здоровье и выживание и т. Д. ^х

Это не обязательно ошибка прикладной этики, поскольку она нацелена на влияние на регулирование и государственную политику, она имеет тенденцию сосредотачиваться исключительно на громких ценностях.Если на одну чашу весов поставить признание Достоинства как качества мистера Снеговика, а на другую — сделать прививку бедному ребенку, последнее всегда будет весить больше.

Тем не менее, тихие ценности могут иметь более широкое значение. Хотя по отдельности они слабы, в совокупности они грозны. Это темная материя теории ценностей (или, для всех бизнес-консультантов из числа моих читателей, длинный хвост аксиологии ).Если один раз не поддерживать тихую ценность, ничего заметного не теряется. Но искореняйте или игнорируйте все тихие ценности все время, и мир превратится в бесплодное, заброшенное, обнищавшее место. Тихие значения добавляют сияние, богатую текстуру смысла, изумление и трепет, а также большую часть красоты и благородства человеческих действий. По большей части этот вклад носит эстетический характер, и реализация такого рода ценностей может решающим образом зависеть от наших субъективных сознательных реакций. Тем не менее, по крайней мере, в идее Достоинства как Качества, которое является нашей основной задачей здесь, моральное и эстетическое сливаются друг с другом, и возможность реагировать на царство тихих ценностей (или помогать ему в существовании посредством актов творческое воображение и чувство) могут иметь моральные последствия.

Эсхатология достоинства

Колнай описывает определенный образ утопического мышления как враждебный Достоинству как Качеству:

Возможно [некоторые люди] полагают, что посредством обеспечения коллективным действием «человеческого достоинства» каждого (включая чувство индивидуального самоутверждения и самореализации) каждый также приобретет достоинство как качество или, что к тому же В общем, концепция «Достоинство как качество» потеряет свою точку зрения — точку зрения, предвосхищенную первым великим апостолом прогресса Кондорсе, который уверенно предвидел рационально и научно перерисованный мир, в котором не было бы возможности проявить героизм. добродетели и никакого смысла в уважении к ней.
Ядро Un-Dignity, как я бы попытался кратко выразить, состоит из позиции отказа признать, испытать и смириться с напряжением между Ценностью и Реальностью; между тем, что должно быть, должно быть, должно быть или желаемо быть, и тем, что есть, может и разрешено быть. ^xxi

Это поднимает вопрос о том, останется ли Достоинство как качество какую-либо роль, если мир, благодаря различным политическим, медицинским, экономическим и технологическим достижениям, достигнет уровня совершенства, намного превосходящего его нынешнее тревожное состояние.Вопрос, возможно, становится особенно острым, если мы предположим, что стремление трансгуманистов преодолеть некоторые из наших основных биологических ограничений должно было быть реализовано. Можно ли тогда ослабить напряжение между Ценностью и Реальностью так, чтобы Достоинство как Качество стало бессмысленным или ненужным?

Давайте совершим прыжок в воображаемый постчеловеческий мир будущего, в котором технологии достигли своих логических пределов. Сверхразумные обитатели этого мира автопотенты , что означает, что они обладают полной властью и оперативным пониманием самих себя, так что они могут переделывать себя по своему желанию и принимать любое внутреннее состояние по своему выбору.Автопотент может, например, легко трансформироваться в форму женщины, мужчины или дерева. Такое существо также может легко войти в любое субъективное состояние, в котором оно хочет находиться, например, в состояние удовольствия или негодования, или в состояние переживания визуальных и тактильных ощущений дельфина, плавающего в море. Мы также можем предположить, что эти постлюди полностью контролируют свое окружение, так что они могут создавать точные на молекулярном уровне копии объектов и реализовывать любой физический дизайн, для которого они разработали подробный план.Они могут заставить исчезнуть лес из секвойи, а затем воссоздать точно такой же лес где-нибудь в другом месте; и они могли бы заселить его динозаврами или драконами — у них был бы такой же контроль над физической реальностью, как сегодня программисты и дизайнеры над виртуальной реальностью, но со способностью воображать и создавать гораздо более подробные (например, биологически реалистичные) структуры. Мы могли бы сказать, что автопотентные суперинтеллекты живут в «пластиковом мире», потому что они могут легко изменить свое окружение в точности так, как они считают нужным.

Так вот, может случиться так, что в любой технологической утопии, которую у нас есть реальный шанс создать, все люди останутся ограниченными во многом. В дополнение к вызовам физических границ, которые на данном этапе могут отступать в глубокий космос по мере того, как постчеловеческая цивилизация расширяется за пределы своей родной планеты, существуют проблемы, созданные существованием других постлюдей, то есть вызовы социальных область. Ресурсы даже в Пластиковом мире скоро станут дефицитом, если рост населения будет экспоненциальным, но, помимо материальных ограничений, отдельные агенты столкнутся с ограничениями, налагаемыми на них выбором и действиями других агентов.Поскольку наши цели являются неснижаемо социальными — например, чтобы нас любили, уважали, уделяли особое внимание или восхищались, или чтобы им было позволено проводить время или формировать исключительные связи с людьми, которых мы выбираем, или иметь право голоса в том, что делают другие люди. — мы все равно будем ограничены в наших возможностях достичь наших целей. Таким образом, существо в Пластиковом мире может быть очень далеко не всемогущим. Тем не менее, мы можем предположить, что большая часть ограничений, с которыми мы в настоящее время сталкиваемся, снята, и что как наши внутренние состояния, так и мир вокруг нас стали более податливыми для наших желаний и желаний.

В «Plastic World» многие моральные императивы, с которыми мы сейчас боремся, легко достижимы. Когда громкие значения затихают, тихие значения становятся более слышимыми. ^xxii Когда большинство внешних ограничений устранено технологическим прогрессом, ограничения , которые мы решили наложить на себя , становятся первостепенными.

В этом контексте «Достоинство как качество» может быть организующей идеей. Хотя неодушевленные предметы не могут обладать человеческим достоинством, они могут быть наделены своего рода достоинством как качеством.Автопотентные жители Пластикового Мира могли выбрать культивировать свою чувствительность к достоинству как качеству и другим тихим ценностям. Решив признать эти ценности и относиться к миру соответствующим образом, они приняли бы некоторые ограничения на свои действия. Именно приняв такие ограничения, они могли бы превратить или, скорее, культивировать из своего Пластикового Мира в нечто более ценное, чем мечта. Кроме того, приняв такие ограничения — возможно, только сделав это, — они смогут сохранить свое собственное Достоинство как качество.Это достоинство не будет заключаться в сопротивлении миру или неповиновении ему. Скорее, их достоинство было бы достоинством сильного, состоящим в самоограничении и позитивной заботе как о внутренних, так и о внешних ценностях. ^xxiii

_______________________

Сноски

я. Это обоснование достоинства личности и рациональной моральной свободы исключает маленьких детей и некоторых людей с умственной отсталостью. Это можно рассматривать как серьезную проблему (которую Кант в значительной степени игнорировал).

ii. Стоики утверждали, что мы должны покончить жизнь самоубийством, если мы знаем, что наша рациональная организация находится в опасности. Аргумент Канта против самоубийства, основанный на достоинстве, более сложен, но менее убедителен.

iii. Для Аристотеля превосходство и добродетель шли вместе; его срок для этого был от до калона , благородный. Однако раньше в том, что мы могли бы назвать «гомеровской этикой», не было такого тесного отождествления добродетели с честью или превосходством. (Я благодарен Гаю Кахане за это.)

iv. Что касается ссылки на собственность, частично приобретенную и частично унаследованную, первоначальная концепция Достоинства как социального статуса может рассматриваться как промежуточная между концепцией Достоинства как качества и концепцией человеческого достоинства.

v. См. Также Леннарт Норденфельт, «Разновидности достоинства», Health Care Analysis 12 (2004): 69-81, где обсуждаются различные типы достоинства. Три его концепции достоинства можно грубо сопоставить с достоинством как качеством, человеческим достоинством и достоинством как социальным статусом.Кроме того, Норденфельт также обсуждает понятие Достоинство идентичности , «достоинство, которое мы придаем себе как интегрированным и автономным людям, людям с историей и людям с будущим во всех наших отношениях с другими людьми» (стр. 75). ). См. Также введение к этому тому Адама Шульман и Дорон Шульцинер, «Человеческое достоинство — функции и значения» (цитируется в примечании 3). Можно также использовать «достоинство» для обозначения некоторой комбинации социального статуса и самооценки.Например, Джонатан Гловер описывает, как лишение жертв их достоинства (в этом смысле) является общей прелюдией к еще большим злодеяниям; см. Джонатан Гловер, Человечество: моральная история двадцатого века (Лондон: Джонатан Кейп, 1999).

vi. Колнай, «Достоинство» (цитируется в примечании 6). По мнению Карла Поппера и Бернарда Уильямса, моральный и политический философ венгерского происхождения Аурел Колнаи (1900–1973) был одним из самых оригинальных, провокационных и чувствительных философов ХХ века.Его сочинения пострадали от некоторого пренебрежения и не очень широко известны философам, работающим сегодня в аналитической традиции. Его экспликация концепции Достоинства как Качества особенно интересна, потому что она, кажется, отражает идею, которая мотивирует многие современные биоконсервативные критики улучшения человека.

vii. Однако связанная с калоном концепция действительно играет основополагающую роль в этике Аристотеля.

viii. Напротив, e.г., к аристотелевской концепции к калону .

ix. Пароксетин, селективный ингибитор обратного захвата серотонина (СИОЗС), используемый для лечения симптомов депрессии и тревоги.

х. Чтобы этот пример работал правильно, мы должны предположить, что возникающие психологические состояния одинаковы в каждом случае. Предположим, кто-то думает, что в есть особое достоинство — чувство стресса, но при этом умение действовать хладнокровно, проявляя самообладание и силу характера.Тогда мысленный эксперимент требует, чтобы мы либо предположили, что чувство стресса будет отсутствовать во всех трех случаях (природный темперамент, психологический рост, Паксил), , либо предположить, что (опять же в каждом из случаев) чувство стресса будет присутствовать стресс, и субъект сможет вести себя спокойно благодаря своему самоконтролю (что опять же могло произойти любым из трех способов).

xi. Таким образом, утверждение, которое я здесь делаю, также согласуется с точкой зрения Леона Касса о том, что «естественность» средств имеет значение.Касс утверждает, что в обычных усилиях по самосовершенствованию у нас есть своего рода непосредственный опыт или «понимание в человеческих терминах» отношения между средствами и их эффектами, которого не хватает в случае технологических усовершенствований; см. Леон Р. Касс, «Нестареющие тела, счастливые души: биотехнология и стремление к совершенству», The New Atlantis 1 (Spring 2003): 9-28.

xii. Акт улучшения также может быть недостойным при некоторых других условиях. Например, кто-то может подумать, что если вмешательство связано с аморальным поведением или если оно связано с использованием «испорченных средств» (таких как медицинские процедуры, разработанные с использованием информации, полученной в ходе жестоких экспериментов), это может сделать вмешательство недостойным.Опять же, однако, эта проблема не специфична для действий, связанных с усилением.

xiii. Стоики обобщили этот момент, заявив, что «чувственное наслаждение совершенно недостойно человеческого достоинства и что мы должны презирать его и отбрасывать от себя». См. Cicero, De officiis , trans. Уолтер Миллер (Кембридж, Массачусетс: издательство Гарвардского университета, 1913), книга 1, глава 30. Достоинство и достоинство аскетизма и обратная греховность и унижение плоти также были повторяющимися темами в некоторых религиозных традициях.

xiv. Для этого у человека используется внутричерепная стимуляция; Кришна Кумар, Кори Тот и др., «Глубокая стимуляция головного мозга для устранения трудноизлечимой боли: 15-летний опыт», Neurosurgery 40 (1997): 736-746.

xv. Предполагать, что достоинство как качество имеет какую-либо внутреннюю ценность, уже означало бы отказаться от строгого гедонизма. Однако, даже если кто-то отрицает, что Достоинство как Качество имеет внутреннюю ценность, можно все же думать, что оно имеет другие виды значимости — например, оно может иметь инструментальную ценность, или оно может иметь ценность, поскольку кто-то этого желает, или концепция. «Достоинство как качество» может выражать или резюмировать определенные общие проблемы.

xvi. Я говорю это как сторонник байесовского пути. Другая точка зрения заключается в том, что у нас нет какого-либо связного понятия автономии, отличного от ответа на свои доводы, и в этом случае идеальный байесовский рационалист мог бы — по крайней мере, в своем эпистемическом представлении — быть воплощением достоинства. Такой взгляд был бы более созвучен многим более ранним авторам о достоинстве, включая Канта.

xvii. Можно утверждать, что репродуктивное клонирование будет улучшением наших репродуктивных способностей, давая нам возможность воспроизводить таким образом, который ранее был невозможен.

xviii. Если, пожалуй, клонирование не было настолько редким явлением, что клонирование само по себе выделило бы человека как весьма необычного и «уникального» типа человека.

xix. Человеческая «загрузка» — одна из возможных технологий будущего, которая может привести к такому сценарию; см. Hans Moravec, Mind Children: the Future of Robot and Human Intelligence (Cambridge, Massachusetts: Harvard University Press, 1988). Другой вариант — создание множества копий одного и того же разумного искусственного интеллекта.

хх. Это, конечно, существенный нормативный вопрос, к какой из этих категорий отнести данную ценность. Например, Ницше, возможно, считал достоинство как качество громкой ценностью и мог подумать, что равенство вообще не имеет ценности. Один большой вопрос, даже если он не разделяет точку зрения Ницше, заключается в том, как мы должны относиться к достоинству как к качеству с беспристрастной точки зрения. Что лучше — иметь несколько в высшей степени достойных людей в окружении многих, не обладающих достоинством, или лучше, чтобы хоть немного достоинства было широко распространено?

xxi.Колнай, «Достоинство», с. 262. Колнаи добавляет, что «ядро Un-Dignity» , а не включает «либо подчинение существующему порядку вещей и добродетель терпения, либо постоянное стремление к реформам, улучшениям и успокоению».

xxii. Это не означает, что тихие значения действительно будут услышаны или приняты во внимание, если и когда громкие значения умолкнут. Случится ли это, предсказать сложно. Но идеальный моральный деятель в таких обстоятельствах начал бы уделять больше внимания негласным ценностям и позволил бы им играть большую роль в руководстве своим поведением.

xxiii. За их комментарии я благодарен Робину Хэнсону, Ребекке Роуч, Андерсу Сандбергу, Джулиану Савулеску и участникам Семинара перспективных исследований Джеймса Мартина (20 октября 2006 г., Оксфорд) и Семинара по улучшению (27 марта 2007 г., Стокгольм), где были представлены более ранние версии этого документа. Я особенно признателен Гаю Кахане за обсуждения и идеи, многие из которых были включены в этот документ, и Ребекке Роуч за помощь в исследованиях. Я также хотел бы поблагодарить Тома Меррилла за полезные редакционные предложения.

_______________________

КОНЕЦПРИМЕЧАНИЯ

1. Франц Йозеф Ветц, «Достоинство человека», в Anatomy Art-Fascination Beneath
Поверхность (каталог выставки) изд. Гюнтер фон Хагенс (Гейдельберг:
Институт пластинации, 2000), стр. 239-258.

2. Там же, с. 242.

3. См. Дорон Шульцинер, «Человеческое достоинство — функции и значения», Global Jurist
Topics 3 (2003): 1-21, со ссылкой на Терезу Иглесиас, «Истины из коренных пород и достоинство
the Individual, Logos 4 (2001): 114-134.

4. Некоторые думают, что такая заметность незаслуженная: например, Рут Маклин, «Достоинство — бесполезное
Concept, British Medical Journal 327 (2003): 1419-1420, и Дитер Бирнбахер, «Клонирование человека и человеческое достоинство», Reproductive BioMedicine Online 10, Supplement 1 (2005): 50-55. См. Также Ричард Э. Эшкрофт, «Осознавая достоинство»,
Journal of Medical Ethics 31 (2005): 679-682, и Тимоти Колфилд и Роджер
Браунсворд, «Человеческое достоинство: руководство по разработке политики в области биотехнологии».
эпохи? « Nature Reviews Genetics 7 (2006): 72-76.

5. Например, Леон Р. Касс, Жизнь, свобода и защита достоинства: вызов
Биоэтика (Сан-Франциско, Калифорния: Encounter Books, 2002).

6. Эти первые два значения обсуждаются в Ауреле Колнаи, «Достоинство», Philosophy 51
(1976): 251-271, стр. 259.

7. Более раннее мое обсуждение связи между улучшением и человеческим достоинством см. Ник Бостром, «В защиту постчеловеческого достоинства», Bioethics 19
(2005): 202-214.

8. Kolnai, op. cit., pp. 251–252.

9. Там же, стр. 252.

10. Там же, стр. 253–254.

11. Там же, стр. 254.

12. Ср. Питер Д. Крамер, Прослушивание прозака (Нью-Йорк: Викинг, 1993).

13. Джованни Пико делла Мирандола, Речь о достоинстве человека (1486), пер.
Элизабет Ливермор Форбс, в The Renaissance Philosophy of Man , ed.Эрнст Кассирер, Пол Оскар Кристеллер и Джон Герман Рэндалл (Чикаго: Университет
Chicago Press, 1948), доступный в Интернете, отредактированный и с введением П. Джеймса.
Кларк, на www.angelfire.com/wizard/regulus_antares/pico_della_mirandola.htm.

14. Колнай, оп. соч., стр. 265–266.

15. Касс, указ. соч., стр. 48.

16. Арье Руттенберг и Джейкоб Линди, «Влияние доступности вознаграждения.
стимуляция перегородки и гипоталамуса при нажатии на планку для еды в условиях
депривации », , Журнал сравнительной и физиологической психологии, 60 (1965):
158-161.

17. Для обсуждения отношений между достоинством и страданием см. Дэрил Пулман, «Человеческое достоинство, этика и эстетика боли и страдания», Тео.
Retical Medicine 23 (2002): 75-94.

18. Дэвид Пирс, «Когда лучше принимать кокаин-крэк?» LA Weekly , 6-12 июля,
2001.

19. Джон Стейнбек, Путешествие с Чарли: В поисках Америки (Нью-Йорк, Viking Press, 1962), стр.168 и далее . 20 Крейг Дункан, «Уважение достоинства: защита», онлайн-рукопись, проект 10/06, стр. 5; см. www.ithaca.edu/faculty/cduncan/respect.doc. 21. Стивен Дарвалл, «Два вида уважения», Ethics 88 (1977): 36-49. Далее следует упрощенное описание рассказа Дарволла, которое обходит некоторые его тонкости.

Следующая Глава

(PDF) Основное значение человеческого достоинства

AC STEINMANN PER / PELJ 2016 (19) 8

В этом отношении McCrudden

утверждает, что основные элементы достоинства,

, хотя и широко упоминаются и применяются судьями на международном уровне, представляют

«пустую оболочку» в результате расходящихся и зависящих от контекста судебных норм

в разных юрисдикциях, особенно в таких случаях, как аборт, эвтаназия,

язык вражды и социально-экономические права.

Судьи как Bundesverfassungsgericht (Федеральный конституционный суд Германии

, далее BVerfG), так и Конституционного суда Южной Африки

конкретно не сформулировали в своих решениях основные элементы концепции человеческого достоинства

, но они имеют последовательно

применяет эти общие элементы, чтобы установить, было ли ущемлено достоинство. Можно ли сказать

, что существует «перекрывающийся консенсус»,

или общая

общность относительно универсальных элементов человеческого достоинства в немецкой

и южноафриканской юрисдикциях?

3.1 Слияние морального права с правовой теорией в человеческом достоинстве

Теоретическая основа трех элементов достоинства может быть связана с моральными и правовыми теориями Канта

, которые обеспечивают правовую основу для провозглашения человеческого достоинства

априорной конституционной ценностью. и как основание для

прав человека. Утверждение Канта о равном внутреннем достоинстве рассматривается как основание

прав человека.

Его понятие моральной этики было впервые опубликовано в

Grundlegung zur Metaphysik der Sitten

в 1785 году, в котором он утверждал, что

человеческий разум как отличительная черта человечества побуждает людей действовать

из уважения к универсализированное законоподобное поведение самих себя и других.

Действовать по разуму — значит действовать исключительно из морального долга. Это понятие долга

связано с уважением человеческого достоинства нас самих

и других — достоинство, в конечном счете, является высшей ценностью, которую следует уважать как самоцель

, так что человечество никогда не должно рассматриваться только как средство ( категорический императив

Система морали Канта требует внутреннего соответствия,

, тогда как правовая система требует внешнего соответствия.

Кроме того, моральная система

исключительно подчеркивает выполнение обязанностей, в то время как

McCrudden 2008 EJIL 698. Он объясняет, кроме того, что «когда применяется концепция

, видимость общности исчезает, и человеческое достоинство ( и с

это права человека) выставляется как культурно относительный, глубоко зависящий от местной политики

и ценностей, что приводит к значительным расхождениям и даже противоречиям в концепциях «.Обсуждение

общего значения человеческого достоинства за пределами трех элементов — это

чрезвычайно спорная территория, выходящая за рамки данной статьи.

Barroso 2012 BC Int’l & Comp L Rev 374, ссылаясь на термин, введенный Джоном Ролзом,

, который «определяет основные идеи справедливости, которые могут разделяться сторонниками различных

религиозных, политических и моральных всеобъемлющих доктрин» .

Бейлевельд и Браунсворд Человеческое достоинство 53.

В переводе на английский язык как основы метафизики морали.

Englard 1999-2000 Cardozo L Rev 1918.

Fletcher 1984 UWO L Rev 175.

Что такое человеческое достоинство? Краткая история.

Человеческое достоинство означает, что каждая наша жизнь имеет безупречную ценность просто потому, что мы люди, и поэтому мы заслуживаем базового уровня уважения.
Этот исходный уровень требует большего, чем просто отсутствие насилия, дискриминации и авторитаризма.Это означает предоставление людям свободы стремиться к собственному счастью и достижению цели.
Мы смотрим на невероятные произведения за последние 200 лет, которые иллюстрируют стремление к человеческому достоинству в отношении рабства, равенства, коммунизма, свободы слова и образования.

В эссе New York Times , опубликованном в день его похорон 30 июля 2020 года, конгрессмен Джон Льюис написал, что его «последние дни и часы» — в которых он наблюдал массовые протесты против убийства Джорджа Флойда и увидел площадь в центре города Д.К. окрестил площадь «Чёрная жизнь» — наполнил его надеждой. «По всей стране и в мире вы отказываетесь от расы, класса, возраста, языка и национальности, чтобы требовать уважения человеческого достоинства».

«Человеческое достоинство» — это мощная фраза, используемая для мирного протеста против насилия, дискриминации и авторитаризма. Но что мы имеем в виду, когда говорим о человеческом достоинстве?

Внутренняя ценность всех людей

Человеческое достоинство — это неотъемлемая ценность каждого отдельного человека.Признание человеческого достоинства означает уважение особой ценности человека — ценности, которая отличает нас от других животных; ценность, которая является внутренней и не может быть потеряна.

Либерализм — широкая политическая философия, которая организует общество вокруг свободы, справедливости и равенства — уходит корнями в идею человеческого достоинства. Либерализм предполагает, что каждый из наших жизней, планов и предпочтений имеет некоторую безупречную ценность не из-за какой-либо объективной оценки или вклада в большее благо, а просто потому, что они принадлежат человеку.Мы люди и поэтому заслуживаем базового уровня уважения.

Поскольку многие из нас принимают человеческое достоинство как должное — просто факт нашей человечности — обычно только тогда, когда чье-то достоинство игнорируется или нарушается, мы чувствуем себя обязанными говорить об этом.

Но человеческое достоинство означает больше, чем отсутствие насилия, дискриминации и авторитаризма. Это означает предоставление людям свободы стремиться к собственному счастью и достижению цели — свободы, которой могут препятствовать ограничивающие социальные институты или тирания большинства.Либеральный идеал хорошего общества не только мирный, но и плюралистический: это общество, в котором мы уважаем право других думать и жить иначе, чем мы.

Мы также можем сопоставить человеческое достоинство с упоминаниями о либерализме, чтобы увидеть, как обсуждение человеческого достоинства усиливается с обсуждением либерализма.

Затем мы можем просмотреть отдельные упоминания, чтобы найти, как человеческое достоинство обсуждалось и понималось на протяжении последних 200 лет.

Например, немецкий раввин Др.Самуэль Хирш прочитал в 1853 году лекцию на тему «Религия человечества», в которой осудил рабство. «То, что мы любим в себе, наше истинное человеческое достоинство, заставляет нас признавать и любить такое же человеческое достоинство во всех других», — сказал Хирш. Он написал:

Если я могу смотреть на своего собрата как на существо, как на вещь, лишенную какой-либо его собственной воли, а не как на свободную личность, это дает достаточное доказательство того, что я еще не осознал в себе истинного человеческого достоинства. Владеть рабами — это духовное самоубийство и убийство.Этот грех никоим образом не простителен из-за доброго отношения к рабам со стороны их хозяина, поскольку он никогда не может обращаться с ними гуманно. Когда человек становится собственностью, он лишается человеческого достоинства.

В 1917 году Государственная педагогическая школа Канзаса опубликовала журнал о преподавании, в котором содержался призыв к инструкторам помогать каждому ученику «в полной мере использовать свою единственную жизнь», потому что «жизнь с избытком, жизнь осознания, жизнь достоинства — это дело, достойное боги «.

Роман Томаса Белла 1941 года « Из печи» был посвящен словацкой семье иммигрантов из Пенсильвании.Персонаж размышляет о том, что важно не «где вы родились, или как вы написали свое имя, или откуда родился ваш отец»; вместо

Это было то, как вы думали и чувствовали об определенных вещах. О свободе слова и равенстве мужчин и о важности наличия одного закона — одного закона — для богатых и бедных, для людей, которые вам нравятся, и людей, которые вам не нравятся. О праве каждого человека жить своей жизнью так, как он считает лучше всего, его праве защищать ее, если кто-то пытается ее изменить, и его праве изменить ее сам, если он решил, что ему нравится какой-то другой образ жизни лучше …О человеческом достоинстве, которое помогало человеку жить гордо и отличало его смерть от животных; и, наконец, о ценности человеческой жизни, врага не меньшего, чем собственного.

В речи 1953 года тогдашний госсекретарь Джон Фостер Даллес утверждал, что коммунистические страны могли бы достичь краткосрочной материальной выгоды, но «достигнутые таким образом результаты — не слава, а позор. Они достигаются осквернением достоинства народа. человеческая личность «. Даллес считал, что человеческое достоинство означает право на жизнь, которая включает в себя физическое благополучие и «свободу мыслить, верить и общаться со своими собратьями», «возможности, позволяющие осуществлять определенный индивидуальный выбор» и «созерцание и наслаждение. из того, что красиво.«

Американский писатель, писатель, драматург, поэт, эссеист и активист за гражданские права Джеймс Болдуин в своем доме в Сен-Поль-де-Ванс, на юге Франции, 6 ноября 1979 года.

Кредит: Ральф Гатти / AFP via Getty Изображения

Спустя сто лет после того, как закон США запретил обращаться с чернокожими американцами как с собственностью, темнокожий писатель Джеймс Болдуин все еще призывал к равному признанию достоинства чернокожих американцев. Недостаточно, недостаточно, чтобы 14-я поправка обеспечивала равную защиту законов; что имело значение, так это то, как к черным американцам обращались их собратья.В интервью канадскому телевидению 1960 года Болдуин сказал: «Я не знаю, что видят белые люди, когда они смотрят на негра. Но я очень хорошо знаю — я понял, когда был очень молод, — что бы он ни был смотрел, это был не я… Я не был человеком ».

В своей основополагающей книге 1963 года The Fire Next Time Болдуин, казалось, повторил аргумент доктора Хирша столетней давности:

Я очень обеспокоен тем, что американские негры достигают своей свободы здесь, в Соединенных Штатах.Но я также беспокоюсь об их достоинстве, о здоровье их душ и должен противодействовать любым попыткам негров сделать с другими то, что было сделано с ними. Думаю, я знаю — мы видим это вокруг себя каждый день — духовную пустошь, к которой ведет эта дорога. Это настолько простой факт, который, по-видимому, так трудно понять: Кто унижает других, унижает себя.

Это общая черта в нашем историческом понимании человеческого достоинства: любой, кто относится к другому человеку как к менее человеческому, подрывает собственное человеческое достоинство в дополнение к унижению достоинства своей жертвы.

Статья 1964 года New York University Law Review утверждала, что конфиденциальность является ключевым аспектом человеческого достоинства. «Человек, в дом которого можно войти по желанию другого, чей разговор может быть подслушан по желанию другого, чьи супружеские и семейные отношения могут контролироваться по воле другого, менее похож на мужчину, имеет меньшее человеческое достоинство, по этому поводу «, — написал автор Эдвард Дж. Бластейн, который позже стал президентом Университета Рутгерса.

Будущее достоинства

Во всем мире люди все еще работают над полным и равным признанием человеческого достоинства.Каждый год новые речи и сочинения помогают нам понять, что такое достоинство — не только то, как оно выглядит, когда достоинство нарушается, но и как оно выглядит, когда достоинство уважается. В своем посмертном эссе конгрессмен Льюис писал: «Когда историки берут свои ручки, чтобы написать историю 21 века, пусть они скажут, что именно ваше поколение, наконец, легло на тяжелое бремя ненависти и что мир наконец восторжествовал над насилием. , агрессия и война «.

Чем больше мы говорим о человеческом достоинстве, тем лучше мы его понимаем.И чем скорее мы сможем продвинуться к общему видению мира, свободы и взаимного уважения для всех.

О Лиге — ЛИГА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ДОСТОИНСТВА

Мы в Лиге человеческого достоинства заботимся о правах и качестве жизни людей с ограниченными возможностями. Мы верим в подчеркивание сходства, а не различия, способностей, а не инвалидности, нормальности, а не отклонений, и интеграции, а не сегрегации. Мы работаем с людьми с ограниченными возможностями, чтобы продвигать независимую жизнь и обеспечивать социальное, экономическое и политическое равенство.

Лига

расширяет независимые жилищные услуги в Небраске

Люди с ограниченными возможностями в Юго-Восточной Небраске теперь имеют лучший доступ к услугам, необходимым им для самостоятельной жизни.

Линкольн-центр независимой жизни Лиги человеческого достоинства расширил сферу обслуживания в конце 2018 года, включив в него пять округов Юго-Восточной Небраски с недостаточным уровнем обслуживания — Ричардсон, Пауни, Немаха, Джонсон и Отоэ. Центр предлагает услуги независимой жизни в Линкольне, округе Ланкастер и других округах Юго-Восточной Небраски с 1971 года.

Лига человеческого достоинства управляет Центрами независимой жизни в Линкольне, Норфолке, Омахе и Каунсил-Блафс, штат Айова. Кроме того, Лига предлагает координацию услуг в рамках программы Medicaid Waiver для взрослых с ограниченными возможностями Небраски во всех 93 округах Небраски через офисы Medicaid Waiver в Кирни, Норт-Платте и Скоттсблаффе.

Для получения дополнительной информации позвоните в Линкольн-центр независимой жизни по телефону 402-441-7871 или напишите по электронной почте [email protected].

Расширение следует за аналогичным шагом в Северной Центральной Небраске в начале 2018 года.Норфолкский центр независимой жизни Лиги расширил зону обслуживания, включив в нее Бойд, Браун Черри, Холт, Кейя Паха и Рок. Центр Норфолка с 1982 года предлагает услуги независимой жизни в 14 округах северо-востока Небраски.

Для получения дополнительной информации позвоните в Норфолкский центр независимой жизни по телефону 402-371-4475 или напишите по электронной почте [email protected].

Наша история

Революционная идея — независимая жизнь.

Когда движение за гражданские права охватило страну в конце 1960-х — начале 1970-х годов, движение за независимую жизнь для людей с ограниченными возможностями также набирало силу.

Возглавляемое Эдом Робертсом, студентом Калифорнийского университета в Беркли, движение было основано на революционной идее — взять на себя ответственность за свою жизнь через самоутверждение и контроль над потребителями. Это основополагающее стремление всей деятельности Лиги человеческого достоинства.

Жители Среднего Запада известны тем, что не торопятся принимать новые идеи и концепции. Но мы с гордостью можем сказать, что этого не произошло с правами инвалидов. Благодаря видению наших основателей Лига человеческого достоинства активно действовала в первые дни революции в области прав инвалидов.

Все началось с объявления в газете. . .

Неудовлетворенная препятствиями, с которыми сталкиваются жители с ограниченными возможностями в 1971 году, Джин Скэнлон разместила объявление в газете Линкольна, штат Небраска, в надежде найти других людей, испытывающих подобные опасения.

Она была приятно удивлена, когда более десятка откликнулись на ее просьбу объединить усилия. Группа начала работать над устранением барьеров, координированием общественных услуг и улучшением общественного транспорта — и в конечном итоге основала Лигу человеческого достоинства.

Эта организация постепенно расширялась и сегодня действует по всей Небраске и Юго-Западной Айове. Мы обслуживаем тысячи потребителей через наши Центры независимой жизни в Линкольне, Норфолке, Омахе и Каунсил-Блаффс, а также наши офисы по отказу от Medicaid в Скоттсблаффе, Кирни и Норт-Платте.

Лига человеческого достоинства — это некоммерческая, управляемая потребителями, нежилая, общественная организация, продвигающая более независимый образ жизни для людей с ограниченными возможностями.

Достоинство и автономия в системах социальной защиты

Достоинство личности и автономия лежат в основе прав человека и неразрывно связаны с принципами равенства и недискриминации.В результате уважение достоинства, присущего всем, должно лежать в основе всей государственной политики. Государственные агенты, частные поставщики услуг и отдельные лица должны избегать стигматизации и предрассудков, а также признавать и поддерживать реализацию прав человека для всех; особенно уязвимые группы, такие как живущие в бедности, живущие с ВИЧ / СПИДом и мигранты. Уважение достоинства тех, кто получает государственные пособия по социальному обеспечению, подразумевает, что все участники системы социального обеспечения должны признавать усилия, которые бенефициары прилагают для улучшения своей жизни.Это также подразумевает, что минимальные базовые уровни социальной защиты должны быть установлены таким образом, чтобы они позволяли вести здоровую и достойную жизнь (Рекомендация № 202 о минимальных уровнях социальной защиты, пункт 8).

Определенные группы людей особенно уязвимы, поскольку маргинализация, изоляция и стигматизация часто означают, что они не могут быть эффективно охвачены государственной политикой и услугами. Препятствия, незащищенность и структурные факторы часто не позволяют им отстаивать свои права и самостоятельно реализовывать свой потенциал; они нуждаются в активной поддержке со стороны государства и других заинтересованных сторон.Кроме того, стыд из-за предполагаемой неспособности обеспечить себя может заставить некоторых получателей пособий воздерживаться от участия в общественной и политической жизни. В связи с этим государствам следует обеспечить, чтобы политика социальной защиты была «защищенной от стыда» — другими словами, она была специально разработана для удовлетворения особых потребностей обездоленных лиц таким образом, чтобы поощрять достоинство и сводить к минимуму стигматизацию тех, кто получает пособия по социальному обеспечению, посредством: например, внедрение мер по борьбе со стигмой (Рекомендация No.202, параграфы 3 (c) и (d)).

Условия и стандарты прав человека

С точки зрения прав человека, к наложению условий в программах социальной защиты следует подходить с осторожностью, поскольку они могут препятствовать осуществлению прав человека некоторыми правообладателями. Условные денежные переводы (ОДТ) все чаще осуществляются во многих странах, исходя из того, что они укрепляют человеческий капитал и в долгосрочном плане способствуют прекращению передачи бедности из поколения в поколение.Однако подход, основанный на правах человека, требует критического анализа.

Введение условий, также называемых «совместной ответственностью», требует от людей выполнения определенных обязательств, таких как отправка детей в школу или регулярные проверки здоровья, чтобы получить все или некоторые из своих пособий по социальной защите. Хотя эти обязательства могут способствовать укреплению прав на образование или здоровье, они могут указывать на то, что люди, живущие в бедности, не могут делать рациональный выбор для улучшения своей жизни, что может иметь нежелательные последствия в виде усиления распространенных стереотипов о бедных — о том, что они беспечны и безответственны. .В этом смысле условия могут нарушить право бедных на достоинство.

В соответствии с международными договорами о правах человека, такими как Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах (МПЭСКП) и Конвенция о правах ребенка (КПР), государства-участники обязаны незамедлительно соблюдать минимально необходимые уровни в отношении прав на питание. , здоровье, жилье, образование и социальное обеспечение. Это неотъемлемые права человека, которые не зависят от выполнения определенных действий или выполнения требований.

Условия, хотя и предназначены для улучшения качества жизни и доступа к социальной защите, могут повысить спрос на государственные услуги в тех частях мира, где доступные услуги неадекватны по качеству или количеству. Например, люди, в частности женщины и девочки, могут быть лишены возможности выполнять условия, налагаемые программой социальной защиты, если поликлиники находятся далеко от их дома, качество обслуживания слишком низкое, или они сталкиваются с трудностями в общении или сталкиваются с должностными лицами. с дискриминационным подходом.Они также могут иметь непреднамеренные последствия, создавая нагрузку на поставщиков услуг в областях, не имеющих ресурсов для обслуживания растущего числа клиентов. Поэтому программы социальной защиты должны обеспечивать предоставление адекватных услуг, необходимых для соблюдения требований программы. Поставщики государственных услуг должны быть обучены культурно приемлемой практике и особым потребностям женщин, особенно тех, кто страдает от множественных форм дискриминации (например, женщины из числа коренных народов или женщины с ограниченными возможностями).

При наложении условий будут понесены дополнительные расходы на администрирование и мониторинг. Для покрытия этих затрат могут использоваться ресурсы, которые в противном случае могли бы служить для улучшения социальных услуг. Кроме того, правообладатели часто несут значительные альтернативные издержки, чтобы выполнить наложенные на них условия.

Гендерное влияние ОДТ вызывает озабоченность с точки зрения прав человека. Многие программы ОДП направляют деньги через женщин, на которых затем возлагается ответственность за выполнение условий.Это увеличивает потребность в их времени, особенно при отсутствии вспомогательных услуг, таких как присмотр за детьми, и ограничивает их способность заниматься оплачиваемой работой или отдыхом. Когда гендерные аспекты не учитываются должным образом, они также могут усиливать гендерное разделение труда.

Версия на испанском языке

Национальная политика по ВИЧ / СПИДу и сфере труда

Эта политика, основанная на принципах прав человека, направлена на то, чтобы направлять национальные меры в ответ на ВИЧ / СПИД в снижении и управлении воздействием эпидемии на сферу труда.В частности, политика направлена на: предотвращение передачи ВИЧ-инфекции среди рабочих и их семей; Защищать права инфицированных и предоставлять доступ […]

Ley Orgánica de Discapacidades

Establece la protección y reconocimiento de los cuidadores y cuidadoras de personas con alguna discapacidad (статьи 5; 16). Los cuidadores pueden gozar de beneficios de inclusión Laboral como «sustitutos» de la persona discapacitada (статья48). Se ampía el permiso de maternidad por 3 meses adicionales, en el caso del nacimiento de niñas o niños con […]

Закон о трудовых стандартах

Закон, предусматривающий установление заработной платы рабочих, продолжительности рабочего времени, их отпусков и в целом по вопросам, касающимся благосостояния рабочих.

Закон о трудовом договоре

Закон, содержащий положения, в соответствии с которыми каждый работодатель обязан предоставить каждому сотруднику в рамках применения настоящего Закона письменный договор с указанием определенных деталей его работы; предоставить содержание основного трудового договора и связанных с ним целей.

лей 8.726

Reforma del capítulo octavo del título segundo del Código del Trabajo, Ley 2. Ley del trabajo doméstico remunerado. Определите las trabajadoras domésticas como aquellas que brindan asistencia y bienestar a una familia o persona, en forma remunerada, y que se dedican a las labores de limpieza, cocina, lavado, planchado y demás labores propias de […]

лей 11.304

Permite al contribuyente que paga impuesto sobre la renta y emplear a una trabajadora doméstica, deducir de su declaración de impuesto a las ganancias consguidas mensual del 12% a la Seguridad Social, en relación con la contribución del empleución del empleución del empleución del empleucion.Regula los días de descanso y licencia por maternidad de las trabajadoras domésticas.

Защита прав людей, живущих с ВИЧ, в Малави

Резюме: истец, EL, 26-летняя мать четверых детей, живущих с ВИЧ, была обвинена и признана виновной в суде низшей инстанции в соответствии с разделом 192 Уголовного кодекса Малави (Кодекса) за незаконное (небрежное) участие в деянии, которое может привести к распространению инфекции. болезнь опасная для жизни. Обвинение утверждало, что истец «незаконно, по неосторожности и […]

Сексуальное и репродуктивное здоровье и права в Индии

Резюме: В январе 2012 года до 53 женщин прошли процедуру стерилизации в Бихаре, Индия, в стерилизационном лагере, управляемом НПО, получившей аккредитацию от Окружного общества здравоохранения, по всей видимости, без соблюдения какой-либо формальной прозрачной процедуры.Женщинам не давали никаких консультаций относительно потенциальных опасностей и последствий […]

Право инвалидов на самоопределение в Болгарии

Характер дела Болгарский человек оспорил свое бессрочное и недобровольное помещение под частичную опеку и в удаленный психиатрический институт в унижающих достоинство условиях. Резюме Руси Косев Станев был диагностирован с шизофренией в 1975 году и признан нетрудоспособным в 1990 году.В 2000 году по запросу его мачехи и сводной сестры суд объявил […]

Достоинство и автономия в обеспечении общественного здравоохранения в Кении

Характер дела Двое мужчин успешно обжаловали свое заключение якобы в соответствии с Законом об общественном здравоохранении за отказ принимать предписанные лекарства от туберкулеза (ТБ). Резюме В 2010 году Даниэль Нг’этич и Патрик Кипнгэтич Кируи были арестованы сотрудником общественного здравоохранения, координатором по розыску туберкулезных лиц Центрального района Нанди, который обратился к мировому судье с заявлением о […]

Право на достаточное жилище в Перу

Характер дела Конституционное средство правовой защиты, поданное против решения суда низшей инстанции от 21 марта 2013 г. (resolución de fojas 394, Sala Especializada Civil de la Corte Superior de Justicia de Cajamarca), который отклонил жалобу гражданина Кахамарка на Министерство энергетики and Mines, и Minera Yanacocha S.Р.Л., требуя защиты […]

Сексуальные и репродуктивные права женщин на Филиппинах

Резюме В 1991 году Филиппины делегировали ответственность за «здоровье и безопасность людей» на местный уровень. В порядке осуществления этих полномочий в 2000 году в Маниле был издан указ 003 («EO 003»), в котором говорилось, что город займет «позитивную позицию по вопросам защиты жизни». В ответ на совместное обращение НПО в […]

Pension Primer: набор инструментов для создания справедливых и устойчивых пенсионных систем

Пенсии — самая распространенная форма социальной защиты в мире.ЦУР 1.3 отслеживает прогресс на пути к всеобщему охвату. Основная цель пенсионных систем — предотвращение бедности и обеспечение гарантированного дохода пожилым женщинам и мужчинам. Реформы должны уравновешивать адекватность пенсий и финансовую устойчивость. Этот учебник по пенсионному обеспечению содержит основные учебные материалы по пенсии […]

Экономические последствия программ денежных трансфертов на уровне домохозяйств и отдельных лиц в странах Африки к югу от Сахары

Результаты семи недавно завершенных тщательных оценок воздействия государственных программ безусловных социальных денежных трансфертов в странах Африки к югу от Сахары показывают, что эти программы оказывают значительное положительное влияние на уровень жизни домохозяйств-бенефициаров.В Замбии программа детских субсидий оказала большое и положительное влияние на целый ряд видов деятельности, приносящих доход. Воздействие программ […]

Условия обеспечения благосостояния: санкции, поддержка и изменение поведения

В этом обзоре резюмируются окончательные выводы проекта «Условия социального обеспечения» (2013–2018 гг.). В нем представлен анализ эффективности, воздействия и этики обусловленности социального обеспечения, а также санкций и обязательной поддержки, лежащих в основе этого подхода.Обсуждение основывается на анализе качественных данных, полученных в ходе интервью с 52 заинтересованными сторонами, 27 фокус-группами, проведенными с практиками, и […]

Исключение и предотвращение принудительного труда: приложение «Контрольно-пропускные пункты»

Это мобильное приложение позволяет бизнес-менеджерам и аудиторам создавать интерактивные контрольные списки, которые помогут им обеспечить бесперебойную работу. Всего существует 38 контрольно-пропускных пунктов, каждая из которых дает рекомендации по действию.

Какие качества определяют человеческое достоинство: Грубость не должна быть стилем управления – Газета.uz

Грубость не должна быть стилем управления – Газета.uz

Фрэнсис Фукуяма: Наше постчеловеческое будущее. Часть II. Быть человечным. Глава 9. Человеческое достоинство

Фактор икс

Ухватить власть

Человеческое достоинство возвращается

Части и целое

Сознание

За что бороться

Когда мы становимся людьми?

Губернатор Евгений Куйвашев поздравил свердловчан с Днем российской Конституции

Государственное бюджетное учреждение здравоохранения «Кемеровская городская клиническая поликлиника №5»

Heineken в мире — Heineken

Безопасность в школе | Министерство образования и науки

Достоинство — Другие этические принципы — Определения и подходы — Этика

История, теория и избранные приложения)

Человеческое достоинство и биоэтика: эссе по заказу Президентского совета по биоэтике

Глава 18: Достоинство и биоэтика: история, теория и отдельные приложения

Сноски

EndNOTES

Следующая Глава

PCBE: Человеческое достоинство и биоэтика: очерки по заказу Президентского совета по биоэтике (Глава 8: Достоинство и улучшение)

Человеческое достоинство и биоэтика: эссе по заказу Президентского совета по биоэтике

Глава 8: Достоинство и развитие

Сноски

КОНЕЦПРИМЕЧАНИЯ

Следующая Глава

(PDF) Основное значение человеческого достоинства

Что такое человеческое достоинство? Краткая история.

Внутренняя ценность всех людей

Будущее достоинства

О Лиге — ЛИГА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ДОСТОИНСТВА

расширяет независимые жилищные услуги в Небраске

Наша история

Достоинство и автономия в системах социальной защиты

Добавить комментарий Отменить ответ

Меню навигации