Мимика психология: Мимика, взгляд, поза и жесты при различных эмоциях

Психология лжи: Как нас выдают жесты и мимика

«Язык тела не врет. Даже если тело уже в могиле», Доктор Лайтман, «Теория лжи»

В природе нет одинаковых людей. Все мы — разные. Мы по-разному видим, слышим и думаем. И врем мы тоже по-разному. А потому нет и стандартного набора жестов лжи, указывающего на то, что мы говорим неправду. Но будь он — мы бы нашли, как его обмануть.

Истина где-то слева

Ложь требует самоконтроля и напряжения. Напряжение может быть явным или скрытым, но его легко заметить, присмотревшись к левой стороне тела. Она контролируется хуже, чем правая. Это объясняется тем, что левая и правая стороны тела управляются разными полушариями нашего мозга.

Левое полушарие отвечает за речь и умственную деятельность, правое — за эмоции и воображение. Так как связи управления перекрещиваются, то работа левого полушария отражается на правой стороне тела, а правого — на левой.

То, что мы хотим показать другим, отражается на правой половине нашего тела, а то, что мы на самом деле чувствуем — на левой.

Например, если человек правша и много жестикулирует левой рукой, это может означать, что он врет, особенно, если при этом правая рука задействована меньше. Любая несогласованность частей тела указывает на неискренность.

«Мозг так занят выдумыванием лжи, что тело теряет синхронность», Доктор Лайтман, «Теория лжи».

Обман напрягает

Изменение цвета лица (бледность, покраснение, пятна) и подергивание его мелких мышц (веко, бровь) указывают на переживаемый человеком стресс и помогают вычислить обман.

Напряжение, проявляющееся в частом моргании, прищуривании или потирании век, — это неосознанное стремление закрыть глаза на происходящее. Жестами потирания наш мозг пытается блокировать ложь, сомнение или неприятное ощущение.

Насколько собеседнику комфортно или дискомфортно, можно судить по его зрачкам: их сужение говорит о недовольстве, расширение — об удовольствии. А по движениям глаз легко понять, собирается он сказать правду или соврать.

«Бегающие глаза многие люди склонны считать доказательством нечистой совести. Но, как известно, отъявленные негодяи могут спокойно смотреть Вам в лицо», Агата Кристи.

Ложь на кончике носа

Неожиданно, но обманщика может выдать собственный нос. Говоря неправду, он неосознанно начинает двигать кончиком носа и отводить его в сторону. А люди, сомневающиеся в честности собеседника, могут невольно раздувать ноздри, словно говоря: «Я чую: здесь что-то нечисто».

А ручки-то — вот они

Когда собеседник убирает руки в карманы и закрывает ладони, — это жесты лжи или неискренности: он что-то скрывает или недоговаривает. Вспомните детей: они прячут руки в карманы или за спину, если что-то натворили.

Спрятанные ладони можно сравнить с закрытым ртом. Опытные продавцы всегда смотрят на ладони клиента, когда те говорят об отказе от покупки. Истинные возражения высказываются с открытыми ладонями.

В «честно говоря» нет никакой честности

Наша речь не менее красноречива, чем язык жестов и мимики. Если на прямой вопрос Вы получаете уклончивый ответ, сопровождаемый выражением «честно говоря», то прислушайтесь к речи вашего собеседника. Стоит усомниться в его искренности при повторении фраз вроде: — Вы просто должны мне верить…

— Поверьте мне, я говорю правду…

— Вы же знаете меня, я не способен обмануть…

— Я с Вами абсолютно откровенен…

Если Вы считаете, что собеседник врет: Подстраивайтесь под него: копируйте его позу и жесты. Отзеркаливая, вы установите доверие, и обманщику будет труднее врать.Не выводите его на чистую воду и не обвиняйте. Сделайте вид, что не расслышали, и переспросите. Дайте собеседнику шанс сказать правду.Задавайте больше прямых вопросов. Активно используйте мимику и жесты, вызывая у него ответную реакцию.

Интересные факты о том, как мы врем

Профессор коммуникаций Корнелльского университеа Джеффри Хэнкок, исследуя в течение недели 30 студентов колледжа выяснила, что телефон стал самым частым орудием обмана.

По телефону люди лгут в 37% случаев. Затем идут личные беседы (27%), интернет-мессенджеры (21%) и электронные письма (14%).

Язык внешности. Жесты, мимика, черты лица, почерк и одежда

Предисловие

По внешнему виду не судят только самые непроницательные люди

Оскар Уайльд

Более двух тысяч лет назад китайский мудрец Лу Ван случайно встретил незнакомого юношу, с которым поспешил завязать дружеские отношения, более того – посватал к нему в жены свою дочь. Прозорливости мудреца можно только поразиться: судьбе было угодно, чтобы через несколько лет безвестный юноша провозгласил себя повелителем Поднебесной, первым императором династии Хань. По утверждению счастливого тестя, исключительные способности незнакомца и предначертанное ему величие он прочел, внимательно вглядевшись в черты его лица.

Эту историю отделяют от нас тысячелетия, и сегодня ее достоверность уже невозможно проверить. Но вот еще одна история, совсем недавняя.

Американский психолог Роберт Уайтсайд долгие годы посвятил изучению человеческих лиц. В частности, он подметил, что определенное строение лица характеризует потенциальных «аварийщиков» – людей, склонных неосознанно подвергать себя повышенной опасности при обращении с техническими устройствами. Сам Уайтсайд намеревался освоить навыки управления самолетом. Однако, обнаружив перед зеркалом такую настораживающую черту, отказался от своего намерения. Летный инструктор, которого также отличала эта малоприметная внешняя черта, не внял предостережениям психолога и продолжал полеты. Через несколько месяцев он разбился.

О способности «видеть человека насквозь» одни рассказывают легенды, другие относятся к этим рассказам с недоверием. Так или иначе, каждый из нас выносит суждение об окружающих не только по их словам и поступкам, но и по их внешности, которая оценивается часто неосознанно, интуитивно. Особенно это важно тогда, когда никаких слов еще не произнесено, никаких поступков не совершено. Считается, что мнение о человеке складывается в первые 15–20 секунд общения. Из чего за столь короткое время рождается симпатия или неприязнь, расположение или недоверие? Всегда ли справедливы эти оценки и как научиться избегать ошибок в понимании другого человека? Ответам на эти вопросы и посвящена данная книга.

Знание «бессловесного языка» во многом определяется нашей общей психологической культурой и во многом определяет культуру нашего общения. Именно от умения понимать без слов часто зависит успех деловых и личных отношений между людьми.

Этому языку почти нигде не учат. Хотя с научными основами невербального (бессловесного) общения стоило бы знакомить людей, для которых умение составлять о других правильное впечатление – профессиональная необходимость: педагогов, предпринимателей, врачей, актеров, политиков. Пока эта область психологии освоена явно недостаточно: психологи всерьез занялись ею лишь в последние два-три десятилетия. Правда, уже появились интересные книги на эту тему. Среди них – «О чем говорят лица» уже упоминавшегося Р. Уайтсайда, «Язык телодвижений» Алана Пиза, «Сигналы личности» Макса Люшера и другие. Однако большинство этих работ посвящено тому или иному аспекту психологии взаимопонимания: умению «читать» мимику, интерпретировать жесты и т. п. В данной книге автор попытался собрать воедино информацию о самых разнообразных внешних проявлениях личности. Ведь человека нельзя воспринимать фрагментами, как нельзя увидеть лицо, в одиночку прогуливающимся по улице. Каждая внешняя особенность должна анализироваться в ансамбле с другими. По одной-единственной, пускай и ярко выраженной, черте внешности или характерному жесту нельзя делать однозначного вывода о наличии определенной черты характера.

Известно, что способностью тонко понимать «язык» лица и тела в совершенстве владел Леонардо да Винчи. Он открыл основы этого языка своим юным ученикам и оставил после себя плеяду замечательных художников. А маленькому Чарли Чаплину постичь тайны житейской психологии помогла мать. Часами просиживали они у окна, наблюдая прохожих, и она объясняла мальчику, как в движениях людей отражается их душевный мир. Способность «читать человека, как книгу» можно развивать. Если читателю это хотя бы отчасти удастся, автор будет считать свою задачу выполненной.

Первое впечатление: парадоксы и иллюзии

У вас никогда не будет второго шанса произвести первое впечатление.

Дон-Аминадо

На факультете психологии МГУ несколько лет назад был поставлен интересный эксперимент. Предварительно была сделана фотография заурядного мужчины средних лет. Его ничем не примечательное лицо не имело никаких ярких отличительных черт. На таких лицах, которые во множестве встречаются нам каждый день, наш взгляд обычно даже не останавливается. Надо сказать, что в реальной жизни этот человек ничем не выделялся из массы, не демонстрировал ни исключительных способностей, ни ярких поступков – положительных или отрицательных.

Перед фотосъемкой всякий человек обычно прихорашивается – поправляет прическу, проверяет, как сидит костюм. Данная фотография была сделана экспромтом: человек даже не успел пригладить волосы и застегнуть ворот рубашки.

Получившийся портрет был предъявлен двум группам студентов – будущих психологов – якобы для проверки их психологической проницательности. Требовалось составить подробную характеристику человека, опираясь лишь на особенности его внешности.

Изображенный на фотографии человек был представлен двум группам испытуемых по-разному. В одной аудитории экспериментатор предъявил «портрет талантливого ученого», в другой – «портрет преступника», якобы позаимствованный с милицейского стенда «Их разыскивают». Упоминание об этом делалось вскользь, словно не имело большого значения для психологической характеристики. Однако выяснилось, что такая предварительная установка оказала на испытуемых решающее влияние.

В первой группе преобладали такие характеристики: «Его высокий лоб свидетельствует о большом уме, в глубоких глазах светится творческое вдохновение, прямой нос говорит о силе воли, высокой работоспособности, легкая улыбка подчеркивает доброту…»

Вторая группа характеризовала портрет примерно так: «Его плоский лоб свидетельствует об ограниченности, невысоком интеллекте; глубоко посаженные глаза – злые, кажется, что он готов убить кого угодно; прямой, резкий нос подчеркивает готовность идти к цели по трупам; ехидная ухмылка выражает озлобленность на весь мир…»

Даже невольная небрежность одежды и прически была расценена по-разному. В первом случае подчеркивалось, что одаренный человек одержим творческими замыслами и не придает значения внешности. Во втором то же самое якобы свидетельствовало о презрении к общественным нормам.

Трудно поверить, что эти психологические портреты относятся к одному и тому же человеку и составлены они будущими психологами – знатоками человеческих душ. А виной тому – оброненная вскользь реплика, которая и определила тональность восприятия.

Подобным иллюзиям бывают подвержены не только неопытные студенты. В ХVIII веке величайшим знатоком человеческой натуры считался цюрихский пастор Иоганн Лафатер. О его интересной, но спорной теории еще пойдет речь. Взгляды Лафатера на проявления личности в строении лица весьма уязвимы для критики, хотя история свидетельствует, что ему удавалось составлять удивительно точные и глубокие характеристики по одному лишь портрету незнакомца. Популярность Лафатера затмевала даже известность королей. Со всей Европы к нему привозили детей, возлюбленных, больных, присылали портреты, маски, слепки. Его боготворили, но и побаивались. Сам знаменитый граф Калиостро, с которым Лафатер мечтал встретиться, уклонялся от этой встречи, опасаясь разоблачения.

Естественно, у знаменитости нашлись и недоброжелатели. Они однажды сумели жестоко подшутить над проницательным пастором. Зная, что Лафатер преклоняется перед гением Руссо, ему прислали портрет французского философа. Рассказывают, что, глядя на этот портрет, Лафатер с воодушевлением и трепетом произнес: «Это гений, его глаза, нос – свидетельство сниспосланного природой чуда…» Позже выяснилось, что это был портрет убийцы, незадолго до того повешенного в Парижской тюрьме.

Таким образом, внутренние установки, с которыми мы подходим к оценке другого человека, оказывают решающее влияние на наше суждение. Впрочем, существует еще много разнообразных факторов, влияющих на межличностное восприятие. Это, в частности, – степень эмоционального возбуждения, которое сопутствует оценке. Данный феномен исследовал польский психолог Я. Рейковский. Источником эмоционального возбуждения в его опытах была обстановка, предшествующая экзамену. Испытуемые – студенты – перед самым экзаменом встречались с незнакомым человеком, который вел с ними короткую беседу, касающуюся некоторых формальных анкетных данных. После сдачи экзамена студентов просили с помощью вопросника оценить внешний и внутренний облик недавно встреченного ими незнакомца. На следующий день их просили аналогичным образом оценить еще одного незнакомого человека. Испытуемые были разделены на две группы. Одна встречалась с личностью А перед экзаменом, а с Б – на следующий день; другая – наоборот. Оказалось, что оба эти человека получали более высокую оценку за привлекательность и дружеское расположение, когда встречались со студентами после экзамена, и соответственно – после спада эмоционального напряжения. Нетрудно понять, что состояние хронического стресса заставляет нас глядеть на окружающих исподлобья, без симпатии и в каждом видеть больше недоброжелательности и отрицательных черт. В известной мере оценки, которые мы даем другим людям, характеризуют не столько этих людей, сколько нас самих, наши настроения и пристрастия. Уверенные в себе люди часто оценивают других как доброжелательных и уравновешенных. В то же время неуверенные в себе имеют обыкновение видеть других как неотзывчивых и настроенных враждебно. Более тревожные и другим приписывают повышенную тревожность.

Мимика и жесты обманщика — Эта интересная психология

Мимика лжи 

1. При подаче ложной информации человек в той или иной степени испытывает волнение, которое можно уловить в его голосе, взгляде, движениях. Можно заметить изменения в речи, в движениях и в поведении человека. Например, изучая мимику лжи и характерные для неё жесты имеет смысл обращать на следующие голосовые и речевые параметры. 

2. В момент оглашения ложной информации у человека  непроизвольно меняется интонация, происходит ускорение или замедление, или растягивание речи. Голос может задрожать. Меняется и тембр голоса, может появиться внезапная охриплость или, наоборот, проскочить высокие ноты. Некоторые люди начинают заикаться. 

3. Также бегающий взгляд мимикой лжи однозначно трактуется как возможный признак неискренности человека. Конечно, он может означать и стеснительность, и растерянность, и что-то подобное, но в любом случае это чёткий знак того, что достоверность полученной информации имеет смысл поставить под сомнение. Ведь когда человеку стыдно, неловко от своей лжи — он практически всегда отводит глаза. Однако же и пристальный взгляд на собеседника тоже позволяет распознать ложь по мимике. Пристальный взгляд в мимике лжи — это не что иное, как контроль за реакцией слушающего. Как же он воспринимает лживые сведения, верит или сомневается? 

4. Чтобы с помощью мимики лжи распознать неправду, имеет смысл обратить внимание и на улыбку человека. У многих людей во время сообщения ложной информации появляется лёгкая улыбка на лице. Конечно это не касается жизнерадостных людей, которые улыбаются всегда и это их стиль общения. А вот именно неуместная улыбка должна насторожить. Нередко именно усмешка позволяет человеку скрыть внутреннее волнение, когда он произносит ложь. Как распознать ложь по мимике 

5. Внимательный взгляд на собеседника часто помогает распознать ложь по мимике. Для лжецов характерно такое явление, как микронапряжение лицевых мышц. Иногда ещё говорят: «По лицу пробежала тень». Напряжённое выражение лица длится буквально доли секунд, хотя иногда бывает, что оппонент говорит неправду с «каменным лицом». Американский исследователь Роберт Баннет считает: мгновенное напряжение лицевых мышц — точный показатель неискренности. 

6. Другим показателем мимики лжи, который также позволяет её распознать, является непроизвольная реакция кожи и других частей лица, которую человек не в состоянии контролировать. Это может быть изменение цвета кожных покровов (человек краснеет или бледнеет), расширение зрачков, подрагивание губ, частое моргание глаз. Могут наблюдаться и прочие индивидуальные проявления эмоций, которые сопровождают обман, помогая при этом собеседнику распознать ложь по мимике. 

Жесты лжи 

7. Жесты лжи также способны посеять сомнения в правдоподобности приводимых сведений. Согласно теории американского исследователя Алана Пиза, попытки введения собеседника в заблуждение часто сопровождаются следующими жестами лжи:     касание руками лица;     прикрывание рта;     прикосновение к носу;     потирание глаз;     оттягивание воротника. 

8. Но, разумеется, жесты не могут быть критериями лжи сами по себе, их нельзя рассматривать отдельно. Для оценки необходимо сопоставлять мимику и жесты лжи, анализировать множество других факторов и сопутствующих обстоятельств. Как распознать ложь по жестам 

9. Если Вы хотите узнать, как распознать ложь по жестам и мимике, то важно помнить, что каждая реакция не является показателем сама по себе, её нужно сопоставлять с другими реакциями. Но ещё важнее иметь представление о так называемом фоновом состоянии конкретного человека. Каковы его голос, интонация, мимика, взгляд, жесты в обычном состоянии? 

10. Как правило безошибочно способны распознать ложь по жестам люди, которые много общаются, трезво оценивают события и ситуации, всегда бывают внимательны к окружающим и волей-неволей улавливают мельчайшие детали в поведении других людей. Именно большой коммуникативный опыт и умение анализировать и сопоставлять детали помогает распознавать ложь по мимике и жестам и правильно оценивать достоверность получаемой информации.

Язык жестов: мимика влияет на настроение, поведение и карьеру | Психология жизни | Здоровье

Рассказывает наш эксперт – психолог Татьяна Журавлева

Информация без слов

Все мы постоянно и, возможно, сами того не подозревая, передаем окружающим и воспринимаем от них массу информации через жесты, мимику, определенные позы. Часто это происходит на подсознательном уровне.

Например, завидев издали знакомого и приятного вам человека, вы улыбаетесь и приветственно машете рукой. Или, напротив, инстинктивно вытягиваете вперед руки, когда вам что-то угрожает. И подобных примеров множество. Но оказывается, с помощью мимики и жестов можно целенаправленно воздействовать на других людей или защищаться от их влияния.

Тайные знаки

Известно, что наше самочувствие и настроение зависит от переживаемых эмоций. От улыбки шефа могут «вырасти крылья», а его нахмуренное лицо при обсуждении рабочих проблем может вызвать у подчиненного приступ гипертонии. Мимика, телодвижения – зеркало наших эмоций, и важно, чтобы оно не оказалось кривым.

Не стоит, общаясь на работе с коллегой или клиентом, для подтверждения силы своих аргументов выдвигать вперед ручку, карандаш – такой жест воспринимается как сигнал агрессии. А вот поднятая ладонь выполняет функцию стоп-сигнала. Если вы замечаете, что ваш собеседник откинулся на спинку стула да еще скрестил руки перед собой – это говорит о том, что интерес к разговору заметно угас. Вообще лучшая поза для рабочих диалогов – слегка наклонившись к собеседнику. Гораздо больше доверия к вам он будет испытывать и при так называемой «игре в зеркало» – то есть если время от времени вы будете повторять его позу.

Кстати, последний прием идеально подходит и для семейных диалогов. Если близкий вам человек чем-то расстроен, старайтесь слушать его, слегка склонив голову набок и не с озабоченным, а с доброжелательным выражением лица – это знак поддержки и понимания.

Приемов для правильного бессловесного общения через мимику и жесты множество. Освоить их технику можно на специальных курсах, занятиях с психологом или самостоятельно – на эту тему издано немало книг. Стоит или нет осваивать язык жестов – решать вам. Это так же, как с иностранным: одни совершенствуются в нем постоянно, считая, что без него никуда, другие же уверены, что в повседневной жизни хватит и пары десятков фраз.

Сам себе режиссер

Через мимику и жесты можно управлять и собственными эмоциями. Вспомните, когда у вас отличное самочувствие, хорошее настроение, о позитивном внутреннем настрое красноречиво говорят прямая спина, расправленные плечи, легкая походка, улыбка. И напротив: сморщенный лоб с упрямой складкой между бровей, опущенные уголки губ – явные свидетели возникших проблем.

Существуют специальные техники для продуктивного «диалога с самим собой».

Вам предстоит трудный день и уже с утра дурное настроение? Подойдите к зеркалу, встаньте прямо, поднимите голову, улыбнитесь себе. Останьтесь на несколько секунд в такой позе. Вы почувствуете себя гораздо лучше и увереннее.

Вообще, психологи советуют не ограничиваться «разовыми пробами», а отрабатывать определенные навыки, которые помогут и в работе, и в личной жизни. Неплохо, например, регулярно выполнять одно из универсальных упражнений.

Расслабьте мышцы лица, слегка приподнимите уголки губ, встаньте перед зеркалом и смотрите прямо в глаза воображаемому собеседнику. Затем произнесите какую-нибудь фразу. Доведя этот навык до автоматизма, вы почувствуете, что стало легче общаться с окружающими, у вас появится большая уверенность в себе, а она лишней не бывает.

Читайте в соцсетях!

Наиболее эффективные способы определения лжи по внешним признакам среди подростков (мимика, жесты, речь)

Актуальность

Работа посвящена методам определения лжи по внешним признакам, которые используют подростки (13–17 лет). Для исследования были отобраны заранее отснятые видеоролики и загружены в Eye Tracker. Для сбора результатов опроса был создан опросник в Google Forms.

Цель

Помочь подросткам в их общении с другими подростками

Оснащение и оборудование, использованное при создании работы

Описание

Авторы работы сняли 20 видеороликов, в которых подростки рассказывали истории, являющиеся правдой, либо полностью выдумкой.

Авторами были отобраны 6 роликов с наиболее яркими и запоминающимися, отвлекающими внимание историями, которые они загрузили в приложение для Eye Tracker (прибор, фиксирующий движения глаз). Создали анкету, состоящую из 12 вопросов, по два на каждое видео:

1. Врёт ли человек на видео или говорит правду?
2. Как вы это определили?

19 подростков были приведены в лабораторию когнитивных наук, где они отсмотрели все видеоролики и ответили на вопросы анкеты, а движения их глаз были зафиксированы прибором. Материалы с Eye Tracker были отсмотрены и проанализированы, составлена таблица, объединяющая результаты.

Результаты работы/выводы

Исходя из графика (по оси х указаны признаки, которые упоминали испытуемые, по оси у указано количество упоминаний данного признака в опросе по определению правдивости истории), можно сделать вывод, что те, кто давал правильные ответы по поводу истинности, больше внимания уделяли жестам, взгляду человека на видео и содержанию истории, нежели люди, которые давали неправильные ответы.

Люди, которые сделали неверные выводы, заостряли внимание на общем состоянии (нервозность, спокойствие, весёлое состояние, напряжённость лжеца и т. д.) и речи. Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что эффективнее определять ложь по мимике, при этом уделяя внимание деталям. Также можно выдвинуть гипотезу, что у человека с закрытым лицом сложнее распознать ложь, так как нельзя наблюдать мимики, а саму ложь можно будет определить только лишь по голосу и контексту (содержание истории).

Перспективы использования результатов работы

Предлагается провести ещё одно исследование, в котором подростки будут пытаться определить ложь конкретно по лицу человека на видео. Таким образом, можно будет выделить наиболее чёткие признаки сокрытия лжи у подростков для её распознавания. В перспективе – запись обучающего видео для подростков с целью помочь в решении их повседневных проблем, связанных с ложью.

Сотрудничество с вузом/учреждением при создании работы

МГППУ, Центр профориентации и довузовского образования «PRO PSY», лаборатория когнитивных наук

Психология любви: как правильно толковать эмоции партнера | Культура и стиль жизни в Германии и Европе | DW

Улыбка на губах, нежные прикосновения или скрещенные руки, а то и насмешливо искривленный рот, — выражение лица и язык тела часто говорят о нашем эмоциональном состоянии больше, чем слова. Правильное толкование эмоций — основа для общения, особенно со спутниками жизни. Его важность демонстрирует и исследование, проведенное психологами из университетов в американском Рочестере и канадском Торонто. Ученые ставили перед собой цель выяснить, при каких обстоятельствах отношения выигрывают от правильного толкования эмоций партнера.

Как лучше выйти из конфликта

Они пришли к выводу, что пары, которые способны распознать так называемые эмоции умиротворения, счастливее. К этим эмоциям психологи относят стыд или ощущение вины. «Тот, кто пытается успокоить или не скрывает своего стыда, дает понять партнеру, что чувства другого для него важны», — подчеркивает Бонни Ли, автор исследования и доцент кафедры психологии Рочестерского университета.

Даже самые счастливые пары не обходятся без конфликтов. В спорах с партнерами существуют две возможности. Первая: через гнев и презрение сигнализировать уверенность в своей правоте. Вторая: если вы демонстрируете стыд или чувство вины, то предпринимаете невербальную попытку исправить ситуацию.

Общение, ориентированное на эмоции

Если вы так поступаете, то это свидетельствует о том, что вы работаете над своими взаимоотношениями c партнером. «Эмпатия очень важна. Если я правильно истолковываю эмоции своего партнера, то могу тщательнее выбирать выражения», — отмечает немецкий эксперт по эмоциональному интеллекту Дирк Айлерт (Dirk Eilert). При этом значение имеет не только, насколько правильно подобраны слова, но и в какой момент они произносятся. «Общение с учетом эмоций собеседника хорошо функционирует потому, что партнер может лучше следовать нашим словам и усваивать информацию. Кроме того, он чувствует, что к нему относятся с уважением», — уверен Айлерт. В конце концов, в общении важно не только донести свой месседж, но и правильно воспринять реакцию собеседника.

Родители влияют на способность ребенка распознавать эмоции

Удивил психологов еще один результат исследования. Уже само ощущение негативных эмоций, как гнев или презрение, плохо сказывается на отношениях. Они подрывают веру в стабильное совместное будущее. Пары, в которых один из партнеров испытывает такие ощущения, обычно более несчастны, подчеркивает Бонни Ли, и неважно, были ли эти эмоции правильно раскодированы. «Отвращение и презрение становятся причиной отчуждения друг от друга. Это реакция психической иммунной системы», — считает Айлерт. Если эти эмоции становятся привычными в общении, то они могут указывать на то, что ваш союз скоро распадется.

Дорогой/ая, изменись к лучшему

Ученые хотели больше узнать и о том, как умение правильно воспринимать эмоции сказывается на желании соответствовать представлениям партнера. Для этого они попросили участников исследования сформулировать, что им хотелось бы изменить в поведении партнера, например, чтобы он обуздал свой темперамент. Затем они должны были описать свое собственное восприятие эмоций партнера и оценить качество взаимоотношений, а также сообщить, готовы ли они следовать адресованным им пожеланиям и корректировать свое поведение.

В итоге выяснилось, что если человек умеет правильно интерпретировать эмоции партнера, то его готовность что-то в себе изменить ради другого от этого не выше. Но тот, кто свои пожелания формулирует с долей смущения, имеет больше шансов быть услышанным. «Тем самым человек сигнализирует, что ему понятно,  что его желание перемен может ранить партнера, но он готов обсудить это с ним и инвестировать в улучшение отношений», — говорит американский психолог Бонни Ли.

Почему мы разучились распознавать эмоции

По словам ее немецкого коллеги Айлерта, уровень распознавания эмоций среди населения составляет менее 60 процентов. Это результат эксперимента, в рамках которого 2000 участников показывали фотографии людей c выражениями лиц, понятными в разных культурах, и просили интерпретировать их мимику. «Более чем каждое второе выражение лица было неверно истолковано», — говорит Айлерт.

Причины разные. Негативно сказывается использование электронных средств коммуникации. «Сегодня это норма — больше смотреть в смартфон, чем всматриваться в лица людей», — резюмирует Дирк Fйлерт. Мы все реже озадачиваем мозг правильной интерпретацией мимики и эмоций, и это умение постепенно утрачивается.

Смартфоны отучили нас понимать эмоции

Свою роль играет и воспитание. «Особенно в детском возрасте мы способны  распознавать эмоции в виде мимики и жестов», — говорит Айлерт. — Но воспитание портит восприятие». Классическая ситуация: родители ссорятся, ребенок спрашивает, почему. «Вместо того, чтобы отвечать честно, родители часто говорят: «Мы не ссоримся, мы спорим», — объясняет Эйлерт. Таким образом, ребенку заменяют правильную интерпретацию на неправильную. Другая причина кроется в высоком статусе языка в обществе. «Мы забываем о том, что человек изначально общался на невербальном уровне. В детстве мы ориентируемся на жесты и язык тела, а со временем больше полагаемся на слова», — подчеркивает эксперт. Поэтому он рекомендует при встрече с друзьями или своей пассией оставить мобильный телефон в кармане и внимательно вглядываться им в лица. Пользы от этого больше, чем вы думаете.

Смотрите также:

• Факты о любви

  Что важнее

  «Романтические чувства намного важнее секса», — уверена ведущий эксперт по биологии любви, американский антрополог Хелен Фишер. Отвергнутые любимым человеком люди тяжело страдают, поясняет она. По результатам исследования, проведенного в Ратгерском университете, 40 процентов отвергнутых впадают в настоящую депрессию и нуждаются в оказании им медицинской помощи.

• Факты о любви

  Романтический фактор

  Романтические чувства требуют постоянной «подпитки». Эксперты подсчитали, что почти половина опрошенных пар в Германии очень благосклонно относятся к спонтанным походам в ресторан, кино, театр, организованным партнером. Не последнюю роль в сохранении романтики в отношениях играют поездки на пару дней в такие города влюбленных, как Венеция или Париж, а также прогулки под луной…

• Факты о любви

  Хороший собеседник

  Исследователи выяснили, что залог гармоничных отношений — полное взаимопонимание. Помогут в этом беседы с партнером на самые разные темы. Эксперты гамбургского института Statista даже вычислили оптимальное количество часов: хотите быть вместе — разговаривайте друг с другом минимум пять часов в неделю.

• Факты о любви

  Как распознать ревнивца

  Ревность — проявление любви? Скорее — дефицит. И возникает она не только у влюбленных, но и у членов семьи, друзей и даже коллег. Ученый из Китая Ксун (Ирене) Хуан выяснила, что ревнивцы стараются любой ценой привлечь внимание других, одеваясь подчеркнуто экстравагантно и не боясь при этом выглядеть смешными. Леди Гага точно привлекает внимание своих поклонников, но вот ревнива ли звезда?

• Факты о любви

  Любит — не любит…

  Вы верите в любовь с первого взгляда? В Германии, например, в это романтическое чувство верят 76 процентов женщин и 73 процента мужчин. В любовь навеки, согласно исследованию, проведенному Институтом социологических исследований в Алленсбахе, верят 74 процента жителей Германии.

• Факты о любви

  Доказательства любви

  Как убедиться в том, что он/она действительно любит? В Германии 46 процентов опрошенных пар убеждены в этом, если партнер говорит им о любви, 43 процента — если им преподносят цветы, 41 процент — получая выбранные с душой подарки.

• Факты о любви

  Кто влюбляется чаще?

  Большинство мужчин — настоящие донжуаны, утверждают социологи. Они чаще и быстрее влюбляются с первого взгляда и флиртуют гораздо откровеннее, чем женщины. И, как выяснилось, нередко на рабочем месте. Причем завязать служебный роман совсем не прочь 57 процентов мужчин. Такие результаты показал опрос службы знакомств Parship.

• Факты о любви

  Жаворонки или совы?

  Для почти 70 процентов пар очень важно вместе проводить свободное время. Наблюдения психологов показали, какие факторы упрощают совместный быт влюбленных. Это одинаковый биоритм, общие интересы, выбор еды и даже способ тратить деньги. Отношения людей, которые разделяют одинаковые взгляды на эти вещи, выстраиваются более гармонично, поясняет психолог Ина Грау (Ina Grau) из Боннского университета.

• Факты о любви

  Все на двоих?

  С годами многие влюбленные становятся похожими друг на друга. Впрочем, единство двух сердец любят демонстрировать и молодые пары, одеваясь в одном стиле. Важно, однако, чтобы партнеры, стараясь угодить любимому, не лишались индивидуальности, подчеркивает психолог Ина Грау.

  Автор: Инга Ваннер

Общая психопатология | Обучение | РОП

Эмоциональное огрубение — утрата высших (нравственных, эстетических, интеллектуальных и пр.) эмоций и чувств, тонких эмоциональных дифференцировок. Больные теряют присущие им ранее интересы и привязанности, способность к состраданию, заботе о близких, сдержанность, учтивость, такт, чувство собственного достоинства. В поведении преобладают примитивные эмоциональные реакции (низшие, биологически обусловленные эмоции), нацеленные на удовлетворение своих сиюминутных потребностей, больные становятся назойливыми, бесцеремонными, заносчивыми, не соблюдают элементарных приличий.

Может наблюдаться при разных заболеваниях, в том числе особенно отчетливо при различных органических заболеваниях головного мозга, зависимостях (например, как проявление личностных изменений при алкоголизме).

Например, мужчина 62 лет, слесарь, злоупотребляет алкоголем, в том числе суррогатами, на протяжении многих лет пьет практически постоянно, последние годы приобрел множество болезней, обусловленных пьянством, физически одряхлел, выражены явления алкогольного полиневрита, ходит с большим трудом. Перестал работать, получив пенсию, сразу же ее пропивает, а затем начинает требовать выпивку или отбирать деньги у жены и дочери, с которыми живет. Если те деньги ему не дают, уносит из дома ценные вещи. Нисколько не стыдится и не гнушается этого, не обращает никакого внимания на бедственное материальное положение своей семьи. Если жена пытается в чем-то спорить или возражать ему, злится, кричит на нее, может ударить своей палкой. Совершенно не стесняется в выражениях, несмотря на то что вместе с ним живут малолетние внучки, разговаривает преимущественно матом. На протяжении всей жизни часто увлекался разными женщинами, «гулял», теперь, так как круг общения из-за физической немощи сократился, больше времени стал проводить дома, и в этих условиях совершенно неуместной выглядит сексуальная тематика, шутки на сексуальные темы, которые превалируют в его речи. Но наиболее пугают родственников его попытки вести грубые разговоры на сексуальные темы со своими внучками, а при любом удобном случае — стремление трогать их или свою собственную дочь за интимные места.

Изменения эмоциональных свойств подобного рода может приводить и к жестоким преступлениям, что часто становится сюжетом хроники происшествий в телевизионных новостях. Например, из телевизионного сюжета:

В городе N возбуждено уголовное дело по факту убийства двух детей 3 и 4 лет. Их останки были найдены под крыльцом частного дома (по данным пресс-службы Следственного управления). Подозрение пало на мать малышей. По версии следствия, в феврале подозреваемая — 25-летняя женщина — бросила двух своих дочерей в деревянном доме и в течение 10 дней дома не появлялась, оставив их умирать от голода и холода. Все это время употребляла алкоголь с собутыльниками. Вернувшись, она обнаружила дочерей мертвыми, обнимавшими друг друга в своей предсмертной агонии. Желая уйти от наказания, спрятала тела. В течение года женщина исправно получала от отца детей алименты, а также все полагающиеся пособия и тратила их по своему усмотрению. За это время она родила еще одного ребенка.

Эмоциональная холодность — общий недостаток эмоциональности, уменьшение выраженности всех эмоций в виде ровного, равнодушного отношения ко всем происходящим событиям.

В некоторых случаях эмоциональная холодность может быть врожденной особенностью человека, в других она становится следствием различных заболеваний головного мозга — последствием органического поражения, как проявление легко и умеренно выраженного эмоционально-волевого дефекта при шизофрении.

Апатия — безразличие, полное отсутствие эмоций, при котором не возникают желания и побуждения («ноль эмоций», «бодрствующая кома»).

Утрачены или значительно снижены как высшие эмоции, так и низшие, связанные с удовлетворением своих физиологических потребностей. Больные равнодушно относятся к происходящему вокруг, утрачивают интерес к общению с близкими, своим прежним увлечениям, много времени пребывают в бездействии. Никакие внешние события не вызывают каких-либо эмоций, ни радости, ни печали. С одинаковым, ничего не выражающим видом едят и лакомства, и обычную пищу, а в случае отсутствия еды могут долго оставаться голодными. Равнодушны к своему будущему, никак не пытаются что-либо изменить в нем. Равнодушны к своему здоровью, поэтому могут не обращаться за медицинской помощью в случае возникновения соматических заболеваний. Равнодушны к своему внешнему виду, неопрятны, не следят за прической, пренебрегают гигиеническими процедурами, одеваются неряшливо, часто оказываются одетыми не по погоде.

В беседе интереса не проявляют, говорят мало, ответы односложны, мимика бедная, не выражающая каких-либо эмоций. Некоторые больные формально могут говорить о своих привязанностях к близким, увлечениях, интересе к тому, что ждет их в будущем (например, о желании скорее выписаться из стационара, устроиться на работу и пр.), но обычно каких-либо реальных подтверждений в их поведении эти эмоции и стремления не имеют — стремление устроиться на работу остается только словами, увлечения оказываются уже давно в прошлом, а с родными общаются больше по привычке, никаких эмоций к ним не проявляют. Достаточно характерны затруднения при необходимости сделать какой-либо эмоциональный выбор (на вопрос: «Что тебе больше нравится — это или это?» — возникает ответ: «Не знаю, мне все равно»). Само уменьшение эмоциональности при апатии не осознается пациентом и не тяготит его.

Апатия может наблюдаться при шизофрении, органических заболеваниях головного мозга (вариант психоорганического синдрома), в старости. Апатия в сочетании с абулией, не обусловленная грубого органическим поражением головного мозга и симптомами интеллектуального снижения, составляет так называемый апато-абулический синдром — проявление выраженного дефекта эмоционально-волевой сферы, который может развиваться при шизофрении.

Пациент Р. 25 лет поступил в психиатрическую больницу впервые, прежде у психиатров не наблюдался. С детства отличался замкнутостью, никогда не имел друзей, к общению со сверстниками не стремился. С 12–13 лет стал холодно общаться со своими родными, чурался ласки, часто грубил, появилась необъяснимая жестокость — мучил и убивал кошек, вешал птиц. В дальнейшем стал плохо справляться с учебой в школе, к занятиям не готовился, прогуливал. Большую часть времени проводил дома в бездеятельности, общался с родными по необходимости. В юношеском возрасте не смог установить личные и социальные связи, после 11 классов учебу не продолжал, никогда нигде не работал и не пробовал найти работу. Инвалидности не имел. Жил на иждивении у родителей. Дома обслуживал себя лишь элементарно, хозяйственные работы всегда избегал, поэтому их не освоил, комнату захламил, жил в антисанитарных условиях, сопротивлялся любой попытке что-либо изменить в его жизни, легко доходил до физической агрессии. Несколько лет назад на некоторое время увлекся чтением религиозной и мистической литературы, стал разговаривать без собеседника, родным говорил, что общается с духами и богами; сутками напролет писал какие-то обращения к «Богине», изобрел для этого особую тайнопись (криптография). Сохранялось грубое, жестокое отношение к родным, однако отец больного категорически возражал против обращения к психиатрам. После смерти родителей проявлял агрессию к своей сестре, которая была вынуждена обслуживать больного в связи с отсутствием у него навыков ведения хозяйства, а затем выгнал ее из дома. Был госпитализирован в психиатрический стационар, где первое время отмечалась галлюцинаторно-бредовая симптоматика (он — единственный наследник миллионов отца, талантливый ученый. Он слышит голос «Богини», восхваляющий его, считает, что должен на ней жениться, однако другие «эзотерические божества» пытаются помешать ему в этом, негативно воздействуя на его мысли, тело и пр.). Был выставлен диагноз параноидной шизофрении. В ходе лечения галлюцинаторно-бредовая симптоматика была быстро купирована и на передний план в клинической картине вышли явления эмоционально-волевого дефекта. В отделении большую часть дня лежит в постели без какого-либо дела, к общению с другими больными и персоналом не стремится, все попытки вовлечь его в какую-либо общественную жизнь, реабилитационные программы неудачны, так как сначала пассивно соглашается, но в самом общении не участвует, а затем незаметно уходит. Книг не читает, телевизор не смотрит («неинтересно»). За собой не следит, зубы не чистит, не причесывается, постель слеженная, неопрятная. Нуждается в постоянном контроле со стороны персонала — без дополнительного понуждения с его стороны постель не заправляет, может не пойти кушать в столовую и остаться голодным, лишь изредка, после длительных уговоров, выходит на прогулки на улицу. Делает это неохотно. В беседах с врачом мимика однообразная, ответы на вопросы односложные, никаких жалоб не предъявляет, настроение без заметного снижения. Интеллектуально развит достаточно хорошо, эрудирован — изредка, в ответ на случайные вопросы может, например, вспомнить своих любимых художников, объяснить, что интересного есть в творчестве того или иного живописца, и т.д. Высокого роста, физически крепок. Своим пребыванием в стационаре не тяготится. В связи с беспомощностью были оформлены документы для направления в психоневрологический интернат, относится к скорому переезду туда равнодушно. На прямой вопрос о том, понимает ли он, что будет теперь жить в интернате, видимо, всю свою оставшуюся жизнь, говорит, что понимает, при этом каких-либо эмоций, связанных с этим, не проявляет.

К симптомам обеднения эмоций в некотором роде феноменологически близко состояние, которое в психологической литературе называют эмоциональным выгоранием. Обычно считают, что это состояние характерно для работников «помогающих профессий» (врачей, учителей, психологов), когда со временем из-за длительного эмоционального перенапряжения, связанного с такой работой, некоторые из них оказываются не в состоянии адекватно реагировать на эмоциональные переживания обращающихся к ним людей, становятся равнодушными, бесчувственными, раздражительными, что в дальнейшем негативно отражается и на качестве их работы. Если более широко посмотреть на такие эмоциональные изменения, то можно заметить, что на самом деле они возникают во многих аспектах жизни большинства людей. Например, молодожены изначально женятся с эмоциональным подъемом, овеянные высокими чувствами, а через несколько лет во многих семьях чувства значительно тускнеют, между супругами появляется равнодушие, а иногда даже неприязнь. Родители обычно рожают детей, чтобы любить их и заботиться, но через несколько лет многие из них по незначительному поводу уже готовы накричать на своего ребенка, ударить, оскорбить его, унизить и т.д.

Эмоциональное выгорание у врачей является серьезной проблемой медицины во всех странах мира. Признаками такого выгорания могут быть:

• Изменение целей: выбирая врачебную специальность, изначально хотел помогать «страждущим», а теперь формально выполняет работу, не заботясь о результатах.
• Равнодушие к страданиям пациентов.
• Утрата осознания смысла своей работы.
• Отсутствие удовлетворения от работы.
• Снижение работоспособности, постоянная усталость.
• Отсутствие желания узнавать новое в своей профессии, учиться.

В произведениях А.П.Чехова есть два характерных примера, которые в какой-то степени отражают варианты эмоционального выгорания врачей:

• «Палата № 6» — главный герой доктор Рагин первоначально усердно трудится в земской больнице, но постепенно разочаровывается в работе, перестает видеть в ней смысл, начинает пропускать работу, днями лежит дома и т.д. Т.е. описано состояние, близкое к апатии.
• «Ионыч» — главный герой доктор Старцев с годами утратил многие высшие чувства, в том числе единственную в жизни любовь, стал грубым и раздражительным, однако по-прежнему много работает ради хорошего заработка. Т.е. данное описание ближе к понятию эмоционального огрубения.

Почему лица не всегда говорят правду о чувствах

Человеческие лица появляются на экране, сотни их одно за другим. У некоторых широко распахнутые глаза, у других — сжатые губы. У некоторых зажмурены глаза, подняты щеки и разинуты рты. Для каждого вы должны ответить на этот простой вопрос: это лицо человека, испытывающего оргазм или испытывающего внезапную боль?

Психолог Рэйчел Джек и ее коллеги набрали 80 человек для прохождения этого теста в рамках исследования ¹ в 2018 году.Команда из Университета Глазго, Великобритания, привлекла участников из западных и восточноазиатских культур для изучения давнего и очень важного вопроса: надежно ли выражения лица передают эмоции?

Исследователи десятилетиями спрашивали людей, какие эмоции они воспринимают на лицах. Они опросили взрослых и детей в разных странах и коренное население в отдаленных частях мира. Влиятельные наблюдения 1960-х и 1970-х годов американского психолога Пола Экмана показали, что во всем мире люди могут достоверно выводить эмоциональные состояния по выражениям лиц, что подразумевает универсальность эмоциональных выражений ^{2 , 3} .

Эти идеи не оспаривались на протяжении целого поколения. Но новая когорта психологов и когнитивистов пересмотрела эти данные и поставила под сомнение выводы. Многие исследователи теперь думают, что картина намного сложнее и что выражения лица сильно различаются в зависимости от контекста и культуры. Исследование Джека, например, показало, что, хотя у жителей Запада и Восточной Азии были схожие представления о том, как лица отображают боль, у них были разные представления о выражении удовольствия.

Исследователи все больше расходятся во мнениях относительно обоснованности выводов Экмана. Но дебаты не помешали компаниям и правительствам согласиться с его утверждением о том, что лицо является оракулом эмоций, и использовать его таким образом, чтобы влиять на жизни людей. Например, во многих правовых системах на Западе чтение эмоций обвиняемого является частью справедливого судебного разбирательства. Как писал в 1992 году судья Верховного суда США Энтони Кеннеди, это необходимо, чтобы «познать сердце и разум преступника».

Расшифровка эмоций также лежит в основе спорной учебной программы, разработанной Экманом для Управления транспортной безопасности США (TSA) и представленной в 2007 году. Программа под названием SPOT (Проверка пассажиров с помощью методов наблюдения) была создана для обучения персонала TSA. как отслеживать пассажиров на наличие десятков потенциально подозрительных признаков, которые могут указывать на стресс, обман или страх. Но он был широко раскритикован учеными, членами Конгресса США и такими организациями, как Американский союз гражданских свобод, за неточность и расовую предвзятость.

Подобные опасения не остановили ведущие технологические компании, придерживавшиеся идеи о том, что эмоции можно легко обнаружить, и некоторые фирмы создали программное обеспечение именно для этого. Системы проходят испытания или продаются для оценки пригодности кандидатов на работу, выявления лжи, повышения привлекательности рекламы и диагностики расстройств от слабоумия до депрессии. По оценкам, стоимость отрасли исчисляется десятками миллиардов долларов. Технологические гиганты, включая Microsoft, IBM и Amazon, а также другие специализированные компании, такие как Affectiva в Бостоне, Массачусетс, и NeuroData Lab в Майами, Флорида, предлагают алгоритмы, предназначенные для определения эмоций человека по его лицу.

Поскольку исследователи все еще спорят о том, могут ли люди воспроизводить или воспринимать эмоциональные выражения с верностью, многие в этой области считают, что попытки заставить компьютеры делать это автоматически являются преждевременными, особенно когда технология может иметь разрушительные последствия. AI Now Institute, исследовательский центр Нью-Йоркского университета, даже призвал к запрету использования технологии распознавания эмоций в деликатных ситуациях, таких как прием на работу или правоохранительные органы ⁴ .

Выражение лица чрезвычайно сложно интерпретировать даже людям, — говорит Алейс Мартинес, изучающий эту тему в Университете штата Огайо в Колумбусе.Имея это в виду, говорит он, и учитывая тенденцию к автоматизации, «мы должны быть очень обеспокоены».

Глубокая кожа

Человеческое лицо состоит из 43 мускулов, которые могут растягивать, приподнимать и деформировать его, принимая десятки выражений. Несмотря на такой широкий диапазон движений, ученые долгое время считали, что определенные выражения выражают определенные эмоции.

Одним из тех, кто продвигал эту точку зрения, был Чарльз Дарвин. Его книга 1859 года « О происхождении видов », ставшая результатом кропотливой полевой работы, стала мастер-классом по наблюдению.Его вторая по значимости работа, Выражение эмоций у человека и животных (1872), была более догматичной.

Дарвин заметил, что движения лица приматов напоминают человеческие выражения эмоций, таких как отвращение или страх, и утверждал, что эти выражения должны иметь некоторую адаптивную функцию. Например, скручивание губ, морщинка носа и сужение глаз — выражение, связанное с отвращением, — могли возникнуть для защиты человека от вредных патогенов.Только по мере того, как социальное поведение начало развиваться, эти выражения лица приобрели более коммуникативную роль.

Трактат Дарвина об эмоциях содержал множество постановочных выражений, например, эти испытуемые изо всех сил пытались имитировать горе. Фото: Алами

Первые межкультурные полевые исследования, проведенные Экманом в 1960-х годах, подтвердили эту гипотезу. Он проверил выражение и восприятие шести ключевых эмоций — счастья, печали, гнева, страха, удивления и отвращения — по всему миру, в том числе у отдаленного населения Новой Гвинеи ^{2 , 3} .

Экман выбрал эти шесть выражений из практических соображений, сказал он Nature . По его словам, некоторые эмоции, такие как стыд или вина, не имеют очевидных результатов. «Шесть эмоций, на которых я сосредоточился, действительно имеют выражения, а это значит, что их можно было изучить».

Эти ранние исследования, по словам Экмана, продемонстрировали доказательства универсальности, которой ожидала теория эволюции Дарвина. А более поздние исследования подтвердили утверждение, что некоторые выражения лица могут давать адаптивное преимущество ⁵ .

«Долгое время предполагалось, что выражения лица являются обязательными движениями», — говорит Лиза Фельдман Барретт, психолог Северо-Восточного университета в Бостоне, изучающая эмоции. Другими словами, наши лица бессильны скрыть наши эмоции. Очевидная проблема с этим предположением заключается в том, что люди могут симулировать эмоции и испытывать чувства, не двигая лицом. Исследователи из лагеря Экмана признают, что выражения «золотого стандарта», ожидаемые для каждой эмоции, могут значительно варьироваться.

Но все больше исследователей утверждают, что вариации настолько обширны, что доводят идею золотого стандарта до предела. Их взгляды подтверждаются обширным обзором литературы ⁶ . Несколько лет назад редакторы журнала « Психологическая наука в интересах общества» собрали группу авторов, которые не соглашались друг с другом, и попросили их изучить литературу.

«Мы сделали все возможное, чтобы отказаться от наших предварительных требований», — говорит Барретт, возглавлявший команду.Вместо того, чтобы начинать с гипотезы, они углубились в данные. «Когда возникли разногласия, мы просто расширили наш поиск доказательств». В итоге они прочитали около 1000 статей. Спустя два с половиной года команда пришла к окончательному выводу: практически не было доказательств того, что люди могут достоверно определить чье-то эмоциональное состояние по набору движений лица.

Лица одни только говорят о настроении. Прокрутите вниз, чтобы увидеть полную картину. Авторы: Лэнс Кинг / Гектор Вивас / Роналду Шемидт / Кевин Винтер / Гетти

С одной стороны, группа процитировала исследования, которые не обнаружили четкой связи между движениями лица и внутренним эмоциональным состоянием.Психолог Карлос Кривелли из Университета Де Монфор в Лестере, Великобритания, работал с жителями островов Тробриан в Папуа-Новой Гвинее и не нашел доказательств выводов Экмана в его исследованиях. Кривелли заключает, что пытаться оценить внутреннее психическое состояние по внешним маркерам — все равно что пытаться измерить массу в метрах.

Другая причина отсутствия доказательств универсальности выражений заключается в том, что лицо — это не вся картина. Другие вещи, включая движения тела, личность, тон голоса и изменения тона кожи, играют важную роль в том, как мы воспринимаем и отображаем эмоции.Например, изменение эмоционального состояния может повлиять на кровоток, а это, в свою очередь, может изменить внешний вид кожи. Мартинес и его коллеги показали, что люди способны связывать изменения тона кожи с эмоциями ⁷ . Визуальный контекст, например фоновая сцена, также может дать ключ к разгадке эмоционального состояния человека ⁸ .

По часовой стрелке, сверху слева: баскетболист Зион Уильямсон празднует данк; Болельщики Мексики празднуют победу в групповом матче чемпионата мира по футболу; певица Адель выигрывает альбом года на премии Грэмми в 2012 году; Поклонники Джастина Бибера плачут на концерте в Мехико.Кредиты: Лэнс Кинг / Гектор Вивас / Роналду Шемидт / Кевин Винтер / Гетти

Смешанные эмоции

Другие исследователи считают, что отрицание результатов Экмана является немного чрезмерным — не в последнюю очередь сам Экман. В 2014 году, отвечая на критику Барретта, он указал на ряд работ, которые, по его словам, подтверждают его предыдущие выводы, включая исследования мимики, которые люди делают спонтанно, и исследования связи между выражениями лица и лежащим в основе мозгом и состоянием тела.По его словам, эта работа предполагает, что выражения лица информативны не только о чувствах людей, но и о паттернах нейрофизиологической активации (см. Go.nature.com/2pmrjkh). По его словам, его взгляды не изменились.

По словам Джессики Трейси, психолога из Университета Британской Колумбии в Ванкувере, Канада, исследователи, которые приходят к выводу, что теория универсальности Экмана ошибочна на основе нескольких контрпримеров, преувеличивают свою правоту. По ее словам, одна популяция или культура с немного другим представлением о том, что вызывает гневное лицо, не опровергают всю теорию.«Большинство людей узнают сердитое лицо, когда видят его», — добавляет она, цитируя анализ почти 100 исследований ⁹ . «Множество других свидетельств говорят о том, что большинство людей в большинстве культур во всем мире действительно считают это выражение универсальным».

Трейси и трое других психологов утверждают ¹⁰ , что обзор литературы Барретта карикатурно изображает их позицию как жесткое взаимно однозначное сопоставление шести эмоций и движений их лиц. «Я не знаю ни одного исследователя в области науки об эмоциях, который думает, что это так, — говорит Диса Саутер из Амстердамского университета, соавтор ответа.

Заутер и Трейси считают, что для понимания выражений лица требуется гораздо более богатая классификация эмоций. Вместо того, чтобы рассматривать счастье как отдельную эмоцию, исследователи должны разделить эмоциональные категории на их компоненты; зонтик счастья охватывает радость, удовольствие, сострадание, гордость и так далее. Выражения для каждого могут отличаться или перекрываться.

В некоторых исследованиях для случайного создания лиц используются компьютеры. В исследовании Рэйчел Джек в 2018 году участников спрашивали, насколько каждое лицо соответствует их представлению о выражении боли или оргазма.Кредит: С. Чен и др. / PNAS (CC by 4.0)

В основе дискуссии лежит то, что считается значимым. В исследовании, в котором участники выбирают одну из шести меток эмоций для каждого лица, которое они видят, некоторые исследователи могут посчитать, что вариант, который выбирается более чем в 20% случаев, показывает значительную общность. Другие могут подумать, что 20% — это далеко не все. Джек утверждает, что порог Экмана был слишком низким. Она читала его ранние работы, будучи аспирантом. «Я продолжала ходить к своему руководителю и показывать ему эти диаграммы 1960-х и 1970-х годов, и каждая из них показывает огромные различия в культурном признании», — говорит она.«До сих пор нет данных, подтверждающих всеобщее признание эмоций».

Помимо значимости, исследователям также приходится бороться с субъективностью: многие исследования полагаются на экспериментатор, который пометил эмоцию в начале теста, чтобы можно было сравнить конечные результаты. Итак, Барретт, Джек и другие пытаются найти более нейтральные способы изучения эмоций. Барретт изучает физиологические показатели, надеясь дать представление о гневе, страхе или радости. Вместо того, чтобы использовать поставленные фотографии, Джек использует компьютер для случайной генерации выражений лица, чтобы не зацикливаться на общих шести.Другие просят участников сгруппировать лица в столько категорий, сколько, по их мнению, необходимо, чтобы уловить эмоции, или побуждают участников из разных культур маркировать изображения на своем родном языке.

In silico sentiment

Компании-разработчики программного обеспечения склонны не допускать таких возможностей для своих алгоритмов для свободного объединения. В типичную программу искусственного интеллекта (ИИ) для обнаружения эмоций загружаются миллионы изображений лиц и сотни часов видеоматериалов, в которых каждая эмоция обозначена и по которым она может различать закономерности.Affectiva заявляет, что обучила свое программное обеспечение более чем 7 миллионам лиц из 87 стран, и это дает ему точность в 90-м процентиле. Компания отказалась комментировать научные данные, лежащие в основе ее алгоритма. Лаборатория нейроданных признает, что существуют различия в том, как лица выражают эмоции, но говорит, что «когда у человека случается эмоциональный эпизод, некоторые конфигурации лица возникают чаще, чем позволяет случай», и что ее алгоритмы учитывают эту общность. Исследователи по обе стороны дебатов скептически относятся к подобному программному обеспечению, тем не менее, ссылаясь на опасения по поводу данных, используемых для обучения алгоритмов, и того факта, что наука все еще обсуждается.

Экман говорит, что напрямую оспорил претензии фирм. Он написал нескольким компаниям — он не скажет, какие, только что «они входят в число крупнейших компаний-разработчиков программного обеспечения в мире» — с просьбой предоставить доказательства того, что их автоматизированные методы работают. Он не получил ответа. «Насколько мне известно, они заявляют о вещах, которым нет доказательств», — говорит он.

Мартинес допускает, что автоматическое обнаружение эмоций могло бы кое-что сказать о средней эмоциональной реакции группы.Например, Affectiva продает программное обеспечение маркетинговым агентствам и брендам, чтобы помочь предсказать, как клиентская база может отреагировать на продукт или маркетинговую кампанию.

Если это программное обеспечение совершит ошибку, ставки невелики — реклама может быть немного менее эффективной, чем предполагалось. Но некоторые алгоритмы используются в процессах, которые могут иметь большое влияние на жизнь людей, например, при собеседовании при приеме на работу и на границах. В прошлом году Венгрия, Латвия и Греция ввели в действие систему предварительной проверки путешественников, которая направлена ​​на обнаружение обмана путем анализа микровыражений на лице.

Урегулирование дебатов по поводу эмоциональных выражений потребует различных исследований. Барретт, которую часто просят представить свои исследования технологическим компаниям и которая посетила Microsoft в этом месяце, считает, что исследователи должны сделать то, что Дарвин сделал для О происхождении видов : «Наблюдать, наблюдать, наблюдать». Посмотрите, что люди на самом деле делают со своим лицом и телом в реальной жизни, а не только в лаборатории. Затем используйте машины для записи и анализа реальных материалов.

Барретт считает, что больше данных и аналитических методов могут помочь исследователям узнать что-то новое, вместо того, чтобы пересматривать утомленные наборы данных и эксперименты. Она бросает вызов технологическим компаниям, стремящимся использовать то, что она и многие другие считают шаткой наукой. «Мы действительно находимся у этой пропасти», — говорит она. «Собираются ли компании, занимающиеся ИИ, продолжать использовать ошибочные предположения или они собираются делать то, что нужно делать?»

Выражение эмоций на лице — IResearchNet

Определение эмоций на лице

Люди и некоторые другие животные обладают замечательным контролем над своими лицевыми мышцами.Выражение эмоций на лице — это закономерные движения мускулов лица, соответствующие внутренним аффективным состояниям.

Выражение важности эмоций на лице

Коммуникация, безусловно, важна для эффективного социального взаимодействия. Хотя люди могут общаться друг с другом вербально, они также могут общаться невербально с помощью языка тела и мимики. Выражение эмоций на лице — важный аспект общения, и наши тела и мозг, кажется, настроены на такое общение.

Два аспекта нервной системы подчеркивают биологическую готовность к общению с помощью мимики. Во-первых, кажется, что у людей есть области мозга, специально предназначенные для обработки информации о лицах других людей. Примечательно, что эти области мозга активны и развиваются даже у младенцев. Это говорит о том, что люди рождаются со склонностью и способностью обращать внимание на другие человеческие лица и обрабатывать информацию о них. Во-вторых, у каждого человеческого мозга есть две области коры, содержащие карту собственного тела.Соматосенсорная кора — это часть мозга, которая интерпретирует, какая часть или части тела получают тактильную информацию в любой момент времени. Чем более чувствительна определенная часть тела, тем больше ей посвящена соматосенсорная кора. Моторная кора — это область мозга, отвечающая за направление мышечных команд к различным частям тела. Чем больше у человека контроля над определенной частью тела, тем больше моторной коры посвящено этой части тела. Лицо непропорционально представлено в обеих корковых областях.То есть существует больше участков соматосенсорной и моторной коры, предназначенных для лица, чем можно было бы ожидать, исходя из размера лица по сравнению с остальной частью человеческого тела. Все это говорит о том, что выражение эмоций на лице играет важную роль и что наши тела способны легко общаться с помощью такого выражения.

Культурные аспекты выражения эмоций на лице

Принимая во внимание коммуникативную важность выражения эмоций на лице, можно предположить, что выражения эмоций универсальны в разных культурах, то есть что все люди делают одинаковые выражения лица, когда испытывают похожие эмоции, и что наблюдатели из всех культур могут интерпретировать то, что каждый конкретный человек чувство, основанное на выражении лица.Действительно, Чарльз Дарвин первым отстаивал эту идею, утверждая, что выражение лица зависит от вида, а не от культуры. В пользу этой точки зрения есть веские основания.

Люди способны с поразительной точностью распознавать выражения лиц как минимум шести эмоций: счастье, удивление, страх, гнев, печаль и отвращение. Впечатляюще, это было продемонстрировано даже в культурах, которые ранее не контактировали с западными обществами (предполагая, что участники исследования не усвоили эти эмоциональные выражения из различных средств массовой информации).Более того, когда представителей дописьменных культур просили сделать различные выражения лица, американцы смогли распознать, какие эмоции они выражали. Точность суждений о выражении лица хороша, когда оцениваемой целью является неподвижная фотография выражения лица. Точность таких суждений повышается, когда людям разрешается судить о выражении лица в действии.

Универсальность выражений эмоций на лице (и интерпретация этих выражений) предполагает, что они являются врожденным, а не усвоенным поведением.Подтверждая этот вывод, люди с врожденной слепотой имеют выражение лица, похожее на выражение лица людей со зрением. Более того, выражения лиц некоторых приматов очень похожи на выражения лиц людей. Эти данные подтверждают утверждение Дарвина о том, что мимика — это сформировавшееся поведение, которое выполняет важную коммуникативную функцию.

Несмотря на эти культурные сходства, в разных культурах также есть различия в выражении эмоций на лице. Во-первых, люди примерно на 10% точнее интерпретируют выражения лиц членов своей культурной группы, чем выражения лиц представителей различных культурных групп.Однако важно помнить, что люди по-прежнему довольно точны при оценке членов других культурных групп. Во-вторых, разные культуры и подгруппы внутри культур имеют разные правила относительно уместности различных выражений эмоций. Например, американцы гораздо охотнее проявляют гнев, чем японцы. Следовательно, в разных культурах люди могут выражать эмоции по-разному. В-третьих, недавнее исследование выявило интересную культурную разницу в том, как люди интерпретируют эмоциональные выражения других.В этом исследовании участники просмотрели изображение социальной сцены, и их попросили определить, какие эмоции испытывает конкретный человек на фотографии. При вынесении этих суждений участники из западных стран использовали только выражение лица целевого человека. Участники из Японии с большей вероятностью использовали весь контекст (то есть выражения лиц других участников сцены) при вынесении этих суждений. Для американцев улыбка всегда означала счастье. Для японских участников улыбка иногда означала счастье, а иногда — ухмылку.

Выражение против переживания эмоций

Исследователи довольно давно обсуждают роль выражения эмоций на лице. Некоторые утверждают, что выражение лица является частью эмоционального опыта, в то время как другие утверждают, что выражение лица просто отражает внутреннее состояние. В настоящее время нет данных, позволяющих определить, какая из этих точек зрения верна. Однако ясно одно: выражения лица и эмоции тесно связаны друг с другом. Исследования показали, что мимика действительно может вызывать эмоциональные переживания.Исследования продемонстрировали это, ненавязчиво заставляя людей улыбаться или хмуриться (произнося разные фонемы или держа карандаш во рту), а затем изучая их влияние на настроение. Улыбка вызывала более приятное настроение, а хмурый взгляд — более отрицательное. Выражение лица может вызывать эмоции, вызывая физиологические изменения в теле. Также возможно, что они вызывают эмоции в процессе самовосприятия, когда люди предполагают, что они должны быть счастливы (или грустны), потому что они улыбаются (или хмурятся).Конечно, в реальном мире эмоции людей обычно вызываются не только выражением лица, но и другими факторами. Однако то, что выражения и переживание эмоций так тесно связаны, является интригующим открытием.

Артикул:

• Экман П. (1993). Выражение лица и эмоции. Американский психолог, 48, 384-392.

границ | Распознавание эмоциональных выражений лиц итальянских подростков и их аффективных реакций

Введение

Распознавание выражения лица — необходимая способность для хороших межличностных отношений (Niedenthal and Brauer, 2012) и основной предмет изучения в области человеческого развития, психологического благополучия и социальной адаптации.Фактически, распознавание эмоций играет ключевую роль в переживании эмпатии (Gery et al., 2009), в прогнозировании просоциального поведения (Marsh et al., 2007) и в модели способностей эмоционального интеллекта (Salovey and Mayer , 1990). Кроме того, в литературе показано, что нарушения в распознавании эмоционального выражения связаны с несколькими негативными последствиями, такими как трудности в идентификации, различении и описании чувств. Например, несколько исследований показали связь дефицита обработки эмоционального выражения лица с психическими расстройствами у обоих взрослых (Phillips et al., 2003) и детей (Blair, 2003), алекситимия (Grynberg et al., 2012) и трудности в социальном функционировании (Batty and Taylor, 2006).

Многочисленные исследования выявили шесть основных общепризнанных эмоций: гнев, отвращение, страх, счастье, печаль и удивление (см., Например, Ekman, 1992). Способность распознавать основные эмоции появляется очень рано, поскольку младенцы используют эмоциональные выражения в качестве поведенческих сигналов. Фактически, с первого года жизни младенцы распознают эмоции на лицах и, следовательно, могут соответствующим образом корректировать свое поведение во время социальных взаимодействий с опекуном (Hertenstein and Campos, 2004).Более точное понимание эмоций появляется у детей дошкольного возраста (Widen and Russell, 2008), хотя может оказаться, что навыки распознавания мимики 3-летних детей частично зависят от характеристик задания. Например, Секели и др. (2011) обнаружили разные показатели распознавания вербальных (маркировка эмоций) и невербальных (сопоставление эмоций) задач в случае четырех основных эмоций (счастье, печаль, гнев и страх) у нормально развивающихся трехлетних детей. Несмотря на это, прогрессирующее улучшение происходит в школьном возрасте до среднего детства, вплоть до появления зрелых моделей распознавания во взрослом возрасте (Herba et al., 2006; Widen, 2013). Однако похоже, что у способности распознавать разные эмоции есть разные паттерны развития (Durand et al., 2007). Например, хотя счастливые и грустные выражения, кажется, точно классифицируются в раннем возрасте (Gosselin, 1995), нет четких доказательств относительно выражений гнева и отвращения. Несмотря на некоторые несоответствия, способности обработки лиц обычно повышаются в детстве и подростковом возрасте (Ewing et al., 2017), и исследования в целом согласны с улучшением показателей распознавания с возрастом (Theurel et al., 2016). В частности, некоторые исследования предполагают, что почти взрослый уровень узнавания достигается до подросткового возраста (Rodger et al., 2015). Однако стоит упомянуть, что исследователи развития использовали несколько методов для измерения того, насколько точно дети распознают выражения лица различных эмоций (Bruce et al., 2000), такие как парадигма дискриминации, процедура сопоставления и свободное обозначение. Следовательно, способность распознавать большинство эмоциональных выражений оказывается, по крайней мере частично, зависимой от требований задания.Кроме того, хотя распознавание мимики и реакция на нее в значительной степени изучались среди детей и взрослых как в естественных, так и в клинических условиях, меньшее количество исследований было сосредоточено на предподростковом возрасте, что дало смешанные и противоречивые результаты. Например, Лоуренс и др. (2015) проверили гипотезу о том, что способность человека распознавать простые эмоции в детстве и подростковом возрасте модулируется стадией полового созревания. Напротив, Мотта-Мена и Шерф (2017) подтвердили, что, хотя способность обрабатывать основные выражения улучшается с возрастом, период полового созревания, как таковой , конкретно в этом смысле не способствует.Действительно, если учесть возраст, то пубертатное развитие не оказывает дополнительного влияния на способность воспринимать основные выражения в раннем подростковом возрасте.

Кроме того, чтобы понять механизмы, участвующие в распознавании мимики, были идентифицированы два основных измерения эмоционального восприятия лиц (Russell, 1980; Schubert, 1999): валентность и возбуждение. Валентность представляет собой приятность лица и измеряется по линейной шкале с приятными / положительными эмоциями на одном конце и неприятными / отрицательными эмоциями на другом.Возбуждение указывает на степень, в которой лицо приводит наблюдателя в состояние большей бдительности. Возбуждение и валентность уже давно изучаются, обнаружив большое сходство между взрослыми и детьми (Vesker et al., 2017). Однако, насколько нам известно, исследований, посвященных аффективным оценкам мимических выражений, вызванных экспериментальными стимулами, у детей младшего возраста очень мало. По данным Lang et al. (1997), различия в оценках эмоций лица объясняются тремя основными аффективными параметрами: удовольствием, возбуждением и доминированием.В этом исследовании нас особенно интересуют аффективная валентность (от приятного до неприятного) и возбуждение (от спокойного до возбужденного). McManis et al. Исследовали аффективные реакции на мимические эмоции у мальчиков и девочек в препубертатном возрасте и сравнили с таковыми у взрослых. (2001). Эти авторы продемонстрировали, что аффективные оценки картинок детьми и подростками с точки зрения удовольствия, возбуждения и доминирования были аналогичны таковым у взрослых. Однако необходимы дополнительные исследования, специально посвященные подросткам.

По вышеупомянутым причинам настоящее исследование объединило категориальный (способность) и размерный (валентность и возбуждение) подходы для изучения способности к распознаванию и аффективных оценок валентности и возбуждения в предподростковом возрасте, который считается фазой развития от 11 до 14 лет возраста (Meschke et al., 2012). В частности, основной целью настоящего исследования было изучить способность распознавать основные эмоции по стандартизированному набору эмоциональных выражений лица на выборке итальянских подростков.Кажется логичным выдвинуть гипотезу об изменении такой способности в подростковом возрасте, когда ученики переходят в среднюю школу и значительно улучшают свои социальные отношения со сверстниками и, таким образом, их способность обрабатывать основные выражения эмоций на лице. По этой причине мы ожидаем различий в траекториях распознавания эмоций между выражениями. Мы также ожидаем, что в целом некоторые выражения лица, которые воспринимаются как более простые, такие как счастье, будут распознаваться легче, чем другие, как было обнаружено в некоторых предыдущих исследованиях (например,г., Gagnon et al., 2014).

Вторичной целью было исследование возрастных и гендерных различий в аффективных реакциях, вызываемых эмоциональными выражениями лица, с точки зрения валентности и возбуждения. В частности, мы предполагаем, что девочки и мальчики имеют схожие аффективные реакции на лицевые эмоциональные стимулы исследуемых выражений. Более того, мы ожидаем, что эффекты возбуждения от просмотра мимики будут значительно уменьшаться с возрастом. Предолесценции благодаря постоянному воздействию эмоциональных выражений лица и постепенному усвоению правил социальной демонстрации могли постепенно привыкать к аффективным состояниям, связанным с видением этих эмоциональных стимулов, переходя к паттернам, близким к таковым у взрослых (Vesker et al., 2017).

Результаты будут сравниваться с результатами предыдущего исследования, в котором изучали распознавание эмоций в позднем детстве с помощью той же экспериментальной процедуры (Mancini et al., 2013). Поскольку очевидные различия в результатах по траекториям развития распознавания определенных эмоций появились из литературы из-за вариативности в разных исследованиях требований к заданиям и / или типа реакции, требуемой от участников, мы сделали это сравнение возможным, приняв те же стимулы и процедуры, описанные в предыдущем исследовании.

Материалы и методы

Участников

В выборку вошли 396 подростков (206 женщин) в возрасте от 11 до 14 лет (средний возраст 12,73 года; SD = 0,91). Участники были отобраны из трех различных государственных средних школ в центральной и северной Италии. Выборка состояла из 134 (33,9%) участников (47% женщин) в первом классе, 120 (30,4%) участников (58,3% женщин) во втором классе и 141 (35,7%) участника (52,5% женщин) в классе. третий сорт.Студенты были исключены, если они сообщили о диагнозе умственной или психологической инвалидности, подтвержденном государственной службой психического здоровья.

Стимулы и аппараты

Сорок восемь цветных изображений лиц, представляющих пять основных эмоций (гнев, страх, печаль, счастье и отвращение) и нейтральных выражений, были выбраны из Каролинской направленной эмоциональной системы лиц (Lundqvist et al., 1998). Объектами позирования были актеры-любители обоих полов в возрасте от 20 до 30 лет.Критерии отбора: отсутствие бороды, усов, сережек или очков и, желательно, отсутствие видимого макияжа во время фотосессии. Для каждого эмоционального выражения было выбрано восемь лиц среди молодых актеров, причем для каждого выражения были включены выступающие как мужчины, так и женщины (половина отобранных лиц были мужчинами, а половина — женщинами). 48 изображений были разделены на два набора по 24 выражения лица, и каждый набор был организован в четыре блока по шесть выражений, так что в каждом блоке был по одному экземпляру каждого из шести типов стимулов.Для каждого набора было построено четыре различных порядка представления изображений. Презентация стимула проводилась с использованием портативного компьютера Acer с процессором 2,4 ГГц и 21-дюймовым монитором. Использовались частота обновления 60 Гц и разрешение 1440 × 900 пикселей.

Участников попросили выполнить задачу по распознаванию выражений лиц (выбрав одну из шести меток эмоций) и оценить свою валентность и возбуждение по 9-балльной шкале с помощью бумажно-карандашной версии манекена самооценки (SAM; Bradley and Lang, 1994), который измерял удовольствие и возбуждение, связанные с просмотром каждой фотографии.Непомеченные измерения удовольствия и возбуждения были графически представлены фигурой SAM. Шкала удовольствия показала, что SAM улыбается, счастлив в одной крайности и несчастен в другой. Возбуждение было представлено расслабленной спящей фигурой на спокойном конце шкалы и прыгающей, возбужденной фигурой с широко открытыми глазами на другом.

Дизайн и процедура

Исследование было одобрено этическим комитетом факультета психологии и педагогики Болонского университета.Процедура эксперимента была продемонстрирована учителям, ученикам и их родителям на презентации. Родители дали свое письменное согласие, и детям было разрешено участвовать в исследовании или воздерживаться от него.

Участников тестировали индивидуально в тихой комнате, предназначенной для проведения экспериментов. Чтобы обеспечить правильное понимание задачи, процедура была объяснена сначала всем участникам в их классах, а затем еще раз каждому участнику индивидуально посредством представления двух картинок.Участники были протестированы в рандомизированном порядке. Они сидели примерно в одном метре от экрана компьютера, на котором были представлены фотографии. Каждое лицо отображалось на экране в течение 6-секундного интервала, и после каждого смещения изображения участников просили выполнить задачу по распознаванию выражения лица и оценить свою валентность и возбуждение. Период оценки составлял в общей сложности 20 с (10 с для обозначения выражения и 10 с для оценки возбуждения и валентности), что давало достаточно времени для оценки. Между показами каждой картинки проходил 30-секундный интервал.Порядок просмотра изображений у разных участников варьировался восемью разными способами.

Для выполнения задания по распознаванию эмоций участникам было предложено выбрать одну из шести меток эмоций (т. Е. Гнев, печаль, счастье, страх, отвращение или нейтральность), которая лучше всего описывает эмоциональное выражение, которое они только что видели. Этикетки были показаны на листе ответов, и участники ответили, нарисовав крестик на этикетке эмоции. Порядок меток варьировался от элемента к элементу и был рандомизирован для каждого участника, чтобы уменьшить тенденцию выбирать одни метки больше, чем другие просто из-за первенства.

Участникам было дано 10 секунд на выбор, и их попросили ответить как можно точнее. Никаких отзывов относительно уместности какого-либо ответа получено не было. Ответы были закодированы в автономном режиме как точные или неточные с использованием дихотомической переменной. Затем для каждой эмоции был получен средний балл точности распознавания.

После задания на распознавание эмоций участники также должны были оценить свои аффективные реакции на выражения лиц, просматриваемые через систему SAM.Участников спросили, как они себя чувствовали, увидев каждое выражение лица: в частности: «Насколько приятной была ваша реакция, глядя на это лицо?» и «Насколько вы были взволнованы, глядя на это лицо?» для параметров валентности и возбуждения соответственно. Сначала было представлено измерение удовольствия, и участникам было предложено дать свои ответы на странице для каждого измерения в течение 10 секунд. Отметка может быть сделана на фигурах или между ними.

Анализ данных

Точность распознавания и аффективные реакции, вызванные эмоциональными выражениями лица, измеренные через валентность и возбуждение, были исследованы в трех отдельных обобщенных линейных смешанных моделях и рассматривались как повторяющиеся зависимые переменные (структура ковариации Топлица).Для контроля влияния выбросов использовалась робастная оценка ошибок (Wu, 2009). Эмоциональное выражение (гнев, печаль, счастье, страх, отвращение, нейтральное лицо) было введено в модели как категориальный эффект внутри субъектов, пол (мужской, женский) был введен как категориальный эффект между субъектами, тогда как возраст (от 133 до 133 лет). до 177 месяцев) был введен как непрерывный ковариативный эффект. В модели добавлены двусторонние взаимодействия между предыдущими переменными. Наконец, из-за возможного вложенного характера наших данных (учащиеся вложены в школы), школа была добавлена ​​в модели в качестве вложенного фактора для контроля этого.

Результаты

Точность распознавания эмоций

Главный эффект эмоционального выражения возник из первой линейной смешанной модели, предсказывающей точность распознавания, F _{(5, 790,51)} = 4,511, p <0,001. Как показано в таблице 1, счастливые выражения были наиболее узнаваемыми эмоциями ( p s <0,004), за ними следовали гнев, отвращение и нейтральные выражения, в то время как печаль и страх распознавались значительно меньше, чем все другие эмоции ( p s <0,004). 0.001). Ни эффекта пола, F _{(1, 394,99)} = 0,364, p = 0,546, ни эффекта взаимодействия между полом и эмоциональным выражением, F _{(5, 789,664)} = 1,091, p = 0,364, полученное из модели.

Таблица 1 . Средние значения и стандартные отклонения эмоций в зависимости от представленного выражения лица.

Наконец, между эмоциональным выражением и возрастом произошло статистически значимое взаимодействие: F _{(5, 790.480)} = 4,730, p <0,001. В частности, для выражений страха наблюдалось статистически значимое снижение точности распознавания через несколько месяцев: b = −0,219, t _(1036,17) = −3,316, p = 0,001, 95% ДИ [−0,205, — 0,005].

Аффективные реакции: Валентность

Средние значения и стандартные отклонения были рассчитаны для валентности и возбуждения, вызванного каждой эмоцией и нейтральным выражением (как показано в таблице 2).

Таблица 2 .Средние значения и стандартные отклонения валентности и возбуждения.

Первый статистически значимый главный эффект эмоционального выражения возник из линейной смешанной модели, предсказывающей валентность, F _{(5, 891,03)} = 7,156, p <0,001. Как и ожидалось, счастливые выражения лица вызывали более приятные реакции по сравнению со всеми другими эмоциональными выражениями и нейтральными выражениями ( p s <0,001). Среди неприятных эмоций выражение печали на лице вызывало более неприятные реакции ( p s <0.001) по сравнению с другими эмоциональными выражениями и нейтральными выражениями. Существенное взаимодействие между полом и эмоциональным выражением было выявлено из модели: F _{(5, 892,08)} = 5,482, p <0,001, показывая, в частности, что у девочек было больше положительных реакций, чем у мальчиков, на просмотр счастливых выражений лица, b = 0,667, t _(1205,69) = -3,707, p <0,001, 95% ДИ [0,314, 1,020]. Наконец, значительная взаимосвязь между возрастом и эмоциональным выражением была выявлена ​​в результате анализа: F _{(5, 891.14)} = 2,455, p = 0,032. Как показано на рисунке 1, этот эффект, в частности, показал уменьшение положительных реакций на вид счастливых выражений лица с возрастом: b = -0,019, t _(1203,84) = -2,441, p = 0,015 , 95% ДИ [-0,035, -0,003] и почти значимое уменьшение положительности с возрастом к виду выражений отвращения, b = -0,015, t _(1282,50) = -1,722, p = 0.077, 95% ДИ [-0,032, 0,001].

Рисунок 1 . На рисунке показаны изменения валентности аффективных реакций на видение пяти основных выражений эмоций и нейтрального лица в возрасте от 11 (133 месяца) до 14 лет (177 месяцев). Непрерывные линии представляют собой линии линейной регрессии, пунктирные линии представляют верхний и нижний доверительные интервалы (95% ДИ).

Аффективные реакции: возбуждение

Статистически значимый главный эффект эмоционального выражения возник из линейной смешанной модели, предсказывающей возбуждение, F _{(5, 902.86)} = 3,926, p = 0,002. Выражение счастья на лице вызывало значительно больше возбужденных реакций ( p s <0,001), тогда как нейтральные выражения вызывали менее возбужденные реакции ( p s <0,001), чем все другие эмоциональные выражения. Существенное взаимодействие между полом и эмоциональным выражением выявлено из модели: F _{(5, 896,58)} = 6,755, p <0,001, что, в частности, показывает, что у девочек больше возбужденных реакций, чем у мальчиков, при просмотре счастливых выражений лица, б = 0.711, t _(1271,37) = -3,657, p <0,001, 95% ДИ [0,329, 1,093]. Наконец, значительный главный эффект возраста возник из модели: F _{(1, 395,81)} = 32,37, p <0,001. Как показано на рисунке 2, этот эффект показал общее снижение возбуждения с возрастом при просмотре эмоциональных и нейтральных выражений лиц.

Рисунок 2 . На рисунке показаны изменения в возбуждении аффективных реакций на видение пяти основных выражений эмоций и нейтрального лица в возрасте от 11 (133 месяца) до 14 лет (177 месяцев).Непрерывные линии представляют собой линии линейной регрессии, пунктирные линии представляют верхний и нижний доверительные интервалы (95% ДИ).

Обсуждение

В нашем исследовании изучалась точность распознавания эмоций и восприятие оценок возбуждения и валентности мимики у подростков. Полученные данные показали, что некоторые изменения в распознавании выражения лица происходят в подростковом возрасте. В частности, точность распознавания зависит от эмоций и возраста наблюдателя.Более того, наши результаты подчеркивают, что аффективные оценки в ответ на эмоциональные выражения лица также подвергаются процессу развития на этом этапе жизни.

Точность распознавания эмоций

В целом, подростки в возрасте 11–14 лет очень успешно распознавали эмоции. Оценки распознавания эмоций обычно были довольно высокими, с точностью более 85% для всех основных эмоций; Примечательно, что точность распознавания счастливых, злых, испытывающих отвращение и нейтральных лиц составила более 92%.

В предыдущем исследовании (Mancini et al., 2013), в котором использовалась та же экспериментальная процедура с детьми в возрасте 8–11 лет, точность была ниже почти для всех эмоций, за исключением счастья и гнева, которые показали очень похожие модели распознавания. Это расхождение в результатах может свидетельствовать о том, что в целом точность распознавания эмоций улучшается при переходе от позднего детства к предподростковому возрасту (Theurel et al., 2016). Тем не менее, аналогичные тенденции признания выявлены в обоих исследованиях.

Небольшие возрастные изменения в общих показателях точности определения основных эмоций неудивительны.Действительно, как предполагают Мотта-Мена и Шерф (2017), пубертатное развитие формирует чувствительность к восприятию сложных социальных выражений, но не основных.

В предподростковом возрасте результаты, касающиеся точности распознавания эмоций, показывают, что счастливые выражения являются наиболее распознаваемыми эмоциями, за ними следуют гнев, отвращение и нейтральные выражения, в то время как грустные и испуганные выражения распознаются значительно меньше, чем все другие эмоции. Наши результаты согласуются с несколькими исследованиями, показывающими, что счастье продолжает оставаться самой узнаваемой эмоцией во время развития (Vicari et al., 2000; Herba et al., 2008). Напротив, какая эмоция наименее узнаваема — это спорный вопрос. В некоторых исследованиях (Boyatzis et al., 1993; Herba et al., 2006) было обнаружено, что гнев было труднее всего распознать, в то время как другие сообщали о грусти как о наименее признанной (Philippot and Feldman, 1990; Holder and Kirkpatrick, 1991; Lenti et al., 1999; Chronaki et al., 2013, 2015). Наши результаты согласуются с результатами существующих исследований, предполагая, что печаль является одним из наименее точно распознаваемых проявлений эмоций и что, как и у поздних детей (Mancini et al., 2013), предподростковый возраст менее точен в расшифровке печали и страха.

Как правило, ученые (Theurel et al., 2016) наблюдали, что уровень распознавания основных эмоций значительно увеличивается в возрасте от 5 до 15 лет. Однако наши результаты противоречат этому общему предположению. Действительно, анализируя развитие точности распознавания эмоционального выражения лица в период предподросткового возраста, в ходе анализа было выявлено статистически значимое снижение точности распознавания через несколько месяцев из-за страха.

Таким образом, объединенные результаты настоящего и предыдущего исследования (Mancini et al., 2013) предполагают, что паттерн развития не является единообразным для всех основных эмоций (Durand et al., 2007), но разные траектории развития характеризуют распознавание конкретных выражений основных эмоций. Обратите внимание, что наблюдаемое снижение точности также может быть связано с тем, что участники старшего возраста уделяют задаче меньше внимания.

Более того, подростки в возрасте 11–14 лет очень успешно распознавали нейтральное выражение лица.Предыдущие исследования описывали нейтральные лица как эмоционально неоднозначные для детей и взрослых (Lee et al., 2008) и часто ошибочно интерпретировались как негативные выражения (Waters et al., 2010). Эти данные не подтверждаются результатами настоящего исследования. Усиление нейтрального распознавания лиц, обнаруженное в настоящей работе и в предыдущем исследовании, посвященном позднему детству (Mancini et al., 2013), предполагает, что позднее детство, но в особенности предподростковый возраст, можно считать критическим периодом для устранения неоднозначности значения этого лица. выражение.Другое возможное объяснение этого открытия связано с методами, используемыми для индексации распознавания эмоций лица: в наборе Karolinska эмоциональные лица довольно интенсивны, и поэтому нейтральное лицо может быть довольно легко отличить от других.

Что касается половых различий, наше исследование не показало доказательств у подростков в распознавании выражения лица, как это было предложено в предыдущей работе Montirosso et al. (2010). Наши результаты показывают, что в период до подросткового возраста мальчики могли бы заполнить пробел, который был зарегистрирован в детстве между мужчинами и женщинами (McClure, 2000).Наши результаты, например, показали, что из-за первоначального неудобства распознавания печали мальчики становились такими же точными, как и девочки, после 11 лет (Mancini et al., 2013). Предыдущие исследования показали, что тенденция развития эмоционального распознавания лиц в детстве варьируется в зависимости от полового созревания некоторых областей мозга, участвующих в обработке негативных эмоций (Tremblay et al., 2001; Herba and Phillips, 2004; Thomas et al., 2007). ) или к половым различиям, обусловленным взаимодействием под руководством взрослых, влияющим на раннее детство.У девочек первоначальные способности распознавания эмоций развиваются быстрее, чем у мальчиков (McClure, 2000), потому что они находятся в более выразительной среде (Fivush, 1991). Однако в позднем детстве разрыв между мужчинами и женщинами имеет тенденцию постепенно сокращаться, пока не исчезнет. В соответствии с Mancini et al. (2013), наши результаты показали, что половые различия в распознавании мимики временны и нестабильны в процессе развития.

Аффективный ответ

Наше исследование предоставило новые результаты, касающиеся аффективных оценок валентности и возбуждения эмоциональных выражений лица в подростковом возрасте.Настоящая работа представляет собой предварительное исследование этого вопроса на этом этапе жизни.

Среди неприятных эмоций аффективные реакции подростков на выражение страха и печали на лице были менее неприятными и более неприятными, соответственно, по сравнению с другими эмоциональными выражениями и нейтральными выражениями. Видение выражений счастья на лице вызывало более возбуждающие аффективные реакции, тогда как видение нейтральных выражений вызывало менее возбуждающие аффективные реакции по сравнению с видением других эмоциональных выражений.Выражение счастья на лице вызывало более приятную аффективную реакцию на выражение лица, чем все другие выражения у подростков. Как и ожидалось, выражения счастья на лице были признаны более приятными по сравнению со всеми другими эмоциональными выражениями и нейтральными выражениями. Выражение счастья на лице вызывало больше возбуждающих реакций, чем все другие эмоциональные выражения и нейтральные выражения. Печаль вызвала самые неприятные реакции, за которыми следовали гнев, нейтральное выражение лица, отвращение и страх.Нейтральные выражения лица вызывали наименее возбуждающую реакцию, за ними следовали выражения печали, гнева, отвращения и страха. Наши результаты согласуются с результатами предыдущего исследования участников позднего детства (Mancini et al., 2013) и с классической тенденцией реакции возбуждения, вызванной эмоциональными лицами, которая проявлялась в исследованиях взрослых (Gerber et al., 2008; Goeleven). и др., 2008).

Что касается гендерных различий, девочки сообщали о более высоких аффективных реакциях на счастливые выражения лица, чем мальчики, с точки зрения валентности и рейтингов возбуждения.Этот результат может быть определен типичным женским отношением к положительным стимулам, связанным с просоциальным поведением. Более того, девочки были более возбуждены, чем мальчики, от видения выражений страха. Как показывают исследования пола и эмоций (Brody and Hall, 2008; McCormick et al., 2016), возможно, женщины более точно отображают гендерные стереотипные выражения, то есть они могут более точно выражать страх и счастье.

Стоит отметить, что показатели валентности и возбуждения у подростков в раннем возрасте кажутся ниже по сравнению со значениями, полученными в исследовании с детской популяцией (Mancini et al., 2013). В частности, рейтинги, полученные в настоящем исследовании, сопоставимы с оценками валентности и возбуждения, полученными у подростков и взрослых, но были обнаружены определенные различия в выборке до подросткового возраста. Наши результаты показали, что аффективное пространство, связанное с просмотром мимики, подвергается типичному процессу развития в период предподросткового возраста. Действительно, наши результаты показали значительное снижение валентности, о которой сообщалось после просмотра счастливых выражений лиц, и почти значительное снижение выраженности выражений отвращения.В частности, результаты показали, что рейтинги валентности, полученные после просмотра обоих выражений, в течение месяцев становились все более отрицательными. Эту негативную тенденцию можно интерпретировать как следствие лучшего понимания этих аффективных аспектов, поскольку она больше похожа на оценки взрослых.

Более того, самооценка возбуждения, вызванного лицами, характеризовалась значительно отрицательной тенденцией, а активация, определяемая просмотром эмоциональных выражений, показывала снижение со временем для всех эмоций.В позднем детстве та же тенденция к уменьшению включала только счастье и нейтральные выражения. Наши результаты подтвердили, что субъективное аффективное пространство и, в частности, активация, связанная с эмоциональным выражением, подвержена процессу аккомодации, который начинается в позднем детстве и закрепляется в предподростковом возрасте. Аффективные реакции, вызываемые эмоциональными выражениями лица, измеряемые с помощью самооценок, принимают более зрелый аспект, типичный для взрослого периода. В частности, снижение возбуждения, возникающее в подростковом возрасте, согласуется с данными о рейтингах возбуждения взрослых в ответ на аффективные лица.Однако наблюдаемые негативные тенденции к возбуждению можно интерпретировать как результат приобретения подростком большего опыта и понимания эмоциональных аспектов, лежащих в основе выражения лица. Таким образом, как категориальные, так и пространственные оценки восприятия эмоций, кажется, подчеркивают тенденцию развития в период предподросткового возраста, которая принимает эмоциональное восприятие в более зрелую форму.

Выводы

Это исследование, цель которого — пополнить литературу о способности распознавать и оценивать возбуждение и валентность мимики среди подростков, имеет несколько ограничений.В исследовании использовался кросс-секционный дизайн, и результаты сравнивались с результатами, полученными в предыдущем исследовании детей позднего возраста; в будущих исследованиях было бы полезно, если бы модели были изучены с использованием продольного подхода.

Другое ограничение может быть связано с природой стимуляции, используемой в настоящем исследовании. Наши стимулы ограничивались фотографиями молодых людей. Однако, учитывая некоторые свидетельства того, что лица сверстников могут быть особенно заметными для подростков и подростков, было бы полезно использовать их в будущих исследовательских задачах, чтобы определить, может ли это повлиять на успеваемость детей и подростков.

Кроме того, стимулы в настоящем исследовании предъявлялись в течение относительно долгого времени (6 с), что могло повысить точность выполнения и сделать задачу менее склонной к дискриминации среди участников. Кроме того, исчезновение стимула с экрана через 6 секунд могло включать активацию кратковременной памяти, что не исследовалось. Тем не менее, в настоящее исследование мы тщательно включили те же выражения лица из набора стимулов Mancini et al. (2013), чтобы сделать возможным сравнение двух исследований.Действительно, разные методологии и возрастные группы, используемые в литературе, вместе с разными включенными эмоциями, являются одним из основных ограничений, которые затрудняют всестороннее понимание количественных и качественных изменений в распознавании эмоций в этот период жизни (Лоуренс и др. ., 2015).

Текущая работа продемонстрировала определенные изменения в эмоциональном распознавании, а также в аффективных рейтингах эмоциональных лиц с увеличением возраста участников.Это одно из первых исследований, посвященных изучению этих проблем в подростковом возрасте, и первое, в котором показано влияние возраста как на точность распознавания эмоциональных лиц, так и на аффективные реакции, вызываемые эмоциональным выражением лица. Поэтому мы надеемся, что результаты, полученные в настоящей работе, будут воспроизведены и изучены в будущих исследованиях. В частности, стоит подчеркнуть важность понимания того, какие элементы могут способствовать появлению эффекта возраста. Специальный анализ, изучающий переменные, которые обычно связаны с возрастными изменениями в предподростковом возрасте (например,g., когнитивные способности, нервная система, социальные способности, сочувствие и т. д.) могут особенно способствовать разработке соответствующих статистических моделей для прогнозирования изменений в точности распознавания эмоций и аффективных оценок эмоциональных выражений лица.

Это также позволило бы нам внести свой вклад в клинические исследования предподросткового возраста. Выявление детей, испытывающих трудности в распознавании эмоций других людей и выражении своих чувств, позволит принять преждевременные меры по содействию благополучию по отношению к эмоциональной компетентности.Важность превентивных действий в раннем подростковом возрасте обусловлена ​​тем, что на этом этапе жизни некоторые личностные уязвимости связаны с несколькими видами поведения, связанными с риском (Biolcati et al., 2016). Это может быть реализовано в школах или в контексте образовательных групп, чтобы развить те защитные факторы, которые могут скорректировать рискованный путь или помочь укрепить хорошую адаптацию (Sameroff, 2006). Несмотря на важность эмоционального развития для благополучия на протяжении всей жизни, развитие эмоциональных навыков в период до подросткового возраста остается на удивление недостаточно изученным.Исходя из этого недостатка литературы, мы проверили тенденцию способности распознавать эмоции и аффективных оценок эмоциональных выражений лица на большой выборке учащихся средней школы. Наши результаты показывают, что предподростковый возраст — это возраст, в котором эволюционная траектория как распознавания эмоций, так и аффективных реакций на лица не протекает линейно, как это происходит в детстве, но претерпевает некоторые изменения, вероятно, из-за типичных корректировок на этой стадии развития.

Авторские взносы

GM задумал представленную идею, провел эксперимент и написал рукопись. RB помог разработать теоретические основы и написал рукопись при поддержке GM. SA внесла свой вклад в подготовку образцов, выполнила статистический анализ и написала раздел результатов при поддержке GM. FA помогала контролировать проект и способствовала интерпретации результатов. ET контролировал результаты этой работы. Все авторы обсудили результаты и внесли свой вклад в окончательную рукопись.

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Список литературы

Биолкати Р., Пассини С. и Манчини Г. (2016). «Я терпеть не могу скуку». Ожидания пьянства в подростковом возрасте. Наркоман. Behav. Rep. 3, 70–76. DOI: 10.1016 / j.abrep.2016.05.001

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Блэр, Р.Дж. Р. (2003). Выражения лиц, их коммуникативные функции и нейрокогнитивные основы. Philos. Пер. R. Soc. Лондон. B Bio. Sci . 358, 561–572. DOI: 10.1098 / rstb.2002.1220

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Брэдли М. М. и Ланг П. Дж. (1994). Измерение эмоций: манекен самооценки и семантический дифференциал. J. Behav. Ther. Exp. Психиатрия 25, 49–59. DOI: 10.1016 / 0005-7916 (94) ^-9

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Броды, Л.Р. и Холл Дж. А. (2008). «Гендер и эмоции в контексте», в справочнике по эмоциям , ред. М. Льюис, Дж. Хэвиленд-Джонс и Л. Фельдман Барретт (Нью-Йорк, Нью-Йорк: The Guilford Press), 395–408.

Google Scholar

Брюс В., Кэмпбелл Р. Н., Доэрти-Шеддон Г., Импорт А., Лэнгтон С., Маколи С. и др. (2000). Тестирование навыков обработки лиц у детей. Br. J. Dev. Психол . 18, 319–333. DOI: 10.1348 / 026151000165715

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хронаки, Г., Гарнер, М., Хэдвин, Дж. А., Томпсон, М. Дж., Чин, К. Ю., Сонуга-Барке, Э. Дж. (2013). Способности распознавания эмоций и аспекты поведенческих проблем у дошкольников: доказательства особой роли детской гиперактивности. Child Neuropsychol. 21, 25–40. DOI: 10.1080 / 09297049.2013.863273

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хронаки, Г., Хэдвин, Дж. А., Гарнер, М., Маурадж, П., и Сонуга-Барке, Э. Дж. (2015). Развитие распознавания эмоций по мимике и нелингвистической вокализации в детстве. Br. J. Dev. Psychol. 33, 218–236. DOI: 10.1111 / bjdp.12075

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дюран, К., Галлай, М., Сеньорик, А., Робишон, Ф., и Бодуэн, Ж. Ю. (2007). Развитие распознавания эмоций лица: роль конфигурационной информации. J. Exp. Детская Психология . 97, 14–27. DOI: 10.1016 / j.jecp.2006.12.001

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Юинг, Л., Кармилов-Смит, А., Фарран, Э. К., и Смит, М. Л. (2017). Отчетливые профили использования информации характеризуют суждения об идентичности у детей и взрослых с низким уровнем знаний. J. Exp. Psychol. Гм. Восприятие. Выполнять. 43, 1937–1943. DOI: 10.1037 / xhp0000455

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фивуш Р. (1991). Пол и эмоции в разговорах матери и ребенка о прошлом. Дж. Наррат. Жизнь Хист . 4, 325–341. DOI: 10.1075 / jnlh.1.4.04gen

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ганьон, М., Госселин П., Маассарани Р. (2014). Способность детей распознавать эмоции по частичному и полному выражению лица. J. Genet. Psychol. , 175, 416–430. DOI: 10.1080 / 00221325.2014.941322

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гербер, А. Дж., Познер, Дж., Горман, Д., Колибацци, Т., Ю, С., Ван, З. и др. (2008). Аффективная циркумплексная модель нейронных систем, поддерживающих валентность, возбуждение и когнитивное наложение во время оценки эмоциональных лиц. Neuropsychologia 46, 2129–2139. DOI: 10.1016 / j.neuropsychologia.2008.02.032

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гери И., Милькович Р., Бертос С. и Сусиньян Р. (2009). Сочувствие и распознавание эмоций на лице у лиц, совершивших сексуальные преступления, лиц, не совершающих половые преступления, и нормальный контроль. Psychiatry Res. 165, 252–262. DOI: 10.1016 / j.psychres.2007.11.006

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Goeleven, E., Де Рэдт, Р., Лейман, Л., и Вершуер, Б. (2008). Каролинские эмоциональные лица: валидационное исследование. Cogn. Эмот . 22, 1094–1118. DOI: 10.1080 / 02699930701626582

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Госселин П. (1995). Развитие распознавания мимики эмоций у детей. Кан. J. Behav. Sci . 27, 107–119. DOI: 10.1037 / 008-400X.27.1.107

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гринберг, Д., Chang, B., Corneille, O., Maurage, P., Vermeulen, N., Berthoz, S., et al. (2012). Алекситимия и обработка эмоциональных выражений лица (EFE): систематический обзор, вопросы без ответа и дальнейшие перспективы. PLoS ONE 7: e42429. DOI: 10.1371 / journal.pone.0042429

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Herba, C.M., Benson, P., Landau, S., Russell, T., Goodwin, C., Lemche, E., et al. (2008). Влияние знакомства на развивающееся у детей распознавание мимики. J. Child Psychol. Психиатрия 49, 201–210. DOI: 10.1111 / j.1469-7610.2007.01835.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Херба, К. М., Ландау, С., Рассел, Т., Эккер, К., и Филлипс, М. Л. (2006). Развитие обработки эмоций у детей: влияние возраста, эмоций и интенсивности. J. Child Psychol. Психиатрия 47, 1098–1106. DOI: 10.1111 / j.1469-7610.2006.01652.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Herba, C.и Филлипс М. (2004). Аннотация: развитие распознавания мимики с детства до подросткового возраста: поведенческие и неврологические аспекты. J. Child Psychol. Психиатрия 45, 1185–1198. DOI: 10.1111 / j.1469-7610.2004.00316.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гертенштейн, М. Дж., И Кампос, Дж. Дж. (2004). Влияние эмоциональных проявлений взрослого на поведение младенца. Детский разработчик . 75, 595–613. DOI: 10.1111 / j.1467-8624.2004.00695.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Холдер, Х. Б. и Киркпатрик, С. У. (1991). Интерпретация эмоций по мимике у детей с нарушениями обучаемости и без них. J. ЖЖ. Disabil. 24, 170–177. DOI: 10.1177 / 00222194

00305

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Лэнг П. Дж., Брэдли М. М. и Катберт Б. Н. (1997). Международная система аффективных изображений (IAPS): техническое руководство и эффективные рейтинги .Центр изучения эмоций и внимания NIMH, 39–58.

Лоуренс К., Кэмпбелл Р. и Скуз Д. (2015). Возраст, пол и период полового созревания влияют на развитие распознавания эмоций лица. Фронт. Psychol. 6: 761. DOI: 10.3389 / fpsyg.2015.00761

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ли, Э., Кан, Дж. И., Пак, И. Х., Ким, Дж. Дж., И Ан, С. К. (2008). Действительно ли нейтральное лицо оценивается как эмоционально нейтральное? Psychiatry Res. 157, 77–85. DOI: 10.1016 / j.psychres.2007.02.005

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Lenti, C., Lenti-Boero, D., and Giacobbe, A. (1999). Расшифровка эмоциональных выражений у детей и подростков. Percept. Mot. Навыки 89, 808–814. DOI: 10.2466 / pms.1999.89.3.808

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Lundqvist, D., Flykt, A., and Öhman, A. (1998). Каролинские эмоциональные лица — KDEF, CD ROM. Отделение клинической неврологии, секция психологии, Каролинский институт .

Google Scholar

Манчини, Г., Аньоли, С., Бальдаро, Б., Риччи Битти, П. Э. и Сурчинелли, П. (2013). Выражение эмоций на лице: точность распознавания и аффективные реакции в позднем детстве. J. Psychol. 147, 599–617. DOI: 10.1080 / 00223980.2012.727891

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Марш А.А., Козак М.Н., Амбади Н. (2007). Точная идентификация выражений страха на лице позволяет прогнозировать просоциальное поведение. Эмоция 7, 239–251. DOI: 10.1037 / 1528-3542.7.2.239

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

МакКлюр, Э. Б. (2000). Метааналитический обзор половых различий в обработке выражения лица и их развития у младенцев, детей и подростков. Psychol. Бык. 126, 424–453. DOI: 10.1037 / 0033-2909.126.3.424

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Маккормик, К.Т., Макартур, Х. Дж., Шилдс, С. А., и Дичико, Э. К. (2016). «Новые взгляды на гендер и эмоции», в книге «Феминистские взгляды на построение лучшей психологической науки о гендере», , ред. Т. А. Робертс, Н. Кертин, Л. Дункан и Л. Кортина (Чам: Спрингер), 213–230.

Google Scholar

МакМанис, М. Х., Брэдли, М. М., Берг, В. К., Катберт, Б. Н., и Ланг, П. Дж. (2001). Эмоциональные реакции у детей: вербальные, физиологические и поведенческие реакции на аффективные картинки. Психофизиол . 38, 222–231. DOI: 10.1111 / 1469-8986.3820222

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мешке, Л. Л., Питер, К. Р., и Бартоломе, С. (2012). Соответствующая с точки зрения развития практика, способствующая здоровому развитию подростков: интеграция исследований и практики. Форум по уходу за детьми и молодежью 41, 89–108. DOI: 10.1007 / s10566-011-9153-7

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Монтироссо, Р., Певерелли, М., Фриджерио, Э., Креспи, М., и Боргатти, Р. (2010). Развитие динамического распознавания мимики разной интенсивности у детей от 4 до 18 лет. Soc. Dev. 19, 71–92. DOI: 10.1111 / j.1467-9507.2008.00527.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Филиппот П. и Фельдман Р. С. (1990). Возраст и социальная компетентность в расшифровке мимики дошкольниками. Br. J. Soc. Психол . 29, 43–54. DOI: 10.1111 / j.2044-8309.1990.tb00885.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Филлипс, М.Л., Древец, В. К., Раух, С. Л., и Лейн, Р. (2003). Нейробиология восприятия эмоций II: значение для основных психических расстройств. Biol. Психиатрия 54, 515–528. DOI: 10.1016 / S0006-3223 (03) 00171-9

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Саловей П. и Майер Дж. Д. (1990). Эмоциональный интеллект. Imagin. Cogn. Чел. 9, 185–211. DOI: 10.2190 / DUGG-P24E-52WK-6CDG

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Самеров, А.(2006). «Выявление факторов риска и защитных факторов для здорового развития ребенка», в серии The Jacobs Foundation, посвященной подростковому возрасту. Количество семей: влияние на развитие детей и подростков , ред. А. Кларк-Стюарт и Дж. Данн (Нью-Йорк, Нью-Йорк: издательство Кембриджского университета), 53–76.

Google Scholar

Шуберт Э. (1999). Непрерывное измерение эмоций: достоверность и надежность двухмерного эмоционального пространства. Aust. J. Psychol. 51, 154–165. DOI: 10.1080/00049539

5353

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Секели, Э., Таймайер, Х., Арендс, Л. Р., Джаддо, В. В., Хофман, А., Ферхульст, Ф. К. и др. (2011). Распознавание эмоций по мимике у детей 3-х лет. Эмоция 11, 425–435. DOI: 10.1037 / a0022587

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Theurel, A., Witt, A., Malsert, J., Lejeune, F., Fiorentini, C., Barisnikov, K., et al. (2016). Интеграция визуальной контекстной информации в распознавание эмоций лица у детей от 5 до 15 лет. J. Exp. Child Psychol. 150, 252–271. DOI: 10.1016 / j.jecp.2016.06.004

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Томас, Л. А., Де Беллис, М. Д., Грэм, Р., и Лабар, К. С. (2007). Развитие эмоционального распознавания лиц в позднем детстве и подростковом возрасте. Dev. Sci. 10, 547–558. DOI: 10.1111 / j.1467-7687.2007.00614.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Tremblay, C., Kirouac, G., и Дор Ф. Ю. (2001). Распознавание эмоций по мимике взрослых и детей. J. Psychol. 121, 341–350. DOI: 10.1080 / 00223980.1987.9712674

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Вескер, М., Бан, Д., Каушке, К., и Шварцер, Г. (2017). Восприятие возбуждения и валентности мимики: различия между детьми и взрослыми, Eur. J. Dev. Psychol. 15, 411–425. DOI: 10.1080 / 17405629.2017.1287073

CrossRef Полный текст

Викари, С., Рейли, Дж. С., Паскуалетти, П., Виццотто, А., и Кальтаджироне, К. (2000). Распознавание мимики эмоций у детей школьного возраста: пересечение перцептивных и смысловых категорий. Acta Paediatr. 89, 836–845. DOI: 10.1111 / j.1651-2227.2000.tb00392.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Уотерс, С. Ф., Вирмани, Э. А., Томпсон, Р. А., Мейер, С., Райкес, Х. А., и Йохем, Р. (2010). Регулирование эмоций и привязанность: распаковка двух конструктов и их объединение. J. Psychopathol. Behav. Оценивать. 32, 37–47. DOI: 10.1007 / s10862-009-9163-z

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Виден, С. К. (2013). Детская интерпретация мимики: долгий путь от валентности к конкретным дискретным категориям. Emot. Ред. 5, 72–77. DOI: 10.1177 / 1754073

1492

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Виден, С. К., и Рассел, Дж. А. (2008). Категории эмоций у детей осваиваются постепенно. Cognitive Dev. 23, 291–312. DOI: 10.1016 / j.cogdev.2008.01.002

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ву, Л. (2009). Модели со смешанными эффектами для сложных данных. Нью-Йорк, Нью-Йорк: CRC Press.

вызовов для вывода эмоций из движений лица человека — Ассоциация психологических наук — APS

Психологическая наука в интересах общества (Том 20, номер 1)
Прочитать полный текст (PDF, HTML)

Faces предлагают информацию, которая помогает нам ориентироваться в нашем социальном мире, влияя на то, кого мы любим, доверяем, помогаем и даже судим как виновные в преступлении.Но в какой степени лицо человека отражает его эмоции? И насколько мы можем точно интерпретировать эмоцию или намерение, вызванные поднятой бровью, скрученной губой или суженным глазом? Понимание того, какие движения лица могут рассказать об эмоциях человека, имеет серьезные последствия для того, как люди взаимодействуют друг с другом в гостиной, классе, зале суда и даже на поле боя.

В этом выпуске журнала Psychological Science in the Public Interest (Volume 20, Issue 1) Лиза Фельдман Барретт и соавторы Ральф Адольфс, Стейси Марселла, Aleix M.Мартинес и Сет Д. Поллак исследуют научные доказательства широко распространенного предположения, что эмоции человека можно легко вывести по выражению его или ее лица. Авторы сомневаются, что существующие исследования достаточно убедительны, чтобы оправдать то, как они все чаще используются теми, кто их потребляет (например, технологические компании пытаются понять, как «читать эмоции»; школы обучают детей выражению эмоций; проходят обучение федеральные агенты. для обнаружения эмоций и прогнозирования поведения по движениям лица; специалисты по психическому здоровью, использующие движения лица для диагностики и лечения психических расстройств).Они также рекомендуют исследования, которые позволят получить более достоверное представление о том, как люди двигают лицом, чтобы выразить эмоции.

Исследования, проведенные на сегодняшний день, показывают, что люди склонны верить в то, что авторы называют распространенным мнением — , что определенные эмоции проявляются определенными конфигурациями лицевых мышц. Чтобы оценить, поддерживает ли наука распространенное мнение, авторы сосредотачиваются на доказательствах, касающихся шести категорий эмоций — гнева, отвращения, страха, счастья, печали и удивления, — которые были в центре внимания большей части исследований эмоций.Однако их отчет не о том, являются ли эти шесть эмоций основными (или единственными) эмоциональными категориями, а о том, раскрывает ли определенное выражение лица эмоциональное состояние человека.

Барретт и его коллеги предполагают, что можно оправдать то, что выражение лица что-то раскрывает об эмоциональном состоянии человека, если соблюдены четыре критерия: надежность (например, хмурое лицо появляется всякий раз, когда кто-то злится), специфичность (например, хмурое лицо редко появляется, когда кто-то не злится), обобщаемость (т.е. закономерности надежности и специфичности должны встречаться в разных исследованиях и для разных групп населения) и достоверности (т. е. даже когда выражение лица постоянно ассоциируется с эмоцией, необходимо продемонстрировать, что человек, изображающий выражение, действительно находится в ожидаемое эмоциональное состояние). Принимая во внимание эти четыре критерия, авторы исследуют исследования выработки выражения (то есть того, как люди на самом деле двигают лицом во время эмоциональных эпизодов) и восприятия эмоций (т.е., какие эмоции на самом деле возникают при взгляде на движения лица). Они охватывают исследования здоровых взрослых в развитых странах, здоровых взрослых, живущих в небольших отдаленных культурах, здоровых младенцев и детей, а также врожденно слепых людей.

Обзор исследований, посвященных формированию мимики во время эмоциональных событий, указывает на отсутствие поддержки общепринятого мнения. Исследования показывают, например, что улыбка может сигнализировать о подчинении, а не о счастье.Более того, недостаток систематических и контролируемых наблюдений за движениями лица и эмоциями у людей из отдаленных культур ограничивает знание условий, при которых выражения лица могут быть связаны с конкретными эмоциями. Барретт и его коллеги предполагают, что использование нейтральных фраз, таких как «конфигурация лица» или «паттерн лицевых движений», может быть более точным с научной точки зрения, чем вводящие в заблуждение фразы «эмоциональное выражение» или «эмоциональное проявление», учитывая, что каждый паттерн лицевых движений необязательно сигнализировать об определенной эмоции.

Исследования того, как люди воспринимают эмоции по выражению лица, также не подтвердили широко распространенное мнение. Когда людей просят сопоставить выражения лица с эмоциями, они могут сделать это надежно, но когда их просят создать ярлык эмоции по выражению лица, надежность оказывается низкой. Более того, недавние исследования в отдаленных культурах не обнаружили, что конфигурация лица специфична для данной эмоции, хотя люди могут вывести некоторые социальные значения из выражений лица (например,g., жители Тробрианских островов из страха назвали предложенную конфигурацию лица сигналом о намерении атаковать). Таким образом, эти результаты, похоже, не подтверждают критерии надежности, специфичности, обобщаемости и валидности для установления прямой связи между выражением лица и эмоциональным состоянием.

В целом, эти результаты показывают, что движения лица, которые обычно считаются сигналом определенных эмоций, независимо от контекста, человека и культуры, не являются универсальной диагностикой эмоциональных состояний.Но поскольку распространенное мнение влияет на исследования и понимание эмоций общественностью, необходимы новые исследования эмоций. Барретт и его коллеги приходят к выводу, что существует острая необходимость в исследовании, чтобы изучить, как люди на самом деле двигают лицом, чтобы выразить эмоции и другую социальную информацию в различных контекстах, составляющих повседневную жизнь, а также в тщательном изучении механизмов, с помощью которых люди воспринимают проявления эмоций друг в друге. Они предлагают использовать в будущих исследованиях междисциплинарные методы, включая нейробиологию и машинное обучение; включать крупномасштабные исследования, объединяющие лабораторию и мир и оценивающие движения лица, осанку и походку, тон голоса, изменения вегетативной нервной системы, взгляд, а также контекстные переменные в различных ситуациях; поддерживать разработку вычислительных моделей; и выйти за рамки классических взглядов на эмоции, проверяя новаторские гипотезы о природе эмоций.

В сопроводительной статье Алан Коуэн (факультет психологии Калифорнийского университета в Беркли), Диса Заутер (факультет социальных и поведенческих наук Амстердамского университета), Джессика Л. Трейси (факультет психологии Университета Британской Колумбии), и Дахер Келтнер (факультет психологии Калифорнийского университета в Беркли) предлагают исчерпывающий атлас человеческих эмоций. Исследователи, которые возглавили инициативы по созданию полных карт человеческих эмоций и использовали такие методы, как моделирование нейронной активности, для изучения структуры и динамики эмоциональных переживаний, считают, что существуют десятки разновидностей эмоций, различающихся языком, вызываемых в различных ситуациях. , и воспринимается в различных выражениях лица, тела и голоса.Они утверждают, что существует более 20 эмоций, которые выражаются не только мимикой, но также вокализацией и движениями тела, и что их выражение варьируется в зависимости от культуры и ситуации. Таким образом, модели, которые полагаются только на шесть «основных эмоций» — гнев, отвращение, страх, счастье, печаль и удивление — и учитывают только выражения лица, не отражают вариативность эмоциональных реакций. Напротив, предложенная ими более богатая модель эмоций может объяснить различные реакции, связанные с эмоциями (например,g., смущенные улыбки, сочувственные вокализации, смеси эмоциональных выражений). Они выступают за использование крупномасштабного статистического моделирования и методов машинного обучения для создания полной карты эмоций и их выражений. Этот подход должен помочь определить в полной мере, какие выражения лица в сочетании с телесными и голосовыми выражениями и контекстными сигналами могут рассказать нам об эмоциональных состояниях, утверждают Коуэн и его коллеги.

Об авторах (PDF, HTML)

Прочтите статью об этом отчете The Washington Post , Forbes, The Verge и блог ACLU Free Future

Посмотреть пресс-релиз APS

Выражений лица — Психология 425

В классическом исследовании Келтнера (1995) он использовал данные участников, которые недавно выполнили задание направленного действия на лице (DFA) в более раннем несвязанном исследовании.Эта задача описана здесь. Были проанализированы данные участников, которые сообщили, что чувствовали смущение или развлечение во время DFA. В частности, Келтнер проанализировал выражения лиц и телесные изменения участников в течение 15-секундного периода отдыха после каждого проявления эмоционального выражения. По сравнению с участниками, которых позабавило, смутило участников…

• быстрее смотрели вниз, дольше смотрели вниз и часто меняли положение взгляда.
• показал больше «контроля улыбки» или попыток скрыть улыбку или изменение скуловой АС.
• другие прессы для губ (AU 24)
• поворот головы от камеры и большее движение головы вниз
• больше прикосновений к лицу

На рис. 1 показаны изменения лица, которые произошли со временем во время смущения. Продолжительность каждого изменения лица — от левого края фотографии до конца стрелки. Таким образом, взгляд вниз — это изменение лица, которое длится дольше всего, за которым следует отведение головы.Интересно отметить, что выражение лица смущения включает в себя несколько изменений лица в течение шести секунд.

Рисунок 1
Изменение выражения лица с течением времени и средняя продолжительность каждого изменения (Keltner, 1995)

Воспроизведено из книги Д. Келтнера, 1995, Признаки умиротворения: свидетельство явных проявлений смущения, веселья и стыда. Журнал личности и социальной психологии , 68 (3), стр.445 (https://doi.org/10.1037/0022-3514.68.3.441) Авторские права, 1995 г., Американская психологическая ассоциация.

Некоторые теоретики полагают, что смущенное выражение лица служит адаптивной цели — показать умиротворение другим (Keltner, 1995; Castelfranchi & Poggi, 1990). Гипотеза умиротворения утверждает, что когда человек нарушает социальную норму, это вызывает гнев у членов группы. Показывая смущенное выражение лица после нарушения нормы, люди признают, что они осознают свое нарушение, и демонстрируют покорность, чтобы поддерживать социальный порядок.Тем не менее, Келтнер признал, что задача DFA — это одна уникальная ситуация, которая вызвала смущение, и что некоторые из трогательных дисплеев могли быть вызваны физиологическими привязанностями, а не смущением.

В последующем исследовании Келтнер (1995) попросил участников посмотреть видеокассету и в произвольном порядке записать эмоции, выраженные человеком в записи. Участники оценили людей, показавших смущение, как грустные, а затем как нервные. Участники специально не указали термин «смущение» (это относится к исследованию Widen and Russell (2011), приведенному ниже).

В другом исследовании Келтнер (1995) исследовал, уникальны ли выражения лица стыда и смущения. В этом исследовании участники смотрели видеозаписи 12–13-летних мужчин европеоидной расы и афроамериканцев, выполняющих тест на IQ. Видеозаписи теста IQ, показывающие выражения на лице веселья, удовольствия, гнева, отвращения, стыда и вины, были идентифицированы с помощью FACS Экмана и Фризена (1978). После просмотра каждого клипа участники выбирали эмоциональный термин (развлечение, удовольствие, гнев, отвращение, стыд и вину), описывающий выражения лиц мужчин.

Результаты показали, что участники выбирали смущенные ярлыки для смущенных выражений лиц мужского пола и выбирали ярлыки стыда для мужчин, выражающих стыд. Интересно, что участники были более точны в обозначении смущения и стыда, когда они оценивали выражения лиц афроамериканских мальчиков по сравнению с мальчиками европеоидной расы.

Рисунок 2
Доля смущенных и позорных мужчин-подростков в выборке из выборки эмоций

По материалам D.Келтнер, 1995, Признаки умиротворения: свидетельства явных проявлений смущения, веселья и стыда. Журнал личности и социальной психологии, 68 (3), стр. 452 (https://doi.org/10.1037/0022-3514.68.3.441) Авторское право, 1995 г., Американская психологическая ассоциация.

В работе Keltner and Buswell (1996; классическое исследование, которое мы обсуждали выше) они стремились определить выражения лица, связанные со смущением, стыдом и чувством вины. Участникам было показано 14 выражений лица в течение пяти секунд.Для каждого из 14 эмоциональных выражений они просмотрели 2 фотографии одной и той же позирующей женщины и 2 фотографии одного и того же позера-мужчины. После просмотра каждой фотографии им был представлен список из 14 ярлыков эмоций и инструкций по выбору эмоции, которая лучше всего соответствовала ранее просмотренному выражению лица. Они должны были выбрать ярлык эмоции в течение 10 секунд. Эти 14 ярлыков эмоций были:

.

• Развлечение
• Гнев
• Трепет
• (себя) — презрение
• Отвращение
• Смущение
• Страх
• Вина
• Счастье
• Боль
• Печаль
• Позор
• Сюрприз
• Симпатия
• Нет эмоций

Ниже представлены фотографии, которые, по мнению исследователей, соответствуют смущению, стыду и грусти.

Таблица
Выражения лица смущения, стыда и печали Келтнера и Басвелла (1996)

По материалам Д.Келтнер и Д.Т. Кордаро, 2017, Понимание мультимодальных эмоциональных выражений: последние достижения в базовой теории эмоций. Наука о выражении лица, стр. 59-61. Авторские права Оксфордского университета, 2017 г.

На рис. 4 показан процент участников, которые выбирали каждую эмоцию, когда выражением лица было смущение. И для женских, и для мужских поз большинство участников выбрали смущение (51% при просмотре женских поз; 56% при просмотре мужских поз). Не показано на рисунке, только 7% опрошенных сочли фотографии смущения позорными.

Рисунок 4
Процент участников, которые выбрали каждую эмоцию для выражения смущения

Примечание. Исследователи считали 7,2% вышеупомянутым шансом; Таким образом, если отобранная этикетка составляет менее 7,2%, метка не включается в данные. По материалам D., Keltner, & B.N. Басуэлл, 1996, Доказательства отчетливости смущения, стыда и вины: исследование воспоминаний прошлого и выражения эмоций на лице. Познание и эмоции, 10 (2), с.166, (https://doi.org/10.1080/026999396380312). Авторские права 1996 Psychology Press. Фотография воспроизведена из работы Д. Келтнера и Д.Т. Кордаро, 2017, Понимание мультимодальных эмоциональных выражений: последние достижения в базовой теории эмоций. Наука о выражении лица, стр. 59-61. Авторские права Оксфордского университета, 2017 г.

На рисунке 5 ниже показан процент участников, которые выбрали каждую эмоцию, когда выражением лица было чувство стыда. Большинство участников выбрали позор женским позерам (56%) и почти большинство — позерам мужчин (47%).Не показано на рисунке, только 3,4% опрошенных сочли фотографии стыда смущающими. Хотя выражения лица стыда и смущения кажутся уникальными, важно отметить, что в этом исследовании уровень распознавания отрицательных базовых эмоций был выше, как показано в Таблице 4. Например, при показе фотографии с отвращением уровень распознавания составил 88,9 % и 85,9% для позирующих женщин и мужчин (Рисунок 5).

Рисунок 5
Процент участников, которые выбрали каждую эмоцию для выражения стыда

Таблица 4
Процент участников, которые выбрали каждую эмоцию для выражения основных эмоций (Keltner & Buswell, 1996

Примечание. Исследователи считали 7,2% вышеупомянутым шансом; Таким образом, если отобранная этикетка составляет менее 7,2%, метка не включается в данные. По материалам D., Keltner, & B.N. Басуэлл, 1996, Доказательства отчетливости смущения, стыда и вины: исследование воспоминаний прошлого и выражения эмоций на лице. Познание и эмоции, 10 (2), с. 166, (https://doi.org/10.1080/026999396380312). Авторские права 1996 Psychology Press.

Чтобы проверить уникальное выражение лица вины, исследователи продемонстрировали выражение лица презрения к себе, сочувствия и боли.Келтнер и его коллеги считали, что эти три выражения лица могут представлять вину. Почему? Презрение к себе может быть похоже на гнев по отношению к себе за совершение нарушения. После того, как мы причинили вред другому человеку, мы можем испытывать к нему сочувствие (то есть заботу, беспокойство, сочувствие к нему). Наконец, боль — это субъективное чувство, о котором часто сообщают вместе с чувством вины и стыда (Tangney et al., 1996).

Рисунок 6
Выражение лица Келтнера и Басвелла, связанное с чувством вины

По материалам Д.Келтнер и Д.Т. Кордаро, 2017, Понимание мультимодальных эмоциональных выражений: последние достижения в базовой теории эмоций. Наука о выражении лица, стр. 59-61. Авторские права Оксфордского университета, 2017 г.

Как видно на Рисунке 7, большинство участников заявили, что выражение лица, выражающее презрение к себе, является позором.
Рисунок 7
Процент участников, которые выбрали каждую эмоцию для выражения самоуничижения

Примечание. Исследователи считали 7,2% вышеупомянутым шансом; Итак, когда меньше 7.2% от образца выбрана этикетка, этикетка не включена в данные. По материалам D., Keltner, & B.N. Басуэлл, 1996, Доказательства отчетливости смущения, стыда и вины: исследование воспоминаний прошлого и выражения эмоций на лице. Познание и эмоции, 10 (2), с. 166, (https://doi.org/10.1080/026999396380312). Авторские права 1996 Psychology Press. Фотография воспроизведена из работы Д. Келтнера и Д.Т. Кордаро, 2017, Понимание мультимодальных эмоциональных выражений: последние достижения в базовой теории эмоций.Наука о выражении лица, стр. 59-61. Авторские права Оксфордского университета, 2017 г.

По выражению лица сочувствия (рис. 8) результаты различались в зависимости от пола позера. Что касается позирующих женщин, 1/3 участниц отметили выражение сочувствия, а еще 1/3 отметили отсутствие эмоций. Из позеров-мужчин 43% выбрали сочувствие, а 36% — грусть. Вина не была выбрана на сверх случайных уровнях.

Рисунок 8
Процент участников, которые выбрали каждую эмоцию для выражения симпатии

Примечание.Исследователи считали 7,2% вышеупомянутым шансом; Таким образом, если отобранная этикетка составляет менее 7,2%, метка не включается в данные. По материалам D., Keltner, & B.N. Басуэлл, 1996, Доказательства отчетливости смущения, стыда и вины: исследование воспоминаний прошлого и выражения эмоций на лице. Познание и эмоции, 10 (2), с. 166, (https://doi.org/10.1080/026999396380312). Авторские права 1996 Psychology Press. Фотография воспроизведена из работы Д. Келтнера и Д.Т. Кордаро, 2017, Понимание мультимодальных эмоциональных выражений: последние достижения в базовой теории эмоций.Наука о выражении лица, стр. 59-61. Авторские права Оксфордского университета, 2017 г.

Рисунок 9
Процент участников, которые выбрали каждую эмоцию для выражения боли

Примечание. Исследователи считали 7,2% вышеупомянутым шансом; Таким образом, если отобранная этикетка составляет менее 7,2%, метка не включается в данные. По материалам D., Keltner, & B.N. Басуэлл, 1996, Доказательства отчетливости смущения, стыда и вины: исследование воспоминаний прошлого и выражения эмоций на лице.Познание и эмоции, 10 (2), с. 166, (https://doi.org/10.1080/026999396380312). Авторские права 1996 Psychology Press. Фотография воспроизведена из работы Д. Келтнера и Д.Т. Кордаро, 2017, Понимание мультимодальных эмоциональных выражений: последние достижения в базовой теории эмоций. Наука о выражении лица, стр. 59-61. Авторские права Оксфордского университета, 2017 г.

Взятые вместе, эти результаты показывают, что в настоящее время у нас нет доказательств уникального выражения вины на лице. Кроме того, эти результаты предполагают, что выражение презрения к себе передает эмоцию стыда, а не вины.Наконец, хотя стыд и смущение однозначно распознаются, уровень распознавания ниже, чем для других основных эмоций, вызванных внешним вызывающим событием.
В другом исследовании Уайден, Рассел и его коллеги (2011, да, Джеймс Рассел из круговой модели) изучали, могут ли участники определить выражения лиц смущения, стыда, презрения и сострадания. Участникам были показаны 10 фотографий эмоциональных выражений. Шесть из этих фотографий были основными эмоциями: счастьем, грустью, гневом, страхом, удивлением и отвращением, впервые идентифицированными Экманом и Фризеном (1971).Выражение лица презрения, стыда, смущения и сострадания было идентифицировано Хайдтом и Келтнером (1999) с помощью FACS (Ekman & Friesen, 1978).

Рисунок 10
Фотографии выражения лица от Haidt and Keltner (1999)

Адаптировано из J. Haidt and D. Keltner, 1999, Культура и выражение лица: открытые методы находят больше выражений и градиент узнавания . Познание и эмоции, 13 (3), стр. 234 (https://doi.org/10.1080/026999399379267) Copyright 1999 Psychology Press.

Все участники сначала определили эмоции с помощью бесплатного звонка, а затем им снова показали выражения и дали список эмоциональных ярлыков, из которых можно было выбрать. Бесплатные ответы участников были разделены на категории эмоций. Например, термины «стыдный», «удрученный», «виновный» и «позорный» были помещены в категорию «стыд», а термины «смущенный», «застенчивый» и «застенчивый» — в категорию «смущение».
Рисунок 11 показывает, что в отношении выражений лица стыда и смущения участники стали более правильными, когда они выполнили метод принудительного выбора по сравнению с методом свободной метки.Важно отметить, что показатели распознавания при бесплатном обозначении исходных шести основных эмоций варьировались от. 41 (отвращение) до 0,94 (счастье).

Рис. 11
Доля правильных принудительных выборов и свободных обозначенных реакций на выражение лица стыда и смущения

По материалам S.C. Widen, A.M. Кристи, К. Хьюетт и Дж. А. Рассел, 2011, Сообщают ли предлагаемые выражения презрения, стыда, смущения и сострадания предсказанные эмоции?Познание и эмоции, 25 (5), стр. 901. https://doi.org/10.1080/02699931.2010.508270 Copyright 2010 Psychology Press.

На Рисунке 12 ниже показано, что в отношении смущения по выражению лица большинство участников назвали смущение, за которым следуют радость, грусть и познание (хотя оставшиеся 21% ответов были отнесены к другим категориям эмоций). Большинство участников бесплатно назвали выражение стыда печалью, затем стыдом и познанием. Эти результаты могут свидетельствовать о том, что исследования еще не выявили уникального выражения стыда или смущения на лице.Кроме того, в ответах на свободное напоминание о выражении стыда присутствует вина, что затрудняет определение того, являются ли вина и стыд разными эмоциями.

Рис. 12
Доля ответов участников на выражения стыда и вины в сеансе бесплатного навешивания ярлыков

Примечание. Категория познания включает в себя свободно помеченные ответы «запутанный, любопытный, спорящий, сомнительный, озадаченный, скептический, подозрительный, неуверенный и неуверенный» (Widen et al., 2011, с. 900). По материалам S.C. Widen, A.M. Кристи, К. Хьюетт и Дж. А. Рассел, 2011, Сообщают ли предлагаемые выражения презрения, стыда, смущения и сострадания предсказанные эмоции? Познание и эмоции, 25 (5), с. 903. https://doi.org/10.1080/02699931.2010.508270 Copyright 2010 Psychology Press.

В целом эти исследования предоставляют некоторые первоначальные доказательства смущающих изменений лица, включая отвод взгляда, смещение взгляда, опускание головы и прикосновение к лицу.Более свежие данные Widen et al. (2011) предполагает, что процент признания стыда и смущения может быть завышен из-за метода принудительного выбора, использованного в прошлых исследованиях. На самом деле, Рассел обнаружил, что участники не очень хорошо справлялись с правильным обозначением стыда и смущения. Таким образом, это может означать, что стыд и смущение не являются основными эмоциями. Это также может означать, что из-за того, что выражение лица смущения меняется за короткий период времени, определить эмоцию на неподвижных фотографиях будет сложнее.К сожалению, у нас не так много доказательств межкультурных различий в выражениях лиц. Некоторые из этих новых исследований будут обсуждаться здесь в разделе гордости.

16 выражений лица, наиболее часто встречающихся в эмоциональных ситуациях во всем мире

Выражение эмоций на лице выходит за рамки географии и культуры, показывает новое исследование. (Изображение Алана Коуэна)

Будь то вечеринка по случаю дня рождения в Бразилии, похороны в Кении или протесты в Гонконге, все люди используют одни и те же выражения лица в одинаковых социальных контекстах, таких как улыбки, хмурые взгляды, гримасы и хмурые взгляды, показывает новое исследование Калифорнийского университета в Беркли.

Результаты, опубликованные сегодня, 16 декабря, в журнале Nature, , подтверждают универсальность человеческого выражения эмоций вне географических и культурных границ в то время, когда во всем мире растет нативизм и популизм.

«Это исследование показывает, насколько люди в разных уголках мира удивительно похожи в том, как мы выражаем эмоции перед лицом наиболее значимых контекстов нашей жизни», — сказал со-ведущий автор исследования Дахер Келтнер, профессор психологии Калифорнийского университета в Беркли и основатель. директор Большого доброго научного центра.

Исследователи из Калифорнийского университета в Беркли и Google использовали технологию машинного обучения, известную как «глубокая нейронная сеть», для анализа выражений лиц примерно в 6 миллионах видеоклипов, загруженных на YouTube от людей из 144 стран, охватывающих Северную, Центральную и Южную Америку, Африку, Европу, Ближний Восток и Азия.

«Это первый в мире анализ того, как выражения лица используются в повседневной жизни, и он показывает нам, что универсальные человеческие эмоциональные выражения намного богаче и сложнее, чем предполагали многие ученые», — сказал ведущий автор исследования Алан Коуэн, исследователь. в Калифорнийском университете в Беркли и Google, которые помогли разработать алгоритм глубокой нейронной сети и руководили исследованием.

Коуэн создал интерактивную онлайн-карту, которая демонстрирует, как алгоритм отслеживает варианты выражения лица, связанные с 16 эмоциями.

Помимо содействия межкультурной эмпатии, потенциальные приложения включают помощь людям, которые не умеют читать эмоции, например детям и взрослым с аутизмом, распознавать лица, которые люди обычно делают, чтобы передать определенные чувства.

Типичное человеческое лицо состоит из 43 различных мышц, которые можно активировать вокруг глаз, носа, рта, челюсти, подбородка и бровей, чтобы они могли выражать тысячи различных выражений лица.

Как они проводили исследование

Во-первых, исследователи использовали алгоритм машинного обучения Коуэна, чтобы записать выражения лиц, показанные в 6 миллионах видеоклипов о событиях и взаимодействиях по всему миру, таких как просмотр фейерверков, радостный танец или утешение рыдающего ребенка.

На онлайн-карте

Cowen показаны варианты выражения лица, связанные с 16 эмоциями.

Они использовали алгоритм для отслеживания случаев 16 выражений лица, которые обычно ассоциируются с весельем, гневом, трепетом, концентрацией, замешательством, презрением, удовлетворением, желанием, разочарованием, сомнением, восторгом, интересом, болью, грустью, удивлением и триумфом.

Затем они коррелировали выражения лиц с контекстами и сценариями, в которых они были созданы в разных регионах мира, и обнаружили замечательные сходства в том, как люди в разных географических и культурных границах используют выражения лиц в разных социальных контекстах.

«Мы обнаружили, что богатые нюансы в поведении лица, в том числе тонкие выражения, которые мы связываем с трепетом, болью, триумфом и 13 другими чувствами, — используются в аналогичных социальных ситуациях по всему миру», — сказал Коуэн.

Например, Коуэн отметил, что в видеоклипах люди во всем мире имели тенденцию трепетать во время фейерверков, показывать удовлетворение на свадьбах, сосредоточенно морщить брови при исполнении боевых искусств, выражать сомнение при протестах, испытывать боль при поднятии тяжестей и т. Д. триумф на рок-концертах и ​​спортивных соревнованиях.

Результаты показали, что люди из разных культур разделяют около 70% выражений лица, используемых в различных социальных и эмоциональных ситуациях.

«Это подтверждает теорию Дарвина о том, что выражение эмоций на наших лицах универсально среди людей», — сказал Келтнер. «Физическое проявление наших эмоций может определять, кем мы являемся как вид, улучшая наши навыки общения и сотрудничества и обеспечивая наше выживание».

Помимо Келтнера и Коуэна, соавторами исследования являются Флориан Шрофф, Брендан Джоу, Хартвиг ​​Адам и Гаутам Прасад из Google.

Прочтите исследование: Шестнадцать выражений лица встречаются в одинаковых контекстах по всему миру

лиц в дикой природе | Психолог

Если вы достаточно внимательно посмотрите кому-то в лицо, можете ли вы сказать, что он чувствует? Скажем, они выглядят озадаченными, разочарованными или счастливыми.Сколько информации вы получаете от самого лица и сколько от того, что еще происходит: чем занимается человек, где он находится и кто еще находится вокруг? Представьте, что вы не знаете этого человека и не знаете, что он делает. Не могли бы вы понять, что означают их выражения?

В повседневной жизни очень необычно видеть лица, не зная о человеке или его текущей ситуации. Однако именно это и происходит в некоторых из самых известных исследований выражения лица, таких как классические исследования, проведенные Полом Экманом в 1960-х годах.Участники пытаются выяснить, какая из шести эмоций представлена ​​каждой из серии тщательно отобранных фотографий, демонстрирующих шесть отличительных выражений (см. Примеры). Варианты ответа: счастье, печаль, гнев, страх, отвращение и удивление. Даже если вы еще не знали, вы, вероятно, сможете определить, какие эмоции должно проявлять каждое из этих лиц. И большинство англоговорящих согласятся с вашими ответами.

Последовательные суждения об этих лицах подтверждают, что некоторые лица могут передавать связанные с эмоциями значения даже без какой-либо информации об окружающем контексте.Но что это говорит нам о том, как лица работают в менее ограниченных обстоятельствах? Что, если есть другие источники информации, которые следует учитывать? Что делать, если лицо движется, а не статично? А что, если он не похож ни на одну из этих шести фотографий? (См. «Являются ли одни эмоции более базовыми, чем другие?»)

Вне психологических экспериментов в разговорах мы чаще всего видим выражение лица. Мы оцениваем реакцию других людей во время разговора, и их выражения помогают нам понять, что они говорят (или не говорят) в ответ.Их лицо отвечает нашему лицу, а наше лицо отвечает в ответ, когда мы оба сопоставляем, дополняем или противодействуем изменяющимся улыбкам, гримасам или взглядам друг друга. Лица также реагируют на события, происходящие вне разговоров, и могут передавать информацию об этих событиях другим людям. Однако непосредственное исследование этих сложных динамических и взаимодействующих процессов может оказаться весьма сложной задачей. Вместо этого психологи начали исследовать, как добавление дополнительных источников информации влияет на восприятие лиц и их влияние на реакцию других людей.Объединение их результатов воедино может помочь нам понять, как значение межличностной лицевой активности в решающей степени зависит от контекста ее создания.

Направление взгляда
Лица, обычно показываемые в психологических исследованиях, смотрят прямо в камеру. Как будто они реагируют на что-то прямо перед собой, вокруг того места, где находится зритель. Мы не можем увидеть, что могло бы вызвать реакцию, но его видимое местоположение может дать подсказки о том, что может происходить.

Множество исследований, восходящих к книге Майкла Аргайла и Марка Кука « Взгляд и взаимный взгляд, » в 1976 году, показывают, что этот взгляд является важным социальным сигналом. Мы отслеживаем движения глаз друг друга во время взаимодействия и остро чувствительны к различиям в направлении их фокуса (например, Farroni et al., 2003). Направление взгляда также влияет на восприятие эмоциональных выражений. Например, Сандер и его коллеги (2007) обнаружили, что «сердитые» лица воспринимались как более рассерженные, когда смотрели прямо на воспринимающего, но «испуганные» лица считались более пугающими, когда взгляд был отведен (см. Также Adams & Kleck, 2005). .Одно из возможных объяснений состоит в том, что хмурый взгляд лицом к лицу предполагает, что человек злится на вас как на зрителя, и эта самонаправленность усиливает его эмоциональное воздействие. Напротив, страх, направленный от вас, указывает на то, что вам, возможно, нужно быть бдительным, когда где-то поблизости происходит какое-то пугающее событие, что делает его еще более пугающим. В более общем плане направление взгляда дает представление об эмоциональной реакции, изменяя наше восприятие того, что делает лицо. Когда объект внимания также виден, это дает гораздо более четкую информацию о том, что происходит, и о том, что человек думает по этому поводу.

Выражение, направленное на объект
Взгляд может изменять восприятие объектов, на которые он направлен, а также лиц, наблюдающих. Исследование 2007 года, проведенное Эндрю Бейлиссом, показало, что лица с выражением «отвращения», устремляющие взгляд на предметы домашнего обихода, ухудшают восприятие этих предметов воспринимающими. Взгляд, направленный на других лиц, имеет аналогичный эффект. Например, Mumenthaler и Sander (2012) обнаружили, что лицо страха воспринималось как более пугающее, когда на него смотрело хмурое лицо. Очевидно, наблюдатели отметили, что тот, на кого направлен гнев, будет больше бояться.Этот эффект наблюдался даже тогда, когда хмурое лицо было представлено подсознательно (Mumenthaler & Sander, 2015), что свидетельствует о том, что воспринимающие в высшей степени приспособлены к относительным свойствам выражений лица.

В более общем плане эти результаты показывают, что выражения лица передают информацию об объектах, на которые они направлены. В социальных ссылках лица также регулируют поведение других людей по отношению к этим объектам. Например, классическое исследование Sorce et al. 1985 г. показало, что малыши, приближающиеся к очевидной пропасти, покрытой стеклом, не желали пересекать этот «визуальный обрыв», если их матери показывали испуганные лица, а не улыбки, по-видимому, потому, что они пришли к выводу, что выходить за край — слишком рискованно пытаться.

Подобные процессы могут также происходить во взаимодействиях между взрослыми. Мои коллеги и я (Parkinson et al., 2012) набрали пары друзей для выполнения совместной задачи, включающей невербальное взаимодействие в реальном времени по видеосвязи (с отключенным звуком, чтобы избежать вербального общения). Один друг (игрок) надул смоделированный воздушный шар, нажав кнопку на компьютере (задача «Аналог воздушного шара» или «BART», разработанная Карлом Лехуэсом и его коллегами). Каждая помпа приносила дополнительные очки, но воздушный шар может лопнуть в любой момент, теряя все заработанные до сих пор очки.Между тем, мы тайно проинструктировали другого друга (наблюдателя) выражать или подавлять беспокойство, наблюдая за продвижением игрока из отдельной кабины. Игроки были менее склонны надувать воздушный шар до такой степени, что он лопнул, если наблюдатели выражали, а не подавляли беспокойство. Другими словами, постоянные лицевые реакции наблюдателей изменили уровень рискованности игроков.

Эти результаты также показывают, что выражения лица могут передавать объектно-ориентированную информацию средствами, отличными от ориентации взгляда.Координация движений лица в реальном времени и одновременно разворачивающаяся последовательность событий делали очевидным, о чем они говорят. Фактически, динамические выражения часто предоставляют более четкую информацию, чем статические выражения, даже когда дополнительная контекстная информация недоступна (например, Krumhuber et al., 2013), возможно потому, что их временные изменения дают более четкие подсказки о природе событий, к которым они относятся.

Выражение лица как коммуникация
До сих пор я сосредоточился в основном на восприятии выражений лица и его влиянии на суждения и поведение других людей.Но как насчет мимики? Это тоже зависит от контекста? В самом деле, двигаются ли наши лица определенным образом именно для того, чтобы оказывать влияние на других людей?

Хотя многие психологи предполагают, что выражения лица являются симптомами внутренних состояний, другие исследователи вместо этого рассматривают их как способ показать нашу ориентацию на то, что происходит с другими людьми (например, Алун Фридлунд, 1994 г., «Выражение лица человека: эволюционный взгляд»). Например, лицо с выражением «гнев» передает сообщение «Отступите, или я атакую!», А лицо с выражением «страх» служит призывом к утешению или поддержке.

Явные доказательства того, что выражение лица специально настраивается на межличностные реакции, получены из исследований эффектов аудитории (см. Parkinson, 2005). Эти исследования неизменно демонстрируют, что многие виды выражения мнений более распространены или более интенсивны, когда доступен соответствующий адресат. Например, зрители больше смеются, когда смотрят комедийные фильмы в присутствии других, особенно друзей, которые находятся поблизости (например, Chapman & Wright, 1976). Точно так же боулеры меньше улыбаются, когда кегли впервые падают, чем после того, как поворачиваются лицом к своим друзьям (Kraut & Johnston, 1979).Таким образом, их выражения кажутся скорее общением с другими игроками, чем симптомами прямой эмоциональной реакции на успех. Действительно, Бавелас и его коллеги (1986) показали, что эмпатическая морщинка в ответ на наблюдаемую травму была точно рассчитана на то, чтобы извлечь выгоду из зрительного контакта с жертвой. Наблюдатели, по-видимому, убедились, что реакция их лица будет видна до того, как появится косвенная боль.

Регулирование межличностных эмоций
Способность лица изменять реакцию других людей на события позволяет нам стратегически использовать выражение лица как средство социального влияния.В исследованиях социальной референции, описанных выше, участники регулировали свои выражения страха, направленные на других, тем самым влияя на принятие риска другим человеком. За пределами лаборатории кажется вероятным, что люди предпринимают аналогичные попытки регулирования, чтобы повлиять на эмоциональные реакции других людей. Например, я могу попытаться выглядеть более обеспокоенным, потому что хочу, чтобы вы меньше пресыщались тем, что вот-вот произойдет (межличностное оповещение). Таким образом, регулирование своих эмоций может также служить для регулирования ваших эмоций.

Выражение беспокойства не только сообщает о том, что проблему, возможно, необходимо решить, но также указывает на потенциальную потребность в поддержке или утешении (Parkinson & Simons, 2012). Соответственно, межличностные реакции на выраженное кем-то беспокойство могут включать либо собственное выражение беспокойства (признание предполагаемой попытки предупреждения), либо отображение контрастной эмоции спокойствия (в ответ на воспринимаемую просьбу об утешении). Но что происходит, когда межличностная реакция не соответствует намерению человека, который в первую очередь выражает беспокойство?

Когда выражение беспокойства вашего партнера направлено на то, чтобы добиться комфорта, предоставление этого комфорта, вероятно, уменьшит беспокойство.Однако, когда выражение беспокойства вашего партнера направлено на то, чтобы предупредить вас о причине для беспокойства, любая попытка успокоить или утешить, скорее всего, приведет к обратным результатам. Попытка минимизировать серьезность ситуации, вероятно, будет способствовать усилению выражения беспокойства в удвоенных усилиях, направленных на то, чтобы убедить вас, что к надвигающемуся беспокойству не следует относиться так легкомысленно.

Некоторые предварительные доказательства действия этой межличностной динамики были предоставлены моей исследовательской группой недавнего исследования разговоров романтических партнеров об общих проблемах (Parkinson et al., 2016). Наше особое внимание было сосредоточено на том, как стиль регулирования эмоций одним партнером влияет на использование эмоционального выражения другим партнером. Например, обязательно ли выборочная переосмысление негативных аспектов ситуации для уменьшения неприятных эмоциональных реакций (переоценка) заставляет вашего партнера чувствовать себя лучше в отношении вещей? Фактически, мы обнаружили, что партнеры привычных переоценок с большей вероятностью выражали беспокойство, чтобы заставить этих переоценок оценить серьезность событий (межличностная тревога).Другими словами, ваш партнер может попытаться противодействовать вашей попытке воспринимать вещи как менее тревожные, сообщая сами себе о большем беспокойстве. В некоторых обстоятельствах это может привести к обреченной на провал межличностной спирали, когда один партнер все чаще пытается предупредить другого партнера о тревожном характере проблем, но встречает все большее спокойствие. В нашем исследовании также было очевидно, что партнер-женщина с большей вероятностью будет предупреждать, а партнер-мужчина с большей вероятностью принимает успокаивающее поведение, что позволяет предположить, что гендерно-ролевые стереотипы, касающиеся мужского мастерства, влияют на регуляцию межличностных эмоций у гетеросексуалов. отношения.

Лица в социальном взаимодействии
Как мы видели, выражения лица могут передавать информацию о человеке, выражающем их, об объекте или человеке, на которых они направлены, и об отношениях между этим человеком и объектом. Мы также видели, как лицевое общение настраивается на ожидаемые и фактические реакции другого человека. Как же тогда эти процессы сочетаются друг с другом, когда лица взаимодействуют с другими лицами в текущих взаимодействиях? Интенсивный анализ того, как протекают такие межличностные процессы, все еще относительно редок, но недавние методологические достижения, вероятно, сделают их все более распространенными (например,грамм. Батлер, 2011).

Несколько более ранних исследований изучали временные непредвиденные обстоятельства между эмоциональным поведением партнеров, но обычно объединяли вербальные и невербальные выражения, что затрудняло выделение конкретных эффектов лицевого общения. Например, Биглан и его коллеги (1985) сосредоточили внимание на взаимодействии для решения проблем между женами, страдающими депрессией, и их мужьями. Жены с большей вероятностью проявляли депрессию сразу после агрессивного поведения мужей, а мужья с меньшей вероятностью вели себя агрессивно сразу после того, как их жены выразили депрессию.Поэтому кажется возможным, что одна из межличностных функций выражения депрессии — требовать от партнера менее агрессивного обращения. Действительно, некоторые теоретики предположили, что депрессия частично поддерживается благосклонными реакциями, которые она может требовать от других. Однако Койн (1976) утверждал, что эти изначально положительные межличностные эффекты, вероятно, со временем уменьшатся, поскольку партнеры станут восприимчивыми к растущей усталости от сострадания. Действительно, исследования взаимодействий между депрессивными партнерами в более длительных отношениях показывают разные межличностные обстоятельства (например,грамм. Джонсон и Джейкоб, 2000). Недавние достижения в области автоматизированного кодирования выражений лица могут позволить более пристально сосредоточиться на взаимозависимостях между моделями общения партнеров и на том, как они могут измениться во время продолжающегося взаимодействия и в более широких временных рамках развивающихся отношений.

Вытягивание лиц из контекста
Учитывая, что социальный контекст оказывает такое последовательное влияние на восприятие и воспроизведение мимики, как получается, что некоторые деконтекстуализированные лица все еще, кажется, передают согласованные эмоциональные значения? Один из ответов состоит в том, что тщательно отобранные лицевые стимулы, используемые в большинстве исследований суждений, дают четкие подсказки как о природе объекта, на который они направлены, так и об отношении человека к этому объекту.Например, сморщенный нос лица с выражением «отвращение» предполагает, что что-то плохо пахнет, вызывая метафорические ассоциации с соответствующей эмоцией. Точно так же сфокусированный взгляд «сердитого» лица в сочетании с нахмуренными бровями и сжатыми губами предполагает, что человек направляет внимание на то, чему он хочет сопротивляться или оттолкнуть. Фактически, воспринимающие, которых напрямую не просят вывести эмоциональные значения, часто описывают эти выражения лица в ситуативных и поведенческих терминах.

Тот факт, что лица вызывают предположения о том, что еще может происходить, позволяет им служить своего рода сокращением эмоциональных ситуаций в повседневном разговоре. Я могу показать, что сочувствую вашей боли, морщась, или сочувствую вашему моральному неодобрению, например, сморщив нос. Однако не все ассоциации между ситуациями и эмоциями одинаковы в разных культурах, а это означает, что одно и то же лицо может обозначать разные эмоции.

Один из ярких примеров такой диссоциации — недавнее исследование, проведенное в небольшом обществе, которое остается относительно изолированным от внешнего влияния.В исследовании, опубликованном в прошлом году командой Карлоса Кривелли, исследователи показали фотографии выражений лиц участникам с островов Тробриан в Папуа-Новой Гвинее и попросили участников указать на изображение, соответствующее соответствующей «базовой эмоции». Неожиданно островитяне чаще всего указывали на западное «лицо страха», когда их просили выбрать лицо гнева. Они также чаще всего указывали на то же лицо «страха», когда их просили выбрать лицо, передающее сообщение: «Отойди, или я нападу на тебя».Интерпретируя эти результаты, Кривелли и его коллеги отмечают, что некоторые общества также используют похожие «задыхающиеся» формы лица в качестве ритуальных символов угрозы (например, лицо угрозы маори). Другими словами, предположительно универсальное выражение страха на самом деле передает другую эмоцию в обществах, где оно связано с другим типом поведенческого намерения или ситуационным контекстом.

Заключение
В Выражение эмоций у человека и животных Чарльз Дарвин отверг идею о том, что лицевые мышцы были «специально созданы для выражения».Вместо этого он утверждал, что движения лица выполняют более прямые адаптивные функции, такие как кусание или отторжение стимулов («полезные ассоциированные привычки»), и что их связь с эмоциями возникает как вторичное следствие. Поскольку кто-то, готовящийся к атаке, часто злится, готовое к атаке лицо также стало ассоциироваться с гневом. Однако, как это ни парадоксально, многие исследователи эмоций, вдохновленные Дарвином, вскоре вернулись именно к той точке зрения, которую он отверг. Точно так же, как глаза рассматриваются как зеркало души, лица продолжают исследоваться, как если бы они были прямым считыванием внутренних эмоций.

Здесь я избрал другой подход, сосредоточившись на том, как лица передают информацию об ориентации выразителя на внешние объекты и события, и на том, как их межличностные эффекты зависят от передаваемых ими значений отношений. Но что, если мы вырвем лицо из этого контекста и отбросим все связанные с ним процессы отношений? Остается ли при этом чистое выражение скрытых эмоций? Или вместо этого мы читаем контекст в статичных картинках выражений лиц, представляя, в какой ситуации должен находиться человек, чтобы показать такое лицо, посмотреть таким пристальным взглядом, желая приблизиться или отстраниться? Возможно, тот факт, что некоторые тщательно отобранные лица подразумевают контекст, так сильно объясняет последовательные эмоциональные выводы, которые люди делают, оценивая их.И, возможно, люди учатся показывать похожие лица именно из-за их способности вызывать у других контекстуальные умозаключения.

Психологические исследования выражения лица вышли за рамки ограничительных задач, используемых в исследованиях раннего суждения. Изучение лиц в связи с их социальным контекстом позволяет нам развивать более сложные теории, которые опровергают некоторые из наших предыдущих предположений и различий. Например, уже не ясно, соответствуют ли характерные лицевые конфигурации шести или около того основным эмоциям спонтанным лицевым реакциям, возникающим при переживании этих эмоций.Одна и та же эмоция может выражаться по-разному (или не выражаться вообще) в зависимости от контекста. Кроме того, межличностная ориентация мимики означает, что они могут иметь некоторые характеристики более осознанных форм лицевого общения, включая разговорные жесты. Лица не только передают эмоциональные значения, но и делают многое. Важно понимать их работу в контексте этих других видов деятельности.

Box: Некоторые эмоции более просты, чем другие?

Большинство исследований, посвященных мимике, сосредоточено на шести так называемых «основных» или «первичных» эмоциях, которые, по мнению многих психологов, имеют особый статус, поскольку они эволюционировали для решения важных адаптивных или репродуктивных проблем.Например, страх подготавливает организм к надвигающимся угрозам окружающей среды и настраивает сенсорные системы на соответствующие раздражители. Другие «неосновные» или «вторичные» эмоции, такие как вина, смущение или гордость, часто рассматриваются как возникающие позже в процессе развития ребенка как комбинации или артикуляции этих основных эмоций и с меньшей вероятностью имеют характерные выражения лица.

Однако различие между базовыми и небазовыми эмоциями может быть не столь четким, как считалось ранее (например,грамм. Draghi-Lorenz et al., 2001). Кроме того, некоторые исследования начали предполагать, что даже неосновные эмоции могут быть выведены из невербальной информации, если лицевые стимулы являются динамическими, а не статическими, если добавлены голосовые сигналы или если изображения включают тела, а также лица (например, см. Дахер Келтнер и Дэниел Кордаро о понимании мультимодальных эмоциональных выражений).

Познакомьтесь с автором

«Хотя в повседневных разговорах я обычно готов дать другим возможность выражать свои сомнения, что-то в их научных утверждениях всегда выявляет мою скептическую сторону.Вот почему я всегда сопротивлялся идее, что эмоции — это просто и полностью личные и субъективные чувства. На мой взгляд, они действуют в пространстве между людьми, а не внутри них. И движения лица являются частью этого процесса, а не просто выражением чего-то внутри. Как только вы начнете смотреть на лица с этой точки зрения, трудно перестать ценить тонкость, динамизм и гибкость их работы ».

— Брайан Паркинсон из Оксфордского университета
[электронная почта защищена]

Ссылки

Адамс, Р.Б. и Клек, Р. (2005). Влияние прямого и отведенного взгляда на восприятие эмоций, передаваемых на лице. Эмоция, 5 , 3–11.

Аргайл, М. и Кук, М. (1976). Взгляд и взаимный взгляд. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Бавелас, Дж. Б., Блэк, А., Лемери, С. Р. и Маллетт, Дж. (1986). «Я показываю, как ты себя чувствуешь»: моторная мимика как коммуникативный акт. Журнал личности и социальной психологии, 50, 322–329.

Бейлисс, А.П., Фришен, А., Фенске, М.Дж. И Типпер, С. П. (2007). На аффективные оценки объектов влияет наблюдаемое направление взгляда и выражение эмоций. Познание, 104, 644–653.

Батлер, Э.А. (2011). Системы временных межличностных эмоций: «СВЯЗИ», которые формируют отношения. Обзор личности и социальной психологии, 15, 367–393.

Чепмен, А.Дж. И Райт, Д.С. (1976). Социальное усиление смеха: экспериментальный анализ некоторых сопутствующих переменных. Журнал экспериментальной детской психологии, 21, 201–218.

Койн, Дж. К. (1976). К интерактивному описанию депрессии. Психиатрия, 39, 28–40.

Кривелли, К., Рассел, Дж. А., Харилло, С., Фернандес-Долс, Дж. М. (2016). Страх перед задыхающимся лицом как проявление угрозы в меланезийском обществе. Труды Национальной академии наук США, 113, 12403–12407.

Дарвин, К. (1998). Выражение эмоций у человека и животных (3 ^-е изд., П. Экман, Ред.) . Лондон: HarperCollins. (Оригинальная работа опубликована в 1872 г.)

Драги-Лоренц, Р., Редди В. и Косталл А. (2001). Переосмысление развития «неосновных» эмоций: критический обзор существующих теорий. Обзор развития, 21, 263–304.

Экман, П., Соренсон, Э.Р. и Фризен, В.В. (1969). Панкультурные элементы в выражениях эмоций на лице. Наука, 164, 86–88.

Фаррони, Т., Мэнсфилд, Э.М., Лай, К. и Джонсон, М.Х. (2003). Младенцы, воспринимающие и действующие на глаза: проверка эволюционной гипотезы. Журнал экспериментальной детской психологии, 85, 199–212.

Фридлунд, А.Дж. (1994). Выражение лица человека: эволюционный взгляд. Сан-Диего, Калифорния: Academic Press.

Келтнер, Д. и Кордаро, Д.Т. (2016). Понимание мультимодальных эмоциональных выражений: последние достижения в базовой теории эмоций. Исследователь эмоций. Получено с http://emotionresearcher.com/understanding-multimodal-emotional-expressi …

Kraut, R.E. И Джонстон Р. (1979). Социальные и эмоциональные сообщения улыбки: этологический подход. Журнал личности и социальной психологии, 37, 1539–1553.

Krumhuber, E.G., Kappas, A. & Manstead, A.S.R. (2013). Эффекты динамических аспектов мимики: обзор. Emotion Review, 5, 41–46.

Lejuez, C.W., Read, J.P., Kahler, C.W. et al. (2002). Оценка поведенческой меры принятия риска: Задача риска аналога воздушного шара (BART). Журнал экспериментальной психологии: прикладное, 8, 75–84.

Мументхалер, К. и Сандер, Д. (2012). Социальная оценка влияет на распознавание эмоций. Журнал личности и социальной психологии, 102, 1118–1135.

Мументхалер, К. и Сандер, Д. (2015). Автоматическая интеграция социальной информации в распознавание эмоций. Журнал экспериментальной психологии: Общие, 144, 392–399.

Паркинсон, Б. (2005). Выражают ли движения лица эмоции или передают мотивы? Обзор личности и социальной психологии, 9, 278–311.

Паркинсон, Б., Фири, Н. и Саймонс, Г. (2012). Всплеск беспокойства: социальные ссылки взрослых в межличностном задании по аналогии с воздушным шаром (BART). Эмоция, 12 , 817–826.

Паркинсон, Б. и Саймонс, Г. (2012). Распространение беспокойства: межличностная передача тревожности, связанной с проблемами. Познание и эмоции, 26, 462–479.

Паркинсон, Б., Саймонс, Г. и Нивен, К. (2016). Разделение опасений: регулирование межличностного беспокойства в романтических парах. Эмоция, 16, 449–458.

Сандер Д., Гранджин Д., Кайзер С. и др. (2007). Эффекты взаимодействия воспринимаемого направления взгляда и динамического выражения лица: доказательства для оценочных теорий эмоций. Европейский журнал когнитивной психологии, 19, 470–480.

Магия, Дж. Ф., Эмде, Р. Н., Кампос, Дж. И Клиннерт, М. Д. (1985). Эмоциональная сигнализация матери: ее влияние на поведение годовалого ребенка на скале.