Необузданное проявление негативных эмоций 11 букв: Озвученная эмоция 11 букв

негативными эмоциями 11 букв

основных чувств 11 букв

вызывающий чувство 11 букв

противоположных чувства 11 букв

подверженный эмоциями 11 букв

одно из добрых чувств 11 букв

психологическое воздействие 11 букв

границ | Межкультурное декодирование вокализаций положительных и отрицательных неязыковых эмоций

Введение

Исследования невербального выражения эмоций внесли решающий вклад во многие центральные дискуссии в науке об эмоциях. Споры, варьирующиеся от универсальности эмоций (например, Ekman, 1993; Russell, 1994; Elfenbein, 2013), до более широкого вопроса о том, как эмоции следует концептуализировать (например, Scherer, 1986; Ekman, 1992; Barrett, 2006), все они были подкреплены данными исследований выражения эмоций.Здесь мы обращаемся к фундаментальному вопросу, поднятому в этих дебатах, а именно, какие эмоции могут передаваться в разных культурах, исследуя, насколько надежно голос может передавать в кросс-культурном плане широкий спектр как положительных, так и отрицательных эмоций.

Человеческий голос является богатым источником эмоциональной информации, и невербальные голосовые выражения бывают двух основных форм, а именно: модификации просодии (тона голоса) во время речи (т. Е. просодических выражений ) и посредством неречевых голосовых звуков. такие как звуки дыхания, плач, мычание, хрюканье, смех, вопли и вздохи (т.е., неязыковых вокализаций ). Обширные обзоры показали, что просодические выражения основных эмоций, таких как гнев, страх, счастье и печаль, передаются с помощью акустических паттернов сигналов, связанных с высотой звука, интенсивностью, качеством голоса и продолжительностью (Juslin and Laukka, 2003; Scherer, 2003). Несколько исследований также показали, что декодеры способны определять эмоциональное содержание просодических выражений в разных языках и культурных границах с точностью выше случайности (например, Kramer, 1964; Beier and Zautra, 1972; Albas et al., 1976; van Bezooijen et al., 1983; Graham et al., 2001; Scherer et al., 2001; Томпсон и Балквилл, 2006; Брайант и Барретт, 2008; Pell et al., 2009). Эти исследования показывают, что восприятие просодических выражений имеет универсальный компонент, хотя метаанализ также показал, что коммуникация более точна, когда судьи оценивают выражения из своей собственной культуры по сравнению с незнакомыми культурами (Elfenbein and Ambady, 2002; Juslin and Laukka, 2003). ,

Нелингвистические вокализации [иногда также называемые всплесками аффекта; см. Scherer (1994)] существенно отличаются от просодических выражений.Например, речь требует высокоточных и скоординированных движений артикуляторов (например, губ, языка и гортани) для передачи лингвистической информации, тогда как нелингвистические вокализации не ограничиваются лингвистическими кодами и, следовательно, не требуют таких точных артикуляций ( Скотт и др., 2009). Это влечет за собой, что нелингвистические вокализации могут демонстрировать более широкие диапазоны для многих акустических характеристик, чем просодические выражения, что очевидно при сравнении, например, диапазонов высоты звука в смехе иречь (Бахоровский и др., 2001). По сравнению с просодическими выражениями, нелингвистические вокализации могут также более сильно зависеть от физиологических изменений (например, вегетативной активации) оценки эмоциональных ситуаций и их воздействия на голосовой аппарат. Поскольку предполагается, что вокальные выражения в значительной степени являются результатом таких связанных с эмоциями соматических изменений (см. Scherer, 1986), нелингвистические вокализации могут быть особенно подходящими для эмоционального общения.

Однако, по сравнению с большим количеством исследований просодических выражений, относительно немного исследований изучали распознавание эмоций на основе нелингвистических вокализаций (Schröder, 2003; Sauter and Scott, 2007; Belin et al., 2008; Хок и др., 2009; Саймон-Томас и др., 2009; Sauter et al., 2010a; Lima et al., 2013). Эти исследования показывают, что декодеры в целом точны при оценке основных эмоций по нелингвистическим вокализациям, часто достигая более высоких показателей распознавания, чем для просодических стимулов (например, Hawk et al., 2009). Некоторые исследования вокализации также расширили охват эмоций, включив в них несколько эмоций, которые обычно не считаются основными. В частности, результаты показывают, что нелингвистические вокализации могут передавать более широкую палитру положительных эмоциональных состояний по сравнению с мимикой (Sauter, Scott, 2007; Simon-Thomas et al., 2009), как предположил Экман (1992). Это говорит о том, что разные способы выражения, такие как выражение лица и голоса, а также, возможно, разные варианты выражения в рамках каждой модальности, такие как просодические выражения и нелингвистические вокализации, могут предпочтительно подходить для выражения разных эмоций (см. Также Hawk et al. ., 2009; App et al., 2011).

Может показаться, что нелингвистические вокализации, не ограниченные условностями языка, послужат идеальными стимулами для межкультурных исследований, но нам известно очень мало предыдущих исследований по этой теме.Sauter et al. (2010b) исследовали распознавание девяти эмоций, включая основные эмоции и дополнительные положительные эмоции, у англоговорящих людей в Европе и людей из отдаленных, культурно изолированных деревень Намибии. Они сообщили об успешной передаче основных эмоций через культурные барьеры, в то время как распознавание положительных эмоций достигало точности выше случайности, главным образом, в условиях группы. Коеда и др. (2013), в свою очередь, позволили людям из Канады и Японии оценить канадские вокализации основных эмоций с точки зрения воспринимаемых уровней активации, валентности и интенсивности и сообщили о некоторых групповых различиях в оценках валентности и интенсивности как положительных, так и отрицательных эмоций.Таким образом, предыдущие исследования предоставили первоначальные данные о культурном сходстве и различиях, но необходимы дальнейшие исследования, чтобы установить степень межкультурной вариативности и инвариантности нелингвистических вокализаций.

В настоящем исследовании мы удваиваем количество включенных эмоций по сравнению с предыдущими исследованиями и изучаем распознавание 18 эмоций в межкультурных условиях. Включая самый широкий выбор эмоций на сегодняшний день в кросс-культурное исследование, мы стремимся изучить пределы того, что нелингвистические вокализации могут раскрыть об эмоциях в кросс-культурном контексте.Примечательно, что наш выбор эмоций включает в себя одинаково много положительных (привязанность, веселье, счастье, интерес, сексуальное вожделение, миролюбие / безмятежность, гордость, облегчение и положительное удивление) и отрицательных (гнев, презрение, отвращение, беспокойство, страх, вина, печаль). , стыд и отрицательное удивление) эмоции. Очень немногие предыдущие кросс-культурные исследования — независимо от модальности выражения — изучали распознавание положительных эмоциональных состояний за пределами счастья, и поэтому наше исследование предоставит новые ключи к разгадке универсальности выражения положительных эмоций.

Исследование 1 — Расшифровка положительных нелингвистических вокализаций

Материалы и методы

Голосовые стимулы

Мы использовали неязыковые вокализации из корпуса VENEC, который представляет собой большую кросс-культурную базу данных вокальных выражений эмоций, изображенных 100 профессиональными актерами (Laukka et al., 2010). Большинство стимулов в корпусе VENEC состоят из просодических выражений, но часть актеров также обеспечивала нелингвистические вокализации или аффективные всплески, и эти стимулы используются в настоящем исследовании.Актерам из Индии, Кении, Сингапура и США было предложено передать девять положительных эмоций (привязанность, веселье, счастье, интерес, сексуальное влечение, умиротворение / безмятежность, гордость, облегчение и позитивное удивление) с помощью нелингвистических вокализаций. Все вокализации были предназначены для передачи выражений со средней (умеренно высокой) интенсивностью эмоций. Также были записаны эмоционально нейтральные вокализации, но они не включены в настоящее исследование.

Актерам было предложено выражать эмоции максимально убедительно и так же, как в реальных эмоциональных ситуациях.Для этого актерам сначала были предоставлены сценарии, описывающие типичные ситуации, в которых может быть вызвана каждая эмоция, на основе текущих исследований по оценке эмоций (например, Ortony et al., 1988; Lazarus, 1991; Ellsworth and Scherer, 2003), и затем получили указание попытаться разыграть подобные ситуации. В качестве дополнительной помощи для создания убедительных изображений им также было предложено попытаться вспомнить похожие ситуации, которые они пережили лично и которые вызвали указанные эмоции, и, если возможно, попытаться погрузиться в такое же эмоциональное состояние.Шерер и Банцигер (2010) утверждали, что сочетание сценариев и методов индукции, вероятно, повысит аутентичность и правдоподобность получаемых изображений, поскольку это препятствует использованию стереотипных выражений.

Актеры могли выбирать любые человеческие звуки, которые они считали подходящими для этой цели (например, звуки дыхания, плач, мычание, хрюканье, смех, визг и вздохи). Однако им было сказано избегать настоящих слов (например, «небо», «нет», «да») и вокализаций с условным семантическим значением (например, «небо», «нет», «да»).g., «фу», «ай»), хотя и неязыковые междометия (например, «ах», «ээ», «хм», «ох») разрешены. Некоторые актеры, тем не менее, использовали слова, и эти стимулы были исключены при первоначальном просмотре стимулов. Неязыковые вокализации не записывались для каждого актера, и количество эмоций, которые каждый актер озвучивал, также варьировалось. Всего в нашу выборку вошли 213 положительных неязыковых вокализаций от 41 актера (Индия, N = 9; Кения, N = 11; Сингапур, N = 7; и США, N = 14), и содержал примерно одинаковое количество изображений каждой эмоции из каждой культуры (см. Таблицу 1).Выборка также включала примерно одинаковое количество стимулов со стороны актеров женского и мужского пола в каждом состоянии.

Таблица 1. Количество неязыковых вокализаций для каждой эмоции и культуры .

Записи велись на месте в каждой стране (Пуна, Индия; Найроби, Кения; Сингапур, Сингапур; и Беркли, Калифорния, США), а вокализации записывались непосредственно на компьютер с частотой дискретизации 44 кГц с использованием высококачественного микрофона. (sE Electronics USB2200A, Шанхай, Китай).Громкость стимулов широко варьировалась — буквально от шепота до крика — поэтому амплитуда каждого стимула была нормализована по пикам с использованием программного обеспечения Adobe Audition (Adobe Systems Inc., Сан-Хосе, Калифорния, США). Процедура нормализации контролировала различия в уровне записи между актерами и смягчала контраст между стимулами, которые в противном случае были бы тревожно громкими или неслышно тихими.

Участники и процедура

В исследовании приняли участие 29 шведов, в основном студенты университетов (20 женщин; средний возраст = 31 год).Участники оценивали вокализацию положительных эмоций, выбирая один ярлык, который лучше всего представлял выражение, передаваемое каждым речевым стимулом, и альтернативы, которые они могли выбрать, были такими же, как девять предполагаемых выражений (привязанность, веселье, счастье, интерес, похоть, умиротворение, гордость, облегчение и положительное удивление). Всем участникам были предоставлены словарные определения каждой эмоции, а также те же сценарии эмоций, что и актерам, чтобы убедиться, что они поняли все включенные ярлыки эмоций.

ответов оценивались как правильные, если ответ соответствовал предполагаемым выражениям эмоций. Эксперименты были компьютеризированы и проводились индивидуально с использованием программного обеспечения MediaLab (Jarvis, 2008). Стимулы предъявлялись в случайном порядке, и участникам разрешалось только один раз прослушать каждый стимул. Участники слушали стимулы через высококачественные наушники, при этом уровень звука оставался постоянным для всех участников. Сеансы длились ~ 40 минут, и участники получали кредиты на курс или ваучер на билет в кино в качестве компенсации за свое участие.

Результаты

В таблице 2 показаны показатели распознавания и паттерны путаницы для положительных эмоций. Общий уровень распознавания составил 39%, что в 3,5 раза выше, чем доля, ожидаемая при случайном угадывании (уровень вероятности в задаче с принудительным выбором из 9 вариантов составляет 11%; 1 из 9). Все эмоции были распознаны с точностью выше случайности по крайней мере в некоторых культурных условиях, как показали биномиальные тесты. Это говорит о том, что в разных культурах передавался широкий спектр позитивных вокализаций.Наиболее точно воспринимались вокализации облегчения (средний уровень узнавания = 70%), за ними следовали похоть (45%), интерес (44%), безмятежность (43%) и положительное удивление (42%). Эти эмоции не часто путали с другими состояниями, хотя интерес иногда путали с положительным удивлением, а спокойствие — с облегчением.

Таблица 2. Уровни распознавания и паттерны путаницы для неязыковых вокализаций девяти положительных эмоций из четырех культур .

Счастье (36%) и веселье (32%) были симметрично смешаны друг с другом на уровне, равном точной пропорции декодирования, что предполагает, что вокализации этих состояний нелегко разделить.Учитывая концептуальное сходство между этими состояниями, это не было неожиданным открытием, и комбинированная категория счастья / развлечения получила 60% точности. На нижнем уровне узнаваемости мы нашли гордость (22%) и привязанность (20%). Хотя в некоторых случаях эти эмоции распознавались с высокой вероятностью, эти эмоции часто ошибочно классифицировались, и выражения гордости и привязанности чаще всего путались с интересом.

Проверка степени узнавания как функции культуры говорящего далее показала, что модели узнавания и путаницы были одинаковыми во всех четырех культурах (см. Таблицу 2).Это говорит о межкультурной согласованности в отношении того, какие эмоции было легко или трудно распознать, и какие эмоции были смешаны друг с другом, а какие нет. Тем не менее, некоторые эмоции были признаны только в одних, но не в других культурных условиях. Например, шведские слушатели не совсем точно воспринимали веселые вокализации от индийских стимулов, а вместо этого оценивали их как звучащие с удивлением. Однако такие групповые различия трудно интерпретировать, потому что они могут быть результатом групповых эффектов, не имеющих отношения к культуре как таковой (e.g., индийские актеры, возможно, просто не преуспели в изображении развлечения по сравнению с актерами из других культур).

Исследование 2 — Декодирование отрицательных нелингвистических вокализаций

Материалы и методы

Голосовые стимулы

Неязыковые вокализации девяти негативных эмоций (гнев, презрение, отвращение, дистресс / боль, страх, вина, грусть, стыд и негативное удивление), изображенных профессиональными актерами из Индии, Кении, Сингапура и США, служили стимулами в исследовании Study 2.Вокализации были отобраны из корпуса VENEC (Laukka et al., 2010) и были собраны с использованием тех же методов, которые описаны в исследовании 1. В общей сложности выборка содержала 214 негативных эмоциональных вокализаций от 40 актеров (Индия, N = 8 ; Кения, N = 10; Сингапур, N = 7; и США, N = 15), подробности см. В таблице 1.

Участники и процедура

В исследовании 2 мы использовали те же процедуры оценки, что и ранее для исследования 1, за исключением того, что мы представили отрицательные вокализации и альтернативные варианты ответов.Двадцать восемь шведов (18 женщин; средний возраст = 31 год) оценили выраженную эмоцию каждого представленного стимула, выбрав одну из девяти альтернатив (гнев, презрение, отвращение, дистресс, страх, вина, печаль, стыд и негативное удивление. ). Четверо участников ранее принимали участие в исследовании 1.

Результаты

Показатели распознавания и паттерны путаницы для отрицательных эмоций представлены в таблице 3. Для отрицательных эмоций общий уровень распознавания был примерно в четыре раза выше, чем вероятность 45%.Подобно исследованию 1, мы провели биномиальные тесты, чтобы проверить, была ли доля участников, выбравших правильный вариант ответа для каждой эмоции, выше, чем доля, которую можно было бы ожидать в результате случайного предположения. Все эмоции были распознаны с точностью выше случайности, по крайней мере, в некоторых условиях, что говорит о том, что широкий спектр отрицательных эмоций может быть выражен с помощью голоса в разных культурах. Отвращение (средний уровень узнавания = 63%) было наиболее распознаваемой эмоцией, за ней следовали гнев (57%), страх (57%), грусть (56%), негативное удивление (53%) и презрение (44%).Эти эмоции редко путали с другими состояниями, хотя презрение иногда путали с негативным удивлением.

Таблица 3. Уровни распознавания и паттерны путаницы для неязыковых вокализаций девяти отрицательных эмоций из четырех культур .

Дистресс (33%) часто путали и со страхом, и с грустью, что позволяет предположить, что звуковые сигналы бедствия могут частично совпадать с этими эмоциями. Наиболее часто наблюдаемая путаница происходила симметрично между стыдом (средний уровень признания = 21%) и виной (средний уровень признания = 20%).Совместная категория стыда / вины действительно получила 40% -ную точность, что можно интерпретировать как доказательство того, что голос может раскрывать категорию негативных самосознательных эмоций. Однако и стыд, и вину часто путали с другими эмоциями, такими как дистресс и негативное удивление, что вместо этого указывает на то, что они не могут быть связаны с отдельными голосовыми сигналами.

В Таблице 3 также показаны уровни узнавания в зависимости от культуры говорящего, а проверка выявила существенную межкультурную согласованность в отношении как моделей узнавания, так и путаницы.Однако наблюдалась и некоторая культурная изменчивость. Например, шведские слушатели часто путали звуки бедствия из Индии и Кении с грустью, тогда как вокализации бедствия из Сингапура и США вместо этого путали со страхом. Однако, как объяснялось ранее, мы не можем знать, вызваны ли групповые различия культурными факторами или факторами, не связанными с культурой.

Обсуждение

Настоящие результаты показывают, что неязыковые вокализации являются богатым и разнообразным источником эмоциональных сигналов.Результаты двух исследований показывают, что голос может передавать широкий спектр положительных (Исследование 1), а также отрицательных (Исследование 2) эмоций в разных культурах. В частности, мы наблюдали сверхвозможное межкультурное распознавание основных эмоций, таких как гнев, презрение, отвращение, страх, счастье, печаль и удивление. Примечательно, что мы также впервые наблюдали неслучайное распознавание нескольких положительных эмоций, помимо счастья, таких как интерес, похоть, облегчение и безмятежность, в межкультурном контексте.Однако не все эмоции были одинаково узнаваемы в разных культурах, и мы наблюдали лишь скромные показатели признания привязанности, вины, гордости и стыда. Последствия этих открытий обсуждаются ниже в связи с более широкой проблемой, касающейся того, какие эмоции связаны с общепризнанными выражениями.

Обнаружение универсальности в выражении эмоций традиционно интерпретируется как поддержка предположения о том, что выражения эмоций основаны на биологически обусловленных эволюционных механизмах (например,g., Ekman, 1992), хотя эта точка зрения также имеет своих критиков (например, Barrett, 2006). Неязыковые вокализации часто считаются особенно «примитивной» формой передачи сигналов человеческих эмоций, которая действует уже во время рождения и во многом напоминает выражения животных больше, чем человеческую речь (Owren et al., 2010; Briefer, 2012) , Таким образом, можно предположить, что вокализации, передаваемые из разных культур, могут, по крайней мере, до определенной степени, быть основаны на эволюционирующих биологически управляемых механизмах (например,g., Ekman, 1992), например, физиологические эффекты оценки эмоций на аппарат для воспроизведения голоса (Scherer, 1986). Наше наблюдение возможности распознавания базовых эмоций с высокой вероятностью подтверждает выводы единственного предыдущего кросс-культурного исследования нелингвистических вокализаций, проведенного Sauter et al. (2010b), а также предыдущие исследования просодических и мимических выражений (например, Elfenbein and Ambady, 2002; Juslin and Laukka, 2003), и предполагают, что базовые вокализации эмоций имеют универсальный компонент.

Мы включили широкий выбор положительных эмоций, и наше наблюдение сверхшансового распознавания положительных состояний, отличных от счастья, расширяет предыдущие исследования, проведенные в рамках внутрикультурного контекста (например, Simon-Thomas et al., 2009). Обнаружение универсального компонента вокализации положительных эмоций может противоречить предыдущим выводам Sauter et al. (2010b), которые сообщили о незначительном межкультурном признании положительных эмоций. Однако различия между разными положительными эмоциями не до конца понятны, и, как следствие, разные исследования включали разные положительные состояния.Между нашим исследованием и Sauter et al. (2010b), единственными общими положительными эмоциями были веселье и облегчение. В то время как Sauter et al. (2010b) наблюдали межкультурное признание развлечения (которое они рассматривали как базовую эмоцию), но не облегчение, вместо этого мы наблюдали сверхслучайное признание обеих эмоций (хотя развлечение часто путали со счастьем). Таким образом, основное различие между исследованиями касается только распознавания облегчения и могло быть вызвано идиосинкразическими различиями в наборах выразительных стимулов, используемых в соответствующем исследовании.Несмотря на то, что экспрессирующие и воспринимающие в нашем исследовании происходили с разных континентов, также остается возможность того, что культурные дистанции могли быть больше у Sauter et al. (2010b) по сравнению с нашим исследованием.

Подобно нашим наблюдениям, предыдущие внутрикультурные исследования также сообщали о скромных показателях признания привязанности, вины, гордости и стыда (Hawk et al., 2009; Simon-Thomas et al., 2009). Взятые вместе, текущие данные свидетельствуют о том, что эти эмоции не могут быть связаны с четко выраженными вокализациями.Вина, гордость и стыд связаны с размышлением и оценкой самого себя (Tangney and Tracy, 2012), что делает эти эмоции более зависимыми от сложных когнитивных навыков по сравнению с базовыми эмоциями. Культуры различаются в зависимости от того, как концептуализируется самость (Маркус и Китайма, 1991), и это может привести к культурно-специфическим интерпретациям ситуаций, особенно актуальных для самосознательных эмоций, таких как гордость и стыд (Имада и Эллсворт, 2011). Таким образом, существует вероятность того, что культурные различия могут быть особенно заметными для выражения застенчивых эмоций.Хотя мы не можем сделать этот вывод на основе наших текущих данных — поскольку мы не оценивали распознавание эмоций как в рамках, так и в межкультурных условиях — это остается интересным вопросом для будущих исследований. Однако данные также свидетельствуют о том, что гордость и стыд одинаково выражаются в кросс-культурном контексте через мимические и телесные сигналы (Tracy and Matsumoto, 2008), что оставляет открытой возможность того, что они могут иметь различные выражения с помощью других модальностей, помимо голоса.

Сравнивая наши результаты с предыдущими исследованиями просодических выражений, мы отмечаем, что вокализации отвращения получили высокую степень точности в нашем исследовании (как и в большинстве предыдущих исследований вокализации; e.g., Schröder, 2003), тогда как отвращение часто плохо распознается по просодическим стимулам (например, Banse and Scherer, 1996). Это говорит о том, что некоторые эмоции могут быть лучше декодированы с помощью вокализации, а не с помощью эмоциональной просодии, и в будущих исследованиях можно будет проводить прямые сравнения, чтобы установить, какие эмоции предпочтительно распознаются с помощью какого типа выражения. Hawk et al. (2009) сообщили о более высокой точности вокализации по сравнению с просодическими выражениями для ряда в основном отрицательных эмоций, но сравнения положительных эмоций в настоящее время отсутствуют.Такие исследования могут также включать другие каналы выражения, такие как лицевые, телесные, обонятельные и тактильные сигналы, чтобы обеспечить основу для понимания того, какие эмоции предпочтительно выражаются с помощью каких модальностей (например, App et al., 2011).

Наше расследование также имеет несколько ограничений, которые заслуживают рассмотрения. Недавние кросс-культурные исследования по расшифровке лицевых (Elfenbein et al., 2007), музыкальных (Laukka et al., 2013) и вокальных (Sauter et al., 2010b) выражений лица свидетельствуют о том, что внутригрупповые преимущества имеют эффект того, что декодеры лучше работают с выражениями из знакомой культуры по сравнению с незнакомой.Однако мы оценивали декодирование только в кросс-культурных условиях, что не позволило исследовать внутригрупповые преимущества в данном исследовании. Отсутствие внутрикультурного базового уровня вместе с небольшим количеством стимулов в каждой эмоции × культуральной ячейке также препятствует значимому сравнению скорости распознавания между культурами, потому что различия могли быть вызваны групповыми эффектами, отличными от культуры. Далее мы оценивали положительные и отрицательные эмоции в отдельных экспериментах с принудительным выбором, чтобы избежать утомления участников и сохранить количество вариантов ответа на управляемом уровне.Однако такой дизайн не позволял нам исследовать возможные путаницы между положительными и отрицательными выражениями. Использование формата принудительного выбора также подвергалось критике на том основании, что это может привести к завышению показателей признания, позволяя судьям в определенной степени использовать стратегии информированного предположения (например, Russell, 1994). Наконец, мы использовали изображенные, а не спонтанные вокализации, тогда как в некоторых предыдущих исследованиях сообщалось, что действующие выражения могут быть более прототипическими и интенсивными, чем спонтанные выражения (например.г., Лаукка и др., 2012). Мы рассматриваем вопрос о возможном внутригрупповом преимуществе в текущих кросс-культурных исследованиях суждения и приветствовали бы будущие исследования, которые рассматривают влияние формата задачи суждения и типа экспрессивных стимулов на межкультурное декодирование эмоций (например, Jürgens и др., 2013).

Неязыковые вокализации неоднородны и содержат много разных типов человеческих звуков, и наш образец может представлять только ограниченное подмножество всех возможных вокализаций.Мы проинструктировали актеров избегать использования вокализаций с условным семантическим значением, потому что производство и распознавание символических аффективных выражений предположительно сильно зависит от культуры (см. Scherer, 1994). Однако остается вероятность того, что некоторые из наших голосовых стимулов все же содержали такую ​​культурно-зависимую информацию, и это могло снизить точность распознавания некоторых комбинаций эмоций и культур. Наше исследование было ограничено декодированием, но в будущих исследованиях можно было бы также изучить, как различные эмоции кодируются в акустических свойствах (таких как высота звука, интенсивность, качество голоса и продолжительность; Sauter et al., 2010a; Lima et al., 2013) и в сегментно-фонематической структуре (Schröder, 2003) нелингвистических вокализаций. В настоящее время кросс-культурные исследования, связывающие кодирование и декодирование, отсутствуют, но такие исследования могут выявить, какие аспекты неязыковой вокализации эмоций являются культурно инвариантными, а какие опираются на шаблоны, зависящие от культуры.

В заключение, наши результаты показывают, что нелингвистические вокализации могут передавать подробную эмоциональную информацию — не ограничиваясь обычными базовыми эмоциями или измерениями активации и валентности — слушателям из разных культур.Поэтому мы предполагаем, что вокализация может служить идеальным стимулом для развития теории и прикладных исследований в области науки об эмоциях. По сравнению с отрицательными эмоциями, положительным эмоциям уделяется гораздо меньше внимания, и в результате знания о когнитивных оценках, лежащих в основе различных положительных состояний, и их влиянии на физиологию ограничены. Поскольку вокализации, кажется, передают особенно широкий спектр положительных состояний, мы полагаем, что исследования неязыковых вокализаций открывают многообещающие возможности для исследования отличительных черт положительных эмоций.

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось в отсутствие каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Благодарности

Мы выражаем признательность за следующие гранты: Шведский исследовательский совет 2006-1360 Петри Лаукка и Национальный научный фонд США BCS-0617624 Хиллари Энгер Эльфенбейн.

Список литературы

Альбас, Д. К., МакКласки, К.У. и Албас К. А. (1976). Восприятие эмоционального содержания речи: сравнение двух канадских групп. J. Cross Cult. Психол . 7, 481–490. DOI: 10.1177 / 002202217674009

CrossRef Полный текст

Барретт, Л. Ф. (2006). Эмоции естественные? Перспектива. Psychol. Sci . 1, 28–58. DOI: 10.1111 / j.1745-6916.2006.00003.x

CrossRef Полный текст

Белин П., Филлион-Билодо С. и Госселин Ф. (2008). Монреальские аффективные голоса: проверенный набор невербальных аффективных всплесков для исследования слуховой аффективной обработки. Behav. Местожительство Методы 40, 531–539. DOI: 10.3758 / BRM.40.2.531

Pubmed Аннотация | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Брифер, Э. Ф. (2012). Вокальное выражение эмоций у млекопитающих: механизмы производства и доказательства. Дж. Зоол . 288, 1–20. DOI: 10.1111 / j.1469-7998.2012.00920.x

CrossRef Полный текст

Брайант, Г. А., и Барретт, Х. К. (2008). Распознавание голосовых эмоций в разных культурах. J. Cogn. Культ .8, 135–148. DOI: 10.1163 / 156770908X289242

CrossRef Полный текст

Экман П. (1992). Аргумент в пользу основных эмоций. Cogn. Эмот . 6, 169–200. DOI: 10.1080 / 02699939208411068

CrossRef Полный текст

Экман П. (1993). Выражение эмоций на лице. Am. Психол . 48, 384–392. DOI: 10.1037 / 0003-066X.48.4.384

CrossRef Полный текст

Эльфенбейн, Х.А. (2013). Невербальные диалекты и акценты в выражениях эмоций на лице. Эмот. Ред. . 5, 90–96. DOI: 10.1177 / 1754073912451332

CrossRef Полный текст

Эльфенбейн, Х.А., Амбади, Н. (2002). Об универсальности и культурной специфичности распознавания эмоций: метаанализ. Psychol. Бык . 128, 203–235. DOI: 10.1037 / 0033-2909.128.2.203

Pubmed Аннотация | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Эльфенбейн, Х.А., Бопре, М., Левеск, М., и Хесс, У. (2007). К теории диалекта: культурные различия в выражении и распознавании определенных выражений лица. Эмоция 7, 131–146. DOI: 10.1037 / 1528-3542.7.1.131

Pubmed Аннотация | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Эллсворт, П. К., Шерер, К. Р. (2003). «Процессы оценки эмоций», в Справочник по аффективным наукам , ред. Р. Дж. Дэвидсон, К. Р. Шерер и Х. Х. Голдсмит (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Oxford University Press), 572–595.

Грэм, К. Р., Хэмблин, А., и Фельдштейн, С. (2001). Распознавание эмоций в английских голосах носителями японского, испанского и английского языков. Внутр. Rev. Appl. Лингвист. Lang. Обучай . 39, 19–37. DOI: 10.1515 / iral.39.1.19

CrossRef Полный текст

Хок, С. Т., ван Клиф, Г. А., Фишер, А. Х., и ван дер Шалк, Дж. (2009). «Стоит тысячи слов»: абсолютное и относительное декодирование нелингвистических аффективных вокализаций. Emotion 9, 293–305. Doi: 10.1037 / a0015178

Pubmed Аннотация | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Джарвис Б.Г. (2008). MediaLab v. 2008 [Компьютерная программа].Нью-Йорк, Нью-Йорк: Корпорация Empirisoft.

Юргенс, Р., Дроле, М., Пироу, Р., Шайнер, Э., и Фишер, Дж. (2013). Условия кодирования влияют на распознавание голосовых эмоций в разных культурах. Фронт. Психол . 4: 111. DOI: 10.3389 / fpsyg.2013.00111

Pubmed Аннотация | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Juslin, P. N., and Laukka, P. (2003). Передача эмоций в вокальном выражении и музыкальном исполнении: разные каналы, один и тот же код? Psychol.Бык . 129, 770–814. DOI: 10.1037 / 0033-2909.129.5.770

Pubmed Аннотация | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Коэда М., Белин П., Хама Т., Масуда Т., Мацуура М. и Окубо Ю. (2013). Межкультурные различия в обработке невербальных аффективных вокализаций японскими и канадскими слушателями. Фронт. Психол . 4: 105. DOI: 10.3389 / fpsyg.2013.00105

Pubmed Аннотация | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Лаукка, П., Audibert, N., и Aubergé, V. (2012). Изучение детерминант градуированной структуры выражений голосовых эмоций. Cogn. Эмот . 26, 710–719. DOI: 10.1080 / 02699931.2011.602047

Pubmed Аннотация | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Лаукка, П., Эерола, Т., Тингджам, Н. С., Ямасаки, Т., и Беллер, Г. (2013). Универсальные и культурно-специфические факторы распознавания и исполнения музыкальных аффективных выражений. Эмоция 13, 434–449. DOI: 10.1037 / a0031388

Pubmed Аннотация | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Лаукка П., Эльфенбейн Х. А., Чуй В., Тингджам Н. С., Ираки Ф. К., Рокстул Т. и др. (2010). «Представление корпуса VENEC: разработка кросс-культурного корпуса вокальных выражений эмоций и нового метода аннотирования оценок эмоций», в материалах Proceedings of the LREC 2010 Workshop on Corpora for Research on Emotion and Affect , ed. L. Devillers, Б. Шуллер, Р. Коуи, Э. Дуглас-Коуи, А.Батлинер (Валлетта: Европейская ассоциация языковых ресурсов), 53–57.

Лазарус Р. С. (1991). Эмоции и адаптация . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Лима, К. Ф., Кастро, С. Л., и Скотт, С. К. (2013). Когда голоса становятся эмоциональными: набор невербальных вокализаций для исследования обработки эмоций. Behav. Местожительство Методы DOI: 10.3758 / s13428-013-0324-3. [Epub перед печатью].

Pubmed Аннотация | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Маркус, Х.Р. и Китайма С. (1991). Культура и личность: последствия для познания, эмоций и мотивации. Psychol. Ред. . 98, 224–253. DOI: 10.1037 / 0033-295X.98.2.224

CrossRef Полный текст

Ортони А., Клор Г. Л. и Коллинз А. (1988). Когнитивная структура эмоций . Кембридж, Англия: Издательство Кембриджского университета. DOI: 10.1017 / CBO9780511571299

CrossRef Полный текст

Оурен, М. Дж., Амосс, Р. Т., и Рендалл, Д. (2010).Два организационных принципа вокального производства: значение для нечеловеческих и человеческих приматов. Am. Дж. Приматол . 73, 530–544. DOI: 10.1002 / ajp.20913

Pubmed Аннотация | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Пелл, М. Д., Паульманн, С., Дара, К., Алассери, А., и Коц, С. А. (2009). Факторы распознавания голосовых эмоций: сравнение четырех языков. Дж. Фон . 37, 417–435. DOI: 10.1016 / j.wocn.2009.07.005

CrossRef Полный текст

Заутер, Д.А., Эйснер, Ф., Колдер, А. Дж., И Скотт, С. К. (2010a). Восприятие сигналов в невербальных голосовых выражениях эмоций. Q. J. Exp. Психол . 63, 2251–2272. DOI: 10.1080 / 17470211003721642

Pubmed Аннотация | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Заутер Д. А., Эйснер Ф., Экман П. и Скотт С. К. (2010b). Межкультурное признание основных эмоций посредством невербальной эмоциональной вокализации. Proc. Natl. Акад. Sci. США . 107, 2408–2412. DOI: 10.1073 / пнас.0908239106

Pubmed Аннотация | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Заутер, Д. А., и Скотт, С. К. (2007). Больше чем один вид счастья: можем ли мы распознать голосовые выражения различных положительных состояний? Мотив. Эмот . 31, 192–199. DOI: 10.1007 / s11031-007-9065-x

CrossRef Полный текст

Шерер, К. Р. (1994). «Взрывы аффекта», в Emotions: Essays on Emotion Theory , ред. С. Х. М. Гузен, Н. Э. ван де Пол и Дж.А. Сержант (Хиллсдейл, Нью-Джерси: Эрлбаум), 161–193.

Шерер, К. Р. (2003). Вокальная коммуникация эмоций: обзор исследовательских парадигм. Speech Commun . 40, 227–256. DOI: 10.1016 / S0167-6393 (02) 00084-5

CrossRef Полный текст

Шерер, К. Р., Банс, Р., Уоллботт, Х. Г. (2001). Выводы об эмоциях на основе вокального выражения коррелируют между языками и культурами. J. Cross Cult. Психол . 32, 76–98. DOI: 10.1177 / 0022022101032001009

CrossRef Полный текст

Шерер, К.Р., и Банцигер, Т. (2010). «Об использовании образа актеров в исследованиях эмоционального выражения», в Blueprint for Affective Computing: A Sourcebook , редакторы KR Scherer, T. Bänziger и EB Roesch (New York, NY: Oxford University Press), 166–176 ,

Шредер, М. (2003). Экспериментальное изучение аффективных всплесков. Speech Commun . 40, 99–116. DOI: 10.1016 / S0167-6393 (02) 00078-X

CrossRef Полный текст

Скотт, С.К., Заутер, Д., и МакГеттиган, К.(2009). «Мозговые механизмы для обработки воспринимаемых эмоциональных вокализаций у людей», в «Справочник по вокализации млекопитающих: интегративный нейробиологический подход », изд. С. М. Брудзински (Оксфорд: Academic Press), 187–198.

Саймон-Томас, Э. Р., Келтнер, Д. Дж., Заутер, Д., Синикропи-Яо, Л., и Абрамсон, А. (2009). Голос передает особые эмоции: свидетельства из всплеска вокала. Эмоция 9, 838–846. DOI: 10.1037 / a0017810

Pubmed Аннотация | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

Танни, Дж.П., и Трейси, Дж. Л. (2012). «Самосознательные эмоции», в Справочнике по самосознанию и идентичности , 2-е изд. , ред. М. Лири и Дж. П. Тангни (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Гилфорд), 446–478.

Thompson, W. F., and Balkwill, L.-L. (2006). Расшифровка речевой просодии на пяти языках. Семиотика 158, 407–424.

Трейси, Дж. Л., и Мацумото, Д. (2008). Спонтанное выражение гордости и стыда: свидетельство биологически врожденных невербальных проявлений. Proc. Natl. Акад.Sci. США . 105, 11655–11660. DOI: 10.1073 / pnas.0802686105

Pubmed Аннотация | Pubmed Полный текст | CrossRef Полный текст

van Bezooijen, R., Otto, S.A., and Heenan, T.A. (1983). Распознавание голосовых выражений эмоций: исследование трех стран для определения универсальных характеристик. J. Cross Cult. Психол . 14, 387–406. DOI: 10.1177 / 0022002183014004001

CrossRef Полный текст

,

функций эмоций | Noba

Невозможно представить жизнь без эмоций. Мы дорожим своими чувствами — радостью от игры в мяч, удовольствием от прикосновений любимого человека или весельем с друзьями на вечеринке. Важны даже отрицательные эмоции, такие как печаль, когда умирает любимый человек, гнев, когда нас оскорбляют, страх, который одолевает нас в пугающей или неизвестной ситуации, или чувство вины или стыда по отношению к другим, когда наши грехи предаются огласке. Эмоции окрашивают жизненный опыт и придают ему смысл и аромат.

Эмоции помогают нам ориентироваться в сложном социальном ландшафте нашей жизни. [Изображение: Gwenaël Piase, https://goo.gl/d4EDKS, CC BY-NC-SA 2.0, https://goo.gl/hSpkVI]

На самом деле эмоции играют важную роль в жизни людей и были тема научных исследований в психологии уже более века (Кэннон, 1927; Дарвин, 1872; Джеймс, 1890). Этот модуль исследует, почему у нас есть эмоции и почему они важны. Это требует от нас понимания функции эмоций, и в этом модуле это делается ниже, разделив обсуждение на три части.Первый касается внутриличностных функций эмоций, которые относятся к роли, которую эмоции играют в каждом из нас индивидуально. Второй касается межличностных функций эмоций, которые относятся к роли, которую эмоции играют между людьми в группе. Третий касается социальных и культурных функций эмоций, которые относятся к роли, которую эмоции играют в поддержании социального порядка в обществе. В общем, мы увидим, что эмоции информируют нас о том, кто мы есть, каковы наши отношения с другими и как вести себя в социальных взаимодействиях.Эмоции придают смысл событиям; без эмоций эти события были бы просто фактами. Эмоции помогают координировать межличностные отношения. А эмоции играют важную роль в культурном функционировании человеческого общества.

Эмоции помогают нам действовать быстро с минимальным сознанием

Эмоции — это системы быстрой обработки информации, которые помогают нам действовать с минимальным мышлением (Tooby & Cosmides, 2008). Проблемы, связанные с рождением, битвой, смертью и соблазнением, возникали на протяжении всей эволюционной истории, и эмоции развивались, чтобы помочь людям быстро адаптироваться к этим проблемам с минимальным сознательным когнитивным вмешательством.Если бы у нас не было эмоций, мы не могли бы быстро принимать решения относительно того, атаковать ли, защищаться, бежать, заботиться о других, отказываться от еды или приближаться к чему-то

.