Проблема смысла жизни человека в философии кратко: Проблема смысла жизни человека и человечества: VIKENT.RU

Содержание

Проблема смысла жизни человека

Поможем написать любую работу на аналогичную
тему

Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему
учебному проекту

Узнать стоимость

Исходным пунктом для постановки проблемы человеческой жизни является осознание человеком своей конечности, смертности. Как правило, это происходит при наблюдении смерти другого, опыт собственной смертности до самой смерти человеку не дан. Сознавая свою конечность, человек неизбежно должен поставить вопрос: зачем я существую? Иначе: зачем я прихожу в мир, если я в нем не останусь? Такая постановка вопроса значительно обостряется тем, что на протяжении своей индивидуальной жизни человек никогда не достигает высших «целей» жизни родовой, исторической; в этом смысле он — адекватно не реализуемое существо. Такая неудовлетворенность, нереализуемость содержит в себе побудительные причины творческой деятельности, не заключенные в непосредственных ее мотивах (материальных и пр.). Именно поэтому призвание, назначение, задача всякого человека — всесторонне развивать свои способности, внести свой личный вклад в историю, в прогресс общества, его культуру.

В этом и заключается смысл жизни отдельной личности, который она реализует через общество, но в принципе таков же и смысл жизни общества, человечества в целом, который они реализуют, однако, в исторически неоднозначных формах. Совпадение, единство личного и общественного, вернее, мера этого единства, неодинаковая на разных этапах истории, и определяет ценность человеческой жизни. Эта мера, таким образом, не является надличностной или надобщественной, но объединяет цели и смысл жизни личности и общества, а они могут находиться в противоречии друг с другом или, наоборот, совпадать в зависимости от общественно-экономических условий. Такое понимание смысла и ценности человеческой жизни опирается прежде всего на учение о социальной сущности человека. Любые попытки вывести их из сферы биологического ошибочны уже потому, что поведение личности определяется социальными, социально-этическими и нравственно-гуманистическими факторами, которые являются его регуляторами.

Осознание конечности существования имеет и другое последствие – стремление вынести смысл жизни за его пределы. Это может происходить по-разному. Во-первых, на первый план могут ставиться общесоциальные цели человечества. Тогда путем выхода за пределы своей конечности для человека будет вклад в историю – в любой форме. Во-вторых, может утверждаться существование истинного бытия человека, по отношению к которому земная жизнь – лишь подготовка. Конечность земной жизни снимается верой в бесконечность пребывания с абсолютом, богом. Это религиозный путь решения проблемы. Наконец, на обыденном уровне главным средством выхода за пределы конечности является рождение и воспитание детей. Заметим, что последний способ преодоления смертности является биологически детерминированным и потому базовым по отношению к любому другому. И при социальном, и при религиозном размыкании конечности рождение и воспитание детей являются необходимейшими предпосылками осуществления этого размыкания.

Еще одним выводом из осознания конечности человеческого существования является проблема продления жизни или добровольного ухода из нее. Однако в первом случае, как замечают специалисты, чаще всего речь идет лишь о продлении старости, что малозначимо с точки зрения самореализации личности, а во втором случае – об эвтаназии, т.е. о прекращении в первую очередь физических страданий. Проблема продления жизни должна рассматриваться именно в смысле продления человеческой активности, т.е. периодов молодости и зрелости. Проблема же самоубийства должна анализироваться комплексно, как показатель осмысленности и ценности для личности своего существования в мире, как это делает А.Камю в «Мифе о Сизифе». Самоубийство – это индикатор отношения к присутствию в мире в целом, к жизни как таковой. Его причина в том, что конечность существования воспринимается как бессмысленность. Выход – отыскание смысла или принятие человеком абсурдности бытия.

В заключение перечислим несколько сложившихся в истории философии концепций смысла жизни человека.

Эвдемонизм
полагает смыслом жизни достижение счастья (греч. – эвдемония), которое понимается обычно отрицательно – как отсутствие нравственных и физических страданий. Частной формой эвдемонизма является гедонизм, определяющий счастье как наслаждение (греч. – гедойнэ), которое тем самым и становится смыслом жизни. Однако наслаждение здесь мыслится в первую очередь не чувственным, а нравственным и интеллектуальным.

Альтруизм
(лат. alter – другой), напротив, требует от человека известного самоотречения, жизни на благо других. Заметим, что альтруизм совпадёт с эвдемонизмом только в обществе альтруистов.

Через самоотречение осмысливает жизнь человека и любая последовательная религия, ставящая целью спасение в потустороннем мире. Однако сотериологическая
(сотер – греч. спаситель) точка зрения лишает земную жизнь самостоятельной ценности, подчиняя её достижению вечной жизни.

Наконец, стоицизм, близкий к утверждению абсурдности жизни, видит главную ценность в умении благородно переносить испытания судьбы – выпадающие на долю человека счастье и невзгоды.

Внимание!

Если вам нужна помощь в написании работы, то рекомендуем обратиться к
профессионалам. Более 70 000 авторов готовы помочь вам прямо сейчас. Бесплатные
корректировки и доработки. Узнайте стоимость своей работы.

Эссе по философии «Проблема смысла жизни»

Эссе Проблема смысла жизни Вопрос о смысле жизни волновал чуть ли ни каждого человека на протяжении всей истории человечества. Многие и многие философы испокон веков бились над ним, ища четкий и ясный ответ на этот вопрос, но к единому мнению так и не пришли. Вместе с тем для человека современного общества, базирующегося на принципах культа потребительских отношений, этот вопрос всю жизнь проносится в глубинах подсознательного и так и не находит своего разрешения. Многие люди живут так, словно этот вопрос к ним не относится, более того, иногда подобные размышления кажутся нам признаком ленного ума, не занятого важными повседневными задачами. Человек так и проживает всю жизнь, погруженный в пучину срочных, но, как оказалось, ненужных ему самому дел, так и не реализовав себя. Не ответив на самый главный вопрос. Иногда проблема смысла жизни всё же постигает нас, словно вырвавшись на поверхность сознания из глубин души, и тогда мы останавливаемся, пораженные ей, не в силах взяться за дело снова, пока она не будет решена. Вопрос этот, вместе с тем, самый естественный и значимый, коснулся и меня. Ответить на него очень непросто, иногда поиск ответа занимает месяцы, а то и годы. С самой древности им занимались философы Античности: Греции и Древнего Рима. Например, Аристотель считал, что целью жизни является счастье, а смысл ее – в осуществлении сущности человека. Другой мыслитель, Эпикур, в свою очередь полагал, что смысл жизни заключается в получении наслаждения. Философы, развивая философские идеи, упорно отвечая на первостепенные вопросы, помогли остальным людям. Но, по моему мнению, в этом отнюдь не простом деле каждый должен справиться самостоятельно, своими душевными силами понять, в чем его смысл жизни. Так и я самостоятельно решила отвечать на этот вопрос, опираясь, конечно, на достижения титанов философской мысли. Я разделяю проблему смысла жизни на две обоюдно значимые под-проблемы: поиск глобального смысла жизни, коррелирующий со смыслом Бытия, и поиск локального, или индивидуального смысла жизни. Вопросом индивидуального смысла жизни во многом, занялась западноевропейская цивилизация. Каждая составляющая этого вопроса мне кажется в равной степени неотъемлемой. Так в чем же глобальный смысл жизни, как я его понимаю? Всю сознательную жизнь я мыслила масштабно и решила посмотреть на него всеобъемлюще. Угадываю в этом влияние восточных религиозных и философских течений, которые имели на меня определенное влияние. Так, некоторые принципы даосизма отразились в моем мировоззрении, и запомнились мне слова Лао-цзы о мироздании: «Было нечто непреодолимое, совершенное, оно действовало раньше земли и неба. Как тихо было оно,… одиноко само по себе, неизменно… и неисчерпаемо! … Я не знаю его имени, но обозначаю его как Дао». Похожие размышления встречались мне и в ранних принципах индуизма и брахманизма. Более всего меня заинтересовали слова «Как… одиноко оно само по себе». Ведь в действительности, если оторваться от личного восприятия мира, попытаться посмотреть со стороны, то становится ясно – мир сам по себе одинок. И опираясь на мысль философа, я решила, что наша планета – все, что мы видим и знаем – тоже в каком-то смысле одинока. Если взглянуть на эволюцию жизни на Земле, то четко прослеживается постепенное развитие, усложнение биологических соединений, систем органов, устройства организмов. Все большим и большим интеллектом вооружались наиболее развитые существа, пока, наконец, на планете не сформировалась раса, способная, в отличие от всех остальных, осознавать не только самих себя, но и мир вокруг. Изучать его, исследовать, наблюдать, удивляться его красоте и непосягаемости. И все это многообразие жизни, природы, законов физики было бы непостигнутым и неузнанным, если бы не появились мы – способные к

«СМЫСЛ ЖИЗНИ КАК СОЦИООРГАНИЗУЮЩИЙ ФАКТОР ЛИЧНОСТИ»

Ястребова Екатерина Юрьевна
Автореферат

Человек — самая большая тайна бытия, над которой бились лучшие умы человечества. Разгадка этой тайны — главное дело человека, по сравнению с которым все остальные дела и проблемы кажутся пустяками. Кто сумеет рассказать о себе, опишет всю Вселенную, считал Р.Декарт. Поэтому человек всегда будет заниматься самопознанием, пытаясь разгадать свою сущность, свое отличие от всего остального мира. Но познать себя — труднее всего. Человек заглядывает в такую темную и опасную бездну, в которой легко потерять себя.

Работа выполнена на кафедре философии Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена

Научный руководитель — доктор философских наук, профессор Кушелев Виталий Анатольевич

Официальные оппоненты — доктор философских наук, профессор Мозелов Анатолий Павлович- доктор философских наук, доцент Дудник Сергей Иванович

Ведущая организация — Санкт-Петербургский университет МВД Росси, кафедра философии

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования

Издревле человек ставил перед собой вопрос, в чем сущность человеческого бытия. Многие философы и мыслители пытались ответить, для чего живет человек, для чего пришел он в этот мир, почему он умирает и что происходит с ним после смерти. Во все времена человека интересовал вопрос о сути его назначения. Но в конце ХХ века эта проблема приобретает новую пугающую остроту.

Актуальность темы исследования определяется тем, что происходящие в последние десятилетия глобальные перемены в экономической, социально-политической, духовной жизни общества в совокупности можно назвать ситуацией человеческого кризиса, характеризующейся возникновением ясного осознания того, что различные последствия жизнедеятельности людей могут в одночасье покончить с человеком и со всем живым на земле. Перед человеком остро встала проблема его конечности: не только конечности индивида, но и конечности человечества, ведь в эпоху научно-технической революции род людей весьма преуспел в создании многообразных средств, подавляющих, калечащих, деформирующих биологические основы человеческого существа, — это и нервно-психические стрессы, и химические препараты, загрязняющие атмосферу, воду, почву, и многое другое. Не случайно в наши дни одной из глобальных проблем стала проблема сохранения человека как биологического вида. Все более грозно звучат прогнозы ученых о реальной и не столь отдаленной во времени возможности необратимого нарушения баланса во взаимодействии общества и природы, что привело бы с неизбежностью к деградации и гибели человечества. Осознание собственной конечности порождает сопровождающее нас постоянно чувство случайности, заброшенности существования и непредсказуемости судьбы. Именно эта зияющая перед человечеством пропасть и вызвала обостренный интерес к человеку, антропологический поворот в философии в целом и акцентирование на смысловых его основаниях в частности как попытку найти рецепты спасения человека в самом человеке, в тайнах его тела, души, разума.

Сегодня человек испытывает острейший дефицит смысла жизни. Да и как же иначе? Кризис современной российской экономики, политики и права, отсутствие консолидирующей и возвышающей общественной идеи, глубинные болезненные противоречия нынешнего состояния религии и церкви, девальвация нравственных ценностей и традиций, экспансия суррогатов культуры на фоне коммерциализации отнюдь не лучшего образца — все это породило в индивидуальном и массовом сознании фрустральное состояние, которое становится все более глубоким, устойчивым, длительным, словом — перманентным. Кризис индустриального общества обострил проблему духовных ценностей. Состояние смятения, раздвоенности, прощания с прошлым, со старым, изжившим себя мышлением. Такое состояние называют мировоззренческим кризисом общества и личности. Суть его усматривают в отсутствии способности и готовности человека осознать свое предназначение, смысл существования. В таких условиях для большинства людей насущной повседневной задачей становится выживание. А в ситуации выживания смысл жизни становится дефицитной, а подчас и призрачной ценностью.

Смысловая проблематика, как наиболее общий комплекс в сфере человеческой жизнедеятельности, требует нового целостного взгляда, в связи с чем необходимо эффективное использование достижений всей научной сферы. Позволяет это сделать очень молодая синергетическая парадигма. Синергетика является новым, бурно развивающимся направлением в современной науке, в центре внимания которого стоит создание теории самоорганизующихся систем. Поскольку это направление сравнительно молодо, конкретные приложения синергетических моделей к сложным человеческим и социальным системам еще не были проведены во всем их возможном объеме, что с необходимостью предполагает дальнейшие детальные научные исследования. Таким образом, исследование феномена смысла жизни предстает как актуальная потребность, значимая в философском, социальном, общенаучном, методологическом и личностном отношениях. Современное переходное состояние общества требует нового философского осмысления проблемы человека в целом и его смысловых образований в частности, особенно остро выступает напряженное вопросами поле взаимоотношений смысловых конструкций личности и ее социальной деятельности.

Степень разработанности проблемы

В современной литературе по социальной философии достаточно много работ, посвященных проблемам человека, его роли в обществе вообще и смысла жизни в частности. Вместе с тем, с некоторыми принципиальными позициями на уровне сегодняшних знаний вряд ли можно согласиться потому, что, во-первых, в трудах одних философов рассматривается только статистический аспект феномена смысла жизни (Е.Н.Трубецкой, Н.Н.Трубников), во-вторых, в трудах других ученых преобладает характеристика процесса потерянности смысла жизни как сугубо негативная (В.Франкл, И.Ялом, представители русской философии).

Тема «Смысл жизни как социоорганизующий фактор личности» является комплексной проблемой и затрагивает такие научно-исследовательские области, которые всегда находились в центре внимания и плодотворно разрабатывались отечественными и зарубежными исследователями. Научные разработки, ведущиеся в выбранной нами области, можно сгруппировать по следующим основным направлениям:

изучение феномена смысла жизни. По данной проблеме имеют важное значение труды русских философов: Н.А.Бердяева, Г.К.Гумницкого, Г.С.Малыгина, Е.Н.Трубецкого, Н.Н.Трубникова, С.Л.Франка и психологов М.Люшера, В.Франкла, Н.И.Козлова, А.Адлера, И.Ялома, А.Маслоу;
исследование проблем целостности человеческой личности. Этой теме посвящены многочисленные работы авторских коллективов, ученых: Л.М.Архангельского, И.С.Кона, С.Л.Рубинштейна, Э.Фромма, М.Шелера, Т.М.Ярошевского и других;
обоснование детерминант осознанности жизни. К этой проблеме обращались в своих трудах Ф.Арьес, Р.Бах, Е.М.Богат, М.Веллер, И.В.Вишев, Л.Н.Коган, Г.С.Малыгин, С.А.Мухамедьянов;
разработка новой синергетической парадигмы и ее применение к антропо-социальной сфере. Ведущими в этом направлении можно считать разработки Г.Хакена, Е.Н.Князевой и С.П..Курдюмова, В.П.Бранского и С.Д.Пожарского.

В 80-х годах основная синергетическая модель Г.Хакена была расширена для описания человеческого поведения. В настоящее время эта модель используется как базовая в применении синергетики для понимания работы человеческого мозга, умственной деятельности и поведения человека. Установлено, что синергетические модели параметров порядка и принципа подчинения на качественном уровне вполне применимы к таким сложным системам как человеческий мозг или сознание и социальная общность. Эти примеры разбирает Г.Хакен в своих трудах. Синергетические модели уже были в ряде случаев успешно применены к объяснению социальных явлений. Например, самопроизвольный рост городов и структур городского населения был исследован Дж.Португали с точки зрения синергетических принципов самоорганизации. Но пока что существует проблемное поле в области объяснения антропологических явлений с точки зрения данного метода.

Несмотря на достаточно пристальное внимание науки к вопросам осмысления человеком жизни и роли отдельной личности в обществе, исследователи озабочены современным кризисом процессов социализации и идентификации личности. Особое место в нахождении человеком своего места в обществе принадлежит смыслу жизни. Сегодня особенно актуальной является проблема влияния социальной организации на формирование определенного смысла жизни личности, а также роли смыслового фактора в сознательном поведении индивида. С учетом этого основной целью данного исследования стало изучение процесса взаимовлияния отдельного смысла жизни личности и общества в целом. Психологи, занимающиеся данной проблематикой, сосредоточены в основном на так называемом «экзистенциальном вакууме» — особом психологическом состоянии индивида, сопровождающимся потерей смысла жизни и на классификации различных индивидуальных смыслов. Нас же интересует уровень общего методологического представления содержания данного процесса, что соответствует характеру философского исследования.

Соответственно этому задачи исследования:

совершенствовать современный взгляд на человека и социум;
определить своеобразие синергетического подхода к процессу социализации
прояснить управляющий им «механизм», принципы и закономерности его организации;
определить причины, побуждающие обращение индивида к смысловым проблемам;
охарактеризовать феномен «смысл жизни»;
рассмотреть системные аспекты данного явления;
обосновать новый метод в рассмотрении смысла жизни личности;
определить место смыслового фактора в палитре социоорганизующих факторов личности;
выявить этапы и стадии развития смысла жизни;
опираясь на результаты, охватить суть взаимовлияния подсистемы «смысл жизни» в структуре личности как подсистемы большой структуры «социум».

Научная новизна исследования

Автор видит новизну исследования прежде всего в использовании синергетического метода в решении вопросов организации и самоорганизации отдельной личности, ее смысловых образований и взаимовлияний с социумом. По мнению автора, новыми являются разработки в области сопоставления статической и динамической форм смысла жизни, соединения их в представлении о смысловой конструкции личности как открытой диссипативной системы. К новым результатам также можно отнести разработку отдельных этапов и закономерностей существования смыслового образования человека в системе иерархически сопоставленных социоорганизующих факторов. В отличие от современных исследований в области психологии и психотерапии в данной диссертации состояние потери смысла жизни рассматривается не только как деструктивное для личности в целом и для процесса социализации в частности, но и как креативное. Особое внимание в диссертации обращено на механизм взаимовлияния социума и смысла жизни отдельной личности.

Объектом исследования является социально-философская концепция личности.

Предмет исследования — роль смысла в жизни личности.

Методы исследования, использованные в работе — метод системного анализа, исторический и логический метод — рассмотрение поставленных задач в совокупности их связей и отношений, диалектический и синергетический методы всеобщего развития.

Материал, на котором выполнено исследование — работы, посвященные исследованию самого феномена смысла жизни, таких ученых как Н.А.Бердяев, Г.К.Гумницкий, Г.С.Малыгин, Е.Н.Трубецкой, Н.Н.Трубников, С.Л.Франк и психологов М.Люшера, В.Франкла, Н.И.Козлова, А.Адлера, И.Ялома, А.Маслоу. Также для написания диссертации были проанализированы работы, посвященные синергетическому методу ведущих специалистов в этой области: И.Пригожина, Г.Хакена, Е.Н.Князевой и С.М.Курдюмова, В.П.Бранского и С.Д.Пожарского. Вопросы, затрагиваемые в исследовании, обусловили обращение к Ф.Арьесу, И.В.Вишеву, Л.Н.Когану, С.А.Мухамедьянову по вопросам соотношения смерти и бессмертия, к работам Л.М.Архангельского, И.С.Кона, С.Л.Рубинштейна, Э.Фромма, М.Шелера, Т.М.Ярошевского по вопросам целостности и ценности человеческой личности, а также к многочисленным современным публикациям, материалам конференций. Кроме того в работе использованы данные современных социологических и философских исследований. Методологическая основа и источники исследования связаны с социальной философией, социологией личности, общей теорией самоорганизации. Поскольку базой исследования является синергетический метод, выдвигается гипотеза о том, что каждый человек является открытой диссипативной системой, в процессе самоорганизации которого с необходимостью возникает подсистема, являющаяся самостоятельной открытой диссипативной системой — смысл жизни, формирующейся и развивающейся по законам эволюции «порядка из хаоса», которая имеет непосредственное влияние на поведение и роль человека в социуме.

Теоретическая и практическая значимость исследования

Материалы и выводы исследования могут послужить для дальнейшего понимания смысловых конфигураций личности в виду насущности и высокой степени актуальности данной проблемы, несомненно требующей дальнейшего рассмотрения и углубления на различных уровнях. Полученные результаты, сформулированные в виде выводов, предполагают возможность вовлечения материалов диссертации в образовательный процесс — чтение учебных курсов, охватывающих философскую, антропологическую, социальную проблематику, спецкурсов по социальной философии и философской антропологии.

Основные положения, выносимые на защиту

Человек как открытая диссипативная система развивается по законам «порядка из хаоса», состоит из двух глобальных подсистем — материальной и духовной, каждая из которых соответственно может быть представлена как отдельная диссипативная система, характеризующаяся сложностью, незамкнутостью, нелинейностью, когерентностью.
Становление человека — процесс организации и самоорганизации, в рамках которого выделяется проблема осмысления жизни.
Смысл жизни человека может быть рассмотрен как статистическое образование и динамический процесс, в целостном обобщении предстает как открытая система
Смысл жизни является отдельной подсистемой в системе человека и определяется как главный управленческий фактор деятельности.
Логически обосновано рассмотрение смысла жизни только личности, поскольку человек, являющийся личностью, осмысливает свою жизнь и строит систему соподчинения своих целей и мотивов, а также потому, что только личность является полноценной ячейкой общества и смысл жизни такой подсистемы играет непосредственную роль на его функционирование в общественной системе.
В единой сложной диссипативной системе социума существуют отдельные подсистемы — люди, являющиеся автономными диссипативными системами, в каждой из которых с необходимостью образуется подсистема — смысл жизни, которая представляет из себя отдельную открытую систему. Законы деятельности и функционирования этих систем едины.

Апробация диссертационной работы

Положения и результаты исследования были подтверждены апробацией на аспирантских семинарах кафедры философии РГПУ им. А.И. Герцена, основные из них были представлены автором докладами и тезисами к VIII и IX Международной конференции «Ребенок в современном мире» (Санкт-Петербург, 2001, 2002). По теме диссертации опубликовано 3 печатные работы общим объемом 0,5 печатных листа.

Объем и структура работы

Диссертация изложена на 158 страницах машинописного текста; состоит из введения, 3 глав, включающих 9 параграфов, заключения и списка библиографических источников.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы, рассматривается степень разработанности проблемы, формулируется цель и задачи, объект и предмет исследования, научная новизна, определяются методологические основания работы, раскрывается основная структура диссертации.

Первая глава работы — «Человек как самоорганизующаяся система» содержит три параграфа, которые служат исходной теоретической базой последующего материала, поскольку дают общее представление о сущности человека и законах существования открытых диссипативных систем с точки зрения синергетики.

В первом параграфе данной главы — «Возможность нового подхода к изучению человека» рассматриваются основные вехи в формировании целостного взгляда на человека и обосновывается необходимость и перспективы применения синергетической парадигмы к человеку как открытой диссипативной системе.

Человек, его специфическая, в отличие от всего остального мира, природа, его сущностные силы всегда были предметом пристального внимания философии. Но при этом во все времена исследователи сталкивались с величайшей, до сих пор неразгаданной загадкой на Земле — что такое человек? Что лежит в его основе? Как и через что можно его определить, выразить его главную сущность. Личность является объектом рассмотрения многих наук. К настоящему моменту уже сложились философские, социологические, психологические и другие теории личности, в которых она предстает многообразием своих свойств, состояний, оказываясь вместе с тем, не до конца исследованной. Как известно, существуют обширные группы частных наук, занимающихся познанием каждого аспекта человека. В них накоплена поистине гигантская по объему информация по биологии, психологии человека, социокультурным связям, границам и параметрам его деятельности. В названных отраслях содержатся такие массивы знаний, что их интеграция и синтез может быть результатом больших усилий групп специалистов.

Человек всегда пытался найти и объяснить свое место во Вселенной. Автором исследования рассматриваются основные исторически сформировавшиеся «картины мира», а исходя из них и «картины человека», выделяемых современными учеными. Но в каждой из них в определении человеческой сущности выделялось какое-то одно качество, которое как казалось тогда выражает главную сущность человеческой натуры, отличая его от всех живых существ на Земле. Не вызывает сомнения важность анализа всех указанных автором аспектов — без этого невозможна разработка целостной теории человека. Несомненно, человек обладает всеми отмеченными качествами, причем их иерархизация в зависимости от важности не может быть однозначно определена, поэтому можно уверенно сказать, что они в одинаковой степени важны и определяют человека с различных сторон. Если исходить из этого, то обосновывается возникшая в последнее время тенденция к формированию совершенно нового образа человека — образ человека-системы — Homo summus, главной чертой которого будет его сложность, то есть наличие в нем многочисленных составляющих, разнообразных качественных определений и характеристик, взаимопереплетающихся и взаимовлияющих друг на друга.

Наиболее полно такой взгляд на человека раскрывается синергетикой — новой областью научного знания. Понятие «синергетика» производное от греческого понятия synergos — совместно действующий, что в свою очередь также может означать «содействие», «сотрудничество». Синергетика ориентирована на выявление общих закономерностей в процессах развития сложных открытых нелинейных самоорганизующихся систем.

Человек с синергетической точки зрения может быть представлен как диссипативная система, отвечающая основным следующим качественным характеристикам:

сложность (иерархичность) — наличие большого количества функциональных и структурных иерархических уровней в неравновесной системе;
открытость (незамкнутость) — способность системы эволюционировать, взаимодействовать с внешней средой, обмениваясь информацией, энергией, веществом;
неустойчивость (нелинейность) — процесс эволюции системы характеризуется сменой состояний порядка и хаоса;
когерентность (кооперативность) — свойство отдельных структурных единиц вести себя как единое целое и структурироваться так, как если бы, например, каждая молекула, входящая в макросистему, была «информирована» о состоянии системы в целом.

Эволюционный процесс человека как сложной системы подчиняется законам самоорганизации, связанными с ростом разнообразия, сложности существующих форм организации, кооперативностью, приспособлением и т.п. По мере усложнения организации таких систем происходит одновременно ускорение процессов развития и понижение степени их стабильности. Это приводит к образованию нового состояния вещества, а значит и к дальнейшей эволюции.

Развитием диалектики в теории самоорганизации является разработка категории случайности. Известно, что конструктивная роль случайностей — одно из главных положений синергетики. По словам И.Пригожина, случайность как творческое конструктивное начало строит мир, это существенная характеристика нелинейного мира. Изменения структуры и структурных связей человека совершаются не только скачкообразно, но и непрерывно, в процессе взаимодействия системы-индивид с внешней средой и в процессе взаимодействия подсистем внутри единой системы. Это значит, что структура — не только устойчивая упорядоченность связей компонентов целостной системы, но и процесс. Без такого понимания структуры невозможно понять процессы самоорганизации и нелинейности.

Таким образом, автором в первом параграфе первой главы обосновывается право говорить о человеке как о диссипативной системе, отвечающей всем характеристикам и развивающейся по законам самоорганизации сложных систем.

Второй параграф «Процесс самоорганизации и управления человеком» является попыткой охарактеризовать закономерности процесса самоорганизации и управления отдельного индивида, с раскрытием особенностей его на различных подсистемах, полях взаимодействия и плоскостях пересечения.

Самоорганизация как процесс, в ходе которого создается, воспроизводится или совершенствуется организация сложных динамических систем находит свое проявление прежде всего в иерархичности (многоуровневости) системы, которая включает в себя отдельные подсистемы, блоки и звенья. При этом показывается, что человек является одной из самых сложных самоорганизующихся систем в силу наличия в нем очень большого числа подсистем, структур, единиц, по-разному выделяемых в различные исторические периоды. Одно, пожалуй, бесспорно на данный момент: человек состоит из двух основных своих «частей» — материальной и нематериальной. Данный факт признают все направления в философии, кроме ее вульгарных интерпретаций.

Материальная часть человека, его физический носитель, тело, также рассматривается как большая отдельная диссипативная система и вследствие того, что в синергетике материя рассматривается не только как инертное начало, которое можно заставить изменяться лишь извне, но и как начало активное, содержащее свою активность и закон (форму) этой активности внутри себя, выводится кардинально новый взгляд на тело человека, в свете которого становится понятным и очевидно ясным индивидуальные материальные отличия людей. Поскольку несмотря на то, что все люди имеют одинаковые тела по своему строению (наличие головы, туловища, рук, ног, определенных клеток, одинакового набора генов и т.п.), материя наших тел изначально активна, содержит внутри себя в потенциальном состоянии различные формы организации и порядка, отсюда очень различные виды организации отдельных индивидов.

При этом указывается, что ни один человек никогда не упорядочен идеально, а находится в процессе индивидуального развития, складывающегося из его структурных особенностей и функциональных связей, прохождения через стадии иерархизации и диерархизации, смены состояний порядка и хаоса. Причем состояние так называемого «детерминированного хаоса» (порядка из хаоса) является физически нормальным для всех органов человеческого организма, в том числе и для мозга. Как полный хаос (разрушение структуры и связей), так и сверхсинхронизация (ничем не нарушаемый порядок строения, функционирования и взаимодействия) являются нежелательными и даже опасными для человека, поскольку ведет к смерти системы. Это свидетельствует о том, что хаос (ограниченный, или детерминированный) в организме человека жизненно важен. Он создает возможность четко реагировать на изменяющиеся внешние условия, надлежащим образом действовать и, что самое важное, творить.

Управление и планирование человека связано с его нематериальной частью, которая также, в свою очередь рассматривается как диссипативная система. В системе управления человека проявляют свое действие два существенных фактора: тело и дух. Поэтому имеет смысл говорить о взаимодействии управления, как процесса сознательно организованного субъектом управления, и самоорганизации, как стихийно протекающих процессов в результате развития, о механизмах их взаимодействия и взаимовлияния с целью управляемости процессов, направленных на оптимально благоприятное состояние. Единство организации (планирования) и самоорганизации (спонтанного упорядочивания) необходимо в человеке.

Если смотреть с позиций синергетики на личность как открытую, нелинейную систему, обменивающуюся с природой и социальной средой энергией, информацией и веществом, то она с необходимостью характеризуется стремлением выходить за собственные пределы, действовать за границей настоящего, находиться в постоянном движении становления. Вместе с тем, она устойчива, имеет доминирующую систему мотивов, интересов, в которых проявляют себя базовые потребности выживания, безопасности, общения, признания, самореализации и другие. Обладая способностью к осознанию мира и себя в нем, личность регулирует психические процессы, происходящие во внутреннем духовном мире, и свою внешнюю деятельность. Самосознание позволяет ей осуществлять выбор, принимать решения, меняя себя, менять обстоятельства своей жизни.

Жизнь человека, его бытие обязательно реализуется через внешнее. Она есть единство сущности и существования. Система социальных отношений и межличностных связей «выводит» человека в социальный и природный мир. Реальность человека специфична в том смысле, что в нем как бы в единое целое «сплавлены» и субъект и объект. Обязательно следует учесть также и уникальную неповторимость сферы событий, условий, в которых человек живет и творит. Приспосабливаясь к ним, а также приспосабливая их к своей личности, человек изменяет самого себя, преобразует существенные признаки.

В человеческой деятельности имеют место системообразующие факторы (цель, ценности, средства, потребность, интерес, мотив, предмет деятельности), организационные механизмы (методы, организационные и моральные принципы, механизмы мотивации), организационные формы (регламенты, правила, программы, планы). Функционирование психики как открытой и избыточной целенаправленной системы состоит в том, что достижение любой конкретной цели, с одной стороны, оказывает влияние на всю целенаправленную жизнедеятельность всего организма — облегчает или затрудняет достижение других целей, включенных в единую иерархическую структуру, а с другой стороны, всегда полимотивировано — обусловлено не одним, а многими мотивами, оказывающими различное побуждающее действие на достижение цели, при наличии одного, наиболее актуального мотива — цели.

Из системообразующих факторов, организационных методов и организационных форм формируется индивидуальная система деятельности, которая является взаимосвязанной системой элементов и действий, подчиненной достижению искомых текущих и конечных результатов, формулируемых субъектом деятельности для себя, то есть основанных на субъективных представлениях о том, какой результат ему нужен и почему, и с помощью какой системы и последовательности действий его можно получить, сам человек принимает эти решения. Такая система деятельности отдельного индивидуума — функционирующая система, в которой системообразующим фактором является результат. Система совокупной социальной деятельности личности имеет сложную вертикально-горизонтальную структуру, при этом высший уровень — это уровень смысла жизни. Он определяет общую ценностно-целевую направленность жизни и деятельности личности.

В третьем параграфе «Детерминанты осмысленности жизни» выделяются основные предпосылки осмысленности жизни, выводящиеся из сравнительного анализа бытия человека и остальных представителей живой природы.

Человек окружен со всех сторон пугающей бесконечностью: с одной стороны Вселенная, в которой Земля — крошечная точка, а человек — вообще исчезающе малая величина. С другой стороны бесконечность внутри мельчайшего атома, бесконечность ничтожнейшего продукта природы вглубь. И человек стоит между двумя безднами — бесконечностью и ничтожностью. Человек осмысливает бытие в пространстве и времени, ибо объективный мир без пространства и времени — это абсурд. И именно проблема соотношения конечности и бесконечности человеческого и вселенского бытия и является одновременно «исходным материалом» и своеобразным «катализатором» собственного осмысления жизни.

Соотнесение конечности и бесконечности бытия и смысла жизни человека находятся в прямой причинно-следственной связи, поскольку как только человек осознает свою ограниченность в пространстве этого мире, невозможность быть везде и всюду, конечность возможностей пространственного перемещения, действие на его физическую организацию законов того пространства, в котором он находится, он с неизбежностью задумывается о своем месте в этом пространстве, о той нише, которую он занимает.

Словом, человек выделяет свое индивидуальное бытие как особое явление в бытии мира, в его пространственной организации. Но существует еще и временная организация в этом мире. И особенно сильный импульс для начала размышления о назначении личной жизни заложен в осознании человеком своего бытия во времени. Ибо загадка необратимости во времени человеческого существования как никакая другая философская тайна обладает некоей «магнетической властью» над разумом и воображением человека. В поисках ее разгадки человек стремится осознать, выделить и умозрительно представить временные границы своего земного бытия.

И здесь он с необходимостью обращается к проблеме смерти, ведь смерть, как и рождение, формирует границы человеческой жизни. При этом смерть — важнейший фактор нашего понимания сущности жизни. Смерть с самого начала присутствует в жизни как ее упорядочивающий элемент, она представляет собой как бы тень человека, верную и привязчивую. Только вглядываясь в лицо смерти, мы начинаем любить жизнь. Если бы не было смерти, жизнь была бы бессмысленна.

Человек в этом смысле — самое несчастное из животных, поскольку знает заранее о своей будущей смерти. Но в то же время это знание дает ему огромное преимущество, поскольку смерть организует человеческую жизнь, заставляет человека в краткие годы найти смысл и оправдать перед самим собой свое существование. Только факт смерти ставит в глубине вопрос о смысле жизни. Жизнь в этом мире имеет смысл именно потому, что есть смерть. Смысл связан с концом. И если бы не было конца, то есть если бы была дурная бесконечность жизни, то смысла в жизни не было бы.

Когда человек, осмысливая свое существование, умозрительно очерчивает его пространственно-временные контуры и стремится определить степень абсолютности своей жизни во всеобщности движения мира, тогда он, посредством этих операций, оценивает значимость своего бытия в природе, а также с необходимостью приходит к мысли о своей роли в социальной жизни, ведь сущность человека, помимо природной, биологической также заключена и в его общественных связях, поскольку он живет среди людей, каждодневно получая и преобразуя новый опыт общения. Индивид рождается в обществе и только через общение, общественные связи становится полноценной личностью.

Люди, в отличие от всех видов животного мира, мыслят уже в силу объективной данности жизни, а значит, по необходимости осознать потребности и удовлетворять их в различных формах активности. Уже потому они осмысливают свою жизнь, осмысливают закономерно — по законам эволюции их индивидуально-личностной психики, осмысливают сообразно субъективному опыту конкретного человека и объективному опыту данного общества и истории в целом. Духовное и эмпирическое содержание этого опыта играет первостепенную роль в предопределении типа такого осмысления. С учетом многообразия этого опыта (по содержанию, уровням и специфике) мы можем попытаться вообразить всю бесконечную «пестроту» размышлений о жизни в головах миллиардов людей, живших, живущих, и грядущих. Осмысление жизни — это способность, присущая каждому здравомыслящему человеку, без которой он попросту не мог бы ориентироваться в движении, пространстве и времени своего бытия. Способность к осмыслению жизни есть одно из высших проявлений человеческого интеллекта. И даже если оно совершается на собственно философском уровне, при всей своей обобщенности и глубине всегда выражается в индивидуально-личностной форме.

Потребность смысла жизни имеет глубинные общебиологические предпосылки. Они восходят к истокам качественного отличия живой природы от неживой, которое выражается в том, что живые системы характеризуются гораздо более высоким уровнем структурной и функциональной упорядоченности в пространстве и времени, способностью к созданию порядка из хаоса, то есть противодействию возрастания энтропии; живые же системы являются более открытыми, то есть более интенсивно обмениваются энергией, веществом и информацией с окружающей средой; и наконец, с появлением человеческого сознания, общественного по своему содержанию, живая природа обретает способность к прогнозированию развития, к созданию новых форм саморегуляции в ее активной и приспособительной формах, что было невозможно на уровне чисто биологического развития. Итак, присущая живой природе тенденция к упорядоченности, противодействия хаосу эволюционирует на уровне человеческого сознания в потребность смысла жизни — потребность разумного человеческого бытия в гармоничном миропорядке.

Абсолютно очевидно, что различные люди очень индивидуально упорядочивают сложную структуру своего индивидуального существования во всех его проявлениях (телесном, социальном, духовном), естественно поэтому вытекает вывод об абсолютной индивидуальности осмысленности жизни, но также и очевидно, что любой приходит с неизбежностью к вопросу о смысле своего существования, поскольку человек обладает разумом и с необходимостью осмысливает свое положение в пространственно-временной и социальной организации.

Вторая глава диссертации — «Феномен «смысла жизни человека»», состоящая их 3 параграфов, посвящена последовательному рассмотрению вопросов, связанных непосредственно с феноменом смысла жизни.

В первом параграфе «Историко-философский обзор» описывается эволюция человеческих взглядов на проблему смысла жизни, философские школы и отдельные мыслители, которые внесли наиболее значительный вклад в решение данного вопроса в историко-философском развитии.

История философии «отмечена» значительным разнообразием точек зрения на смысл жизни. И повторений в них нет, ведь, как было обосновано в первой главе, у каждого человека свой индивидуальный смысл жизни, но в общественном мнении есть тенденция к тому или иному направлению решения, выдвинутому учеными того времени.
Автором рассматриваются учения первых философов, древнегреческих мыслителей, которые обращали свой взор по большей части на проблему космологии и архе, вопросы же о смысле конкретной человеческой жизни затрагивались ими вскользь, относительно решения онтологических или гносеологических вопросов. В дальнейшем ориентация многих греческих мыслителей на человека и его разум тесно связана с фундаментальной установкой всей греческой культуры — с призывом к самопознанию. Изречение «Познай самого себя», высеченное на колонне при входе в храм Аполлона в Дельфах, и развитое в своем учении Сократом, явилось одной из ведущих идей на поворотных пунктах истории. Для Сократа, совершившего антропологический переворот в науке своего времени, смысл человеческой жизни заключается в философствовании, в постоянном самопознании, вечном поиске самого себя путем испытания.

Согласно Платону, счастье (блаженство) возможно лишь в загробном мире, когда бессмертная душа — идеальная сущность в человеке — освобождается от оков бренного тела. Природа человека, считает Платон, определяется его душой, точнее, душой и телом, но с приматом души над телом, божественного бессмертного начала над смертным, телесным. По учению Платона, человеческая душа состоит из трех частей: первая из них выражает идеально — разумную способность, вторая — вожделяюще-волевую, третья — инстинктивно-аффектную. В зависимости от того, какая из этих частей берет верх, зависит судьба человека, направленность его деятельности, смысл его жизни.

На вершине развития древнегреческой мысли, в философии Аристотеля, рождается учение о цели, как одном из четырех первоначал мира и о различении возможного и действительного. Целью каждого существа на Земле, в том числе и человека, есть осуществление (энтелехия) возможного в действительности, стремление к совершенству, причем высшей формой совершенства Аристотель (и начавшаяся с него рациональная интеллектуальная традиция) считал интеллектуальное совершенство.

В эпоху эллинизма распространяется этика гедонизма (от греч. hedone — наслаждение) — принцип обоснования моральных требований, согласно которому добро определяется как то, что приносит наслаждение или избавление от страданий, а зло — как то, что влечет за собой страдание, наиболее развитая в учении Эпикура.

Падение Римской Империи, крах античной культуры повлек за собой коренную смену всех воззрений человека на мир. Принятие христианства и быстрое его распространение привнесли новую картину мира, пронизанную двумя главными идеями — идеей творения и идеей откровения. В ней разрабатывалась идея о тварности человека, о бессмертии его души, которая после смерти попадает либо в ад, либо в рай. Отсюда рождается всеобъемлющая смысловая схема, суть которой в том, что страшный суд над личностью и миром во внутреннем своем понимании есть не что иное, как обретение смысла, как установка ценностей и качеств, а также идея смысла человеческой жизни — понять и исполнить Божью волю, чтобы как следствие быть вознагражденным божественной справедливостью.

Эпоха Возрождения в Европе «взорвала» традиционные и уже давно устоявшиеся к тому времени взгляды людей на самих себя. Мотив, который был высказан великим Н.Кузанским: «homo non vult esse nisi homo» (лат. — «Человек не хотел быть только человеком»). Отсюда и выводился смысл индивидуальной человеческой жизни, который заключался, как и всего, в самосовершенствовании, в развертывании гармонии внутри себя.

Сильный импульс дальнейшему росту интереса к смыслу жизни был дан в европейской философии XVIII века. Проблема человека занимает одно из центральных мест в философии французского Просвещения. Свое понимание человека французские материалисты противопоставляли религиозно-философской антропологии, решительно отвергали дуалистическую трактовку природы человека, как сочетания телесной, материальной субстанции и нематериальной, бессмертной души. Резюмируя их воззрения, Ж.О.Ламетри кратко и емко выразил содержание широко распространенной философской «модели» решения нашего вопроса, сказав, что смысл существования человека в самом факте его существования.

Не обошли стороной проблематику смысла человеческого существования и представители немецкой классической философии. Применяя законы диалектики к познанию человеческого бытия, Г.В.Ф.Гегель поставил вопрос о качественном отличии человека от остального животного мира; это отличие, по его определению, состоит в том, что человек обладает самосознанием. В контексте проблематики смысла жизни важно подчеркнуть, что Гегель исходил из диалектического понимания цели как обладающей имманентной логикой и несводимой к внешней целесообразности. Он высказал принципиально важную мысль о диалектической взаимосвязи сущности и назначения (предмета, явления, человека). При этом человек, по Гегелю, осознает свою сущность и свое назначение.

1. Смысл жизни человека

Введение

Осознание
того, что человек живет лишь один раз и
смерть неизбежна, со всей остротой
выдвигает перед ним вопрос о смысле
жизни и счастье. Проблема смысла жизни
и счастья важна для каждого человека.
Ницше утверждал: «Если есть зачем жить,
можно вынести любое как», и был прав.

Безусловно,
правы многие современные философы,
утверждая, что выбор смысла жизни и
счастья зависит от многих факторов –
объективных и субъективных. К объективным
факторам следует отнести
социально-экономические условия,
сложившиеся в обществе, функционирующую
в нем политико-правовую систему,
господствующее в нем мировоззрение,
сложившийся политический режим, состояние
войны и мира и т.д. Значительную роль в
выборе смысла жизни и счастья играют и
субъективные качества личности – воля,
характер, рассудительность, практичность
и т.д.

Человек
всегда стремился к счастью. Человек
всегда думал о счастье. Человеку удавалось
быть счастливым. Но счастье — это настолько
глубокое переживание, что никакие общие
схемы, никакие размышления не приближают
нас к пониманию этого явления. И потому
для каждого, кто задумывается о счастье,
оно открывается в своей неизведанности
и вечной новизне так, будто никто еще и
не касался этой проблемы.

Человек
оказывается проблемой для самого себя,
когда задает себе вопрос о смысле
собственного существования, границах
своего бытия, об отличии от себе подобных,
от всех живых существ. Лишь проблематизируя
основы собственной жизни, человек
действительно становится человеком.

Проблема
человека не является чисто теоретической
проблемой, для размышления над которой
выкраивается время на досуге. Это
практическая, жизненная проблема.
Оказываясь в критической ситуации,
человек каждый раз «выбирает» себя,
решает вопрос о смысле своего существования.
Как только он перестает размышлять об
этом, он перестает быть человеком,
превращается в вещь, застывает в
определенных границах, срастается с
определенной социальной ролью, навеки
изгоняется из мира свободного выбора.
Проблема человека как практическая
проблема всегда стояла, и будет стоять
перед каждым из нас: в определенные
моменты жизни человек проблематизирует
свое существование, определяет смысл
своей жизни, счастья выбирает направление
жизненного пути.

Смысл
жизни связан с вопросом «Ради чего
жить», а не с вопросом о том, как
поддерживать жизнь. Отношение человека
как сознательного, мыслящего существа
к своей жизни и самому себе находит
отражение в смысле и цели его жизни.
Смысл жизни – это осознаваемая ценность,
которой человек подчиняет свою жизнь,
ради чего ставит и стремится осуществить
жизненные цели.^¹

Так
в чем же состоит смысл жизни. Этот вопрос
всегда стоял перед философами, и ответ
на него рассматривался с двух разных
позиций: с точки зрения отдельного
человека и человека как представителя
человечества.

В
первом понимании смысл жизни – элемент
уникальной духовной жизни индивида,
то, что он формирует себя сам независимо
от господствующих в обществе систем
общественных ценностей. С этих позиций
нельзя говорить о едином для всех смысле
жизни. Каждый индивид открывает его в
собственных размышлениях и, опираясь
на собственный опыт, выстраивает свою
иерархию ценностей. Вместе с тем смысл
жизни существует и как феномен сознания
человеческого рода. Его поиски подготовлены
долгим процессом эволюции человека,
развитием рефлексивной способности
его мышления, формированием сознания.

Наибольшую
верность поиску абстрактно-всеобщего
смысла жизни человека сохранила
религиозная философия. Она связывает
смысл человеческой жизни с созерцанием
и воплощением божественного начала в
человеке, стремлением к сверхчеловеческой
святыне, приобщением к истине и высшему
благу. Русский религиозный философ В.
Франкл считал, что мир сам по себе
бессмыслен и слеп, как бессмысленна и
внешняя жизнь человека. Но человеческий
разум – уже прорыв бессмысленности.
Внутренняя духовная жизнь человека,
которую В. Франкл называл истинным
бытием, имеет смысл. Он доступен лишь
душе, испытывающей беспокойство,
томление, неудовлетворенность, «искание
смысла». Для того чтобы человек открыл
для себя смысл жизни, нужны два условия:
«во-первых, бытие Бога как абсолютной
основы для силы добра, разума и вечности,
как ручательства и торжества над силами
зла, бессмыслия и тленности и, во-вторых,
возможности для меня лично, в моей слабой
и краткой жизни, приобщения к Богу» —
писал В. Франкл.^²

Человека
интересует не просто истина, которая
бы представляла объект таким, каким он
является сам по себе, а значение объекта
для человека, для удовлетворения его
потребностей. В этой связи человек
оценивает факты своей жизни по их
значимости, реализует ценностное
отношение к миру. Специфика человека
как раз и состоит в ценностном отношении
к миру. Ценностью является для человека
все, что имеет для него определенную
значимость, личностный или общественный
смысл. С ценностью мы имеем дело там,
где речь идет о родном, святом,
предпочтительном, дорогом, совершенном,
когда мы хвалим и ругаем, восхищаемся
и возмущаемся, признаем и отрицаем. Все
люди обладают ценностями, но не всегда
одинаковыми. Слово «ценность» было
хорошо известно уже древним грекам.

В
античности отсутствовало четкое
понимание своеобразия человека в мире.
Современный философ сказал бы: «Давайте
четко определимся, что есть идея как
истина, как понятие, и что есть идея как
ценность, как идеал». Но в античности
философствовали по-другому, здесь истина
и ценность не отделены друг от друга
достаточно строго. В философии средних
веков считалось, что человек существует
во имя Бога, а не Бог для человека. Можно
сказать, что речь шла о ценностях Бога.
В Новое время философы выделили разум
как главную черту человека. Всепоглощающий
интерес к истине затемнял проблему
ценности. Решающий шаг к ней сделал
Кант, он «развел» истину, красоту и
благо. Истиной занимается рассудок, а
ценностью, так посчитали последователи
Канта, разум, точнее, разумная воля. К
ХХ веку сложились все условия для
развития учения о ценности. Философские
направления ХХ века выдвигают проблему
ценностей на первый план. Важно, что во
всех современных философских направлениях
ценность понимается одинаково, по
крайней мере, в одном отношении.

Ценности
нет только там, где человек относится
к чему-либо безразлично, не интересуется
различиями между истиной и заблуждением,
прекрасным и безобразным, добрым и злым.

Теории
ценностей являются теориями о смысле
жизни: великие философы, такие как
Сократ, Платон, Декарт, Спиноза и многие
другие обладали четкими представлениями,
какая жизнь лучше всего, а, следовательно,
и более всего осмыслена.

Среди
разнообразных ценностных форм психики
человека важнейшее значение имеет воля,
саморегуляция субъектом своей
деятельности, проявляющаяся как
целеустремленность, решительность,
самообладание. Согласно Шопенгауэру и
Ницше, воля занимает среди всех ценностей
первое место.

В
мире ценностных ориентаций человека
непреходящее значение имеет вера, акт
принятия чего-либо как ценностно-положительного.
Вере предшествует сомнение, которое
переводится в веру в результате
философского анализа.

Проблема смысла жизни в психологии

Актуальность

Под смыслом подразумевается целый комплекс психологических новообразований, в том числе целеполагание, уровень притязаний и ожиданий и мотивация в широком значении этого феномена. Если у человека нет смысла жизни, осуществление которого сделало бы его счастливым, он пытается добиться ощущения счастья в обход осуществлению смысла, с помощью суррогатов, часто не безобидных. Справедливы слова А.Эйнштейна, заметившего, что тот, кто ощущает свою жизнь лишенной смысла, не только несчастлив, но и вряд ли жизнеспособен. Только сами люди ответственны за выбор, который они делают. Свобода выбора не гарантирует, что выбор будет безупречным и мудрым. Психологи-гуманисты подчеркивают, что каждый человек является главным архитектором своего поведения и жизненного опыта. Люди – мыслящие существа, переживающие, решающие и свободно выбирающие свои действия.

Основное содержание работы

Традиционно ученые «смысл» трактуют как «идеальное содержание, идея, конечная цель (ценность) чего-либо (смысл жизни, смысл истории и т.д.)». Смыслом также называют мнимое или реальное предназначение каких-либо вещей, слов, понятий или действий, заложенное конкретной личностью или общностью. Противоположностью смысла является бессмысленность, то есть отсутствие конкретного предназначения.

Проблема смысла жизни неоднократно ставилась в таких различных направлениях философии и психологии как философский экзистенционализм (С.Кьеркегор), философия жизни (У.Дильтей), феноменология (Э.Гуссерль), экзистенциальная философия и психология (М.Хайдеггер, К.Ясперс, Ж.-П.Сартр, Р.Мэй), гуманистическая психология (А.Маслоу, К.Роджерс, Ф.Франкл), русская религиозная философия (В.С. Соловьев, П.Флоренский, Л.Шестов), психоанализ (З.Фрейд) и др.

Результаты, выводы

Целеобразование – процесс формирования целей личностью и в деятельности человека. Потребностно-мотивационная сфера является исходным звеном, фундаментом жизненной цели личности. Установлено, что человеку приходится выполнять в течение жизни множество разнообразных деятельностей, в каждой из которых реализуется определенная цель. Но цель любой отдельной деятельности раскрывает лишь какую-то одну сторону направленности личности, проявляющуюся в данной деятельности. Жизненная цель выступает в роли общего интегратора всех частных целей, связанных с отдельными деятельностями. Реализация каждой из них вместе с тем есть частичная реализация (и в то же время развитие) общей жизненной цели личности. Большое значение в смыслообразующих факторах жизнедеятельности имеют уровень притязаний и мотивация личности. Немотивированной, так же как и нецеленаправленной, деятельности просто не может быть. Мотив и цель образуют своего рода «вектор» смысла жизни и деятельности, определяющий ее направление, а также величину усилий, развиваемых субъектом при их выполнении. Этот вектор выступает в роли системообразующего фактора, который организует всю систему психических процессов и состояний и свойств личности, формирующихся и развертывающихся в ходе жизнедеятельности.

Рекомендация (или диплом о присвоении автору ученой степени)

Проблема смысла жизни, счастья, смерти и бессмертия человека.

Подробности: Категория: Учебные материалы по философии

Поможем написать любую работу на аналогичную
тему

Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему
учебному проекту

Узнать стоимость

Вопрос о смысле жизни, счастье, которое зачастую и выступает важнейшим критерием смысла жизни, по сути и являются ключевой проблемой философии. Это связано с тем, что к проблеме смысла жизни сводятся все жизненные ориентации, и любая деятельность человека.

Смысл жизни – это регулятивное понятие, присущее всякой развитой мировоззренческой системе, оправдывает и истолковывает свойственные данной системе моральные нормы и ценности, показывает во имя чего необходима предписываемая ими деятельность.

Необходимость постановки и решения вопроса о смысле жизни вызвана конечностью человеческого существования, смертностью. Смерть, как и рождение, формируют границы человеческой жизни. Однако, смерть имеет и позитивное значение, поскольку упорядочивает жизнь, формирует определенный уровень ответственности перед самим собой и обществом. Понять жизнь можно лишь тогда, когда можно ее потерять. В мировой культуре с древнейших времен сложились два основных типа отношения к смерти, восходящие к индийской и египетской культурам. В Индии, как в древности, так и в наши дни умершего человека сжигают на костре, прах развеивают по ветру и от него ничего не остается, кроме души, которая перерождается. Особенностью древнеегипетской цивилизации был культ мертвых – отсюда и стремление сохранить конкретное тело путем бальзамирования.

Нужно четко различать понятия ”смысл жизни” и “цель жизни”. Когда перед человеком стоит цель стать, например, врачом, ученым, инженером, то в этом еще нет ответа на беспокоящий его вопрос о смысле жизни (во всяком случае ответ ощущается им лишь интуитивно, в чисто эмоциональном ключе). Человек в своих размышлениях идет дальше: для чего нужно стать врачом, инженером, ученым? Таким образом, если цель указывает на то, к чему человек стремится, то смысл жизни говорит о том, во имя чего он это делает. Т.е. существует ли логика жизненных поступков, приемлемая до самой смерти, ведь если ее нет, то переоценить можно что угодно.

В истории философии традиционно можно выделить три основных точки зрения на вопрос о смысле жизни. Для первого подхода наиболее характерно религиозное истолкование жизни. Единственное, что делает осмысленной жизнь и потому имеет для человека абсолютный смысл есть нечто иное, как действенное соучастие в Богочеловеческой жизни. Бог сотворил человека по образу и подобию своему и задача человека открыть в себе божественные основы. В основе второго подхода лежит светское истолкование жизни, которое в основе своей восходит к той же религиозной идее, подвергнутой секуляризации. Человек способен переустроить мир на началах добра и справедливости. Движение к этому светлому будущему и есть прогресс. Прогресс предполагает цель, а цель придает смысл человеческой жизни. Однако, в рамках данного подхода существует известная оговорка – если человечество поэтапно движется к какой-либо определенной цели в будущем, то прошлое и настоящее, поколения людей, жившие до этого превращаются всего лишь в источник, средство для достижения более высокого этапа. А это в свою очередь ставит вопрос о том, оправдывает ли такая цель подобные средства. Субъективный подход предполагает, что жизнь вообще не имеет смысла, проистекающего из прошлого и будущего, тем более из потустороннего мира. Смысл жизни в самой жизни – т.е. в жизни самой по себе вообще нет никакого раз и навсегда заданного, однажды определенного смысла. Только мы сами сознательно или стихийно, намеренно или невольно самими способами нашего бытия придаем ей смысл и, тем самым выбираем и созидаем свою человеческую сущность.

В понятии «смысл жизни» принято выделять 2 основных компонента: индивидуальный и социальный. Индивидуальный компонент характеризует значение жизни для самой личности человека. Это тот уровень материального и духовного развития, которого человек добивается в процессе жизни. Социальный компонент это значимость жизни личности для развития общества. Это то насколько человек способен участвовать в рамках целого, соотносить свои цели с ним. Оба компонента взаимосвязаны и гармонично развиваются в человеке.

Проблема смысла жизни и смерти связана с проблемой бессмертия. Анализ культурных традиций позволяет выделить три основных типа представлений о бессмертии – научное (физическое бессмертие тела), религиозное (бессмертие души), философское (духовное бессмертие, сохраняемое через культурную память). Философское понимание бессмертия состоит не только в достижениях отдельных личностей, но и во вкладе каждого в общественное дело. Объективным критерием подобного бессмертия являются создаваемые и достигаемые личностью социальные ценности, разные блага, необходимые для развития общества.

Внимание!

Смысл жизни человека как проблема современного общества Текст научной статьи по специальности «Прочие социальные науки»

УДК 1

DOI: 10.18101/1994-0866-2018-3-3-3-10

СМЫСЛ ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА КАК ПРОБЛЕМА СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВА

Байкальский государственный университет Россия, 664003, г. Иркутск, ул. Ленина, 11 E-mail: [email protected]

Статья посвящена философскому пониманию проблемы смысла жизни человека в условиях современного общества. Показано, что вопрос о смысле жизни был актуален во все времена, но сегодня он приобрел особое измерение, характерное для общества потребления. Современный человек погружается в «экзистенциальный вакуум», в котором выявляется кризис смысла жизни в таком обществе, где материальные потребности превалируют над духовными. Анализируются социальные условия, которые необходимы для переориентации общества потребления на духовные ценности. Сделан вывод о том, что становление высших потребностей человека, в том числе потребностей в самореализации и самоактуализации, делает его жизнь осмысленной. Основным фактором развития системы личностных потребностей выступают формирование творческого отношения индивида к социальной действительности и его участие в социальном творчестве.

Ключевые слова: смысл жизни; человеческие потребности; общество потребления; престижно-статусное потребление; потребительство; материальные потребности; духовные потребности; общество созидания; творчество; творческое отношение к социальной действительности.

Вопрос о смысле жизни является одним из «вечных» вопросов человеческого бытия. При этом само понятие «смысл жизни» воспринимается нередко интуитивно, без логических определений. В самом общем значении смысл жизни связывается с пониманием предназначения человека в мире, конечной цели его бытия и т. п. Имея в виду смысл жизни в его индивидуальном выражении, мы будем исходить из того, что это понятие характеризует отношение человека к своей жизни с точки зрения ее значимости и целесообразности. Примерно в такой постановке А. Камю в знаменитом эссе «Миф о Сизифе» выдвинул этот вопрос на авансцену философских размышлений: «Решить, стоит или не стоит жизнь того, чтобы ее прожить, — значит ответить на фундаментальный вопрос философии» [4, с. 24].

Вполне естественно, что на протяжении столетий накопилось множество подходов к разрешению вопроса о понимании этого «очень человеческого» отношения и оценке жизни в смысложизненных координатах. В каждый исторический период это понимание имело свои специфические особенности. Воспроизведем основные из них.

Древняя восточная философия связывала жизненную ориентацию с представлениями о всеобщем универсальном организующем начале, которое определяет заданность человеческого существования. Так, буддизм в качестве высшей цели человеческого бытия рассматривал прекращение страданий и достижение нирваны, даосизм — слияние с мировым порядком, конфуцианство — упорядочивание земной жизни.

В учениях древнегреческих мыслителей прослеживались установки на познание и самопознание, а также на обретение счастья, которое по-разному трактовалось: например, как состояние душевной удовлетворенности, как разумная деятельность, как избавление от беспокойства.

Во времена Средневековья смысл жизни связывался с почитанием предков, следованием религиозным идеалам и воплощением сословных ценностей. В эпоху Возрождения считалось, что человек, поставленный в центр мироздания самой природой, имеет высокое предназначение. При этом время Ренессанса усиливало мысль о том, что философия в своем понимании человека должна сойти «с неба на землю».

В философии Нового времени зарождаются идеи затерянности человека в окружающем его абсурдном мире, бессмысленности человеческого существования. Предпосылками для возникновения таких идей стали череда мировых войн, страдания и гибель людей, а также нарастание нестабильности, «неравновесности» социального бытия человека.

Таким образом, проблема смысла жизни человека, будучи всегда актуальной, в каждую историческую эпоху ставится и решается по-разному, в зависимости от условий социального бытия. В чем же состоит специфика этой проблемы в современном обществе, где не только уже свершилось в кратчайшие исторические сроки крутое изменение социальных условий человеческого бытия, но и продолжается их ускоренное преобразование?

Сегодня человек сталкивается с феноменом «экзистенциального вакуума», что можно характеризовать как непонимание или потерю жизненного смысла [9, с. 11]. Это явление связано с нарушением преемственности поколений, с утратой традиций, а применительно к нашему государству — с утратой идеологических ориентиров, которые существенно определяли жизнь общества и человека в советском прошлом. В настоящее время ответ на вопрос чем наполнять свою жизнь нам диктует общество, ориентированное на потребление.

Общество, сложившееся на Западе на протяжении последних полутора веков, а в России — в самые последние десятилетия, культивирует материальные ценности, стимулируя различными способами потребление, которое носит престижно-статусный характер. В свое время Г. Маркузе назвал такое общество «одномерным» [6, с. 5]. Оно контролирует каждого индивида,

подчиняет его поведение одним и тем же желаниям, делая при этом людей одинаковыми, стремящимися к удовлетворению одних и тех же материальных потребностей, что и порождает феномен «одномерного человека» [6, с. 1].

Действительно, современный человек повседневно и повсеместно находится под воздействием моды, внушения, рекламы, атрибутов престижности, имеющих цель притупить критическое мышление. Все чаще он становится объектом манипуляции его сознанием, которая включает в себя скрытое психологическое воздействие на индивида с целью формирования у него ложных намерений [2, с. 59]. Такое воздействие нередко применяется для достижения определенных политических целей — оно «ставит своей задачей изменение мнений, побуждений и целей людей в нужном власти направлении» [5, с. 32].

Как способ формирования примитивной системы потребностей манипуляция приводит к примитивизации и стандартизации мнений, вкусов, желаний, способов проведения досуга и организации жизни в целом. Такое положение пагубно влияет на человека, поскольку именно ощущение уникальности, незаменимости человека придает ценность его жизни, в то время как стандартизация и шаблонность делают ее безликой и обесценивают.

Все названные выше средства — мода, реклама, символизация престижа, стандартизация желаний и вкусов (как, заметим, и многое другое в коммуникативной среде современного общества) — вносят решающий вклад в становление человека потребителем. А это перемена радикальная — это путь к «обесчеловечению» человека: на протяжении всей истории человек выступал прежде всего в роли созидателя, что и было двигателем антропогенеза, культурного прогресса и развития личности. Не случайно же состояние, в котором человек ориентирован в первую очередь на потребление, обессмысливающее собственно человеческое бытие, А. А. Зиновьев охарактеризовал как «бытие биоробота» [3, с. 222].

Современное общество сформировало образ успешного человека как социально «гиперактивного». Успех здесь зависит не столько от достоинств человека, сколько от его соответствия требованиям, сложившимся на так называемом рынке личностей. Успешен внушаемый, легко обучаемый человек, живущий по принципу «я такой, какой вам нужен» [10, с. 94]. Человек рыночного общества просто обязан быть «успешным», иначе считается, что он не умеет жить. Это гибкий человек с фальшивой улыбкой, активно продвигающий свои товары и услуги в условиях постоянной конкуренции.

Обязательным атрибутом успешности является обладание «престижными» вещами, которые необходимо регулярно обновлять, поскольку морально устаревать они успевают намного быстрее, чем износиться (одежда, телефоны, машины и пр.). Интересно, что при этом вырабатывается отношение безразличия к вещам — человек перестает ими дорожить и спешит заменить новыми. Такой стиль жизни представляет собой бесконечную погоню за материальными ценностями и сопровождается постоянной нехваткой времени, что не позволяет разумно оценить свои реальные потребности.

Одной из отличительных особенностей современного общества является расширение интернет-пространства и появление в нашей жизни феномена социальных сетей, которые представляют собой платформы для организации социальных взаимоотношений в сети Интернет. Безусловно, социальные сети могут быть полезны и информативны, но при этом они четко отражают современные ценности и работают по принципам общества потребления. Успех в социальном пространстве зависит от того, насколько популярным для аудитории будет размещаемый контент. Как правило, наиболее интересными становятся девушки, выкладывающие фотографии эротического характера, скандальные, циничные, «экстремальные» люди и т. п., любой ценой желающие получить оценку, пусть даже негативную. Это подчеркивает современные тенденции приоритета формы над содержанием.

В интернет-пространстве посредством явной и скрытой рекламы нередко с использованием образов «звездных» личностей осуществляется продвижение престижных товаров и услуг, которые обещают красивую жизнь (как на представленных картинках), и культивируется образ счастливого потребляющего человека. Успех становится социально заданной целью, а мерой успеха выступают материальные блага.

Таким образом, вокруг стремления современного человека потреблять не меньше других для поддержания или поднятия своего престижа в определенных кругах общества формируется вся его жизнь и к этому сводится ее смысл. По словам В. Франкла, сосредоточившись на удовлетворении низших потребностей в «обществе изобилия», человек неизменно утрачивает смысл жизни [9, с. 29].

Отсутствие смысла жизни порождает депрессию, переживание чувства абсурдности происходящего. Потеря смысла делает человека равнодушным к жизни общества, он не чувствует своей сопричастности к ней. Кризис смысла индивидуальной жизни выступает первопричиной неврозов, фрустраций, которые приводят к таким явлениям, как наркомания, алкоголизм, суицидальность, преступность.

Кризисное состояние сознания сегодня провоцируют не только объективно существующие социальные связи, но и информационные сети, в которых человеку предоставлена круглосуточная возможность следить за жизнью людей, признанных успешными, и сопоставлять ее со своей жизнью. Кроме того, в социальных сетях были отмечены различные «группы смерти», призывающие к самоубийствам, а также распространяется информация, носящая циничный характер по отношению к традиционным ценностям.

Все эти и подобные им ценностные ориентации представляют собой эпифеномены потребительства, все более распространяющегося в современном обществе. Это хорошо видел еще Э. Фромм, который отмечал, что современное общество настраивает человека на ценностно-психологическую установку «иметь», на пассивно-потребительское отношение к миру, в то время как в интересах обретения смысла жизни человек должен быть ориентирован на феноменальные структуры сознания, выражаемые понятием «быть» [10, с. 18].

Еще одним из характерных проявлений кризиса современного общества является так называемый «кризис идентичности». Чувство идентичности современного человека, как правило, основано на участии в деятельности социальных институтов, где человек становится винтиком большого механизма. При этом выполняемая работа и ее результат не имеют непосредственного отношения к работнику, который лишен возможностей участия в творчестве и не может в полной мере реализовать свой потенциал.

В конечном счете среди препятствий, с которыми сталкивается современный человек на пути решения смысложизненных проблем в условиях общества потребления, наиболее значимо следующее:

— утрата традиций и исторически выверенных норм поведения, а с ними и преемственности поколений;

— отсутствие идеологических ориентиров, прежде всего принятого основной массой людей социального идеала;

— неадекватная оценка личностной значимости материальных потребностей в условиях изобилия вещей и услуг;

— социально-психологическая установка на достижение сиюминутного успеха, измеряемого удовлетворением материальных и престижно-статусных потребностей;

— информационные потоки деструктивного содержания, в том числе и в сети Интернет, постоянно воздействующие на человека и притупляющие его критическое мышление;

— невозможность реализации творческого потенциала личности в условиях примитивизации социальных приоритетов и стандартизации потребностей, желаний и вкусов людей.

Решение смысложизненных проблем современного общества представляется возможным лишь посредством выдвижения социальных программ и проектов, направленных на преодоление обозначенных препятствий. Для переориентации общественных приоритетов с потребления на созидание должны быть созданы социальные предпосылки формирования развитой системы человеческих потребностей. Ведь новые потребности не рождаются спонтанно, а являются результатом созидательных усилий человека, которые, в свою очередь, зависят не только от внутриличностных, но и от внешних факторов.

Обращаясь к теории человеческих потребностей, отметим, что новая потребность появляется только в результате формирования новой личностной структуры индивида. Такое «переструктурирование» личности является функцией ее деятельности, протекающей под воздействием «непотребност-ных» детерминант, каковыми выступают интересы субъекта, нацеливающие его на социально значимое творчество: «…Под влиянием творческих интересов субъекта и их реализации духовная структура личности приходит в неравновесное состояние и замещается новой, более совершенной структурой» [7, с. 97]. Следовательно, рождение новой потребности происходит лишь в определенных социальных условиях, способствующих перерастанию интереса к участию в социально-творческой деятельности (так или иначе

стимулируемого обществом) во внутреннюю необходимость ее совершения.

Иными словами, чтобы развитие системы потребностей стало для человека жизненным фактом, необходимо его участие в социально-творческой деятельности, инициируемой как внутриличностными факторами, так и социальными условиями жизни. «Именно такая, специфически человеческая (непотребительная) сознательно целенаправленная деятельность вызывает глубокую перестройку духовной структуры личности, являющуюся внутренним условием возникновения новой потребности» [7, с. 103]. А это как раз и означает, что деятельность социально значимая, насыщенная творческим содержанием, не только создает возможности удовлетворения имеющихся потребностей, но и выступает социальным способом порождения новых потребностей субъекта.

Подчеркнем, что творческий (или нетворческий) характер деятельности человека обусловливается не только ее содержанием, набором операций, выполняемых субъектом, но и его отношением к своей деятельности и общественному бытию. Творческое отношение к созидательной, прежде всего трудовой, деятельности одухотворяет ее в известной степени независимо от сложности и творческого содержания выполняемых операций. Здесь творческая составляющая деятельности предстает как личное участие субъекта в социальном творчестве, как включение его деятельности в общий процесс созидания новых общественных отношений. Такая творчески ориентированная деятельность тоже становится фактором личностного развития субъекта и придает его жизни особый социальный смысл. Как заметил когда-то Э. Фромм, простой землепашец может быть более развитой личностью, нежели посредственный писатель [8, с. 394].

Опираясь на приведенные теоретические положения, можно заключить, что благоприятные социальные условия для возникновения высших духовных потребностей складываются лишь в таком обществе, где распространены творчески-созидательные и социально ориентированные виды деятельности. Сегодня в условиях капиталистической рыночной экономики большинство членов нашего общества исключено из творческого процесса и занято малоквалифицированным трудом, направленным преимущественно на обслуживание потребления. Это приводит к стагнации личностного развития и угасанию творческого потенциала индивида. Общество, сделавшее своим приоритетом удовлетворение повседневных потребностей и достижение телесного комфорта, рано или поздно сталкивается с фактом обессмысливания жизни все более значительной части своих членов.

Преодолеть потребительские ориентации и тенденции к обессмысливанию человеческой жизни способно лишь общество «человекоразмерное», нацеленное не только на удовлетворение потребностей своих членов, но и на развитие системы личностных потребностей человека. Это общество, самим своим строем побуждающее человека к участию в творчестве — научном, техническом, художественном, воспитательно-педагогическом, нравственном, социально-практическом. В таком «обществе созидания» успешность индивида зависит не от обладания материальными ценностями и со-

путствующего этому престижа, а от участия индивида в социально-творческом процессе, функцией которого и является духовное развитие личности. Статус личности в этих условиях определяется ее способностями, а самоутверждение личности происходит посредством самореализации, т. е. раскрытия ею своего творческого потенциала в социальной деятельности.

Жизнь человека в таком обществе осознается как осмысленное духовно-творческое деяние, в ней формируются такие качества личности, как открытость миру, способность к соучастию в жизни других людей, сопереживанию, социально ориентированному поведению. В конечном счете в этих интенциях сознания и реальных действиях проявляется специфически человеческое отношение к миру, а именно его способность своей созидательной активностью преобразовывать окружающую действительность. Ведь собственно человеческое предназначение — это как раз сознательное преобразование мира, участие в становлении «ноосферы», где разумная деятельность человека становится главным фактором прогресса [1, с. 40]. При отсутствии высших потребностей, в том числе потребностей в творческой самореализации и самоактуализации, жизнь человека не может обрести свой подлинно высокий смысл.

Литература

1. Вернадский В. И. Научная мысль как планетное явление. М.: Наука, 1991. 272 с.

2. Доценко Е. Л. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита. М.: ЧеРо; Изд-во Моск. ун-та, 1997. 344 с.

3. Зиновьев А. А. Глобальный человейник. М.: Алгоритм; Эксмо, 2006. 448 с.

4. Камю А. Бунтующий человек: пер. с франц. М.: Политиздат, 1990. 416 с.

5. Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием. М.: Эксмо, 2005. 832 с.

6. Маркузе Г. Одномерный человек: пер. с англ. М.: АСТ : Ермак, 2003. 332 с.

7. Туев В. А. Динамика потребностей личности. Саарбрюккен (Германия): Lambert Academic Publishing, 2015. 168 с.

8. Философия: учебник для вузов / А. А. Атанов [и др.]. Иркутск: Изд-во Байкальского ун-та, 2018. 488 с.

9. Франкл В. Человек в поисках смысла: пер. с англ. и нем. М.: Прогресс, 1990. 368 с.

10.Фромм Э. Иметь или быть?: пер. с англ. М.: Прогресс, 1986. 238 с.

MEANING OF NUMAN LIFE AS A PROBLEM OF MODERN SOCIETY

VasiliyA. Tuev

Dr. Sci. (Philosophy), Honorary Professor, Baikal State University 11 Lenina St., Irkutsk 664003, Russia E-mail: [email protected]

Anastasia A. Suslova Student,

Baikal State University

11 Lenina St., Irkutsk 664003, Russia

E-mail: [email protected]

The article is devoted to philosophical comprehension of the meaning of human life in modern society. The problem of the meaning of life was relevant at all times, but today it has acquired a special dimension, which is characteristic of the consumer society. Modern people are immersed in an «existential vacuum», in which the crisis of the meaning of life in a society, where material needs prevail over spiritual ones, is revealed. Social conditions that are necessary for reorientation of the consumption society into spiritual values are analyzed. It is concluded that the emergence of higher human needs, including the need for self-actualization, makes life meaningful. The main factor in the development of the system of personal needs is the formation of an individual’s creative attitude towards social reality and his participation in social creativity. Keywords: the meaning of life; human needs; the consumer society; prestigious status consumption; consumerism; material needs; spiritual needs; society of creativity; creativity; creative attitude towards social reality.

Не существует философии жизни без теории человеческой природы

Странная вещь происходит в современной философии: многие философы, кажется, не верят, что существует такая вещь, как человеческая природа. Что делает это странным, так это то, что новое отношение не только противоречит большей части истории философии, но — несмотря на громкие заявления об обратном — также противоречит открытиям современной науки. Это имеет серьезные последствия, начиная от того, как мы видим себя и свое место в космосе, до того, какую философию жизни мы могли бы принять.Наша цель здесь — обсудить проблему человеческой природы в свете современной биологии, а затем изучить, как эта концепция может повлиять на повседневную жизнь.

Существование чего-то вроде человеческой природы, отделяющей нас от остального животного мира, часто подразумевалось, а иногда и прямо заявлялось на протяжении всей истории философии. Аристотель считал, что «надлежащая функция» человека — мыслить рационально, из чего он вывел идею о том, что высшая доступная нам жизнь — это созерцание (то есть философствование), что вряд ли было неожиданным для философа.Эпикурейцы утверждали, что квинтэссенция человеческой натуры состоит в том, что мы более счастливы, когда испытываем удовольствие, и особенно когда мы не испытываем боли. Томас Гоббс считал, что нам нужно сильное централизованное правительство, чтобы держать нас в узде, потому что в противном случае наша природа привела бы нас к жизни, которую он незабываемо охарактеризовал как «одинокую, бедную, мерзкую, грубую и короткую». Жан-Жак Руссо вложил идею человеческой природы в свою концепцию «благородного дикаря». Конфуций и Мэн-цзы считали, что человеческая природа по существу хороша, в то время как Сюн-Цзы считал ее по существу злом.

Ключевое слово здесь, конечно, «по существу». Одним из очевидных исключений из этой тенденции был Джон Локк, описавший человеческий разум как « tabula rasa » (чистый лист), но его взгляд был отвергнут современной наукой. Как описывает это одна группа ученых-когнитивистов в книге From Mating to Mentality (2003), наш разум больше похож на книжку-раскраску или на «заполненную граффити стену станции метро Нью-Йорка», чем на чистый лист.

Напротив, многие современные философы, придерживающиеся как так называемых аналитических, так и континентальных традиций, по-видимому, в значительной степени отвергли саму идею человеческой природы.Ярким примером является наш коллега Джесси Принц из Городского университета Нью-Йорка, который в своей книге Beyond Human Nature: How Culture and Опыт формирует человеческий разум (2012). Совсем недавно Ронни де Соуза утверждал, что современная наука показывает, что человеческая природа не существует, и, опираясь на понятие радикальной свободы Жан-Поля Сартра, пришел к выводу, что это способствует экзистенциалистскому философскому мировоззрению.Мы просим не согласиться.

Что именно наука говорит нам об идее человеческой природы? Если мы серьезно относимся к эволюционной биологии, то мы, безусловно, должны отвергнуть любую эссенциалистскую концепцию ее, например, Аристотелевскую. Не существует неизменной, четко определенной «сущности», которая характеризует людей и только их во всем животном мире. Начиная с Чарльза Дарвина, научный консенсус был довольно ясным: мы — всего лишь один вид среди миллионов на Земле, члены немногочисленной ветви древа жизни, наделенные необычно большим и сложным по структуре мозгом.Наша конкретная линия дала начало виду Homo sapiens , по крайней мере, 300000 лет назад в результате длительного эволюционного периода, который длился миллионы лет с момента расхождения от нашего последнего общего предка с шимпанзе, нашими ближайшими филогенетическими родственниками. .

Таким образом, может показаться, что биология действительно отказывается от любого представления о человеческой природе: какими бы характеристиками ни обладал наш вид, они являются результатом непрерывного процесса эволюционной дифференциации от других видов приматов, и нет никаких оснований полагать, что такой процесс закончился или скоро закончится.Более того, люди любят цитировать знаменитую цифру о том, что люди и шимпанзе отличаются «только» примерно на 1-2 процента своей геномной последовательности, подразумевая, что мы на самом деле не такие особенные, как нам хотелось бы думать.

Но, как указал Кевин Лаланд в своей книге Незаконченная симфония Дарвина: как культура создала человеческий разум (2017), этот небольшой процент трансформируется в тысячи структурных изменений на генетическом уровне, которые, в свою очередь, могут быть объединены, чтобы дать миллионы отличий людей от шимпанзе.То, что разница в процентах небольшая, не означает, что она не очень очевидна и не имеет большого значения.

В свете этого мы думаем, что картина, возникающая из эволюционной биологии и биологии развития, — вопреки широко распространенному мнению среди современных философов — в значительной степени поддерживает идею человеческой природы, но не является эссенциалистской. Человеческую природу лучше всего рассматривать как совокупность гомеостатических свойств, то есть черт, которые динамически изменяются и, тем не менее, достаточно стабильны в течение эволюционного времени, чтобы их можно было статистически четко распознать.Эти свойства включают в себя характеристики, которые либо уникальны для человеческого вида, либо настолько количественно отличаются от чего-либо подобного, обнаруженного у других животных, что наша версия, несомненно и исключительно человеческая.

Возьмем, к примеру, язык. Множество других животных (и даже растений и бактерий) общаются, что означает, что они обмениваются сигналами, направленными на улучшение выживания их собственного или их сородичей. Но ни у одного другого живого вида нет ничего даже отдаленно похожего на человеческий язык с его сложной грамматикой и высокими уровнями рекурсии (где лингвистическое правило может применяться к результатам применения того же самого правила и т. Д.).У других животных, таких как осьминоги, большой и сложный мозг и нервная система, но ни одно другое животное не имеет и размера (относительно тела), и особенно структурной асимметрии и расслоения человеческого мозга; например, его чрезвычайно развитая лобная кора, отвечающая за вознаграждение, внимание, задачи краткосрочной памяти, планирование и мотивацию.

Список можно продолжать и продолжать, но основная мысль состоит в том, что ошибочно утверждать, что между людьми и другими животными нет фундаментальных различий только потому, что границы нечеткие и динамичные (в течение эволюционного времени).Как сказал судья Поттер Стюарт в деле о сравнении порнографии и искусства в 1964 году: «Сегодня я не буду предпринимать дальнейших попыток определять виды материалов, которые, как я понимаю, должны быть включены в это сокращенное описание; и, возможно, мне никогда не удастся сделать это внятно. Но я узнаю это, когда вижу это ». Современный биолог и научно осведомленный философ мог бы сказать что-то очень похожее о человеческой природе. Все мы узнаем это, когда видим.

Итак, если человеческая природа реальна, каковы последствия с философской точки зрения? Почему философ или любой, кто заинтересован в использовании философии в качестве руководства к жизни, должен заботиться об этих технических дебатах? Давайте исследуем этот момент путем краткого обсуждения двух философий, которые обеспечивают особенно сильную защиту человеческой природы и согласуются с когнитивной наукой: экзистенциализм и стоицизм.

Соблазн связать экзистенциализм с идеей tabula rasa вполне понятен. В основе экзистенциализма лежит идея Жан-Поля Сартра о том, что «существование предшествует сущности», что означает, что мы не выбрали рождение, но мы свободны решать, что с этим делать. Сартр воспринял это очень серьезно, говоря о свободе как о недостатке — или пробеле — в самом сердце сознания и заявляя, что мы свободны даже в оковах. В одном из своих наиболее радикальных заявлений он писал: «Никогда мы не были свободнее, чем во времена немецкой оккупации.Мы потеряли все свои права, и в первую очередь право говорить. Они оскорбляли нас в лицо… Они депортировали нас в массовом порядке … И из-за всего этого мы были свободны ». Возможно, неудивительно, что Сартра часто высмеивают за то, что он преувеличивает степень нашей свободы.

Даже Симона де Бовуар подумала, что он зашел слишком далеко, особенно когда он сказал ей, что ее морская болезнь была полностью в ее голове. В своей автобиографии The Prime of Life (1960) она написала: «Если вы уступили место слезам, нервозности или морской болезни, [Сартр] сказал, что вы просто были слабыми.Я, с другой стороны, утверждал, что желудок и слезные протоки, да и сама голова, время от времени подвергались непреодолимым силам ».

Хотя де Бовуар также признавала, что существование предшествует сущности, она больше, чем Сартр, была настроена на то, как наша «фактичность» — факты нашего существования — влияют на нашу жизнь. Например, мы не можем выбирать свое тело или экономические и социальные ситуации, в которых мы находимся, и часто мы рассматриваем других людей как непреложные изгнания нашего существования.Де Бовуар утверждает, что, хотя мы не свободны от своего естественного состояния, оно не определяет нашу сущность, а именно то, как мы создаем себя из своей фактичности. Мы живем не только для размножения видов, как это делают животные; скорее, мы существа, которые ищут смысл в своей жизни, и мы делаем это, рискуя преодолеть себя и свои ситуации. Такова человеческая природа: постоянно стремиться избежать нашего естественного состояния, превзойти — превзойти данное — к избранным самим себе конкретным целям. Но это совсем непросто, и это одна из причин, почему тревога является фундаментальной темой экзистенциализма.Быть человеком — значит жить в двусмысленности, потому что мы всегда находимся в напряжении между фактами нашей жизни и желанием их преодолеть.

Биология может показаться простым объяснением некоторых ограничений. Например, рассмотрим старый аргумент о том, что женщины «от природы» подходят для работы по уходу. Это и неправильный, и вредный способ думать о своей природе. Это неправильно, потому что, как указывает де Бовуар в Второй пол (1949), вынашивание детей — это биологическая функция женщины, а воспитание детей — это социальное обязательство.И это вредно, потому что предположение, что биология определяет нашу судьбу, угнетающе. Исторически сложилось так, что женщины определялись в первую очередь теми же биологическими функциями, которые они разделяют с другими животными, связаны мифами о женственности и лишены возможности превзойти.

Естественные препятствия представляют собой ограничения другого рода. Для де Бовуар может быть абсурдным продолжать заниматься парусным спортом, если ее постоянно рвет, но отказываться от своих целей из-за морской болезни тоже глупо. Иногда у нас нет сил разорвать наши цепи, и мы терпим неудачу в наших проектах, но отставка — не ответ.Преодолеть — значит признать свое сопротивление и неудачи и творчески восстать против них. Эта перспектива имеет значение, потому что она подчеркивает, что, хотя в нашем существе есть фиксированные элементы, мы не фиксированные существа, поскольку мы (или должны быть) свободны выбирать наши проекты. Ни биология, ни естественные препятствия не ограничивают наше будущее в значительной степени, и то, как мы живем, наша человеческая природа будет различаться, потому что мы придаем разные значения нашей фактичности. Подлинная жизнь — это признание этих различий и стремление к открытому будущему.Из этого не следует, что эта открытость безгранична или безудержна. Мы ограничены, но в основном из-за собственного воображения.

Для стоиков человеческая природа ограничивает то, что люди могут делать и что они склонны делать

Интересный контраст здесь обеспечивается философией, которая в некоторых отношениях очень отличается, но все же имеет удивительное сходство с экзистенциализмом: древний греко-римский стоицизм, который пережил заметное возрождение в последние годы. Стоики считали, что есть два аспекта человеческой природы, которые следует рассматривать как определяющие, что значит жить хорошей жизнью: мы в высшей степени социальны и мы способны рассуждать.Следовательно, «жить согласно природе», как они нам советовали, означает применять разум для улучшения человеческого полиса. В свою очередь, способ достичь последнего — улучшить суждение (способность prohairesis , которая отличает нас от любых других видов животных) и проявить четыре главные добродетели практической мудрости, отваги, справедливости и воздержания.

На первый взгляд может показаться, что человеческая природа играет гораздо более важную роль в стоицизме, чем в экзистенциализме.Действительно, есть соблазн обвинить стоиков в совершении элементарной ошибки, отстаивать определенный образ жизни, апеллируя к природе. Но Сенека, Эпиктет и другие были превосходными логиками, что должно заставить нас задуматься, прежде чем так быстро отбросить их философию. При ближайшем рассмотрении становится ясно, что для стоиков человеческая природа играла ту же роль, что и концепция фактичности для экзистенциалистов: она ограничивает то, что люди могут делать, а также то, что они склонны делать.Но параметры, налагаемые нашей природой, довольно широки, и стоики соглашались с экзистенциалистами в том, что достойную человеческую жизнь можно прожить, следуя множеством разных путей.

Действительно, в стоической литературе есть даже история, похожая на дебаты между де Бовуаром и Сартром о морской болезни. Об этом рассказывает латинский писатель Авл Геллий, который пишет о философе-стоике, который пережил сильный шторм на корабле. Геллий заметил, как философ побледнел и задрожал посреди бури.Когда все успокоилось, он спросил философа, почему его стоицизм не подготовил его лучше, чтобы противостоять этим пугающим моментам. Его ответ поучительно:

Когда раздается какой-то ужасающий звук, либо с неба, либо от обрушения здания, либо как внезапный вестник некоторой опасности, даже разум мудрого человека обязательно откликается, сокращается и на некоторое время бледнеет, а не потому, что он полагает что что-то зло уже близко, но в результате определенных быстрых и незапланированных движений, предшествующих службе интеллекта и разума.Однако вскоре мудрый человек в этой ситуации «отказывается соглашаться» с этими ужасающими мысленными впечатлениями; он отвергает и отвергает их и не думает, что в них есть что-то, чего ему следует бояться.

Другими словами, как де Бовуар объяснил Сартру, «фактичность» нашей биологии никуда не денется, но у нас есть выбор, как относиться к ней и управлять ею. И вот чему нас учит философия.

Стоики обосновали это учение подходом, наиболее известным образом ассоциирующимся с Эпиктетом, рабом, превратившимся во 2-м веке в учителя, который стал одним из самых известных философов древности.Он разработал целую этику, основанную на идее, что мы играем множество ролей в жизни: некоторые из них даны (мы все люди, сыновья или дочери наших родителей и т. Д.), А некоторые выбираются (наша карьера , хотим ли мы иметь детей и стать родителями или нет).

Как мы будем играть эти роли, зависит от нас. В Книге I « Бесед » Эпиктет обсуждает случай двух рабов, которые по-разному реагируют на одну и ту же унизительную ситуацию (вынуждены держать ночной горшок своего хозяина, пока он успокаивается).Что определяет разницу, так это то, как рабы видят себя людьми, концепция, не сильно отличающаяся от экзистенциалистского представления о подлинности. Эпиктет завершает анализ этого примера, наставляя своих учеников в манере, которую Сартр и де Бовуар могли одобрить: «Подумайте, по какой цене вы продаете свою целостность; но, пожалуйста, ради бога, не продавайте дешево ».

Не только современная наука говорит нам о существовании такой вещи, как человеческая природа, и неслучайно ряд популярных современных методов лечения, таких как логотерапия, рациональная эмоциональная поведенческая терапия и когнитивно-поведенческая терапия, опираются на идеи как экзистенциализма, так и стоицизма.Никакая философия жизни — не только экзистенциализм или стоицизм — не могла бы существовать без нее.

Если бы мы действительно были tabulae rasae , почему бы мы предпочли одни вещи другим? Что может побудить нас искать смысл, строить отношения с другими людьми, стремиться улучшить себя и мир, в котором мы живем? Мы делаем все это потому, что являемся особым разумным социальным животным, как думали стоики. И мы делаем это в рамках широких ограничений, налагаемых нашей фактичностью (как биологической, так и случайной), как утверждали экзистенциалисты.Единого пути к процветающей человеческой жизни нет, но есть и очень плохие. Выбор за нами в пределах, установленных человеческой природой.

Основы философии существования

Бошко Пешич (Осиекский университет)

1. Вступительные замечания

То, что что-то как доктрина существования может быть немедленно и беспрепятственно называться философией существования, поставило бы под сомнение саму цель этого исследования.Таким образом также очевидно, что выражение «доктрина существования» несколько неадекватно этой философской традиции. И хотя он исходит из этого, предмет, который здесь обсуждается, ставит под сомнение те возможные источники философии существования на основе ее наиболее четких отрывков, которые здесь и совершенно временно называются «доктриной существования», расположенной в постгегелевском периоде. период философии 19 века. Следует сразу сказать, что понятие «доктрина» в этом тематическом замысле не отражает традиционного философского значения, которое оно могло случайно иметь, но должно пониматься строго непредсказуемо и оперативно — как совокупность продемонстрированного знания, которое всегда является результатом рассмотрения. объекта мышления.Таким образом, мы постараемся избежать возможных разногласий относительно окончательного значения «философии существования», которые не являются главной целью данного исследования.

2. Историко-философские истоки

Начало этого исследования, поскольку оно должно приблизиться к основному смыслу существования и к самому понятию существования, следуя руководящему принципу его предыдущего разъяснения в истории философского мышления. Это историческое собрание мнений о существовании имеет целью показать, что его концепция, взятая как признак целостной философии, не просто случайна.История концепции (лат. Existentia из existere , ek-sistere = становиться, быть, возникать, возникать, выходить, появляться) раскрывает существование как философский феномен, который интерпретировался в широком диапазоне значений, от существования в целом до подлинного человеческого существования, существования, бытия-там ( Dasein ).

В ранних средневековых философских и богословских текстах понятие существования используется как приблизительный перевод греческого слова ὕπαρξις, чтобы подчеркнуть онтологическое отличие от концепции οὐσία, которая основана на стоической традиции рассмотрения аристотелевской дифференциации существующее отношение между самой вещью и ее идеальным Существом.Концепция существования получает более широкое теоретическое использование уже в средневековой схоластической философии и начинает интерпретироваться как актуализация сущности, следовательно, как актуализированная сущность, которая, в терминах Аристотеля, осуществляет себя из своей потенциальности (потенции) в действительности бытия. (действовать). Исключением в этом смысле является божественное существо, в котором, согласно этой доктрине, существование и сущность объединены и понимаются одинаково.

Упомянутое особенно выделяется в философии Фомы Аквинского, философии, которая ставит идентичность существования / сущности в основу каждой так называемой реальной композиции .Некоторое время спустя Джон Данс Скот в своей работе развивает концепцию «esse essentiae» и «esse existentiae», в которой понятие существования начинает использоваться независимо через терминологическое отделение бытия от бытия.

В современную эпоху концепция существования приобретает различные черты: Декарт и Спиноза интерпретируют существование как неотъемлемую часть некоторого атрибута; Лейбниц видит в существовании принцип, то есть степень сущности; по Канту, поскольку это не относится к содержанию понятия, т. е.е. как положение того, что подразумевается в понятии, существование не имеет статуса реального сказуемого; Гегель следует тем же путем, поскольку он определяет существование как идею абсолютной субъективности, которая знает себя, но не придает ей значения истинной реальности.

Современная концепция существования начинает развиваться в более поздней философии Шеллинга и особенно в философии Кьеркегора, в которой существование занимает центральное место. А именно, Кьеркегор связывает концепцию существования исключительно с существованием человека, индивидуальная реализация которого представляет собой его уникальную кульминацию.Критикуя западное культурное наследие и переоценивая все ценности, Ницше призывает вернуться к изначальному, «невинному» существованию человека. Это еще предстоит обсудить.

Когда историки философии существования говорят о ее сложном понимании, рассматривая вторую половину XIX века как период ее формирования, они обычно указывают на три ее фундаментальные черты, которые варьируются от христианской до марксистской крайности: (1) ориентация на человека, так называемый «гуманистический» подход, (2) ситуация тревоги как ее центральная проблема и связанная с ней (3) концепция пустоты мира.Эта третья характеристика имеет решающее влияние на философию Шопенгауэра.

3. Артур Шопенгауэр и метафизический волюнтаризм

Многие согласны с тем, что Артур Шопенгауэр не является типичным представителем философии существования, если его вообще можно считать таковым. Однако мы начинаем здесь с тезиса о том, что его роль в возникновении философии существования немалая, особенно с учетом того влияния, которое его работа в этом смысле оказала на мысли Кьеркегора и Ницше.Таким образом, невозможно отрицать элементы его философии, которые, возможно, являются причиной такого направления. Следующая интерпретация попытается осветить эти самые элементы.

Во втором томе, в главе 46 («О суете и страдании жизни») своего основного труда Мир как воля и представление Шопенгауэр пишет:

Но вопреки очевидным софистическим доказательствам Лейбница, что это лучший из всех возможных миров, мы можем даже серьезно и честно выступить против доказательства того, что это худший из всех возможных миров.Ибо возможное означает не то, что мы можем представить в своем воображении, а то, что действительно может существовать и продолжаться. Теперь этот мир устроен так, как и должно было быть, чтобы он мог с большим трудом продолжать свое существование; если бы было немного хуже, он не смог бы больше существовать. Следовательно, поскольку худший мир не может продолжать существовать, это абсолютно невозможно; и поэтому сам этот мир — наихудший из всех возможных миров.

Согласно Шопенгауэру, импульс к философии проистекает из зла и зла в мире, потому что, если бы жизнь была бесконечной и безболезненной, никто бы в этом не сомневался; это было бы само собой разумеющимся.Таким образом, философия должна раскрыть заблуждения человечества — например, абстрактное познание порождает сомнения, а следовательно, и заблуждение на теоретическом уровне, которое отражается на практическом уровне в виде беспокойства и беспокойства. Неспособность осознать это ведет к самообману, что прежде всего проявляется в теоретическом накоплении систем. По словам Шопенгауэра, отдельные системы напоминают мыльные пузыри: как только они касаются земли, они лопаются. Шопенгауэр говорит, что его философия не подходит профессорам философии, потому что профессора живут философией, а он, Шопенгауэр, живет философией.

Шопенгауэр делит вышеупомянутый Мир как Воля и Представление на части, изучающие мир как волю и как представление. Итак, первая и третья книги анализируют мир как представление (эпистемология и эстетика), а вторая и четвертая книги анализируют мир как волю (метафизика, то есть философия природы и этики). В эпистемологии, среди прочего, мы узнаем, что всякое эпистемологическое отношение субъект-объект не является необходимым, потому что мир, который мы воспринимаем в сознании, — это только представление, которое начинается с воли, которая является слепой и проявляется в своей основной форме как воля к жизни.Воля сама по себе. В своей «объективации» он проходит стадии Бытия: от неорганического, где тенденция проявляется как вес и плотность, через животную и растительную жизнь, в которой она проявляется как жизненная сила, к человеку, где тенденция объективизируется через потребность в знании. . Что характерно для воли, так это то, что она всегда хочет быть, а именно , здесь , и как воля к жизни. Правильное познание воли происходит через стадии отделения от нее. Воля в первую очередь должна быть разделена на серию объектностей (идей), чтобы на стадии когнитивного интеллекта образовалось множество объективаций в пространстве и времени, интуиции которых философы могут временно отделить интеллект от воли.

Тем не менее, Шопенгауэр считает этику выше трех других частей, потому что эта часть рассмотрения касается «человеческих действий, предмета, который непосредственно затрагивает каждого, который не может быть чуждым или бессмысленным для кого-либо, с которым человек по своей природе связывает все остальное. ” Таким образом, Шопенгауэр выходит за рамки традиционных теоретических рамок этики, делая ее центральным предметом «достижение самопознания, утверждения и отрицания воли к жизни». Это основные источники, свидетельствующие о Шопенгауэре как о философе существования, начиная с причины, которую он указал еще в своей диссертации О четырехчастном корне принципа достаточного разума , , из которой можно понять, что его философия представляет собой место, где метафизика и этика кажутся столь же уникальными по отношению к тому, что их до сих пор ошибочно разделяли, так же, как человека, разделенного на тело и душу.Именно эта часть философии Шопенгауэра важна для этого рассмотрения.

Первый предмет этики — свобода. Шопенгауэр делит свободу на интеллектуальную и физическую. Поскольку не существует так называемой «свободы воли» (но есть свобода воли для себя в целом как возможность упомянутой ранее), человек может оказаться в ситуации свободы только в ограниченном смысле, что означает быть способен агитировать по собственной сути (по воле) без препятствий внешнего воздействия.Добровольные действия постольку не бесплатны, но необходимы. Конкретные виды необходимости определяются взаимосвязью характера и мотива. А именно, характер определяет мотив, имея в виду, что, по Шопенгауэру, сам характер отмечен четырьмя важными чертами: он постоянный (неизменный), врожденный (унаследованный от отца), индивидуальный (индивидуальные различия преобладают над общими характеристиками вида. ), так и эмпирический (с ним постепенно знакомится субъект). Шопенгауэр продолжает различать четыре основных типа элементарной формы характера: (1) утверждение собственной личности (эгоизм), (2) отрицание других индивидов (жестокость, злоба), (3) утверждение других индивидов. (благотворительность, чувство справедливости) и (4) отрицание собственной личности (святость, аскетизм).

С этого горизонта Шопенгауэр критикует этику потребности: характер делает то, что хочет, а не то, что другие думают, что он должен. То, что от до означает не что иное, как эмпирическое выражение характера. В смысле сожаления о совершенных поступках Шопенгауэр различает раскаяние от беспокойного состояния ума . Раскаяние — это реакция на поступок, не соответствующий его характеру (с точки зрения уголовного права, это соответствует ограничению дееспособности).Беспокойное состояние ума — это реакция на осознание неизменности собственного характера, и такие люди не могут дистанцироваться от совершенного поступка.

Человек — высшая ступень объективации воли как его внутренней сущности. Он — существо в нужде, поэтому забота о том, чтобы остаться в живых, является основным руководством в жизни. Она порождает новую потребность, которая, в свою очередь, порождает другую, и так далее: до бесконечности , из чего Шопенгауэр заключает, что сущность жизни — скука .Истинное человеческое счастье зарождается в свободе от боли.

Центральная тема раздела по этике — , посвященная жизни, . Если воля к жизни в первую очередь утверждает жизнь, остается ли это так с достижением самопознания? В этом исследовании Шопенгауэр приходит к отрицательному результату и, таким образом, к выводу, что было бы лучше, если бы мир не был . Сказанное позже вводится в литературе как пессимизм философии. Поскольку оно проявляется как стремление, стремление, стремление, жизнь в своем сущностном проявлении является непрекращающимся страданием, потому что счастье или благополучие состоят в достижении желаемого, а несчастье и страдание — в недостижении этого.Какой из двух преобладает, легко проверить на опыте.

Поскольку, согласно Шопенгауэру, истинное желание тождественно действию, в этом смысле он сотериологически предлагает всеобъемлющее отрицание, которое является не только отрицанием мира как репрезентации, но и приводит к отрицанию мира как воли ( nirvāna ).

В заключение этого раздела интересно упомянуть вызов Шопенгауэра укоренившемуся главенству разума в западной традиции.Для Шопенгауэра разум в первую очередь (и по большей части) «служит организму, которому он принадлежит, то есть служит дорациональной тенденции и возникновению. Воля онтологически первична, а интеллект вторичен. Воля развивает его из определенного этапа объективации для более успешного достижения своих собственных целей — обеспечения индивидуального существования, поиска пищи, воспроизводства и т. Д. ». Таким образом, репрезентация развивается как объект познающего субъекта. Представления как интуитивные индивидуальные вещи являются «вторичными объективациями», и Шопенгауэр понимает время и пространство как принципиальная индивидуация — это , поэтому все, что в некотором смысле подчиняется принципу разума, происходит только в пространстве и времени.

4. Сорен Абье Кьеркегор и значение экзистенциальной собственности

Что особенно отличает Кьеркегора как философа существования, так это тот факт, что он, что редко подтверждается в истории философии, находит источник своей философии в самом своем существовании, поэтому его философию иногда признают также «экспрессионистской». философия. Кьеркегор говорит, что собственное существование, охваченное отчаянием, представляет собой особую «смертельную болезнь». Такое состояние возникает при осознании того, что объективная ситуация отвратительна и что выражение объективного отвращения представляет собой напряжение и меру адекватного внутреннего характера, проявления которого будут обсуждаться позже.

Кьеркегор определяет человека, прежде всего, как дух, который в своей независимой и индивидуальной форме снова и снова проявляется как самость и который в своей собственной сущности как феноменальное конкретное выражение связывает себя с самим собой, направляя это отношение к себе, так что из него он иметь возможность иметь отношение к другому «я». В таком процессе человек имеет возможность познать себя как синтез, синтез бесконечного и конечного, временного и вечного, свободы и необходимости. Такое созвездие отношений внутри собственной собственности неизбежно приводит к усложнению противоречий, которые, опять же, составляют сам человек.Итак, согласно Кьеркегору, человек находится в вечном кризисе. Стремление преодолеть кризис ведет к поиску индивидуальной истины о себе, которая, в свою очередь, стремится к своей собственной индивидуальности, осознает универсально человеческое, абсолютное. То, что заставляет человека встать на путь собственничества, — это не что иное, как отчаяние по поводу самого себя. Отчаяние не определяется той или иной ситуацией, но, согласно Кьеркегору, его следует понимать во всей своей абсолютности как отчаяние духа, его перманентную болезнь. Болезнь «я», которое умирает, но все же убивая смерть, не умирает.Тогда жизнь продолжается, лишенная собственной реальности, без знания того, что не было бы отчаяния, если бы человек не имел в себе вечного. Из-за этого мучение отчаяния никогда не бывает полным. Такое отчаяние проявляется в трех основных формах, в которых человек в отчаянии не осознает себя, или в отчаянии не желает быть самим собой, или в отчаянии желает быть самим собой.

Киргегард видит преодоление такого состояния только через веру, которая является истинным оправданием существования, потому что через нее проявляется сознание вечности себя через знакомство со знанием вечности Бога.Решающим явлением в достижении собственной индивидуальности (эрго — существования) является феномен повторения , который предполагает отказ от всего, что обычно является человеческим, посредством абсурдных и ужасных искушений, чтобы вновь обрести его в повторении. Таким образом, повторение жизни противопоставляется жизни памяти. Если повторение не понимается как стремление к новизне, человек может соприкоснуться с древностью как потребность в прояснении своей собственной основы только через повторение.Весь процесс можно было бы по-ясперсски назвать озарением существования , который, согласно Кьеркегору, должен идти по пути, который должен быть пересечен тремя стадиями: эстетической, этической и религиозной. а также два так называемых промежуточных этапа, ирония и юмор, которые представляют собой границы между этапами.

Эстетический этап (или образ жизни) определяется бесконечным чувственным удовольствием и представляет собой наиболее распространенный образ жизни.На него не влияет никакая ответственность, и единственный критерий — это собственный комфорт (удовольствие), которое всегда находится во внешнем. Сцена невыносима в ситуации бесконечного накопления удовольствий, которое приводит к меланхолической пустоте и скуке в виде запутывания в них. Выход из этой путаницы, как конец эстетической стадии, достигается с помощью иронии через раскрытие парадокса эстетического существования (хорошо известный исторический случай — это случай Сократа) путем указания более высокого идеала — этического сцена.

На этической стадии человек живет должным образом в смысле обычаев и морали, в соответствии с институтами, которые формируют такие принципы. При таком образе жизни человек всегда чувствует себя несколько лишенным универсального, например. в достижении блаженства и святости, в которых ему обычно отказывают, поэтому теперь через юмор ему показана вся трагикомедия его существования, что побуждает его выбрать религиозное в качестве заключительного этапа.

Согласно Кьеркегору, религиозная стадия существования определяется страданием, и есть два типа религиозности: один — в котором полностью аннулируется Самость воли вечного, а второй — предполагает абсурдность Бога в время и где это показывает, что «существующее» является исключительно человеческим, категория времени, признавая тот факт, что Бога не существует — Бог вечен.Только на религиозной стадии человек становится самим собой через незаменимый опыт всех трех стадий, в которых, как было показано, отчаяние является постоянной движущей силой.

Из всего вышесказанного ясно, как размышления Кьеркегора о существовании снова и снова находят свою причину в индивидуальности, которая не хочет ничего другого, кроме самой себя, и которая противостоит общей анонимности. Экзистенциальность его концепции существования есть не что иное, как возможность выбрать собственное существование, возможность, которая по выбору становится возможностью самоопределения.Только постольку, поскольку вездесущее и постоянно подчеркиваемое отвращение Кьеркегора к великим философским системам (прежде всего, к Гегелю!) Может быть понято, предполагая их существование, как акцент на индивидуальности, несводимый к универсальному любой системы. В этом смысле Кьеркегор говорит: «Логическая система может существовать, но системы существования нет и не будет». Кьеркегор даже заменяет фундаментальный древний постулат о том, что философия начинается с удивления, а спекуляции под сомнением — на отчаяние как фундаментальный экзистенциальный детерминант его философии, которая в своем стремлении является не чем иным, как самой жизнью.

Наконец, как говорит Ханна Арендт, мышление Кьеркегора остается по существу философским только в той мере, в какой оно содержит причину бунта философа против философии. Во всем остальном его так называемое позитивное, совершенно неинституциональное богословие производит впечатление личной христологии, что совсем не важно, потому что Кьеркегор в любом случае остается необычайно важным, учитывая его влияние в современной философии, которая действительно вездесуща.

5.Фридрих Ницше и проблема человечества

Чтобы избежать разного рода противоречий, которые могут быть связаны с философией Ницше, цель этого раздела — лишь сослаться на некоторые из ее аспектов, которые могут быть целенаправленно поняты как центральный пункт его мышления в мыслительном существовании в целом. В этом смысле есть два наиболее важных таких аспекта: проблема сверхчеловека как потребности преодолеть человеческую мораль и критика христианской морали и культуры.

Упадочное человечество как выражение постреволюционного гражданского общества, к которому необходимо добавить идею христианского гуманности, Ницше прежде всего приписывает Руссо, которого он называет «уродом на пороге новой эры», «Идеалист и подонок» в одном лице.Таким образом, упадочное человечество, согласно Ницше, низводит человека до стадного животного, что является ключевым свидетельством полного кризиса гордой европейской культуры. Издеваясь над такой ситуацией, Ницше создает образ «последнего человека» в Заратустре . Он противопоставляет «последнего человека» идее сверхчеловека как философской концепции преодоления нигилизма. Согласно Ницше, сверхчеловек — действительно исключение, состояние которого является самой «посредственностью» большинства, потому что «животный лидер» появляется вместе с «стадным животным».Преодоление посредственности представляет собой в полном смысле преодоление человека, и это, как неизбежная необходимость, должно произойти в ситуации так называемой смерти Бога. Чтобы радикально подавить христианское человечество (его идею единства и равенства людей), Ницше обращается к античности. Это необходимо, потому что существующая идея человечности, а также ее реакционный аналог, нетерпимость, «в равной степени не понимают истинную природу человека: его несчастье и его величие, его хрупкость и его стабильность.”

В этом и заключается причина яростных нападок Ницше на христианство. Согласно Ницше, как парадигма, самооценка христианского человека в смысле причинности страдания особенно проблематична. «Христианин объясняет свои страдания грехом, что означает, что он ищет значимую причину своего дискомфорта, потому что« причины облегчают »и« если у человека есть «Почему жить, он может вынести почти любое Как». Соответствующее такому основанию страдания, христианство вне мира, лишенное чувства греха, создало мир греха; она превратила «пациента» в виновного «грешника».Поэтому, говорит Ницше, нужно подойти к переоценке всех ценностей языческого мира, которые были созданы христианством, вернуть человеку его истинное, невинное существование и «за пределами добра и зла снова связать его с естественным космосом вечного возвращения жизни. . »

Остается открытым вопрос о том, является ли при таком понимании вещей установление дионисизма как кульминации современности единственным решением для «повторного открытия христианства». Повторное открытие христианства действительно показывает, как Ницше не считает христианство достойным истинной, подлинной религии, т.е. вера, которая будет поддерживаться в культурных рамках определенной аморалистической опорой. Нигилизм всех существующих ценностей, поскольку нельзя рассматривать иначе, как зрелую попытку, опосредованную отчаянием, перейти от существующего «Ничто» к будущему «Нечто».

Нигилизму предшествует пессимизм как подготовительное состояние, и здесь можно провести действительную параллель между Ницше и Шопенгауэром. Позитивом мышления Шопенгауэра, вошедшим в философию Ницше, является установка философии на вечное повторение, по сути, того же самого в очевидном изменении исторического мира.Совершенно иное — это дионисийское «да, несмотря на страдания» Ницше вопреки шопенгауэровскому «отрицанию воли к жизни».

Но давайте еще немного задержимся на концепции нигилизма. В философии существования само рассмотрение феномена нигилизма имеет решающее значение для понимания его статуса в истории философии. Нигилизм, о котором говорит Ницше, надо сказать, не несет в себе ничего мистического — как уже указывалось, всякая мистификация в этом случае обязательно впадет в пессимизм.Напротив, нигилизм снова и снова относится к тому факту, что мы потеряли твердую жизненную точку опоры. Но это проявляется не только на индивидуальном уровне. Для Ницше нигилизм во всем своем проявлении проявляется только в коллективности, в самом чувствительном для человеческого чувства месте — культуре.

А именно, дело в том, что совокупность духовных и материальных ценностей, которые мы обычно называем культурой, действительно не имеет прочной основы. Признавая что-то как таковое, мы в то же время генеалогически обнаруживаем нашу нигилистическую ситуацию, которая требует переоценки всех ценностей как единственно возможного «решения».Хотя Ницше не видит последствий такого предприятия, переоценка совершенно безальтернативна. Ницше всегда подчеркивает нигилизм как антипод всевозможным укоренившимся мировоззрениям, которые по сути являются не чем иным, как универсальным чувством реальной неприсоединения к миру. В этом самоутверждающем движении (другой термин для воли к власти ), которое до сих пор оспаривалось метафизикой, человеческое существование теперь способно постепенно расти через самоутверждение через самопреодоление.

Ницше хочет понять волю к власти как совокупность мира и жизни, в которой она опустошает как «феноменальный», так и «реальный» мир, разрушает Бога и, наконец, разрушает самого человека. Парадоксально оформленный, воплощающий идею сверхчеловека, он призывает к утверждению жизни через утверждение отрицания жизни. Другими словами, отрицание должно идти в своем направлении, чтобы прийти к своему высшему утверждению — сверхчеловеку. Как активный продукт нигилизма, для Ницше сверхчеловек представляет наивысшую возможную форму самопреодоления, которая самоутверждается за пределами добра и зла, т.е.е. за пределами морали как таковой. Таким образом, мы снова приходим к уже упомянутой дионисийской перспективе как наиболее яркому выражению воли к власти, отождествляя ее с жизнью. Вечное повторение того же следует понимать как потребность воли к власти для ее собственного постоянного совершенства до бесконечности , за пределами всякого телеологического (а значит, и эсхатологического) мировоззрения. «Да» Ницше жизни, несмотря на ее известное ничто, проявляет себя как составной элемент его философии существования, которую можно добросовестно рассматривать именно как таковую.Возрождение духовно мертвого человека демонстрирует просьбу Ницше к любой будущей философии существования, которой, в отличие от классической философской абстракции человека, он должен следовать и тем самым выполнять.

6. Заключение

Человек, брошенный в мир, — это образ Шопенгауэра, Кьеркегора и Ницше, каждый по-своему, но с той же интенсивностью, который осознается как самый главный и почти не преодолеваемый вызов современной философии существования. Исторически неправильно отождествлять эту философию с экзистенциализмом, как это слишком часто делается из-за недопонимания.В то время как экзистенциализм сам по себе поддерживает попытку определения человека, которая в ряде своих проявлений не только помещается в литературную, идеологическую и / или политическую среду, но и часто решительно призывается к ее вовлеченному провозглашению внешней формой внутреннего директивного стимула. философия существования, хотя и «подразумевает» все так называемые антропологические определения человека, теоретически интересуется человеком как совокупностью непредставленных многообразных возможностей.

Принимая во внимание вышесказанное, можно гораздо лучше понять маневр Хайдеггера против экзистенциализма, который сублимирован установкой, что «предложение« Человек эк-сист »не является ответом на вопрос о том, является ли человек на самом деле или нет. ; скорее, он отвечает на вопрос о «сущности» человека ». Могут ли проблемы философии существования быть поняты, поскольку вопрос философии в целом остается отдельным предметом, который лишь позже законно перенесен в историю философии Мартином Хайдеггером и Карлом Ясперсом, каждый в своем собственном диапазоне философского мышления.

Проблема жизни | Причина и значение

Представьте себе несколько людей в цепях, всех приговоренных к смертной казни, некоторых из которых каждый день убивают на глазах у других; оставшиеся видят свое положение в положении своих собратьев и смотрят друг на друга с горем и отчаянием, ожидая своей очереди. Это изображение состояния человека.
~ Блез Паскаль

Когда я рассматриваю краткий отрезок моей жизни, поглощенный вечностью до и после, небольшое пространство, которое я заполняю и даже могу видеть, охваченное бесконечной необъятностью пространств, о которых я не знаю и которые знают меня нет, я напуган и удивлен, что нахожусь здесь, а не там; потому что нет причины, почему здесь, а не там, сейчас, а не тогда.
~ Блез Паскаль

Мы не едины. У нас нет инстинктов
, как у перелетных птиц. Бесполезно и поздно.
мы бросаемся навстречу ветру,
и не приветствуем пруды, где мы садимся.
Мы воспринимаем цветение и увядание одновременно.
~ Райнер Мари Рильке

Пропасть впереди тебя и волки позади тебя, в тылу тебе; это жизнь.
~ Латинская пословица

Незначительные смертные, которые, как листья,
и теперь процветают и согреваются жизнью,
и питаются тем, что дает земля,
, но затем снова исчезают и мертвы.
~ Гомер

Жизнь тяжелая. Он включает физическую боль, душевные страдания, войну, ненависть, беспокойство, разочарование и смерть. Жизненные проблемы настолько значительны, что люди отчаянно пытаются их облегчить и избежать.Но одни слова не могут передать всю глубину и интенсивность страданий в человеческой жизни. Представьте, что люди голодают, заключают в тюрьмы, подвергают пыткам и невообразимо страдают, пока вы это читаете; что наша эмоциональная, моральная, физическая и интеллектуальная жизнь ограничена нашими генами и окружающей средой; что наш творческий потенциал растрачивается из-за невыполненной или унижающей достоинство работы, несправедливого заключения, невообразимой бедности и ограниченного времени; и что наши близкие страдают и умирают, как и мы. Размышляйте об ужасах истории, когда жизнь часто была настолько невыносимой, что смерть приветствовалась.Что это за жизнь, что зачастую предпочтительнее небытие? Есть, как сказал Унамуно, «трагический смысл жизни». Эта идея не дает покоя интеллектуально честному и эмоционально чувствительному человеку. Иногда кажется, что жизнь не стоит того.

Конечно, вышеизложенное не описывает всю человеческую жизнь или историю. Есть любовь, дружба, честь, знания, игра, красота, удовольствие, творчество и тысячи других вещей, которые делают жизнь, по крайней мере, иногда, стоящей, а иногда — чистым блаженством.Есть родители, заботящиеся о своих детях, люди, строящие дома, художники, создающие красоту, музыканты, занимающиеся музыкой, ученые, накапливающие знания, философы, ищущие смысл, и дети, играющие в игры. Есть горы, океаны, деревья, цветы и голубое небо; есть искусство, наука, литература и музыка; есть Рембрандт, Дарвин, Шекспир и Бетховен. Иногда жизнь кажется слишком хорошей для слов.

Теперь, допуская, что нам посчастливилось родиться без каких-либо из тысячи физических или психических недугов, или в рабстве, голоде или войне, первые проблемы, с которыми мы сталкиваемся, — это как прокормить, одеть и укрыться.Изначально у нас нет выбора, кроме как полагаться на других в удовлетворении наших основных потребностей, но по мере взросления мы все больше вынуждены удовлетворять эти потребности самостоятельно. Фактически, большая часть человеческих усилий, как исторически, так и в настоящее время, расходуется на попытки удовлетворить эти основные потребности. Структура общества может помочь нам в удовлетворении наших потребностей в различной степени, но ни одно общество не удовлетворяет их полностью, и многие препятствия создают препятствия, которые делают хорошую жизнь почти невозможной. Часто мы не можем удовлетворить наши основные потребности не по нашей вине.

Но даже если мы родимся здоровыми и в относительно стабильной окружающей среде, даже если все наши основные потребности удовлетворены, мы все равно сталкиваемся с трудностями. Мы стремимся к здоровью и жизненной силе, друзьям и близким, удовольствиям и счастью. Наши желания кажутся безграничными. И, предполагая, что мы выполняем эти желания, мы по-прежнему сталкиваемся с насущными философскими проблемами: что реально? Что мы можем знать? Что нам делать? На что можно надеяться? И, самое главное, в чем смысл жизни в мире, в котором столько страданий и смертей? Это центральный философский вопрос человеческой жизни.Удача может сиять для нас, но в конечном итоге мы страдаем и погибаем, что ставит вопрос о сути всего этого. Если все наши надежды, планы, стремления и любовь в конечном итоге исчезнут, что все это значит? Наш вопрос не просто академический; он проникает в самую суть человеческого существования.

Учитывая серьезность нашего запроса, мы предлагаем тщательное исследование вопроса о смысле жизни. Мы внимательно рассмотрим идеи тех, кто глубоко задумался над этим вопросом, позволяя постепенно проявляться нашим собственным идеям.В процессе мы будем следовать за истиной, куда бы она ни привела, никогда не обманывая, как молодые люди, которых описал Кьеркегор: «Есть много людей, которые приходят к своим выводам о жизни, как школьники: они обманывают своего учителя, копируя ответ из книги, не имея вычислили сумму сами ». Мы хотим выработать ответы для себя, чтобы ответы были нашими собственными. Неуверенные в том, будут ли получены какие-либо ответы, мы должны надеяться, что Райнер Мари Рильке был прав, когда сказал: «Живите своими вопросами сейчас, и, возможно, даже не зная этого, вы проживете какой-то далекий день в своих ответах.«Если мы не обманываем, и если любовь к вопросам приводит, по крайней мере, к предварительным ответам, то с Фрэнсисом Бэконом мы сможем с гордостью заявить:« Таким образом, я сделал небольшой глобус интеллектуального мира таким истинным и искренним. честно, насколько я мог обнаружить ».

май 2012 г., Сиэтл, Вашингтон

Размышлений о смерти в философском / экзистенциальном контексте

Под современностью здесь понимаются общие изменения, которые произошли в западном обществе и культуре с ростом науки, техники и экономики, особенно после Просвещения, Французской и Промышленной революций, которые уходят своими культурными корнями в эпоху Возрождения, Реформация и протестантизм.

Банально сказать, что жизнь после смерти не волнует людей в современности, как это было раньше, и что, возможно, сейчас большинство людей не верят в бессмертие души. В том, что Чарльз Тейлор (2007) подробно охарактеризовал как СЕКУЛЯРНЫЙ ВЕК, он формулирует вопрос об изменении религиозных верований на Западе следующим образом: «Почему было практически невозможно не верить в Бога, скажем, в 1500 году в нашем западном обществе? а в 2000 году многие из нас находят это не только легким, но даже неизбежным? » (п.25). Ответ на этот вопрос полон противоречий и даётся разными учеными по-разному. ^{Footnote 12} Тейлор (там же: 65–75, 720–726) показывает, как и почему верования радикально изменились в современности. Метафизические трансцендентные верования в жизнь и смерть превратились в мирские светские концепции в том, что он называет «имманентной рамкой». Как следствие, трансцендентность и священное были изгнаны из мира или сведены к «структурам закрытого мира». ^{Footnote 13} В этом контексте многие ученые говорили о «смерти Бога» (там же: 564–575).

Критикуя постмодернистский релятивизм, возвращающий в игру различные расплывчатые концепции Бога и трансцендентности, Геллнер (1992: 80–83) хвалит то, что он называет рационалистическим фундаментализмом Просвещения, который «одним махом устраняет священное из мира». Хотя он признает, что Кант, глубочайший мыслитель Просвещения, оставил моральный разум и знание вне сферы действия законов природы, оставив тем самым вопрос трансцендентности открытым, он по-прежнему утверждает, что рационализм Просвещения является единственным положительным научным способом изучения религии. явления и ритуалы смерти.Эта позиция кажется эпистемологически ошибочной, потому что она предвосхищает то, что нас здесь интересует, а именно предположения современности о природе человека и ее последствия для значения и реальности смерти.

Отвергая религию и традиционные концепции смерти, рационализм эпохи Просвещения выдвинул чрезмерно оптимистичный прометеевский взгляд на человека. То, что Верекер (1967) назвал «Богом разума», было основой оптимизма восемнадцатого века. Идея заключалась в том, что просвещенный рационализм, основанный на благих и упорядоченных законах природы, приведет к искупленному обществу.Просвещенные, рациональные лидеры и постепенное исчезновение традиционных религиозных верований, обскурантизма и суеверий, которые поддерживались древним режимом , в конечном итоге преобразовали общество и уничтожили все человеческое зло и социальную и политическую несправедливость. Наука поддержала эту точку зрения, поскольку она показала, что природные и социальные явления, традиционно приписываемые божественным силам и метафизическим силам, имеют четкую естественную причинную связь. Эти идеи, развитые европейскими философами (Вольтер, 1694–1778; Руссо, 1712–1778; Кант, 1724–1804; Юм, 1711–1776, и многие другие), лежали в основе социальных и политических реформ и в основе французского Революция (1789–1799).Однако оптимизм, лежащий в основе таких философских идей о доброжелательности природы, оказался несовместимым с такими природными явлениями, как сильное землетрясение в Лиссабоне в 1755 году, в результате которого город был разрушен и погибло более 100 000 человек. Рационализм эпохи Просвещения чрезмерно подчеркивал прометеевский, антропоцентрический взгляд на человека без Бога и игнорировал ограничения человека, а также моральное и экзистенциальное значение смерти.

В своей критике капитализма в девятнадцатом веке Маркс (1818–1883) продвигал прометеевский взгляд на человека, возвышая его как автора своей судьбы и изгоняя Бога и религию как «опиум для народа».В своей книге O rigin of the Species (1859) Чарльз Дарвин также показал биологические связи человека с приматами, тем самым оспаривая библейские тексты об особом божественном происхождении человеческого вида. Он подтвердил господство человека в природе. Однако важные деятели литературы, такие как Достоевский (1821–1881) и Толстой (1828–1910), указывали и критиковали тщеславие и высокомерие раздутого гуманизма без Бога, продвигаемого прометеевским человеком современности.

К концу двадцатого века триумф науки, биотехнологий, информационных технологий и международной капиталистической денежно-кредитной экономики, все из которых являются следствием современности, превратил планету в глобальную деревню с улучшенным уровнем жизни для большинства.Медицинская наука также удвоила среднюю продолжительность жизни по сравнению с девятнадцатым веком, а информационные технологии сделали почти каждого взрослого владельцем мобильного смартфона. Более того, посещение Луны усилило чувство господства человека над природой, и все эти достижения, хотя и олицетворяют недуг современности Тейлора (1992 ) за счет окружающей среды, усиливают прометеевские взгляды и каким-то образом игнорируют человечество. пределы. Как следствие, реальность смерти рассматривалась как своего рода табу, спрятанное под ковер.

Это кажется парадоксом, потому что, помимо обычной смерти отдельных людей, массовые коллективные смерти, вызванные природой и ненавистью и варварством от человека к человеку, имели место в двадцатом веке больше, чем в любой другой истории. По оценкам Baro et al., Пандемия испанского гриппа 1917–1919 гг. Унесла жизни 39 миллионов человек в мире. (2020). Во время Первой мировой войны погибшие, вместе взятые, военные и мирные жители оценивались в 20,5 миллиона человек (Википедия). Во Второй мировой войне погибло от 70 до 85 миллионов человек (Википедия).Сюда не входят оценки более семи миллионов человек, погибших в лагерях Сибири и других местах при Сталине. Но Освенцим свидетельствует о безграничных пределах, которых может достигнуть человеческое варварство и жестокость человека по отношению к человеку. Бауман (1989: x), выдающийся социолог, рассматривал Холокост как моральный ужас, связанный с современностью, и писал: « Холокост родился и осуществлен в современном рациональном обществе, на высокой стадии нашей цивилизации и на пике развития человечества. культурное достижение, и по этой причине это проблема этого общества, цивилизации и культуры. ”

Вопросы, связанные с массовой смертью, сейчас усугубляются распространением коронавируса (Covid-19). Это вызвало глобальную панику и создало непредсказуемость на всех уровнях общества и культуры. Эта внезапная глобальная угроза смерти заставляет переосмыслить наши ценности, наши убеждения (светские или религиозные) и смысл жизни. Макс Вебер (1948: 182), умерший сто лет назад во время пандемии большого гриппа, скептически и пессимистично относился к современности и утверждал, что она ведет к клетке с « специалистом без духа, сенсуалистом без сердца; эта ничтожность воображает, что она достигла уровня цивилизации, которого раньше не было. ”

Смысл жизни — взгляд психолога

Поиск смысла жизни — знакомая задача для многих из нас. Некоторые ученые-материалисты и философы считают это тщетным поиском. Выдающийся атеист Ричард Докинз, например, утверждает, что люди — это просто «одноразовые машины выживания», единственная цель которых — выжить и воспроизвести гены.

В остальном, согласно теории, в нашей жизни очень мало смысла. Мы можем пытаться создать другие смыслы, например, с помощью религии или попыток альтруизма, но на самом деле все, что мы делаем, — это следуем нашему генетическому и неврологическому программированию.Даже наше сознание, ощущение наличия опыта в наших головах на самом деле может не существовать или существовать только как своего рода тень активности нашего мозга.

Но я придерживаюсь довольно немодной точки зрения, что в жизни есть смысл. Как я предлагаю в своей книге «Духовная наука», абсурдно сводить человеческую жизнь и поведение к чисто генетическим факторам.

Мы не просто призрачные существа, живущие внутри машиноподобных тел в безразличном мире. Человеческая жизнь — это не бессмысленное пространство между рождением и смертью, в котором мы пытаемся развлечься и забыть о нашем затруднительном положении.

Я считаю, что человеческая жизнь и мир значат гораздо больше, чем это. И это не потому, что я религиозен — я не религиозен.

Вместо этого, моя точка зрения основана на моих научных исследованиях за последние десять лет с людьми, которые пережили то, что я называю «трансформационным опытом, вызванным страданием».

Эти события включают в себя диагноз неизлечимого рака, тяжелую утрату, тяжелую инвалидность, потерю всего из-за зависимости или близкую встречу со смертью во время боя.

Общим для всех этих людей было то, что после сильных страданий они почувствовали, что «проснулись». Они перестали воспринимать жизнь, мир и других людей как должное и получили огромное чувство признательности за все.

Они говорили о чувстве ценности жизни, своего собственного тела, других людей в их жизни, а также о красоте и чудесах природы. Они почувствовали новое чувство связи с другими людьми, миром природы и вселенной.

Они стали менее материалистичными и более альтруистическими.Обладание и карьерный рост стали тривиальными, тогда как любовь, творчество и альтруизм стали намного важнее. Они чувствовали себя очень живыми.

Одна женщина, у которой рак находился в стадии ремиссии, сказала: «Мне так, так повезло, что я жива на этой планете. Мне просто повезло быть на этой Земле и получить это осознание ».

Выздоравливающий алкоголик рассказал мне о чувстве утешения и сил, «зная, что вы являетесь частью чего-то гораздо более прекрасного, гораздо более загадочного».

Человек, который чуть не утонул, описал, что приобрел «большое чувство признательности к мелочам, не только к захватывающей красоте цветущего дерева, но и к красоте даже самых незначительных предметов».

Мужчина, переживший трансформацию из-за тяжелой утраты, специально затронул тему смысла, описав, как его «цели изменились от желания иметь как можно больше денег к желанию быть лучшим человеком из возможных». Он добавил: «Раньше я бы сказал, что на самом деле не понимал смысла жизни.Однако [сейчас] я чувствую, что смысл жизни — учиться, расти и получать опыт ».

Пробуждение

Важно отметить, что никто из этих людей не был (и не стал) религиозным. У них не было опыта «рождения свыше», о котором говорят некоторые христиане, хотя многие люди действительно чувствовали себя так, как будто у них была новая идентичность, даже до такой степени, что они чувствовали себя таковыми, как выразился один человек, другой человек, живущий в том же теле.

Кроме того, изменения были не просто временными, и в большинстве случаев оставались стабильными в течение многих лет.В целом трансформацию можно описать как обретение нового смысла жизни.

К счастью, нам не нужно просто пройти через сильные страдания, чтобы испытать эти эффекты. Есть также определенные временные состояния бытия, когда мы можем ощущать смысл. Я называю это «переживаниями пробуждения».

Обычно эти переживания возникают, когда наш разум довольно спокойный и мы чувствуем себя непринужденно. Когда мы гуляем по сельской местности, купаемся в океане или после медитации или секса.

Просыпаться.
Shutterstock / Эстрада Антон

В такие моменты есть чувство «правильности» в отношении вещей. Мы можем смотреть на небо над собой и ощущать в нем что-то доброжелательное, гармоничную атмосферу. Мы можем чувствовать некое сияние, наполняющее окружающий нас пейзаж, исходящее от деревьев и полей. Мы можем ощущать, как это течет между нами и другими людьми — как лучистая связь, чувство тепла и любви. Мы рады, что живы, и испытываем всестороннюю признательность и благодарность.

Другими словами, мы находим смысл жизни, когда «просыпаемся» и более полно переживаем жизнь и мир. В этих терминах ощущение бессмысленности жизни — это искаженное и ограниченное представление, которое возникает, когда мы слегка «спим».

В наших высших и наиболее ясных состояниях бытия мы воспринимаем смысл, который, как мы ощущаем, всегда присутствует и который каким-то образом мы раньше упускали. Когда наше осознание усиливается и наши чувства открываются, возникает чувство возвращения домой — к смыслу.Так в чем смысл жизни? Проще говоря, смысл жизни — это сама жизнь.

Качество жизни, философские и этические аспекты

Фраза «качество жизни» почти всегда противоречива. Основная идея концепции качества жизни состоит в том, что некоторые характеристики человека и его или ее окружающей среды лучше других с точки зрения человеческого блага или человеческого процветания. Практически все основные мыслители западной традиции, от Платона и Аристотеля до Джереми Бентама, Иммануила Канта, Джона Стюарта Милля, Карла Маркса, Фридриха Ницше и Джона Дьюи, отдали предпочтение хорошей или лучшей жизни человека, как и раньше. великие драматурги, поэты и писатели мира.В последние годы экономист, лауреат Нобелевской премии Амартия Сен, внес важный вклад в эту тему. Тем не менее, ни один аккаунт никогда не выигрывал всеобщего согласия. Однако многие из этих описаний частично совпадают, и можно различить очертания по крайней мере трех общих ориентаций. Это гедонистические теории, теории рациональных предпочтений и теории человеческого процветания. Несмотря на свою сложность и частую нечеткость, концепция качества жизни кажется незаменимой, особенно в области здравоохранения и социальных услуг.

Источники противоречий

Одна из философских и этических школ придерживается мнения, что концепция качества жизни не должна использоваться, поскольку она подрывает внутреннее достоинство и ценность человеческой жизни. Что-то (человеческая жизнь) оценивается, что не должно оцениваться. Человеческая жизнь ценна сама по себе, а не просто как средство для чего-то другого. Термин качество жизни , кажется, подразумевает, что жизнь по своей сути не заслуживает уважения, но может иметь большую или меньшую ценность в зависимости от обстоятельств.

Помимо тех, кто считает все разговоры о качестве жизни оскорблением достоинства, присущего человеческой личности, возражения против этого термина также исходят от сообщества по правам инвалидов. С этой точки зрения понятие качества жизни является частью более широкой нормализующей идеологии в основной культуре и работает в ущерб инвалидам, увековечивая стигматизацию и дискриминацию в отношении них.

К чему относится качество жизни?

Если мы обратим пристальное внимание на различные способы использования концепции качества жизни в здравоохранении, можно успешно преодолеть это семантическое минное поле.Для этого важно различать четыре различных смысла понятия качества жизни.

Качество жизни как свойство личности. Во-первых, понятие качества жизни используется для обозначения некоторой характеристики или состояния бытия отдельного человека. Качество жизни (хорошее или плохое) — это то, что у человека есть или чем он есть, так же, как у человека есть физические характеристики или занятие. При таком понимании качество жизни не имеет принципиального значения для личности или самооценки.Как таковая она не имеет прямого морального значения. Низкое качество жизни (из-за плохого
здоровье, потеря работы, разрыв личных отношений и т. именно в это время.

Качество жизни как цель лечения. Второе распространенное значение качества жизни определяет его как цель ухода. Моральный смысл наших отношений с другим человеком (будь то медицинская помощь или какая-либо другая форма отношений) — поддерживать и улучшать качество жизни.В этом смысле качество жизни становится критерием, определяющим деятельность человека, и концепцией оценки и оценки. Но обратите внимание, что оценка здесь направлена в первую очередь на лицо, осуществляющее уход, и процесс ухода, а не на получателя помощи, который принимает участие в достигнутом качестве жизни, но не оценивается им. Более того, качество жизни можно рассматривать как взаимодействие между человеком и его или ее окружающими обстоятельствами, включая других людей. Таким образом, понимаемое как цель или результат лечения, улучшение качества жизни может означать изменение (к лучшему) симптомов или восприятий человека; или это может быть изменение отношений человека с его или ее окружением.Медицинское излечение, облегчение симптомов, психологическое счастье или расширение социальных возможностей — все это может быть целями лечения, понимаемыми концепцией качества жизни.

Качество жизни как социальная ситуация. Далее, качество жизни может относиться к состоянию взаимодействия между человеком и его или ее социальным и физическим окружением. Здесь определенное качество жизни — это не свойство индивида как таковое, а функция его формы жизни. При таком понимании низкая оценка качества жизни не обязательно предполагает отрицательную оценку человека или его ценности; в равной степени это может подразумевать критическую оценку окружающей человека среды и указывать способы изменения этой среды, чтобы повысить качество жизни в соответствии с некоторой шкалой норм, таких как справедливость, свобода, здоровье, счастье и т. д.

Качество жизни как моральная ценность жизни. Наконец, необходимо признать, что термин качество жизни иногда используется для обозначения моральной ценности или ценности человека и его или ее жизни. Доведенное до логического предела, это понимание качества жизни приводит нас к печально известной нацистской концепции «жизни, недостойной жизни» ( lebensunwertes Leben ), которая использовалась для рационализации всего, начиная от активной эвтаназии людей с ограниченными возможностями. к геноцидным лагерям смерти.Сказать, что у человека нет качества жизни или очень низкое качество жизни, значит сказать, что продление жизни этого человека не имеет морального значения ни для самого человека, ни для общества.

По мнению автора, неправильно использовать качество жизни как меру нравственной ценности человека. Понятие моральной ценности жизни логически совершенно отличается от понятия качества жизни. Оценка моральной ценности основана на фундаментальном представлении о человечности или человеческой личности; отчет о том, что значит быть человеком.С другой стороны, концепция качества жизни основана на учете врожденных способностей человека и внешних обстоятельств. Качество жизни может сказать нам, что требуется для того, чтобы стать (более полноценным) человеком, но никогда не говорит о ценности человеческого существования.

Философские теории качества жизни

Философские теории — это систематические объяснения, которые можно использовать для создания основы наших убеждений и для отделения тех идей, которые следует придерживаться с рациональной убежденностью, от тех, от которых следует отказаться.Таким образом, философская теория качества жизни — это отчет о том, что делает человеческую жизнь стоящей, и попытка выделить те фундаментальные элементы человеческого опыта или состояния человека, которые обеспечивают содержание для такого объяснения. В истории философии, конечно, существует бесчисленное количество таких описаний, которые представлены в том случае, когда каждый философ объясняет свое предпочтительное представление о человеческом благе. Большинство этих теорий делятся на следующие три категории:

Гедонистические теории. Гедонические теории отождествляют качество жизни с состояниями осведомленности, сознания или опыта человека. Счастье или удовольствие, какими бы точными ни были определения этих терминов, являются непременным условием качества жизни. Это допускает значительные индивидуальные различия в оценке хорошего качества жизни, потому что разные вещи делают счастливыми разных людей, но также допускает некоторую общую метрику (по крайней мере, с отрицательной стороны), потому что существуют, казалось бы, универсальные отрицательные состояния боли или страдания или несчастье, которого избегают все (нормальные) люди.

Интересный вопрос: нужно ли человеку осознавать, что он счастлив, чтобы быть счастливым? Другими словами, это тот вид счастья (или удовольствия), который делает хорошее качество жизни прямым, непосредственным ощущением, или это
психическое состояние, возникающее в результате акта самоинтерпретации? Если это первое, то из этого следует, что человек, запертый в камере с электродом, имплантированным в центр удовольствия мозга, будет испытывать наивысшее качество жизни.Этот вывод должен быть ошибочным и противоречит теории. С другой стороны, если удовольствие или счастье, которых требует теория, включает в себя некоторую форму когнитивного посредничества и вторичной интерпретации, то люди с серьезным когнитивным дефицитом будут автоматически оценены как имеющие низкое качество жизни по определению, и такая точка зрения кажется излишне предвзятой. против неинтеллектуальных благ в жизни.

Теории рационального предпочтения. Второй тип, теории рациональных предпочтений, определяют качество жизни с точки зрения фактического удовлетворения или реализации рациональных желаний или предпочтений человека.Это гораздо более объективная теория, чем гедонистическая теория, в том смысле, что человеку не нужно осознавать, что его или ее предпочтения выполняются (или нет необходимости получать удовольствие от этого знания), чтобы качество его жизни было хорошим; просто должно быть так, что они выполняются на самом деле. Основная привлекательность теорий этого типа — представление о том, что люди живут хорошо, когда объективное состояние мира соответствует тому, чего они рационально желают.

Теории человеческого процветания. Теории человеческого процветания пытаются основать наше понимание хорошей жизни на учете тех функций, способностей и достоинств, которые наиболее полно и конститутивно являются человеческими. В той мере, в какой мы достигаем и овладеваем этими способностями и в той мере, в какой мы избегаем условий, которые могут остановить или подорвать эти способности, мы процветаем как люди. Теории этого типа также обычно содержат компонент развития, поскольку наиболее полно человеческие способности — это те способности, которые не осваиваются при рождении или автоматически не выражаются инстинктом, а должны развиваться и подпитываться образованием, взаимодействием с другими и повторной практикой. курс на всю жизнь.Таким образом, если человек продолжает расти и развиваться на протяжении всей своей жизни, тем самым повышается качество жизни.

Отчеты об этих наиболее полно человеческих способностях различаются между философами, работающими в этой традиции теоретизирования, но в качестве обобщения мы можем сказать, что философские описания этого типа обычно подчеркивают человеческую способность выражать и переживать смысл в социальных отношениях близости, дружбы. , и сотрудничество; способность использовать разум и развивать и следовать жизненному плану самореализации и самореализации; способность к независимости и самостоятельности; и потребность человека в соответствующей социальной и культурной среде, которая предоставляет человеку различные типы ресурсов — материальные, символические, духовные, — необходимые для того, чтобы вести человеческую жизнь, ориентированную на развитие, и удовлетворять как основные, так и второстепенные потребности.

Будущая работа над качеством жизни

Рассматривая каждый из этих трех философских подходов к качеству жизни, можно утверждать, что концепция качества жизни не должна рассматриваться как нижний предел, ниже которого не требуется значительных социальных затрат ресурсов. и ниже которого усилия по личному уходу могут быть сведены к приличному минимуму. Гораздо лучший способ думать о качестве жизни — это рассматривать его как потолок, потенциальный уровень функциональных возможностей и способности к взаимоотношениям, к которому следует стремиться при уходе.Высота такого потолка не будет одинаковой для всех, и качество жизни — не испытание, которое вы провалите, если не достигнете определенной высоты. Но важным моментом является то, что качество жизни следует использовать как телеологическую концепцию — постановку цели и процесса ее достижения, а не как приоритетную концепцию — установление ранжирования для распределения ограниченных ресурсов.

В заключение важно отметить, что ни одна из этих философских теорий не получила полного признания среди философов, и каждая из трех все еще находится в стадии разработки в философской литературе, посвященной качеству жизни.Ни один из них не предлагает полной учетной записи; элементы всех трех необходимы для охвата широкого круга обстоятельств и индивидуальных потребностей, имеющих отношение к вопросу качества жизни в стареющем обществе.

Брюс Дженнингс

См. Также Смерть и умирание; Определение и измерение; Euthansia и Senicide; Качество жизни; Отказ от лечения и отказ от лечения; Субъективное благополучие.

БИБЛИОГРАФИЯ

Альберт, С. М., и Логсдон, Р. Г., ред. Оценка качества жизни при болезни Альцгеймера. New York: Springer, 2000.

Brock, D. «Измерения качества жизни в здравоохранении и медицинской этике». В книге The Quality of Life. Под редакцией М. К. Нуссбаума и А. Сен. Нью-Йорк: Cambridge University Press, 1993. Страницы 95–139.

Коэн К. «Качество жизни и аналогия с нацистами». Медицинский и философский журнал 8 (1983): 113–135.

Дрессер, Р. С. «Жизнь, смерть и некомпетентные пациенты: концептуальные недостатки и скрытые ценности в законе».’’ Arizona Law Review 28 (1986): 373–405.

Дрессер, Р.С., и Робертсон, Дж. А. «Качество жизни и решения по отказу от лечения для некомпетентных пациентов: критика ортодоксального подхода». Право, медицина и здравоохранение 17 (1989): 234–244 .

Дворкин Р. Life’s Dominion. New York: Knopf, 1993.

Goode, D., ed. Качество жизни для людей с ограниченными возможностями: международные перспективы и проблемы. Кембридж, Массачусетс.: Brookline Books, 1994.

Центр Гастингса. Руководство по прекращению поддерживающего жизнь лечения и уходу за умирающими. Блумингтон: Indiana University Press, 1987.

Дженнингс, Б. «Жизнь лучше, чем сумма ее ощущений: этика, слабоумие и качество жизни», в книге « Оценка качества жизни при болезни Альцгеймера». Под редакцией С. М. Альберта и Р. Г. Логсдона. Нью-Йорк: Springer, 2000. Страницы 165–178.

Лоутон М. П. «Многомерный взгляд на качество жизни ослабленных пожилых людей.’’ В «Концепция и измерение качества жизни ослабленных пожилых людей». Под редакцией Дж. Э. Биррена и др. Нью-Йорк: Academic Press, 1991. Страницы 3–27.

Лифтон, Р.Дж. Нацистские врачи. New York: Basic Books, 1986.

МакКормик, Р. «Качество жизни, святость жизни». Отчет центра Гастингса (февраль 1978 г.): 30–36.

Мосс, С. «Качество жизни и старение». В № Качество жизни для людей с ограниченными возможностями: международные перспективы и проблемы. Отредактировал Д. Гуд. Кембридж, Массачусетс: Brookline Books, 1994. Страницы 218–234.

Nussbaum, M.C., and Sen, Amartya, eds. Качество жизни. New York: Cambridge University Press, 1993.

Post, S. Моральный вызов болезни Альцгеймера. Балтимор: Johns Hopkins University Press, 1995.

Скэнлон, Т. «Ценность, желание и качество жизни». В Качество жизни. Под редакцией М. К. Нуссбаума и А. Сен. Нью-Йорк: Издательство Кембриджского университета, 1993.Страницы 185–200.

Соломон М. З. и Дженнингс Б. «Паллиативная помощь пациентам с болезнью Альцгеймера: значение для учреждений, лиц, осуществляющих уход, и семей». В книге «Хосписный уход для пациентов с прогрессирующей деменцией». Под редакцией Л. Волисера и А. Херли. Нью-Йорк: Springer, 1998. Страницы 132–154.

Тейлор, С. Дж. «В поддержку исследований качества жизни, но против качества жизни». В книге «Качество жизни для людей с ограниченными возможностями: международные перспективы и проблемы». Отредактировал Д. Гуд. Кембридж, Массачусетс: Brookline Books, 1994. Страницы 260–265.

Вольфенсбергер, В. «Давайте повесим слово« качество жизни »как безнадежный термин». В книге «Качество жизни для людей с ограниченными возможностями: международные перспективы и проблемы». Отредактировал Д. Гуд. Кембридж, Массачусетс: Brookline Books, 1994. Страницы 285–321.

Камю и абсурд | Philosophy Talk

Многие люди считают, что самая фундаментальная философская проблема заключается в следующем: в чем смысл существования? Это вопрос, который Альбер Камю углублялся в свои романы, пьесы и эссе.

Его ответ, возможно, был немного удручающим. Он думал, что жизнь не имеет смысла, что не существует ничего, что могло бы когда-либо быть источником смысла, и, следовательно, есть что-то глубоко абсурдное в человеческих поисках смысла. Соответственно, его философский взгляд был назван (экзистенциалистским) абсурдизмом.

Какой был бы смысл жить, если бы вы думали, что жизнь абсурдна, что у нее никогда не будет смысла? Именно этот вопрос задает Камю в своей знаменитой работе Миф о Сизифе .Он говорит: «Есть только одна действительно серьезная философская проблема — самоубийство». Его мучил вопрос о том, может ли самоубийство быть единственной рациональной реакцией на абсурдность жизни.

Но почему он думал, что жизнь по своей сути бессмысленна? Разве люди не находят смысл по-разному?

Возьмите религию. Конечно, кажется, что обеспечивает комфорт многим людям, но для Камю это не может иметь подлинного значения, поскольку включает в себя иллюзию.Либо Бог существует, либо его нет. Если нет, тогда очевидно, почему он не может быть источником высочайшего смысла жизни. Но что, если Бог существует? Учитывая всю боль и страдания в мире, единственный разумный вывод о Боге — то, что он либо слабоумный, либо психопат. Итак, существование Бога могло только сделать жизнь более абсурдной, а не менее.

Конечно, Бог — не единственный возможный источник смысла, который следует учитывать. Подумайте о наших отношениях с другими людьми — нашей семьей, нашими друзьями, нашим сообществом.Мы любим других в этом жестоком мире и заботимся о них, и, возможно, поэтому мы продолжаем жить. Вот что придает смысл существованию.

Проблема здесь в том, что все, кого мы знаем и любим, однажды умрут, и некоторые из них сильно пострадают, прежде чем это произойдет. Как это еще не абсурд?

Прежде чем все впадут в депрессию, давайте подумаем о некоторых возможных решениях проблемы. Предположим вместе с Камю абсурдность поисков смысла. Предположим, что любой путь, по которому мы пытаемся найти смысл в этом мире, будет напрасным.Все они, так сказать, тупики. Как и мы избегаем заключения, что суицид — это ответ?

Рассмотрим подход Ницше. Как и Камю, он думал, что жизнь лишена внутреннего смысла. Но он думал, что мы могли бы придать этому определенное значение, приняв иллюзию. По словам Ницше, это то, чему мы должны учиться у художников. Они всегда изобретают новые «изобретения и уловки», которые придают вещам вид прекрасного, когда это не так. Применяя это к своей жизни, мы можем стать «поэтами своей жизни».«Может ли это быть возможным решением?

Решение, к которому приходит Камю, отличается от решения Ницше и, возможно, является более честным подходом. Герой абсурда не находит убежища в иллюзиях искусства или религии. И все же он не отчаивается перед лицом абсурда — он не просто упаковывает все это. Вместо этого он открыто принимает абсурдность своего положения. Сизиф, навечно обреченный на то, чтобы толкать валун на гору только для того, чтобы он снова и снова катился ко дну, полностью осознает тщетность и бессмысленность своей задачи.Но он охотно подталкивает валун в гору каждый раз, когда тот скатывается вниз.

Вы можете задаться вопросом, как из считается решением. Вот что, я думаю, имел в виду Камю. Нам нужно честно противостоять мрачной правде и, в то же время, быть непреклонными, отказываясь позволить этой истине разрушить жизнь. В конце Миф Камю говорит, что мы должны «представить Сизифа счастливым».

Возможно, мое воображение ограничено, но я не уверен, что эта мысль меня утешает.

Проблема смысла жизни человека в философии кратко: Проблема смысла жизни человека и человечества: VIKENT.RU