Психотравма это: Что такое психотравмы и какими они бывают

Что такое психотравмы и какими они бывают

Многие психические расстройства, проблемы в общении с людьми и даже заболевания, связанные с физиологией, появляются из-за психотравм, нанесенных человеку в детстве. «Афиша Daily» с помощью психотерапевтов составила список типичных психотравм, которые влияют на отношения человека с миром уже во взрослом возрасте.

Александра Меньшикова

Клинический психолог, психотерапевт, кандидат психологических наук, член Американской психологической ассоциации

Анфиса Белова

Психолог, психоаналитик

Дороти Берман

Врач-психиатр, психотерапевт клиники «Преображение»

Екатерина Василевская

Психотерапевт

Наталия Феоктистова

Психоаналитик, кандидат психологических наук

Психотравма — это результат переживания сильного стресса или совершенного по отношению к человеку насилия. Она может нарушить организацию психики и привести к пограничным или клиническим состояниям, неврозам, психосоматическим заболеваниям. Последние бывает сложно распознать без участия психиатра, потому что они проявляются на физиологическом уровне. Чаще всего жертвами физического или психологического насилия становятся дети, потому что они зависят от взрослых и не способны защитить себя.

Также именно в детском возрасте происходят самые сложные психотравмы — и они, как правило, связаны с насилием в семье. Психотерапевт Екатерина Василевская говорит, что у 90% процентов ее клиентов проблемы начались из-за детских травм. «Труднее всего скорректировать те, которые связаны с игнорированием ребенка», — добавляет она.

Исследования показывают, что дети, подвергшиеся насилию, в будущем страдают от тревоги, депрессии, низкой самооценки, симптомов ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство. — Прим. ред.) и суицидальных наклонностей, причем последствия эмоционального насилия по воздействию равны последствиям физического и сексуального или даже превышают его.

Тот факт, что детская травма влияет на физическое здоровье человека во взрослом возрасте, также доказан. Психиатр Дороти Берман говорит, что последствия психотравмы могут выходить на физиологический уровень: «Это такие психосоматические болезни, как нейродермит, стенокардия, инфаркт миокарда или язвенная болезнь желудочно-кишечного тракта». По словам Берман, такие последствия появляются из-за того, что психотравма не прожита, гештальт не завершен и эмоции продолжают давить на человека.

Психотерапевт Александра Меньшикова считает, что психотравма оказывает влияние на мозг, вследствие чего люди теряют способность адаптироваться к стрессу и получают повышенный уровень тревожности и депрессивности.

Люди с психотравмой в течение всей жизни переживают процесс ретравматизации, постоянно возвращаясь в одно и то же событие.

Меньшикова приводит такой пример: если ребенка в детстве били родители, то в будущем он может построить семью, где по отношению к нему тоже будут применять физическое насилие. К тому же травма не бывает одна: если происходило физическое насилие, значит, вместе с ним и эмоциональное.

Специалисты подчеркивают, что постоянно повторяющееся насилие намного тяжелее пережить, чем единичные случаи. «Нет ни одной семьи с идеальными родителями. Всегда недостает каких-то ресурсов, в которых нуждается ребенок, поэтому психотравмирующие события случаются в жизни каждого», — считает Берман.

Ниже мы приводим список типичных психотравм, которые чаще всего переживаются в детстве. Специалисты настаивают: если вы узнали себя в этих ситуациях и почувствовали, что травмирующие события до сих пор на вас влияют, обратитесь за профессиональной помощью.

6 типичных детских психотравм

«От тебя одни неприятности»

Оскорбления, обесценивания

Как выглядит: «Родители могут обесценивать ребенка открыто: оскорблять, обзывать, называть ничтожеством, — говорит психоаналитик Анфиса Белова. — То же самое можно делать в пассивно-агрессивной форме: через сарказм и якобы шутливые прозвища. Взрослые могут оправдывать свое поведение тем, что таким образом пытаются мотивировать своих детей на какие-то достижения». Белова описывает типичный пример обесценивания так: ребенок приносит родителям показать свой рисунок, а вместо похвалы и одобрения слышит, что руки у него растут не из того места и что художник он от слова «худо», да и вообще лучше бы он занялся чем-то полезным.

Александра Меньшикова добавляет, что крик также является формой обесценивания: например, когда у отца на работе неприятности и он срывается на ребенке, чтобы разрядиться. Еще один вариант такого травмирования — когда ребенку задают высокие стандарты, например, в учебе, а он получает четверки, и ему повторяют, что он никто и ничего из себя не представляет.

К чему приводит: Берман и Белова говорят, что в такой ситуации происходит невротическое формирование личности, которое может перерасти в синдром отличника или перфекционизм — болезненное стремление быть во всем лучшим, когда человек втайне надеется все-таки заслужить любовь и признание родителей. Также обесценивание в семье может привести к неуверенности в своих силах, страху поражения и пассивности. Теряется связь с собой: человек не знает, как себя успокоить, не может понять, что придаст ему уверенности в себе. По словам Беловой, у ребенка формируется установка, что любое его дело обречено на провал и что он может встретить со стороны других людей только критику, поэтому будет безопаснее отказаться от активных действий и оставаться в тени. «Когда человек не может найти радость внутри, он ищет ее извне — это может вылиться, например, в стремление к потребительству, шопоголизм», — говорит Берман.

Как справиться: Белова считает, что обесценивание практически невозможно пережить самому, поэтому для глубинной проработки проблемы необходима поддержка специалиста, которая поможет двигаться в нужном направлении. В процессе психоанализа травма осознается и заново проживается: человек учится заново строить взаимоотношения с миром и окружающими людьми.

Подробности по теме

«Отец меня не любил»: почему взрослые люди все еще обижаются на своих родителей

«Отец меня не любил»: почему взрослые люди все еще обижаются на своих родителей

«Давай потом»

Пренебрежение

Как выглядит: Вместо того чтобы общаться с ребенком, родители все свое время работают над тем, чтобы его обеспечить. Анфиса Белова называет это «подменой понятий», когда под любовью к ребенку подразумевается лишь содержание его в комфортных условиях. «Внешне такая семья может выглядеть вполне благополучно: ребенок сыт и одет, у него хорошие игрушки, он ходит на различные развивающие занятия, но при этом счастья они ему не приносят», — добавляет она.

Александра Меньшикова говорит, что в такой ситуации, если ребенок пытается поговорить о своих проблемах, ему отвечают: «Ты не видишь? Мы устали! Отстань!» Ребенка никто не слушает, он чувствует себя отвергнутым.

К чему приводит: «Возникает ощущение одиночества, брошенности и недоверия, — говорит психотерапевт Екатерина Василевская. — Эти ощущения остаются с человеком в дальнейшей жизни. Он может вступать в отношения, но детское чувство брошенности никуда не уйдет». Меньшикова добавляет, что такой человек не будет находиться в контакте со своими эмоциональными потребностями, не сможет осознавать своих границ — это значит, что ему будет легче соглашаться на неудобные для себя условия. В будущем он может выбирать себе партнеров, которые также будут отвергать и игнорировать его чувства.

Психоаналитик Белова предупреждает, что нехватка внимания и общения дома может приводить к тому, что ребенок начнет искать его в другом месте, где он почувствует, что в нем нуждаются и его ценят. Часто дети, не получающие тепло в семье, рано вступают в романтические и сексуальные отношения. Чтобы справиться с одиночеством, некоторые прибегают к помощи алкоголя или наркотических средств. Они могут использовать вызывающее или асоциальное поведение, для того чтобы завоевать любовь и внимание родителей.

Как справиться: Василевская и Белова говорят, что ощущение безопасности и заботы, которое не было получено в детстве, должно компенсироваться в будущем. Построение собственных гармоничных взаимоотношений может помочь справиться с этой травмой. Также компенсировать нехватку родительской любви могут и другие родственники (бабушки, дедушки). Если таких взаимоотношений нет, безопасную среду, в которой человек сможет получить недостающую заботу, может создать психотерапевт.

«Вместе ради ребенка»

Неблагополучная семейная обстановка

Как выглядит: «Это происходит в семьях, где люди несчастны друг с другом, но продолжают жить вместе ради ребенка, когда между родителями нет коммуникации и есть откровенная ненависть, — говорит психотерапевт Меньшикова. — Ребенок замечает эти страдания и получает сигнал, что источник зла — он сам». Анфиса Белова говорит, что в таких семьях родители приносят свою жизнь в жертву ради мнимого благополучия ребенка. Но даже если они стараются не проявлять свое отношение друг к другу открыто, напряжение все равно витает в воздухе, выражаясь в мелочах. И ребенок, конечно, все это чувствует. Еще хуже, если родители постоянно ругаются при ребенке или заставляют его вставать на чью-то сторону.

К чему приводит: «Ребенок учится чему-то на примере родителей, и если он не видит любви и коммуникации между мамой и папой, то и сам не научается любить и выражать свои чувства, — говорит Екатерина Василевская. — Такой человек будет эмоционально закрытым и холодным, будет жить с ощущением, что он — проблема для других людей. Такая установка способствует появлению суицидальных мыслей и наклонностей».

Анфиса Белова считает, что в результате такого опыта человека часто преследует сильное чувство вины. Он может винить себя за то, что разрушил жизнь родителей, считать, что без него их жизнь была бы лучше. Неблагополучная семейная обстановка может приводить к различным невротическим расстройствам, депрессиям, проблемам в построении межличностных отношений, нежеланию и страху заводить собственную семью.

Как справиться: «Понять, что жизнь вместе — это выбор родителей и ребенок за него ответственности не несет», — советует Белова. Психотерапевт Василевская утверждает, что с проблемой можно справиться, если удастся построить теплые доверительные отношения с другими людьми. Это могут быть родственники, друзья, учителя, наставники, любимый человек и все те люди, с которыми человек получает опыт принятия, поддержки и заботы. В роли такого человека может выступить психолог или психотерапевт.

Подробности по теме

Когда пора идти к психологу и как выбрать профессионала

Когда пора идти к психологу и как выбрать профессионала

«Мамино золотко»

Гиперопека

Как выглядит: «Со стороны гиперопека может выглядеть как сильная любовь родителей к ребенку и забота о его безопасности и благополучии, — говорит Белова. — Но за этой заботой скрывается нежелание отпускать ребенка от себя и видеть в нем личность, стремление реализовать собственные амбиции через ребенка, страхи и даже агрессия». Белова и Берман утверждают, что гиперопека — результат повышенной тревожности родителей.

Екатерина Василевская говорит, что в ситуации гиперопеки ребенок не участвует в принятии семейных решений, за него решают все: на какие кружки ходить, в какой университет поступать. От ребенка скрывают важные семейные события — например, похороны и развод. «Для ребенка гораздо более травмирующим опытом станет правда, которую он узнает спустя время, — говорит психоаналитик Наталия Феоктистова. — Если детей не берут на похороны близкого человека, у них не будет возможности пережить совершенно естественный процесс потери. Совсем недавно я наблюдала на детской площадке конфликт девочек пяти лет и девочек постарше. Одна из бабушек побежала спасать свою внучку от лап страшных взрослых девочек, тем самым формируя у нее позицию жертвы. Нужно дать возможность ребенку самому справиться с этой ситуацией или подсказать, как быть, но не решать конфликт за него».

К чему приводит: Василевская и Белова говорят, что в гиперопекающей семье ребенок часто не учится слышать себя, свои чувства и желания, потому что за него все решают родители. Он не знает, чего он хочет, и не может отделить свои желания от родительских установок. Ему кажется, что он не может на себя положиться.

Феоктистова считает, что из-за гиперопеки человек вырастает несамостоятельным. Он всегда будет ориентироваться на мнение других людей. «Подросший ребенок либо начнет бунтовать, чтобы отстоять свое право быть отдельной личностью, либо капитулирует и поплывет по течению, — говорит Анфиса Белова. — Во втором случае это может привести к депрессии, апатии, психосоматическим заболеваниям».

Как справиться: Екатерина Василевская советует учиться понимать свои желания, определять, что важно, а что второстепенно, ставить цели и принимать решения. Психоаналитик Анфиса Белова говорит, что в этом случае надо физически и эмоционально отделиться от родителей: иногда достаточно начать жить отдельно и начать обеспечивать себя.

«Для профилактики»

Физическое насилие

Как выглядит: Меньшикова и Белова говорят, что в нашей культуре насилие — это размытая категория. Многие считают, что бить детей нормально — мол, так они лучше усвоят урок. В российском обществе под физическим насилием до сих пор понимается лишь избиение ребенка до травм и синяков, хотя на самом деле любое посягательство на его личные границы (подзатыльник, шлепок по попе или битье ремнем) тоже является насилием. Единственное, чему учится ребенок в такой ситуации, — это бояться и ненавидеть наказующего.

Меньшикова и Феоктистова говорят, что если единственный контакт родителей с ребенком возникает, только когда они его бьют, у него возникает связь, что битье лучше безразличия. «Часто родители жалуются, что их дети нарочно делают что-то плохое. Возможно, это и есть та ситуация, когда ребенок вызывает вас на контакт, потому что это единственный способ получить внимание», — добавляет Меньшикова.

Феоктистова считает, что больший вред психологическому состоянию ребенка наносит не систематическое битье, а непредсказуемая реакция родителей. Когда за один и тот же проступок ребенка бьют, а через некоторое время этой же ситуации не придают никакого значения. В таком случае ребенок не знает, чего ожидать, он не может адаптироваться и понять, как ему поступать. «В так называемой благополучной семье ребенка могут наказывать ремнем за плохие оценки, считая это всего лишь методом воспитания, а в семье, где родители, например, страдают алкогольной зависимостью, ребенок может подвергаться насилию только за то, что он есть», — заключает Белова.

К чему приводит: Меньшикова и Белова говорят, что у ребенка может нарушиться контакт с телом: будет сложно расслабиться из-за высокого уровня тревоги и постоянного внутреннего напряжения.

Чаще всего, если физическое насилие есть дома, этот опыт продолжается и в школе: бьют его или он. Физическое насилие в семье может задавить личность ребенка, поставив его навсегда в положение жертвы. Есть много детей, которые не могут постоять за себя, потому что дома у них подчиненная позиция. Не имея возможности дать отпор родителю, ребенок может начать отыгрываться на тех, кто младше и слабее (в том числе на животных), а впоследствии, когда он станет взрослым, будет вести себя так же по отношению к своим детям.

Как справиться: Психоаналитик Белова и психотерапевт Василевская говорят, что в некоторых случаях с последствиями физического насилия в семье человек может справиться самостоятельно: через осознание причин такого поведения родителей и работы над собой. Но, как и при других детских травмах, здесь чаще всего необходима помощь специалиста, который поможет переосмыслить этот непростой опыт.

Подробности по теме

«Не ты — так тебя»: жертвы и агрессоры о том, как происходит школьная травля

«Не ты — так тебя»: жертвы и агрессоры о том, как происходит школьная травля

«Это будет нашим секретом»

Сексуальное насилие

Как выглядит: Психотерапевт Меньшикова говорит, что дети и подростки плохо осознают границы своего тела, ведь часто им никто не объясняет, что такое насилие, а что такое нормальная коммуникация. Из-за этого они могут подвергаться сексуальному насилию и оказаться в ловушке. По статистике каждая четвертая девочка и один из шести мальчиков сталкиваются с этим до 18 лет. Сексуальным насилием считается не только пенетрация, но и любое нарушение границ тела, например поглаживание.

«Взрослым человеком это может преподноситься как «игра», как нечто безобидное, ребенок же в силу своего возраста не всегда полностью осознает происходящее, не знает, как на это реагировать, боится сказать нет», — говорит Белова. Меньшикова и Белова уверяют, что чаще всего дети сталкиваются с сексуальным насилием от близких людей. «Все происходит за закрытыми дверями, когда все члены семьи знают и молчат, — рассказывает Александра Меньшикова. — Популярная история, когда дочь — расплата за счастье матери: мама делает вид, что дочку не насилуют, потому что боится, что от нее уйдет мужчина. Больше всего от сексуального насилия страдают девочки. Что касается мальчиков, то многие из них не воспринимают ранний сексуальный опыт как насилие, им кажется, что иметь секс до 14 лет со взрослой тетенькой якобы круто».

К чему приводит: Эксперты Белова и Меньшикова говорят, что люди, пережившие сексуальное насилие, достаточно негативно относятся к себе и своему телу. Их преследует чувство стыда, они считают себя грязными и недостойными любви. Тем, кто пережил сексуальное насилие в детстве, бывает сложно построить здоровые и гармоничные отношения во взрослом возрасте.

Последствиями сексуального насилия также могут быть невротические расстройства, страхи, фобии, депрессии. По некоторым данным, самым распространенным последствием сексуального насилия становится посттравматический стресс. Вызывающее поведение, низкая самооценка, гиперсексуальность и злоупотребление психоактивными веществами также часто встречаются среди жертв сексуального злоупотребления.

Как справиться: «С последствиями сексуального насилия справиться самостоятельно очень сложно. Для проработки этой травмы необходима индивидуальная или групповая работа с психологом или психотерапевтом», — говорит психоаналитик Белова. Психотерапевт Василевская также считает, что пережить опыт сексуального насилия необходимо с поддержкой специалиста, который поможет сформировать здоровое отношение к себе и своему телу.

Что такое психологическая травма?

Психологическая травма или психотравма – это вред от воздействия негативных факторов на психику человека, который может способствовать развитию психических заболеваний. Часто наличие психологической травмы может привести к тому, что человеку понадобится лечение посттравматического стрессового расстройства. Психотравма может быть связана с физической травмой, угрожающей жизни человека или нарушающей ощущение безопасности, которая сопровождается сильным эмоциональным потрясением.

Как возникает психологическая травма?

Психотравма всегда появляется в результате внешнего воздействия, которое несет за собой какие-то внутренние последствия. Она может быть связана как с реальной угрозой жизни человека, так и с некоторыми неблагоприятными обстоятельствами. В первом случае это может быть теракт, бомбежка или, например, изнасилование, которые объективно деструктивно влияют на жизнь и здоровье человека и могут привести к психическим заболеваниям, например, к ПТСР. Во втором случае психологической травмой может стать любое негативное, дискомфортное, деструктивное, угрожающее человеку событие, которое воспринимается им как травмирующее, однако по объективным критериям таковым не является. Например, таким событием для ребенка может стать переход в другую школу или смена места жительства. Еще один пример подобной психотравмы, – когда ребенок видит, как отец избивает мать. В этом случае сам ребенок не подвержен физическому насилию, однако все равно испытывает страх, и у него такие события могут сформировать психологическую травму.

Психотравмы нарушают нормальную организацию психики и могут приводить к развитию психических расстройств.

Воспримет ли человек определенный фактор как травмирующий, зависит от его индивидуальных особенностей, значимости события для человека, а также степени его психологической защищенности и устойчивости к жизненным ситуациям. В основе восприятия определенного фактора или события как травмы лежат страх и тревога. Бывает, что психотравма развивается под влиянием какого-то общего внешнего фактора, вызывающего тревожное состояние, например, сложной политической ситуации в стране или бедности в семье. На фоне подобных ситуаций у человека может развиться чувство тревоги, которое в конечном итоге сформируется в виде психологической травмы. Подобное чувство может также развиться у ребенка, которого родители надолго оставляют одного, даже несмотря на то, что они каждый раз возвращаются.

Читайте также

Что такое пограничное расстройство личности?
 

Психологические травмы могут приводить к психосоматическим заболеваниям, неврозам, а также к эмоциональным реакциям на события, которые возвращают человека к травме. Также психотравмы могут играть роль в развитии психосоматических заболеваний, например, стенокардии, инфаркта миокарда или язвенной болезни желудочно-кишечного тракта. Иногда психологическая травма оказывает влияние на мозг, вследствие чего люди теряют способность адаптироваться к стрессу и развивают повышенную тревожность. Психотравмы нарушают нормальную организацию психики и могут приводить к развитию психических расстройств. На пограничном уровне могут появляться как временные ощущения дискомфорта, так и устойчивые состояния, которые ослабляют иммунитет, работоспособность и адаптивные способности мышления.

Как психологическая травма приводит к психическому расстройству?

Важно отметить, что психотравма – это возможная причина расстройства, а не само заболевание. Травмирующие события есть в жизни каждого человека. Многих родители в детстве роняли по недосмотру, каждого когда-то пугал звук сирены или гудок автомобиля, у очень многих была воспитательница в детском саду или учительница в школе, которая ругалась и кричала – все мы прошли через какие-то травмирующие события. Однако не у всех эти травмирующие события вызвали какую-то психопатологию. Почему при том, что воспитательница кричала на всех в группе детского сада, травмирующим это событие стало только для одного ребенка, и в будущем способствовало развитию, например, депрессии? Дело в том, что события становятся травмирующими и приводят к психическим заболеваниям у людей, которые к этому генетически предрасположены и которые растут в негативной семейной обстановке.

Психотравма – это общее теоретическое понятие, которое полноценно не объясняет развитие того или иного заболевания или какого-то состояния.

Психотравма никогда не является самостоятельной проблемой или единственной причиной развития психического расстройства. К примеру, причинами появления пограничного расстройства личности являются органическая составляющая мозга человека, эмоциональная нестабильность, а также деструктивные отношения в семье. Только в совокупности эти факторы приводят к развитию заболевания. Ребенок, родители которого постоянно ругаются, с большей вероятностью разовьет депрессию при условии, что у него есть генетическая предрасположенность к этому расстройству. Определенный фактор становится для человека травмирующем событием и оставляет отпечаток на его поведении и восприятии в будущем, и в дальнейшем может развить психическое заболевание.

Читайте также

Мифы о диагностике психических заболеваний  

Наиболее частые причины детских психотравм: оскорбления и обесценивание, пренебрежение интересами ребенка, неблагополучная семейная обстановка, гиперопека со стороны родителей, а также физическое насилие. Исследования показывают, что дети, подвергшиеся насилию, в будущем с большей вероятностью будут страдать от тревоги, депрессии, низкой самооценки, симптомов посттравматического стрессового расстройства и суицидальных наклонностей.

Как избавиться от психологической травмы?

Психотравма – это общее теоретическое понятие, которое полноценно не объясняет развитие того или иного заболевания или какого-то состояния. Специалисты западной психиатрии не рассматривают психологическую травму как основной фактор или причину развития психических расстройств, если это не касается конкретных травмирующих событий, которые привели к ПТСР. Психотравма воспринимается в процессе диагностики и лечения как сопровождающий и дополнительный фактор. Современные психиатры и психотерапевты лечат заболевания, к которым теоретически могла привести психологическая травма, однако не занимаются лечением самой психотравмы, так как не воспринимают ее как самостоятельную проблему.

Психотравму по определению невозможно опровергнуть, так как любое событие в нашей жизни, от которого нам стало страшно и которое запечатлилось в нашей памяти, можно назвать психологической травмой. И если всегда апеллировать к понятию психотравмы, станет невозможно объяснить и разложить по составляющим поведенческую или психическую проблему, не будет понятен механизм образования этой проблемы и пути ее решения.

Психологическая травма, психотравма — Психологос

Фильм «О чем еще говорят мужчины»

Так сложилось, что сегодня психологической травмой люди готовы оправдать почти все что угодно.
скачать видео

Фильм «Амели»

Жизнь этой женщины — постоянное обращение к проблемному прошлому. Это психотравма или дурная привычка одинокой женщины, склонной к алкоголизму?
скачать видео

Фильм «Управление гневом»

Такое высмеивание может оказаться причиной психотравмы. А может и не оказаться…
скачать видео

Фильм «Испанский-английский»

Вы не сможете уволиться — этим вы создадите чувство вины у своей дочери. Вы ведь знаете, что такое чувство вины?
скачать видео

Люди любят жаловаться. Если мальчик устал, он будет жаловаться, что натер ногу. Если девочка не хочет делать уроки, она расскажет про противных одноклассников, которые ее ужасно обидели. Если у нас сегодня нет настроения решать встающие перед нами проблемы, большой соблазн уйти от их решения, объяснив свое нежелание напрячь себя трудными обстоятельствами прошлого, нанесшего тебе незаживающие раны. Которые теперь называются психологические травмы.

Я не хочу сказать, что психологических травм нет вовсе. Я хочу сказать, что при возможности на них что-либо списать мгновенно выстраивается длинная очередь желающих, а психотравмы сочиняются на лету. И тогда разобраться, где трудная правда, а где дешевая лукавость — очень непросто.

Тем не менее, попробуем разобраться!

Пишет читательница: «Моя подруга (ей уже 40 лет) боится находиться одна в темноте. Логически она понимает, что ничего страшного. Но физиологически — учащается пульс, дыхание и т.д. Стали искать причину… Наконец вспомнила она, что когда её наказывали в детстве, её закрывали в кладовую и выключали свет там. Такое вот наказание на всю жизнь…» — Все дети любят закрываться в темноте и бояться: у них в это время учащается пульс, дыхание — нормальный стресс, обычное детское развлечение. У взрослой женщины такая же реакция, легкий стресс и легкий страх, не влекущий никаких реальных неприятностей. Если говорить на языке травм, то здесь царапина, а не серьезная травма. Легкий стресс — не проблема. С другой стороны, проблему при желании сделать можно из всего чего угодно, в том числе из легкого стресса. А еще заметим, что специалист может снять подобный страх темноты за полчаса, максимум за пару часов… Вы уверены, что здесь есть о чем разговаривать?

Еще: «Моя сестра боится высоты. Причина — в начальных класса в библиотеке на стремянке доставала и листала книги. Стремянка качнулась очень сильно и она чуть не упала… Испугалась ОЧЕНЬ». Любой человек может испугаться, когда неожиданно будет падать со стремянки, но если не делать из этого трагедии, испуг проходит через пару минут. Что же касается страха высоты, этот страх присущ практически всем, и для этого не нужно падать со стремянки. Да, смотреть вниз с крыши 20-этажного дома — страшно. А зачем вам нужно подходить к краю крыши?

А также: «Если пообщаться с девушками лёгкого поведения, выясняется, что больше половины из них терпели сексуальное насилие в детстве. Психологическая травма? Да». Если пообщаться с девушками легкого поведения, выясняется, чтобы больше половины из них росли в более чем проблемных семьях, наблюдали много чего и искали сексуальных приключений в весьма раннем возрасте. Следствие — не психологические травмы, а дурное воспитание.

Итак, пока можно констатировать: по крайней мере в обыденном сознании психотравмой считают любые обстоятельства, способные оправдать позицию Жертвы. Соответственно, если опустить из науки в жизнь, то психотравма — эмоционально нагруженное бытовое псевдопонятие, на которое с радостью ссылаются все несчастные, кто вовремя о нем вспомнит. И тогда психотравма понимается как это вред, нанесенный душевному здоровью человека неблагоприятными обстоятельствами или действиями людей.

А по науке, психологическая травма — гипотетическая причина неадекватного поведения при здоровой психике, связанная с происшедшими в жизни человека трудными, болезненными событиями. Или — погружение в душевное нездоровье по причинам, которые окружающими воспринимаются как уважительные.

Мода на психотравмы

Опять двойка… Наверное, мальчика нужно пожалеть: ведь это типичная психотравма!

В конце 19 века всякая порядочная девушка хотя бы раз в несколько лет обязательно падала в обморок от переживаний. Сегодня такой моды нет. В начале 20 века все психиатры изучали истерические припадки с судорогами, сегодня эта мода канула в историю. Сегодня на дворе новая мода, мода на психотравмы.

До 80-х годов никто о психотравмах не знал и не говорил, психотравм никто не боялся. С развитием кризисной психологии понятие «психотравма» стало популярным, психотравмами детей теперь пугают родителей, смышленые дети и сообразительные родители угрозой возможной психотравмы активно манипулируют.

У нас в классе уже у всех есть мобильники! Если ты не купишь мне мобильник, надо мной будут все смеяться, и у меня возникнет психотравма!

Раньше говорили: «Пришел в дурном расположении духа», «Вернулся злой и расстроенный». Теперь говорят солиднее: «Осторожнее, у него психотравма!»

В результате массированного воздействия разговоров об опасностях психотравм многие читатели психологической литературы отравлены мыслью, буд­то вся наша жизнь обусловлена на­шими детскими травмами. Наши родители действительно играют оп­ределяющую роль в нашем развитии, родители отвечают за наше воспитание, но они не ответственны за то, чем мы являемся сейчас. Сегодня я уже взрослый человек, и то, что происходит со мной, уже на моей ответственности. Только приняв на себя эту ответственность, человек способен повзрослеть.

Можно согласиться, что есть люди, предрасположенные к психотравмам, ведущие такой образ жизни и имеющие такие склонности, что на них психотравмы просто липнут. Это — человек-ребенок (человек, часто проявляющий черты детской позиции в мышлении, эмоциональных реакциях и поведении), еще чаще — переживательная личность (сложение особенностей невротика и человека-ребенка). Что касается личности истероидного плана, то сочинить себе психотравму по любому поводу, для них не просто — просто, а настоящая радость.

Как предупреждать реальные и мнимые психотравмы?

Рецепты просты: снятие анатомического негатива, здоровый образ жизни, развитие позитивного мировосприятия, развитие взрослости, куда в первую очередь входит ответственность, привычка и умение быть нужным.

Работать ли с психотравмами в психотерапии? Вопрос кажется странным, на самом деле он очень важен. Психотравма вполне может быть реальностью (обстоятельства: стихийное бедствие, массовая гибель людей, в том числе гибель детей, и все происходит на глазах матери), и тогда работа с психотравмой может быть необходимой и оправданной. Однако нередки случаи, когда психотравму ищут (и находят) там, где ее нет, к полной радости как клиента (он оправдывает свою беспомощность), так и психотерапевта (он получил долгого клиента). Как это предупреждать? Смотри Порядок работы с внутренними проблемами.

Диагноз «психотравма» должен ставиться только в тех случаях, когда других разумных предположений нет.

Важно: психическая и психологическая травма — это не одно и то же. Психическая травма — это повреждения (кем-то или чем-то) психики, приводящие к заметному нарушению ее нормального функционирования. Человек перестает узнавать близких, внимание плавает, речь со странностями, в памяти пробелы, мышление становится спутанным… При психологической травме нарушений функций психики — нет, у человека остаются возможности быть адекватным и успешно адаптироваться к среде.​

Основная претензия к «понятию» психотравма — отсутствие как строго определения, так и каких-либо критериев наличия или отсутствия психотравмы. В медицинской литературе понятие психотравма отсутствует. Наблюдаемых признаков наличия психотравмы — нет. Критериев нанесения психотравмы — нет. Возникновение любого сильного чувства негативного плана может быть интерпретировано как психотравма, нанесенная людьми или обстоятельствами. Соответственно практически любая Маша может обвинить какого-нибудь Васю в нанесении ей психотравмы, если после разговора с ним у нее испортилось настроение, тем более надолго. Ведь вред ее душевному здоровью — нанесен?

При том, что четких, наблюдаемых критериев психотравмы нет, вместо критериев нередко указывают на признаки психотравмы. Насколько основательны эти признаки, предоставим составить свое мнение уважаемому читателю. Итак,

Наличие события, которое оценивается как сильный удар. Неожиданная потеря очень дорогого человека, изнасилование, для ребенка — неожиданный развод родителей (при наличии очень тесных эмоциональных связей с обоими).

Кажется разумным, однако объективным этот критерий признан быть не может, поскольку значимость события — дело очень субъективное, зависящее от культуры местной и конкретного человека. Мудрые люди готовы ко всему (Смотри Душевная страховка), а человек-ребенок готов устраивать искренние истерики из-за любой мелочи. Что касается детей, то всякий ли ребенок будет воспринимать как удар изнасилование или развод родителей? Оказывается, нет: данные говорят, что восприятие этого очень индивидуально и в большей степени зависит от тех сценариев, которые подсказываются ребенку окружением.

Навязчивость воспоминаний. Среднее время угасания навязчивых воспоминаний у здорового человека — три дня. Если же человек возвращается к пережитому снова и снова, спустя неделю, месяц, а то и годы, причем все новые (да и прошлые события) видятся теперь сквозь призму негатива полученной травмы — это важный признак психотравмы.

Также кажется разумным, однако снова объективным критерием признан быть не может. Длительная навязчивость воспоминаний может говорить не о психотравме, а о дурной привычке человека жить негативными переживаниями и воспоминаниями. Таких людей немало, люди с привычкой к негативному мировосприятию все воспринимают через призму негатива без всяких психотравм, а если они еще не знают, чем себя занять, то для них это естественный образ жизни, и они постоянно занимают себя тяжелыми воспоминаниями: смотри фрагмент из фильма «Амели».

Вовлеченность. Человек не разделяет себя и ситуацию, которая привела к психотравме, не может от нее дистанцироваться, посмотреть на происшедшее спокойно, со стороны. Воспринимает все лично, думая о ситуации человек думает о себе и наоборот. Он словно слился с этой ситуацией.

При этом — многие живут так постоянно, у них в принципе нет привычки рассматривать ситуацию, со стороны. Любую мелочь они будут воспринимать — лично. Не умение отделить себя от происшедшего говорит чаще не о психотравме, а о недостаточном уровне развития субъекта.

Серьезные затруднения в обычном душевном функционировании, остановка развития личности.

Активное развитие личности в принципе характеризует не многих, пассивный личностный рост идет всегда в зависимости от внешних обстоятельств, а склонных переживать по любому поводу (переживать так, что «все из рук валится») — всегда достаточно.

Склонность реализовывать жизненные сценарии, направленные на саморазрушение (склонность к суициду, алкоголизм, наркотики, тяга к правонарушительным действиям).

Таких людей вообще достаточно по жизни, и без всяких психотравм.

Детские психотравмы в жизни взрослого человека

Для многих психотерапевтов характерно убеждение «Детство и травмы детства фатально определяют жизнь взрослого человека». Насколько это убеждение соответствует научным данным? Можно уверенно отвечать — никак не соответствует. Этот постулат несостоятелен, исследования и эксперименты такого факта не подтвердили. см.→

как проработать детские психотравмы — Нож

— Давайте определимся с ключевыми понятиями — что вообще такое детская психотравма?

— Психологической травмой называют пугающее, опасное, угрожающее жизни или эмоциональному благополучию событие. Соответственно, детские травмы происходят в детском возрасте — до 18 лет.

Прежде всего важно разобраться, чем травма отличается от стресса. Эмоциональное или психологическое напряжение, вызванное повседневными ситуациями, принято называть стрессом. Ребенка невозможно вырастить без стресса. Любой ребенок в любой ситуации сталкивается с жизненными вызовами: это и выход на детскую площадку, и встречи с другими детьми, и различные ограничения — например, нельзя питаться только сладостями. Всё это стресс. Конечно, ситуации стресса для ребенка дискомфортны, но он в состоянии с ними справиться, приложив некоторые усилия.

Психологическая травма — это сильное негативное воздействие, справиться с которым ребенку не удается в силу возрастных особенностей. Это случается, когда событие превосходит способности ребенка к адаптации. Травму может спровоцировать одно событие — допустим, автомобильная авария. Второй вариант: травма может быть вызвана регулярным повторением одной и той же сложной ситуации — например, буллинг или жестокое обращение с ребенком в семье.

— Где проходит граница между стрессом и травмами, с которыми ребенок не может справиться?

— Травма прежде всего связана с переживанием угрозы, опасности для себя самого или окружающих. Кажется, всё очевидно: не купили очередную игрушку — это стресс, а столкновение с хулиганом в темном переулке — травма. На деле всё не так просто.

Представим бабушку, которая всё время рассказывает ребенку, что он бестолковый. Ко мне приходила заниматься десятилетняя девочка, ее забирала бабушка и каждый раз говорила: «А как сегодня наша бестолковая девочка?» Я боролась с этим и отвечала ей: «Не знаю, кого вы имеете в виду, ко мне ходят только толковые девочки». Представьте, что девочка слышит подобное каждый день. Когда тебя один раз назвали бестолковым, это может остаться стрессом. Когда такое происходит регулярно, то вполне может привести к травме.

Важно понимать: ситуацию не всегда можно объективно охарактеризовать как травму. Ребенок может оценить ситуацию как травмирующую или как нормативную — восприятие во многом будет определяться индивидуальными особенностями ребенка и реакцией окружающих его взрослых. Что для одного человека станет психотравмой, другой воспримет спокойно.

— Как понять, что ребенок получил травму?

— Реакции ребенка на травму могут быть краткосрочными и отсроченными. Краткосрочные — это эмоциональные и поведенческие изменения. В эмоциональном плане ребенок может стать капризным, плаксивым, возбудимым, агрессивным. У него будет эмоционально неустойчивый фон. В поведенческом плане дети, которые переживают травму, могут давать широкий спектр реакций. Кто-то становится пассивным и заторможенным — ребенок может воспринимать происходящее вокруг как опасное и стараться избегать неприятных ситуаций. С другой стороны, ребенок может, наоборот, демонстрировать излишнюю поведенческую активность — становиться агрессивным, непослушным, трудно управляемым.

Порой складывается впечатление, что ребенок легко и быстро справляется с травмой. Здесь важно не торопиться и помнить, что последствия могут проявиться позднее.

В долгосрочной перспективе психологическая травма накладывает отпечаток на всё личностное развитие и может сказаться по-разному: кто-то будет стремиться к излишнему контролю, чтобы избежать непредсказуемых ситуаций, а кто-то — избегать близких отношений, ведь «меня всё равно не полюбят, зачем к кому-то привязываться».

— Какие дети находятся в группе риска?

— Поскольку психологические травмы не ограничиваются происходящим в семье, то однозначно на этот вопрос ответить невозможно. Любой ребенок может столкнуться с природным катаклизмом или пожаром, а это вполне себе травма.

Если же сфокусироваться на травмах, полученных в семье, прежде всего это дети из дисфункциональных семей, в которых родители демонстрируют асоциальное или антисоциальное поведение. Большое внимание стоит уделять детям из семей, в которых родители разводятся.

Есть такая шутка: если у вас есть мама и папа — у вас уже два повода ходить на психотерапию.

Нужно понимать: мы не можем предугадать, что именно для ребенка окажется травмой. Внешне в семье всё может выглядеть благополучно — и родители любящие, и все поддерживают друг друга. А что на самом деле там происходит и как ребенок это воспринимает — большой вопрос.

— Как правильно вести себя родителям, чтобы минимизировать риск травмы?

— Часто первое и вполне понятное желание родителей — защитить ребенка от любых негативных воздействий. Однако в результате ребенок не учится справляться с жизненными вызовами, и малейшая неприятность может казаться ему непреодолимой.

Например, я сейчас занимаюсь с семилетним мальчиком из полной и очень любящей семьи. Он пошел в школу, впервые оказался в детском коллективе и любое разногласие между детьми воспринимает как опасность.

Подстелить соломку не получится, но можно заложить фундамент, благодаря которому многие стрессовые ситуации не превратятся в травмирующие.

Детско-родительские отношения — то, насколько родители помогают ребенку почувствовать себя любимым и принятым, — это основа, на которой складывается способность справляться с жизненными сложностями.

Важна профилактика травмы — ощущение безусловной любви и безусловной поддержки.

Когда ребенок знает, что его любят и никакие его действия не могут стать поводом лишиться этой любви, он будет лучше справляться со стрессовыми ситуациями.

Кроме того, надо развивать у ребенка способности справляться с жизненными вызовами. Здесь я бы хотела подчеркнуть два момента — умение переживать негативные эмоции и умение искать альтернативные выходы из ситуации.

Во-первых, не надо бояться того, что ребенок испытает негативные чувства, будет расстроен, обижен или рассержен. Это неотъемлемая часть его развития и взросления. Не нужно защищать его от подобных переживаний, но и утешать и обесценивать не стоит. Вместо фраз типа «Ну что ты так расстроился, это всего лишь игра» лучше сказать «Да, это и правда обидно».

Во-вторых, важно учить ребенка искать выходы из трудных ситуаций. Необходимо не решать проблему за ребенка, а помогать ему найти ресурсы, чтобы справиться с ней. Мы говорим: «Да, это неприятно, но что можно сделать в этой ситуации? Как ты считаешь? Как можно поступить, какие есть варианты поведения?» С одной стороны, мы всегда поддержим и поможем. С другой — мы верим в его возможности справляться с возрастными стрессовыми ситуациями самому.

«Я знаю, что справлюсь. В меня верят, меня любят, и я могу справиться» — вот это очень важно.

Психологическая травма может быть связана с завышенными ожиданиями от ребенка со стороны взрослых. Когда мы ждем от ребенка, что он заговорит по-английски раньше, чем начнет ходить. И, если говорить о профилактике травмы, серьезное внимание стоит уделить тому, какой уровень ожиданий мы предъявляем ребенку и как реагируем на его неудачи. Важно дать ребенку почувствовать, что ошибка и неудача — это не страшно, а нормально.

— Что делать, если ребенок буквально на наших глазах попал в травмирующую ситуацию? Как помочь?

— Прежде всего, необходимо обеспечить ребенку ощущение защищенности, максимальной стабильности и предсказуемости. Будьте рядом, найдите способ поддержания физического контакта — обнимайте ребенка или держите за руку. Изменения привычного образа жизни лучше отложить на будущее.

Часто дети много спрашивают про травмирующее событие. Важно дать им ответы на все вопросы, с учетом возраста, ситуации и индивидуальных особенностей.

Ситуация травмы связана с сильными переживаниями, и важно дать ребенку возможность эти переживания проговаривать. Не утверждать, что ничего в этой ситуации страшного нет. Наоборот — да, это страшно, ты очень испугался, но я рядом, я тебя поддержу.

Когда первая реакция на острую травму пройдет, можно искать способы, как справиться с последствиями. Если ситуация очень сложная и решения вы не видите, стоит обратиться к психологу.

— Как на переживание травм влияют гендерные стереотипы и установки?

— Мужчины «должны быть» сильными, им нельзя проявлять чувства, поэтому они чаще реагируют путем подавления и сверхконтроля. Мальчики зачастую выбирают вариант не чувствовать, подавить, заблокировать для себя возможность эмоционального реагирования.

Женщинам социум разрешает эмоционально реагировать и не требует от них быть сильными, поэтому они чаще выбирают вариант зависимого поведения и беспомощности. Но это именно результат социальных норм.

Воспитание в семье алкоголиков будет травматично для всех — и для мальчиков, и для девочек. Вопрос в том, что из этого извлекает ребенок.

Психолог Альфред Адлер считал, что на нас влияют не события как таковые, а тот смысл, который мы им придаем. Вот ребенок вырос в дисфункциональной семье и сформировал ощущение «Я ничего не могу, я беспомощен, я не могу ни на что влиять». Хорошая новость в том, что здесь очень многое связано с детскими выводами, поэтому в процессе психотерапии можно разобраться и сформировать устойчивую внутреннюю позицию с более конструктивными для себя, работающими выводами и научиться на нее опираться.

Что бы ни произошло, что бы ни случилось с нами в детстве, это не повод сказать: «Я ничего не могу сделать, потому что мои родители развелись». Это повод сказать: «Мои родители развелись, я придал этой ситуации такое-то значение и вот так с этим живу. Я могу попробовать отнестись к этому по-другому сейчас, когда я взрослый и у меня есть больше жизненного опыта».

— Как сформировать для себя эти новые устойчивые позиции?

— Психологи работают в нескольких разных моделях, и некоторые стратегии могут отличаться. В своей практике я стараюсь сначала обеспечить безопасность — атмосферу принятия, в которой человек сможет выражать любые свои переживания. Важно, чтобы ему было безопасно и комфортно со мной работать. На следующем этапе мы будем прорабатывать и вытаскивать, что именно произошло в детстве, анализировать истории. Попробуем реконструировать выводы, к которым клиент пришел в детстве, и найти пути к освобождению от травмы.

На всех этапах я работаю над тем, чтобы усилить у человека ощущение взрослости. Это очень важно. Я стараюсь поддерживать у клиента чувство, что он хорошо справляется. Так у него появится уверенность в собственной состоятельности. Когда мы начинаем обсуждать, как можно изменить устойчивые реакции, которые сложились из-за травмы, это ощущение помогает найти альтернативные стратегии поведения.

— Какие способы можно использовать, чтобы помочь себе без обращения к психологу?

— Если есть негативный детский опыт, с ним порой можно справиться самостоятельно, анализируя историю своего развития и пробуя новые модели поведения. Если же речь идет именно о травме, ощущении угрозы и сверхсильном воздействии, самому справиться довольно сложно — без помощи психолога вряд ли обойтись.

Несмотря на это, помочь себе можно. Важно признать, что вы переживаете последствия травмы. Часто взрослые могут вытеснять, направленно забывать историю своего взросления или обесценивать ее. Так, одна моя клиентка долго не могла вспомнить ни одного события, произошедшего с ней до пятнадцати лет, настолько успешно она вытеснила из памяти физическое и эмоциональное насилие в своей семье.

Травма всегда сопряжена с сильными переживаниями. Легализуйте свои чувства — разрешите себе чувствовать то, что чувствуете.

Понимание, что именно происходит внутри вас, очень важно. Ведь частая реакция на травму — блокирование этих эмоциональных проявлений.

Связанное с травмой переживание угрозы и невозможности с ней справиться нередко приводит к ощущению собственной несостоятельности. Поэтому забота о себе — важнейший навык для переживающих последствия детской травмы. Стоит уважать свои интересы, осознавать свои потребности и стремиться их удовлетворять. Это не значит, что вы должны в любой ситуации ставить себя на первое место. Но умение позаботиться о себе и держать в фокусе собственные переживания — очень важная составляющая в преодолении травм.

Ну и наконец, важно найти для себя новую историю. Если вы столкнулись с травматической историей, попробуйте разобраться, какой багаж из нее вы для себя вынесли. Попробуйте проанализировать себя, посмотреть, есть ли ситуации, в которых ваше поведение обусловлено детским опытом. Периодически напоминайте себе, что ваши детские выводы — не объективная реальность, а реакция на то, что когда-то с вами случилось. И начните искать новые варианты поведения, которые мог бы выбрать взрослый и уверенный человек.

— Теперь понятно, что можно сделать для себя. А что можно сделать для другого? Допустим, вы начинаете жить с человеком и оказывается, что у него есть детская травма, которая омрачает совместную жизнь.

— Ключевой момент — партнер не может быть психотерапевтом. Вы можете помочь близкому человеку понять, что происходит, и поддержать его в намерении получить квалифицированную помощь. А вот вылечить его у вас не получится. Разобраться со своей травмой и вылезти из нее человек может только самостоятельно. От вас необходимо просто безусловное принятие и ощущение безопасности. Очень ценно иметь возможность откровенно разговаривать.

— То есть главное — не становиться в позу спасателя или спасителя?

— Да, лучший вариант — создать и поддерживать атмосферу, в которой станет возможным делиться переживаниями. Важно не нападать на человека и не обесценивать произошедшее с ним. Иногда можно встретить мнение: «Ну и что такого особенного с ним произошло? У меня тоже был папа-алкоголик, и что?» Но такая обесценивающая позиция никому еще по-настоящему не помогла.

Этот текст мы подготовили вместе с образовательным комплексом «Точка будущего». Там особое внимание уделяют психологическому развитию детей — не только преподают предметы школьной программы, но и учат справляться с жизненными вызовами. В центре вместе обучаются дети из полных семей и дети-сироты, которые живут с профессиональными родителями в поселке при центре. Больше об этом проекте вы можете прочесть в нашем репортаже из «Точки будущего».

Специальный проект Образовательного комлекса «Точка» и журнала «Нож»

«Это поступок плохой, а не ты». Психолог – о детских психотравмах | ОБЩЕСТВО: Семья | ОБЩЕСТВО

«Все мы из детства», можно услышать, говоря о проблемах взрослых и сложных жизненных ситуациях, в которых они оказались. Психологические травмы, полученные в детстве, остаются с человеком на всю жизнь. И именно в них часто кроются причины многих взрослых страхов, неудач.

Какие стрессовые ситуации накладывают отпечаток на всю жизнь, чем опасны психотравмы и в чем секрет воспитания успешного и счастливого ребенка, корреспондент «АиФ-Тюмень» узнал у психолога Центра социальной помощи семье и детям «Семья» Юлии Лукашенок.

Подкроватные монстры

Сирень Бабаева, «АиФ-Тюмень»: Есть мнение, что психологические травмы дети чаще всего получают в возрасте от трех до пяти лет. Так ли это, и почему именно в этом возрасте?

Юлия Лукашенок: Получить психологическую травму можно в любом возрасте, более того, даже во время беременности и в период новорожденности. Казалось бы, малыш, которому всего месяц, ничего не понимает. Но он все слышит и чувствует опасность в момент, когда мама с папой ругаются. Он сжимается, замирает от страха, может двигать ручками и ножками, как в попытке убежать, его дыхание становится поверхностным. Уйти от этой ситуации ребенок не может, поэтому мгновенно входит в третий неврологический статус, то есть в так называемое состояние замороженности.

Разборки взрослых сказываются на психике детей. Фото: АиФ/ Александр Фирсов

У меня была клиентка, у которой ребенок боялся остаться один. Ему нужно было, чтобы мама всегда была рядом, держала за руку. Выяснилось, что после рождения малыша родители пережили серьезный кризис в отношениях, доходило до рукоприкладства. Новорожденный ребенок был невольным свидетелем взрослых разборок, и они вот таким образом отразились на его поведении.

Что касается возраста от трех до пяти лет, то как раз в пять лет у ребенка возникает наибольшее количество страхов. Порой родители специально их пугают подкроватными монстрами, темнотой, тем, что люди плохие и надо быть осторожнее. Как следствие у этих детей может возникнуть состояние повышенной тревожности.

— Как эти подкроватные монстры могут сказаться на уже взрослых тетеньках и дяденьках?

— Если взрослые в момент опасности не могут среагировать и у них наступает психологический ступор, это как раз индикатор того, как протекал их возраст до трех лет. Была ли в семье благополучная обстановка, когда поведение родителей было предсказуемым для ребенка или он каждый день жил как на пороховой бочке: вдруг папа с мамой снова будут ругаться.

Детство определяет жизнь взрослого: его самооценку, уверенность в себе. Все это закладывается родителями, в том числе поведение в стрессовой ситуации: будет он преодолевать проблемы или избегать их.

Проявление детских психотравм во взрослом возрасте может быть разным, от психологических проблем до соматических. Могут развиваться очень серьезные заболевания: неврозы, депрессия, онкология. Есть такой пример: в 50-е годы в Гарварде попросили 126 студентов оценить свои отношения с родителями в детстве. Было три варианта ответа: очень близкие, умеренные, отчужденные и холодные. Через 35 лет проанализировали их медкарты и серьезные болезни были у 90% тех, кто оценивал свои отношения с родителями как холодные. Причем они указали, что так к ним относилась мама. А если отношения не складывались с обоими родителями, то серьезные проблемы со здоровьем были у 100% опрошенных. Из тех, кто оценил свои отношения с мамой как теплые, серьезные недуги были у 40%.

— Получается, мама играет в жизни ребенка более важную роль?

— Мама и папа в жизни ребенка играют разные роли. Мама — это эмоциональный центр, она отвечает за душевную близость, уверенность в себе, принятие себя, своего пола, имени, внешности. Папа — за формирование социального статуса: чего добился ребенок, его победы, карьерный рост.

Отец жалеет сына. Фото: АиФ/ Валерий Христофоров

Когда ребенок рождается, он, как планета вокруг солнца, крутится в основном вокруг мамы. Хорошо, если папа с младенчества тоже занимается его воспитанием, но в чаще всего, все эти заботы ложатся на плечи мамы. И только через некоторое время «орбитка» ребенка начинает входить в зону влияния папы. Малыш становится отцу интересен, потому что у него есть уже какие-то достижения, он становится производным его самого. Отсюда понятно, почему мужчины очень тяжело воспринимают рождение ребенка-инвалида. Для них это удар по своей самооценке. Мама примет любого ребенка, если у нее все в порядке с материнским инстинктом, а вот с папами сложнее. Поэтому важно, чтобы именно мама была к ребенку чуткой, помогла ему преодолеть трудности.

Соответственно проступку

— Бывает, родители физически наказывают ребенка. Мол, раньше за все ремня давали и ничего, выросли нормальными людьми. Может ли такое воспитание привести к психотравме?

— Мне один молодой человек недавно говорит: знаете, раньше все было понятно. Я рос в деревне, и если потерял на выпасе свинью, то дед через всю деревню бежал с хворостинкой, чтобы выпороть меня. Я понимал, за что. А когда бьют ребенка за двойку, я не понимаю, за что.

Наказание ребенка должно быть соразмерно его вине

В обоих случаях наказание одинаковое, но у кого-то от этого остается психотравма, а у кого-то нет. Дело не только в том, насколько сильна психика каждого ребенка, но и в степени его вины. В случае с плохой оценкой такое наказание несоизмеримо с «проступком», а в случае с потерянной свиньей, ребенок сам понимает, как сильно он ошибся, и за что он получил.

Есть три вида детского насилия: эмоциональное, физическое и сексуальное. Если мальчики больше подвергаются физическому насилию, то девочки, бывает так, что «получают» все три вида. Но при этом у мужчин нервных клеток в два раза больше, чем у женщин. Это говорит о том, что травмирующие воспоминания у них могут вытесняться из памяти. Повзрослев, они многие стрессовые ситуации забывают, а женщины помнят, за счет большей эмоциональности, тревожности.

Говорить о психотравме можно, когда есть системность преступлений в отношении ребенка. Когда унижают достоинство, регулярно бьют, выставляют его как родительское достижение, демонстрацию успешности мамы и папы. Последнее для ребенка очень тяжело, ему все время нужно соответствовать ожиданиям родителей. Часто именно невозможность держать планку становится причиной детского суицида.

Насилие в семье. Фото: Коллаж АиФ/ Анна Прибылова

— Помимо семьи, есть еще детский сад, школа. Насколько важно, в какой обстановке ребенок получает знания?

— Большое значение в развитии психотравмы имеет отношение ребенка со сверстниками. Когда его бойкотируют, то это большое испытание. Самое страшное наказание в жизни человека — отказ от общения. Ребенок приходит в класс, а с ним не разговаривают, он протягивает руку, с ним не здороваются. При этом либо совсем не объясняют причину отказа, либо говорят «ты сам должен знать». В этой ситуации важна роль учителя, он должен занять позицию «давайте выясним» и, сообща с родителями, пресечь в дальнейшем все то, что приводит к отказу от общения.

Во взрослом возрасте детское непринятие ребенка сверстниками может привести к неуверенности в себе, повышенной критичности, человек не может сказать «нет», желает всем угодить и понравиться.

Вообще точно сказать, где можно получить психотравму, нельзя, вопрос: как быстро мы с ней справимся. И чем больше в детстве было беззаботности, ощущения защищенности, когда мама с папой помогают справиться с обидами, тревогами, тем больше у человека будет ресурсов, которые помогут уже во взрослом состоянии справиться с потерями, предательствами, кризисами. Но, к сожалению, согласно некоторым исследованиям, только треть детей сегодня входят во взрослое состояние с этим ресурсом и без психотравм.

— Из всего, что может покалечить психику ребенка, самое тяжелое — это насилие?

— Являясь психологом, которая работает с детьми, подвергшимся насилию, в том числе сексуальному, я могу сказать, что это безусловно большая травма и для ребенка, и для всей семьи в целом.

То, как быстро ребенок восстановится, и как произошедшее отразится на его будущем, зависит от родителей. Они должны стать для него опорой. Но порой они начинают допытываться, почему он не сказал, по-другому рассказывал, обстановка в доме становится «указующе-наказующей». Некоторые родители, наоборот, уходят в другую крайность, для них в этот момент ребенок становится «инвалидом»: они его оберегают от любых забот, домашних дел, вплоть до того, что чуть ли не шнурки ему завязывают, все спускают с рук.

Родители должны быть опорой для ребенка. Фото: АиФ/ Галина Домбровская

Для ребенка же в такой ситуации очень важно, чтобы обстановка в семье оставалась такой, какой была до этого случая. Если же родители не дают забыть о том, что произошло, оберегая его и запрещая делать то, что возможно может привести к повторению случившегося, то этим они только повторно травмируют ребенка.

Ради ребенка?

— Бывают ситуации, которые априори травматичны, но неизбежны. Как, например, развод родителей может сказаться на психическом здоровье ребенка?

— Однозначно ответить тут нельзя. С одной стороны, я против разводов, с другой — за них. Если происходит психологическое, физическое калечение друг друга, ребенка, то лучше разойтись и жить спокойно, строить свои семьи второй раз.

С ребенком надо разговаривать, но спокойно, без оправданий. Нужно объяснить, что это общее решение родителей, что можно развестись с мужем, женой, но с ребенком расстаться нельзя. Мама остается мамой, папа остается папой. Если ребенок понимает, что другой родитель не уходит из его жизни навсегда, то к разводу он отнесется спокойно. Единственное, о чем я прошу, если расставание неизбежно: не надо в первое время знакомить ребенка с новым спутником жизни. Побудьте с ним вдвоем. Он должен привыкнуть к новому режиму жизни.

Мой опыт работы со взрослыми показывает: дети больше подрывают свое психическое здоровье в тех семьях, которые родители решили сохранить ради них. Уже будучи взрослыми, они сами говорят: лучше бы они тогда разошлись. Ведь все конфликты, слезы мамы, крики папы происходят на их глазах. Поэтому лучше расстаться, но сохранить партнерские отношения, когда родители поддерживают позицию друг друга в воспитании ребенка и не используют его как оружие против другого.

Психика детей пластична и, если психотравмирующий период был кратковременным, а благополучие после него длительным, если были созданы условия для его успешности, спокойствия, следа этот случай не оставит.

— Что родители могут сделать для того, чтобы их ребенок научился отбивать удары жизни?

 — Родительское воспитание состоит из четырех компонентов, и если их выполнять, то психотравм в жизни ребенка не будет. Это визуальный контакт, когда мама с сыном, дочкой могут поговорить, глядя в глаза друг другу. Это тактильный контакт: объятия, поцелуи. Здорово, например, когда папа несет на плечах малыша, а он освещает ему путь фонариком. Это качественное времяпрепровождение, не когда вместе делаем уроки и десять раз поревели оба, а когда вместе играем, читаем книги, печем булочки. Не потому что надо накормить, а потому что нам нравится это делать. Пусть это будет полчаса, час, но должно быть каждый день. Последний компонент — дисциплинарное воздействие. Но оно не должно быть физическим. Возможно, это будут нотации, категоричные условия, ограничения. Если мы хотим наказать ребенка, то надо четко дать понять, что это поступок плохой, а не он сам. Его любят без условий и ограничений. Наказывать нужно корректно. И самое важное: спать лечь он должен прощенным.

Лечь спать ребенок должен прощенным. Фото: pixabay.com

Если соблюдать все эти условия, то ребенок будет делиться с мамами и папами всем, о чем они могут и не догадываться: переживаниями от мала до велика. А наша родительская задача правильно на них отреагировать и помочь пережить, а не отмахиваться.

Юлия Лукашенок родилась в 1971 году в г. Тюмени, В 2002 году начала обучение в СГА по специальности – «Психолог», по окончании устроилась на работу в Центр «Мария» (сейчас «Семья»). В 2014 году закончила магистратуру. Стаж работы — десять лет. Отмечена благодарственные письмами заместителя губернатора, областной думы, уполномоченного по правам ребенка по Тюменской области, уполномоченного по правам ребенка при Президенте РФ и др.

Психотравма

С психотравмирующей ситуацией хотя бы раз в жизни сталкивался каждый. Утрата близкого человека, измена, потеря работы, столкновение с насилием – любое событие, которое выбивает нас из колеи, разрушает привычный уклад жизни, может стать причиной психической травмы.

Первой реакцией на подобные события является шок, затем наступает гипервозбуждение (мобилизация), когда сознание направлено на поиск выхода из ситуации. Следующий этап – диссоциация, человек становится спокойным и отстраненным от происходящего, сознание словно расщепляется на две половины: страдающую и наблюдающую. Далее следует реакция оцепенения, переживаемая как беспомощность: человек все понимает, но не способен действовать.

По сути, это защитные реакции психики, направленные на выживание. Но даже если вам удалось справиться с тяжелой ситуацией, не факт, что все завершилось благополучно. В этом и заключается опасность психотравмы – ее последствия человек может долго ощущать на себе.

Одно из типичных проявлений – симптом избегания. Защищаясь от боли, сознание «отрезает» травмирующий факт от других событий жизни, часто стирая не только информацию о самой ситуации, но и обо всем, что с ней связано. Другой вариант защиты – никому не доверять, не допускать никого к своему внутреннему миру из страха, что тебе причинят боль. Так, психотравма начинает управлять поведением человека, оставляя ему все меньше шансов для осознанной и полноценной жизни. Психическая травма – одна из самых частых причин невроза, который, помимо прочего (головных болей, слабости, дрожи и сердцебиения, дрожи, затрудненного дыхания и кома в горле, перепадов настроения, сниженной самооценки и быстрой утомляемости, бессонницы и ощущения истощенности, непереносимость громких звуков и яркого света и т.д.), может проявляться различными психосоматическими заболеваниями.

Опасность психотравмы в том, что ее последствия человек может долго ощущать на себе, даже если удалось справиться с тяжелой ситуацией

Можно ли противостоять разрушительному влиянию психотравмы?

Существует целый ряд способов, чтобы уменьшить вред, нанесенный ею. Но главное – это осознанность, самоконтроль и принятие ответственности за последствия того, что случилось с вами.

как распознать и что делать родителям (а что категорически нельзя)

Здравствуйте. Меня зовут Алена Прихидько, я семейный психолог. Живу в США, в штате Флорида. И сегодня я расскажу вам о том, что такое детская травма и почему неправильно у нас толкуют это понятие вообще, и почему то, что травмой часто называют и чего родители боятся, на самом деле травмой может и не являться.

Сейчас я слышу часто от мам, особенно от тех, кто занимается детьми в русле теории привязанности: «Ах, я не могу не уложить ребенка спать вечером сама. Если я этого не сделаю, то я могу нарушить привязанность» и так далее. И мамы часто боятся, что они любым своим чихом могут детей своих травмировать. Вот я хочу всех мам сейчас успокоить, сказать, что травмировать ребенка на самом деле не так легко, как нам кажется. Одним каким-то окриком ребенка вы, скорее всего, не травмируете и даже, может быть, шлепком вы его не травмируете. Поэтому я хочу рассказать сегодня о том, что такое травма, и когда она возникает.

У детской травмы есть четыре ключевых признака. Это онемение, такое оцепенение, гипервозбуждение, сжатие и диссоциация. Я вот поясню, что это такое, чтобы было понятно, когда с ребенком что-то происходит, что потенциально может вызвать травму, чтобы вы обращали внимание на то, есть это или нет, и могли понять, травмирован он или нет, и что дальше с этим делать.

Когда ребенок травмирован, он, как правило, невербально, то есть на уровне тела, очень меняется. Предположим, ребенок очень сильно оказался испуган — на него бросилась собака. Вдруг ни с того, ни с сего, вы шли с ребенком по улице, гуляли — и откуда ни возьмись большая собака бросилась на вашего ребенка. И вы видите, что ребенок замер, то есть он оцепенел, он замер. Вы видите, что он смотрит непонятно куда, он как будто в прострации, после этого он может начать вести себя гипервозбужденно, как-то хаотично. И при этом бывает так, что у него может возникнуть вот эта диссоциация, это когда он говорит вам потом: «Я как будто видел себя со стороны».

Самая главная реакция, которая потенциально ведет к травме, — это оцепенение, замирание. И эта реакция — замирание — на самом деле, мы ее унаследовали от животных. Потому что животные в ситуации опасности, в ситуации угрозы могу что делать — они могут убегать, какая-нибудь косуля убегает, какое-нибудь другое животное, не косуля, может нападать на того, кто потенциальную угрозу представляет, также животные могут замирать. И часто они замирают, притворяются мертвыми, чтобы потом, когда хищник отвлекся, убежать куда-то.

Так вот человек от животных отличается тем, что он часто замирает в травмирующей ситуации, но потом никак не размораживается. И вот как говорит Питер Левин, исследователь травмы, эта замороженная энергия как бы застывает где-то и потом, не будучи размороженной, дает последствия негативные. В виде чего, какие могут быть последствия у травмы? Это может быть тревожное расстройство, это может быть в крайних случаях посттравматическое стрессовое расстройство, которое проявляется не сразу, а со временем, потому что ребенок не был разморожен. Со взрослыми тоже самое на самом деле происходит.

Поэтому вот эта вот замороженность — мы видим ее как оцепенение, онемение, шок, открытый рот, ребенок может побледнеть. То есть вы видите, что у него что-то с кожными покровами происходит, он бледный. И он смотрит, как мы говорим, в никуда. Американцы используют слово «glaze», глагол «to glaze», то есть он в прострации находится. И вот если он остается в таком состоянии достаточно долгое время, это значит, что вам нужно ему уделить внимание специальное, пристальное, свое родительское. Потому что родители на самом деле могут детям помочь.           

Если ребенок начинает плакать или дрожать — это хорошо, это значит, что вот эта вот энергия, которая была заморожена, она размораживается и выходит. Ей нужно выйти. И какая ошибка, которую родители совершают часто? Они детей начинают обнимать и сжимать, когда дети начинают дрожать от страха. Вот этого делать не нужно. Я так говорю: дайте ребенку подрожать. Потому что если ребенок дрожит, он сбрасывает вот эту энергию, которая заморожена была, вот эту вот энергию страха, шока, оцепенения, ужаса. Если он плачет, это тоже хорошо, это тоже помогает ему вот эту энергию сбросить.

Если ребенок так и остался замороженным, никуда ничего не сбросил, вы это будете замечать по тому, как он будет себя вести. По каким признакам это можно заметить? Вот, например, у детей повторяются в играх одни и те же сюжеты. Допустим, ребенок попал в аварию, и он очень сильно испугался, это прям неожиданно было. И он после этого оцепенел: бледный, рот открыт, не движется. Потом вдруг начинает бегать дома куда-то, ведет себя как-то не очень привычно, не очень адекватно. А потом начинает играть в аварию. И при этом вы видите, что в этой игре, которую называют по-английски reenactment trauma, он репродуцирует событие, которое его травмировало. Она очень интересная на самом деле. И вот вы смотрите, вы понимаете, что ребенок, он удовольствия никакого не получает от этой игры. Вот он берет машинки: бах-бах, стукает их одна о другую. И никакого удовольствия, никакой радости, ничего не происходит. То есть он повторяет, повторяет этот сюжет. Он возвращается все время мыслями туда. То есть что происходит? Он как будто там застревает. Вот он там оказался заморожен, и он там застрял, и когда он будет думать о том, что произошло, он будет переживать это снова, снова и снова.

Что в этом смысле очень-очень важно? Важно знать, какие потенциальные ситуации могут ребенка вот так вот травмировать, вызвать у него вот эти вот переживания. Это, конечно, зависит от возраста. Потому что младенцы, если вы очень громко накричите, прямо сильно, то его это может травмировать, потому что у него вообще нет никаких ресурсов для того, чтобы как-то от этого защитится. Чем младше ребенок, тем больше вы являетесь его ресурсом, вы как родитель. Для младенца, который вылез из маминого живота, где было очень тепло, уютно и комфортно, для него все, что происходит, крайне неприятно. Для него единственное, что приятно на ранних этапах его существования, — это мама, тепло, грудь, тело. У него нет никаких способов себя защитить от этого мира окружающего, который очень гремит, хотя в животе тоже шумно. В общем, не очень-то ему хорошо, и поэтому для него любые вот такие сильные воздействия могут стать травмирующими. Поэтому рядом с детьми не надо очень громко кричать, не надо громко как-то хлопать, не надо ругаться громко, интенсивно. Он может быть травмирован от сильных перепадов температур, то есть, например, в комнате было очень-очень тепло — и вдруг стало морозно, то это для младенца не очень хорошо.

Когда дети взрослеют, они становятся старше, у них появляются какие-то ресурсы для того, чтобы справиться с трудными ситуациями. Они понимают, что они могут пойти, что-то сказать или поплакать, мама пожалеет. Но все равно остаются ситуации, которые могут детей травмировать.

Что это такое? Во-первых, это физические разные падения. Казалось бы, если ребенок упал у вас с кровати или с лестницы, первое, о чем мы думаем всегда — это нет ли у него сотрясения мозга. Что очень, очень правильно, об этом всегда нужно думать в первую очередь и наблюдать за физическими реакциями. При этом реакции, которые связаны с сотрясением мозга, они могут также говорить о том, что у него психологическая травма была. Поэтому не надо давать ребенку сразу засыпать, нужно за ним наблюдать. Вот вы смотрите на эти вот признаки того, есть ли у него ужас, оцепенен ли он в страхе, нет ли у него какого-то гипервозбуждения, что он начинает бегать, прыгать, что-то вот говорить очень быстро, то есть вы видите какую-то неадекватность. Значит, физические ситуации: очень сильные падения, ушибы, он может навернуться сильно с велосипеда и быть шокирован и испуган. Это тоже потенциально может быть ситуацией, которая ребенка травмирует.

Это ситуации, связанные с потерей, с утратой. Например, развод родителей. И часто родители себя не очень правильно ведут при разводе, мы об этом поговорим отдельно. Это смерть, например, близкого человека, это смерть домашнего животного, это тоже может быть большой болью для ребенка, если он привязан к животному к своему домашнему. И мы знаем благодаря нашим психотерапевтам, Анна Яковлевна Варга говорит о том, какую роль большую животное играет в семейной системе, поэтому они могут быть как родственники для ребенка, он может их очеловечивать.

Значит, это ситуации, связанные с посещением врача. У меня были такие клиенты, их много причем было, которые были очень травмированы тем, как им, например, аденоиды вырезали в детстве. Особенно люди моего возраста, которые живут в России, помнят, как это делалось: никаких тебе наркозов, как говорят сейчас детям «пойдем, мы дадим тебе шоколадную трубу», имея в виду наркоз, никаких шоколадных труб, тебя привязывают к креслу и давай пилить эти аденоиды, реки крови. Ну, естественно, это не может бесследно проходить, если при этом еще маму к ребенку не пускают. И поэтому очень важно, когда вы в первый раз ведете ребенка делать прививки или сдавать кровь, к этой ситуации бережно отнестись, знать, к кому вы его ведете, заранее стараться с врачами договориться, чтобы все было как надо, чтобы у него не осталась травмирующая память об этом первом походе, понятно, что он тяжелый. В общем, эти ситуации врачебные.

Физические падения, физические травмы, ситуации утраты, ситуации, связанные с походом к врачам. Сексуальное насилие, о котором сейчас достаточно много говорят, но это травмирующая ситуация, в которой, конечно, если вы об этом узнаете, лучше идти к специалисту. Если с физическими травмами, врачами родители сами могут ребенку помочь, то с сексуальным насилием, конечно, лучше идти к специалисту. Отдельная серьезная тема. Эмоциональное насилие — это ситуация, когда ребенка унижают, оскорбляют — тоже может стать для него травмирующей.

И вот эти вот все типы ситуаций потенциально могут травмировать ребенка, но совсем необязательно он травмируется. Потому что это зависит от ряда характеристик его собственных: его темперамента, его ресурсов, доступности взрослого, который может ему помочь. И вот взрослый играет здесь ключевую роль, взрослый, который ребенку может помочь, может поддержать его, может быть рядом. Он играет ключевую роль именно потому, что у ребенка нет ресурсов для того, чтобы справиться самому, и взрослый выступает таким вот внешним ресурсом для ребенка.

Как говорит Питер Левин, задача взрослого — надеть ребенку пластырь. Потому что у ребенка есть свои собственные врожденные способности исцеляться. И задача взрослого — послужить вот таким вот пластырем, помочь вот этим внутренним ресурсам, способностям ребенка набрать сил и, соответственно, исцелится вот от этой вот травмы.

Когда мамы боятся, что они травмировали ребенка каким-то своим неосторожным словом или тем, что не дали ему какую-то вкусную конфету, а ребенок устроил скандал, бояться этого, конечно, не нужно. Потому что, если ребенок у вас не имеет вот этих вот признаков, которые я перечислила, скорее всего, с ним все в порядке. Мы говорим о психологической травме, когда ребенок в шоке, когда он сталкивается с каким-то событием, которое не может перенести, справиться с которым у него не хватает сил без посторонней помощи, вот тогда мы говорим о психологической травме.

И на сегодняшний день, конечно, это понятие очень затерто, его используют все сплошь и рядом кому не лень. Делать этого не нужно, не надо обесценивать важные психологические понятия детских травм.

Значит, когда мы с вами сталкиваемся с такой вот ситуацией, когда ребенок травмирован, наша первая задача, как это ни странно прозвучит — это не ребенок, а мы сами. Наша первая задача заключается в том, чтобы успокоиться самим, и вы знаете прекрасно вот эту фразу банальную, но не теряющую актуальности своей: сначала обеспечьте кислородной маской себя, а потом — ребенка. Эта универсалия из самолетов, которую мы можем применить вот ко всем этим ситуациям, когда вот наши дети страдают. Это очень-очень важно.

Почему это важно? Потому что есть такой механизм, он называется эмоциональное заражение. Эмоциональное заражение — это процесс передачи эмоций, который происходит автоматически, то есть мы с трудом можем его контролировать. Вот я, например, улыбнусь вам, и есть вероятность, что вы улыбнетесь мне в ответ. И этот механизм эмоционального заражения связан с нашей невербаликой, в первую очередь, с лицом, в первую очередь, с нашей мимикой. Поэтому, когда ребенок уже сам испуган, ему страшно, он дрожит, он видит лицо такое же испуганное своего родителя, он еще больше будет пугаться, он еще больше будет бояться, он будет от родителей заражаться вот этой вот родительской эмоцией страха.

Поэтому если с вашим ребенком произошло что-то, что его, как вам кажется, очень сильно напугало, шокировало, вам в первую очередь нужно подумать: так, что с моим лицом, оно что выражает, оно выражает страх, испуг, оно спокойно? Можно даже на секунду отвернуться просто в сторону, успокоить свое лицо. Вот мне, например, очень помогает представить себе, что я беру какую-то теплую ткань или просто руками себя трогаю, потому что я знаю, что у меня лицо цепенеет в моменты, когда мне страшно. Успокоиться и повернуться уже со спокойным лицом, то есть настроить себя на спокойствие, на стабильность, на уверенность, потому что это то, что вы должны транслировать своим детям. Это очень важно. Вот прежде, чем бежать к ним, и спрашивать: «Как ты себя чувствуешь, что произошло?». Вот это вообще делать не надо на самом деле. То есть можно спросить, что произошло, хотя это не самое важное, что нужно ребенку в тот момент, когда он в шоке. Что произошло — вы выясните потом. Вам важно к нему подойти спокойным и стабильным.

Я помню, как-то гуляла с ребенком в лесу и увидела, как девочка упала и очень сильно разбила себе коленку, была вся в крови, и я увидела ее маму, которая стояла в панике и плакала, и им обеим было очень плохо. Неизвестно кому хуже, но маме было так же плохо, как девочке, что понятно, потому что это наш ребенок. Мы переживаем, мы испытываем эмпатию, мы чувствуем то, что чувствует наш ребенок. И вот наша задача здесь, испытав ту эмпатию, поняв, что ему плохо, вернуться в стабильное свое состояние спокойное. Потому что мы ему нужны как ресурс, мы ему не нужны с этот момент как паникующее существо большого размера, большего, чем он. Ему нужно от нас успокоение, защита.

Очень важно лицо, в первую очередь, дальше — все остальное ваше тело. Что вам помогает успокоиться, вот это нужно использовать. У всех людей разные способы эмоциональной регуляции, успокоения. Кому-то, например, помогает представить себе, что рядом с ними стоит кто-то, кто очень их успокаивает, допустим, какой-то ваш партнер или, может быть, родитель. Кто угодно, какой-то человек, как будто он рядом с вами, он вас держит за руку или как-то гладит. И вы тогда выдыхаете. То есть нам важно выйти из тоннеля в этот момент, из тоннеля страха за своего ребенка, чтобы ему помочь, потому что мы же хотим ему помочь, мы же не хотим, чтобы он оставался замороженным на веки вечные. Вот это вот первая задача. И вот когда вы успокоились, вы идете к ребенку спокойным, и все ваше состояние должно транслировать уверенность в том, что вызнаете, что делать, даже если вы не знаете, вы знаете, что делать, и все в итоге будет хорошо. То есть вы рядом и все будет в порядке. Вот это вот ребенок должен чувствовать и слышать от вас.

Второй шаг: вам нужно обратить внимание на ребенка и оценить, есть у него эти признаки травмы, о которых я говорила, как-то их промониторить. Если они есть, то следующий момент, момент, который важно вам учесть — это обратить внимание на то, что происходит с его телом. Почему это очень важно? Потому что травма у нас происходит на уровне стволовых отделов нашего мозга, то есть у нас мозг условно можно разделить по одной из популярных сейчас теорий на триединый мозг. У нас есть стволовые отделы, которые называют мозгом рептилий, у нас есть лимбическая система, связанная с эмоциями, ее называют мозгом млекопитающих, у нас есть неокортекс, то есть это вот то, что есть у человека, чего нет у животных. И вот травма, она происходит на уровне мозга рептилий, на уровне мозга ящерицы. А этот кусок мозга говорит с нами на языке ощущений, он слов не понимает. Поэтому мы помогаем ребенку, обращая внимание на его ощущения. Это самое главное.

Как мы обращаем внимание ребенка на его ощущения? В идеале, если есть возможность, надо с ребеночком рядом сесть или лечь, при этом вы необязательно должны это делать прям сразу, а можно, чтобы прошло какое-то время, может быть даже на следующий день. Но нам нужно вот эту энергию, если она заморожена была, разморозить. И вы спрашиваете его, как он себя чувствует в теле своем. Он может сам начать вам рассказывать: «Мама, у меня болит живот» — вот это вот очень хорошо. И тогда вы спрашиваете его: «А где болит, покажи». Если он может показать, он показывает. А какого эта боль цвета? Какой она формы? А на что она похожа? Вы задаете такие вопросы, чтобы ребенок прочувствовал свое ощущение максимально, насколько это возможно. И вы увидите по мере того, как он будет вам отвечать, это от 5 минут до 20 минут может длиться, как у него будет меняться цвет лица, он может начать зевать, он может начать смеяться, улыбаться.

Он начнет, что важно для ребенка, который был травмирован, устанавливать с вами контакт глаз. Потому что сначала, помните, я говорила про прострацию, то есть он смотрит куда-то, а он начнет периодически смотреть на вас, то есть он будет, может быть, отворачиваться, потом опять смотреть на вас. Это признак того, что у него исцеление запустилось, процесс пошел.

Какую ошибку родители совершают? Когда ребенок травмирован, они его начинают спрашивать, что он чувствует. Вот очень важный момент. Травма связана со стволовым отделом мозга, мозг рептилий, его язык — ощущения. Он не может вам ничего сказать. Когда человек в шоке, у него нет слов. И вы знаете сами. Например, представьте, что кто-то умер, или вспомните, когда умирал близкий вам человек, вы в шоке. Вас кто-нибудь что-нибудь спросит — я не знаю, что сказать, у меня нет слов. Мы так говорим.

Вот у ребенка нет слов, когда он шокирован и когда он травмирован потенциально. Поэтому не надо его спрашивать о том, что он чувствует. Вы про это потом поговорите. Надо поговорить сначала про ощущения, про тело, чтобы он это отмониторил, помочь ему, чтобы он сбросил эту энергию. Потом уже можно будет порисовать, поговорить про эмоции. Но сначала нужно обратить внимание на ощущения, поговорить с ним на языке отделов мозга, которые похожи метафорически на крокодила и змею.     

И что еще важно — не спешить. Очень важно делать это спокойно. Потому что представьте себе ящерицу: она сидит, сидит, сидит, потом она побежала, а так она сидит, сидит, она медленная. То есть говорить об этом надо медленно, спокойно. И дети любят на самом деле вот это описывать. Они любят фантазировать, любят придумывать. И поговорят с вами, но обязательно нужно уделить им вот это время.

Еще один важный момент, особенно если ребенок упал, он как-то физически травмирован — прогонять всех родственников и вообще любопытствующих людей, которые набегают: «Ах, ой, что случилось? Ой, Ванечка упал, ой, бедный, ой, что такое». Вот это все вообще не нужно. Совсем. Просто им говорить: «Родственники, спасибо, потом приходите». И с ребенком побыть вдвоем, нежно, не унимать дрожь. Что вы можете сделать физически? Вы можете его как-то так гладить по плечу или по спине похлопать. Но не надо его сжимать ни в коем случае. Не пугайтесь, если он будет дрожать или плакать. Дайте ему, чтобы эта энергия вышла наружу.

Фото: DepositPhotos

Психотравма | АРК Центр’45

Когда люди оказываются в опасной для жизни ситуации или переживают другие неожиданные и подавляющие события, они сталкиваются с сильным чувством страха, бессилия, уязвимости и беспомощности. В результате у них могут развиться определенные симптомы. Обычно они исчезают сами по себе, но не у всех.

Критические, подавляющие события также называют психотравмами.Психотравма может возникать в разных ситуациях. К ним относятся: войны, стихийные бедствия, похищения или угоны, физическое насилие, сексуальное насилие, домашнее насилие, пытки, тюремное заключение или серьезные несчастные случаи.

Пройдя через психотравматический опыт, многие люди долгое время чувствуют, что это событие может повториться. Само событие может принадлежать прошлому, но чувства напряжения, страха и беспокойства, а также образы, которые продолжают появляться, по-прежнему делают угрозу очень реальной.

Многие люди повторно переживают ситуацию, в которой они получили психотравму, и выражают это через психологические или физические реакции, такие как кошмары, или, в течение дня, снова и снова вспоминая событие, или переживая воспоминания. гипервентиляция или панические атаки. Эти реакции могут возникать спонтанно, но они также могут быть вызваны чем-то или кем-то, напоминающим вам об этой ситуации.

Обычно люди с психотравмой склонны избегать или отталкивать пугающие чувства, связанные с травмой.Иногда это может также привести к тому, что они «оттолкнут» определенные воспоминания или оторвутся от собственных чувств.

Еще одна частая реакция — раздражительность. Люди быстро злятся, часто очень напряжены и легко пугаются. Они плохо спят. Также они чрезмерно бдительны и бдительны, часто испытывают чувство вины, часто без видимой причины, и им стыдно за то, что произошло.
Если эти симптомы сохраняются в течение четырех недель после событий, можно диагностировать посттравматическое стрессовое расстройство ( PTSD ).Этот термин используется, если возникают несколько из вышеупомянутых симптомов, если они сохраняются в течение длительного времени и нарушают нормальное повседневное функционирование человека.

ARQ Centrum’45 — это национальный центр лечения и экспертизы психотравм . Centrum ’45, в частности, занимается лечением сложных психотравм. Это влечет за собой сочетание нескольких психологических проблем и расстройств, которые возникают в результате повторных и / или длительных травм. Жалобы могут включать: посттравматическое стрессовое расстройство, различные типы тревожных расстройств, такие как фобии, депрессивные жалобы, проблемы с зависимостью и злоупотреблением психоактивными веществами, а также изменения восприятия.Часто проблемы возникают на работе, дома, в семье и / или в социальной среде.

ISTSS — Global Pyschotrauma Screen (GPS)

Global Psychotrauma Screen (GPS) был разработан международной группой экспертов, представляющих общества травматического стресса во всем мире (инициированной ISTSS) под названием «Глобальное сотрудничество по борьбе с травматическим стрессом» (Schnyder et al. , 2017).

GPS — это краткий прибор, предназначенный для выявления ряда психологических проблем, связанных с травмами, а также факторов риска и защиты.

Найдите GPS здесь или перейдите сюда, чтобы принять участие в межкультурном проекте, связанном с COVID-19.

В настоящее время GPS доступен на 23 языках и охватывает следующие области с 22 вопросами типа да / нет:

• PTSD
• Комплекс ПТСД
• Беспокойство
• Депрессия
• Проблемы со сном
• Самоповреждение
• Диссоциация
• Другие физические, эмоциональные или социальные проблемы
• Злоупотребление психоактивными веществами
• Другие стрессовые события
• Детская травма
• История психических заболеваний
• Социальная поддержка
• Психологическая устойчивость

Первые данные показывают, что GPS — надежный и действующий инструмент (Olff et al., 2020). Нормы будут опубликованы на веб-сайте Global Collaboration on Traumatic Stress.

Получите дополнительную информацию или примите участие в исследованиях с помощью GPS.

Сведения об авторе / издателе

PI: Miranda Olff, Amsterdam UMC, Департамент психиатрии, Amsterdam Neuroscience, местонахождение Национального центра психотравмы AMC и ARQ, Димен, Нидерланды

Проектная группа: Дин Айдукович, Энн Баккер, Дуг Брюер, Мэрилен Клойтр, Грете Диб, Пол Фревен, Джули Ланца, Брижит Люгер Шустер, Глэдис Мвити, Мисари Оэ, Джанаина Пинто, Рита Роснер, Каролина Шайферо, Джулиа Шеллонг, Ули Шнайдер, Джун Шигемура, Китти Ву.

Ключевые / основные ссылки

Олфф, М., Баккер, А., Фревен, П., Ааквааг, Х., Аждюкович, Д., Брюэр, Д., Элмор Борбон, Д.Л., Клойтр, М., Хайленд, П., Кассам-Адамс, Н., Кнефель, М., Ланца, Дж. А., Люгер-Шустер, Б., Никерсон, А., Оэ, М., Пфальц, М. С., Сальгадо, К., Сидат, С., Вагнер, А., Шнайдер, U. & Global Collaboration on Traumatic Stress (GC-TS) (2020). Скрининг последствий травм — обновленная информация о глобальном сотрудничестве в области травматического стресса. Европейский журнал психотравматологии , 11 (1), 1752504 https://doi.org/10.1080/20008198.2020.1752504

Шнайдер, У., Шафер, И., Ааквааг, Х.Ф., Айдукович, Д., Баккер, А., Биссон, Дж., Брюэр, Д., Клойтр, М., Дайб, Г.А., Фревен, П., Ланца, J., Le Brocque, R., Lueger-Schuster, B., Mwiti, GK, Oe, M., Rosner, R., Schellong, J., Shigemura, J., Wu, K., & Olff, M. (2017). Глобальное сотрудничество в области травматического стресса. Европейский журнал психотравматологии , 8.1. https://doi.org/10.1080/20008198.2017.1403257

(PDF) Психотравма и эффективное лечение посттравматического стрессового расстройства у солдат и миротворцев

Журнал профессиональной медицины и токсикологии 2009, 4:21 http://www.occup-med.com/content/4/1/21

Стр. 6 из 7

(номер страницы не для цитирования)

вместо проверки через годы после развертывания во Вьетнаме —

нам [25].

Несмотря на то, что были достигнуты значительные успехи, необходимо дальнейшее исследование

в нескольких областях исследования посттравматического стрессового расстройства

, чтобы понять влияние и уникальные психологические требования

военных операций на международных

солдат, развернутых союзниками [48].Дальнейшие исследования и лечение

следует сосредоточить на международном сотрудничестве

и мультимодальных подходах для повышения эффективности лечения посттравматического стрессового расстройства

.

Конкурирующие интересы

Авторы заявляют, что у них нет конкурирующих интересов.

Вклад авторов

Все авторы прочитали и утвердили окончательную версию, и

рукопись не финансировалась, не отправлялась и не публиковалась.

где-либо еще.KV, SM и DAG разработали исследование

. KV и RJ выполнили процедуры поиска. KV, DQ

и DAG выполнили процедуры поиска и анализа пилотных данных

sis.

Ссылки

1. Виттхен Х.Ю., Глостер А., Бисдо К., Шонфельд С., Перконигг А: Пост-

травматическое стрессовое расстройство: диагностические и эпидемиологические

перспективы. Спектры ЦНС 2009, 14: 5-12.

2. Брюнет А., Акериб В., Бирмес П.: Не выбрасывайте ребенка с водой из ванны

(посттравматический стресс не диагностируется).Канадский журнал психики

chiatry 2007, 52: 501-502. обсуждение 503

3. Лёве Б., Хеннингсен П., Херцог В.: Посттравматическое стрессовое расстройство —

дер: история политически нежелательного диагноза. Psychotherapie,

Psychosomatik, Medizinische Psychologie 2006, 56: 182-187.

4. Keane TM, Marshall AD, Taft CT: Посттравматическое стрессовое расстройство —

der: Этиология, эмпидемиология и исход лечения.

Ежегодный обзор клинической психологии, 2006 г., 2: 161-197.

5. Pietrzak RH, Johnson DC, Goldstein MB, Malley JC, Southwick SM:

Психологическая устойчивость и социальная поддержка после развертывания

защита от травматического стресса и депрессивных симптомов у

солдат, возвращающихся с операций «Несокрушимая свобода» и

«Иракская свобода» . Депрессия и тревога 2009, 26 (8): 745-751.

6. Хайман С.М., Паливал П., Чаплин Т.М., Мазур С.М., Рунсавиль Б.Дж., Синха

Р: Тяжесть детской травмы является предиктором кокаина

исходы рецидива у женщин, но не у мужчин.Наркотики и алкоголь

зависимость 2008, 92: 208-216.

7. Иегуда Р., Флори Дж.: Дифференциация биологических коррелятов риска,

посттравматического стрессового расстройства и устойчивости после воздействия травмы. Предварительный просмотр.

Журнал травматического стресса 2007, 20: 435-447.

8. Финкельхор Д., Ормрод Р., Тернер Х: Поли-виктимизация:

игнорируемый компонент в детской виктимизации. Жестокое обращение с детьми и

Безнадзорность 2007, 31: 7-26.

9. Фридман М.Дж., Шнурр П.П., МакДонах-Койл A: Посттравматическое стрессовое расстройство

у ветеранов вооруженных сил.Психиатрические клиники

Северная Америка 1994, 17: 265-277.

10. LeardMann CA, Smith TC, Smith B, Wells TS, Ryan MA: Исходный уровень

Самостоятельно сообщал о функциональном здоровье и уязвимости к посттравматическим стрессовым расстройствам

после боевого развертывания: перспективное когортное исследование

в США. BMJ (изд. Клинических исследований) 2009,

338: b1273.

11. Foa EB, Meadows EA: Психосоциальные методы лечения посттравматического стрессового расстройства

: критический обзор.Ежегодный обзор психол.

огы 1997, 48: 449-480.

12. Форбс Д., Парслоу Р., Кример М., Аллен Н., МакХью Т., Хопвуд М:

Механизмы гнева и исход лечения в бою

ветеранов с посттравматическим стрессовым расстройством. Журнал Trau-

matic Stress 2008, 21: 142-149.

13. Видерхольд, Б. К., Видерхольд, Мэриленд: От SIT к посттравматическому стрессу: разработка —

непрерывная помощь воинам. Ежегодный обзор

CyberTherapy and Telemedicine 2006, 4: 13-18.

14. Канг Х. К., Хьямс К. Потребности в психиатрической помощи среди недавних

ветеранов войны. Медицинский журнал Новой Англии 2005,

352: 1289-1289.

15. Стивенсон В.Е.: Преждевременное прекращение лечения рассерженными

пациентов с посттравматическим стрессовым расстройством, связанным с боевыми действиями —

der. Военная медицина 2000, 165: 422-424.

16. Хауэлл A: Примирение солдатства: военизированная мужественность и

терапевтические практики в канадских вооруженных силах.Примирение Sol-

diering: милитаризованная мужественность и терапевтические практики в канадской армии

. 47-я ежегодная конференция ISA, 22–25 марта 2006 г., Сан-Диего, Cal-

ifornia.

17. Форд Дж. Д., Гривз Д., Чендлер П., Такер Б., Шоу Д., Сеннхаузер С.,

Шварц Л.: Ограниченная по времени психотерапия с операцией

Ветераны бури в пустыне. Journal of Traumatic Stress 1997,

10: 655-664.

18. Bacon BL, Staudenmeier JJ: Исторический обзор боевых

единиц контроля стресса U.С. Армия. Военная медицина 2003,

168: 689-693.

19. Холл Д.П., Сиприано Э.Д., Бикнелл Г.: Профилактические мероприятия по охране психического здоровья

в миротворческих миссиях в Сомали и Гаити. Mil-

itary Medicine 1997, 162: 41-43.

20. Брашер Э.А.: Боевой и оперативный контроль стресса. Международный журнал экстренной психиатрической помощи

, 2007, 9: 111-122.

21. Деаль М.П., ​​Сринивасан М., Джонс Н., Томас Дж., Неблетт К., Джолли А: до

выведение психологической травмы у солдат: роль операционного стрессового тренинга и психологического анализа.Британский

Журнал медицинской психологии 2000, 73: 77-85.

22. Шарпли Дж. Г., Страх Н. Т., Гринберг Н., Джонс М., Уэссели С.: Брифинг по стрессу до

: имеет ли он эффект? Occupa-

циальная медицина (Оксфорд, Англия) 2008, 58: 30-34.

23. Магуэн С., Литц Б: Предикторы препятствий для психического здоровья

Лечение миротворцев из Косово и Боснии: предварительный отчет

. Военная медицина 2006, 171: 454-458.

24.Hoge C: Солдаты скрывают травмы. Журнал консультирования и психотерапии

2004, 15: 23-23.

25. Хоге К.В., Кастро Калифорния, Мессер С.К., МакГурк Д., Коттинг Д.И., Коффман

Р.Л .: Боевая служба в Ираке и Афганистане, психическое здоровье

проблемы и препятствия на пути оказания медицинской помощи. Журнал Новой Англии medi-

cine 2004, 351: 13-22.

26. Армстронг К., Бест С., Доменичи П.: Мужество после огня: стратегии преодоления

для войск, возвращающихся из Ирака и Афганистана, и их семей 1-е изд.

.Улисс Пресс; 2005.

27. Джеймс Л.К .: Каждый возвращающийся солдат испытывает посттравматическое стрессовое расстройство?

PsycCRITIQUES 2006, 51 :.

28. Eaton KM, Hoge CW, Messer SC, Whitt AA, Cabrera OA, McGurk

D, Cox A, Castro CA: Распространенность проблем психического здоровья,

потребности в лечении и препятствия для оказания первичной медицинской помощи —

разыскивают супругов военнослужащих, задействованных в Ираке

и в Афганистане. Военная медицина 2008,

173: 1051-1056.

29. Milliken CS, Auchterlonie JL, Hoge CW: Продольная оценка

проблем психического здоровья среди активных и резервных подразделений

солдат, возвращающихся с войны в Ираке. JAMA 2007,

298: 2141-2148.

30. Диркцвагер А.Дж., Брамсен И., Адер Х., Плоег Х.М. ван дер: Вторичный

Травмы у партнеров и родителей голландского мира —

Солдаты на хранении. Журнал семейной психологии 2005, 19: 217-226.

31. Маклин HB: Повествовательное исследование супругов травмированных

канадских солдат.В докторской диссертации — исследовательский университет

Британской Колумбии; 2007.

32. Луна П.К.: Терапия песочными играми с солдатами США, у которых

диагностировано посттравматическое стрессовое расстройство и их семьи. In Vistas: убедительные перспективы

по консультированию 2006 Под редакцией: Walz GR, Bleuer JC, Yep RK. Alexan-

дриа, Вирджиния, США: Американская ассоциация консультантов; 2006: 63-66.

33. Сарин Дж., Белик С.Л., Афифи Т.О., Асмундсон Г.Дж., Кокс Б.Дж., Штейн МБ: Канада

численность военнослужащих Диана приходятся на долю

психических расстройств и психиатрических услуг, связанных с боевыми и миротворческими операциями

.Американский журнал

общественного здравоохранения 2008, 98: 2191-2198.

34. Ротбаум Б.О., Ходжес Л.Ф., Готовый Д., Граап К., Аларкон RD: Virtual

— терапия воздействием реальности для ветеранов Вьетнама с травматическим стрессовым расстройством после

. Журнал клинической психиатрии 2001,

62: 617-622.

Психотравма | ARQ Национальный центр психотравм

Травма — это греческое слово, обозначающее рану.Психотравма (также: психологическая травма) — это психологическая травма, полученная после тяжелого (жизненного) события.

Конкретный домен

Хотя существует лишь ограниченная частота психотравм, а серьезные подавляющие инциденты случаются не очень часто, их последствия серьезны как для отдельного человека (например, длительный стресс), так и для общества в более широком контексте (с (например, сходящие с пути отдельные лица или [профессиональные] группы, юридические проблемы), но также и экономически (вызывая, например, отсутствие по болезни, нетрудоспособность, ненадлежащее обращение) и политически (включая, например, подготовку к террористической акции). угрозы).
Финансовые последствия (следовательно) также огромны как для отдельных людей лично, так и для общества в целом.
На международном уровне существует постоянный спрос на услуги психосоциальной помощи. Однако этот спрос рассредоточен по всему миру, в то время как сфера ухода за больными носит фрагментированный характер.

Контекст важен

Одна из основных особенностей психотравмы состоит в том, что очень важную роль играет контекст подавляющего события (событий), которое привело к развитию психотравмы.Этот контекст, а также признание и признание его важности имеют решающее значение для эффективности всех услуг и помощи, предоставляемых при психотравмах. Поскольку этот контекст необходимо принимать во внимание, затраты на уход и услуги обязательно возрастут, если это не будет принято во внимание.

Домен специалиста

Психотравма — это специальная область, требующая специализированного персонала. Национальный спрос на такого рода специализацию действительно существует, но из-за низкой распространенности и заболеваемости организациям трудно предлагать помощь при психотравмах рентабельным способом.Также учтите, что такая помощь постоянно находится в режиме ожидания и может быть быстро активирована и при необходимости расширена. На международном уровне эта специализация также востребована, хотя конкретный опыт, опять же, часто фрагментирован.

значений ARQ | ARQ Национальный центр психотравм

Спрос специалистов на уход и услуги после серьезных событий и психотравм носит ограниченный и эпизодический характер.Кроме того, он предполагает относительно дорогостоящий подход с предоставлением ухода и услуг на (временной) основе, часто выполняемых организациями, работающими в одиночку.

Видение

За последние 70 лет Нидерланды вложили значительные средства в развитие знаний о травмирующих событиях и психологических травмах и их влиянии на людей, организации и общество. Это привело к основанию большого количества организаций, которые работали разрозненно и исходя из своих собственных интересов.
Отчасти из-за экономического давления казалось, что накопленный опыт может быть утерян. В 2007 году ARQ Centrum’45 выступил с инициативой максимально объединить эти организации и объединить их опыт посредством создания Национального центра психотравмы ARQ. ARQ не только чувствует социальную ответственность за дальнейшее развитие совместных знаний и опыта, но и желает играть в этом новаторскую роль.

Объединение специализированных организаций в Национальном центре психотравмы ARQ обеспечивает наилучшую поддержку интегрированной помощи.Кроме того, воздействие травмирующих событий и психологической травмы рассматривается с медицинской, психологической и социальной точек зрения.

В интересах общества, чтобы его помощь при психотравмах была организована наилучшим образом и чтобы полученные знания сохранялись, развивались дальше, а также распространялись, чтобы сделать опыт доступным и использовать его для служения интересам других в обществе. кто стал жертвой.
ARQ использует научные исследования, обучение и тренинги для достижения этих целей.
С этой целью ARQ также работает в тесном сотрудничестве с другими (международными) национальными учреждениями.

ARQ — это организация, ориентированная на миссию, и совместные знания и опыт, полученные профессионалами ARQ, напрямую преобразуются в рекомендации, руководства или более качественные услуги с точки зрения профилактики и ухода.

Именно в восстановлении медицинского, психологического и социального самоуправления выживших в максимально возможной степени профессионалы ARQ находят свою самую большую задачу и удовлетворение.

Миссия

ARQ National Psychotrauma Center — международная ведущая группа экспертов в области шоковых событий и психотравматологии для людей, организаций и общества.

Травматерапия

Травматерапия

Начало занятий 11-15 мая 2021 года

Стоимость первого 5-дневного модуля Основы терапии травм составляет 4000 грн ( $ 150 долларов США) .Обязательная предоплата в размере 1000 грн (38 долларов США), остальная сумма вносится в первый день модуля. По окончании участники получают сертификат.

Специализация «Терапия травм» состоит из модуля 1 травмы и модуля 2 травмы.

С расписанием занятий можно ознакомиться в разделе ПЛАН УЧЕБНЫХ ЗАВЕДЕНИЙ.

Модуль травмы 1 — носит общеобразовательный характер и пройти его может любой желающий:

психологов, капелланов, волонтеров, активистов, социальных работников, учителей, священников, церковных служителей, а также всех, для кого Тема психотравм актуальна.

Во время курсов студенты получат базовые знания о терапии травм, научатся оказывать первую психологическую помощь

, получат навыки оказания помощи клиенту в случае смерти или потери и научатся справляться с усталостью от сострадания.

Основы терапии травм.

Участники получат знания об основах терапии травм в рамках дисциплин:

1. Введение в травму

2. Первая психологическая помощь

3. Усталость из сострадания и управление стрессом из сострадания

4.Горе и утрата

5. Реорганизация семей военнослужащих после боя

Срок обучения — 5 дней.

По окончании обучения участники получают сертификат.

Для обучения по модулю «Травма 1» не обязательно иметь высшее психологическое образование.

Это некоммерческая программа. Реальная стоимость обучения, включая перелеты и пребывание в Украине американских учителей, составляет около 7200 долларов. Основная часть обучения покрывается за счет взносов американской стороны.

Прием по низкой цене ограничен до 20 человек.

Продолжение обучения по программе «Терапия травм» возможно только для специалистов с высшим психологическим образованием после прохождения модуля «Травма» 1.

ТРЕБОВАНИЯ ДЛЯ ЗАПИСИ на модуль «Травма 2»:

— Завершение курсов в модуле «Травма» 1

— Интервью

— высшее образование в области психологии (возможность учиться по программе также открыта для студентов психологических специальностей на последнем году обучения)

— уважение к христианскому мировоззрению и ценностям *

* Свяжитесь с координатором программы, если у вас есть вопросы по этому требованию.

ПАКЕТ ДОКУМЕНТОВ для поступления на модуль 2 «Травма»:

— диплом и стенограмма высшего психологического образования (и их ксерокопии). Студентам последнего курса достаточно иметь документ, подтверждающий обучение в вузе;

— справка о состоянии здоровья по форме 086-У;

— заполненная онлайн-анкета до 1 октября;

— квитанция о предоплате.

* Сканированные копии дипломов и квитанция об оплате прилагаются при заполнении онлайн-заявки.

Стоимость двухлетней программы составляет 2400 долларов США.

Стоимость обучения включает:

— два года обучения по программе, разработанной и преподаваемой американскими учителями

— переводчик во время занятий и супервизия

— онлайн-супервизия с украинским психологом в группе из трех человек в течение двух лет

— поддержка координатора программы

— Стажировка в Международном институте последипломного образования (поддержка клиентов для консультационной практики)

— перевод материалов и печатных учебных материалов

— Сертификат от Риджентского университета, США и Международного института последипломного образования.

После каждого модуля студенты получают теоретические и практические домашние задания, которые они должны отправить в отдел администрирования программ по завершении.

Информация о платеже:

Получатель: Международный институт последипломного образования.

Номер счета: UA373005280000026005455057520

ЕГРПОУ: 42276128

Банк получателя: АО «ОТП Банк»

Банк МФО: 300528

Назначение платежа: Оплата образовательных услуг.

Сохраните квитанцию ​​об оплате, которую при необходимости представят в первый день обучения.

Оценка психотравмы среди внутренне перемещенных подростков в лагере Малкохи, штат Йола Южный Адамава, Нигерия | Аннотация

Оценка психотравмы среди внутренне перемещенных подростков в лагере Малкохи, штат Йола Южный Адамава, Нигерия

Мероприятие EuroSciCon по сестринской диагностике и акушерству

10-11 сентября 2018 г. Прага, Чешская Республика

Абдулмалик Мохаммед Джибрин

AGMC (Немецкий медицинский центр Адамава) Йола, Нигерия

Постеры и принятые тезисы: J Nurs Health Stud

DOI: 10.21767 / 2574-2825-C4-012

Аннотация

Постановка проблемы: Психотравма — это психическая травма, которая влияет на общее благополучие человека. Это происходит, когда человек пережил травмирующее событие. Посттравматическое стрессовое расстройство {ПТСР} — это тяжелое тревожное расстройство, которое может развиться после воздействия любых событий, которые приводят к психологической травме. Интенсивность внутреннего перемещения, вызванного различными факторами, в том числе насильственными конфликтами и стихийными бедствиями, стала глобальной проблемой.Он стал одной из величайших человеческих трагедий 21 века. «Считается, что три четверти из 40,8 миллиона человек в мире, перемещенных внутри страны в результате конфликта, составляют женщины и дети» (IDMC, Глобальный обзор, 2016). Нападение повстанцев, совершенное повстанцами «Боко-Харам» за последние 7 лет в северо-восточной части Нигерии, оставило миллионы людей без крова и травмировало, в основном пострадали женщины и дети. Конфликт оказывает физическое, эмоционально-психологическое воздействие на всех детей, включая подростков.Целью исследования было оценить психотравмы у перемещенного подростка в лагере малкохи, йола, юг LGA. Был использован описательный кросс-секционный план исследования. 100 ВПЛ подростков были отобраны для исследования путем простой выборки. Использовался контрольный список симптомов Хопкинса и Гарвардский опросник о травмах для определения травматического опыта и диагностики симптомов посттравматического стрессового расстройства. Частота, процент и таблица использовались для обобщения данных, а простая линейная регрессия использовалась для определения значимой связи между травмами и посттравматическим стрессовым расстройством.Исследование выявило значительную взаимосвязь между травмой и посттравматическим стрессовым расстройством. Исследование проводилось через три года после перемещения в результате повстанческого движения, и изучались только ВПЛ, проживающие в лагере. Исследование показало, что большинство ВПЛ пережили психотравмы в результате нападений повстанцев и страдают от симптомов посттравматического стрессового расстройства и депрессии. Настоящим рекомендуется включить оценку психического здоровья и лечение в рамках усилий по оказанию помощи жертвам кризиса.

Биография

Электронная почта:

[электронная почта защищена]

PDF
HTML
.