Размножение в неволе книга: «Размножение в неволе Как примирить эротику и быт» Эстер Перель: рецензии и отзывы на книгу | ISBN 978-5-00057-682-3
Здравствуйте, дорогие друзья!
Предлагаю вашему вниманию рецензию на книгу Размножение в неволе. Как примирить эротику и быт Эстер Перель от издательства МИФ.
Эта книга для меня необычна и первая по такой тематике, на которую я пишу рецензию. Поэтому для меня было очень интересно поработать с книгой Эстер))
Эстер Перель — одна из самых известных специалистов по отношениям, практикующий психотерапевт, популярнейший спикер и консультант компаний из списка Fortune 500 (среди её клиентов Nike, Johnson & Johnson, Tony Robbins Productions и другие). Её книга стала бестселлером и была переведена на 25 языков (из которых Эстер говорит на восьми), а выступление на конференции TED посмотрели 6 миллионов человек!
Журнал New York Times назвал её главным экспертом по сексуальности и отношениям со времен Доктора Рут. О её идеях и моделях отношений писали The New York Times, The Washington Post, The Wall Street Journal, Forbes, The Guardian, The New Yorker и Vogue, она постоянный гость популярных ТВ-шоу. Эстер имеет 30-летний опыт терапевтической практики.
На мой взгляд, талантливый автор, как никто другой Эстер Перель смогла легко соединить даже то, что на первый взгляд объединить невозможно.
Очень интересно было изучать вопросы, которые поднимает Эстер:
— как найти свою настоящую любовь,
— как построить отношения так, чтобы оба партнера чувствовали себя спокойно, уверенно, безопасно и в тоже время в отношениях горел огонек страсти и романтики многие годы,
— как преодолеть тоску и тревогу одиночества и быть счастливой,
— как сделать так, чтобы в интимных отношениях мужчина ценил, уважал женщину и боготворил,
— в чем же секрет счастливой семейной жизни, когда оба партнера взаимодополняют друг друга во всех сферах их жизни, при этом дарят свободу личного пространства,
— как стать вдохновением для своего партнера и вместе постоянно расти и развиваться, чтобы на протяжении многих лет хорошо знать и понимать своего партнера, и одновременно оставаться загадкой друг для друга.
Следует отметить, что Эстер Перель относится к западной школе психологии и психотерапии, поэтому свободно работает с парами не только традиционной ориентации. Для меня были необычны вопросы, которые возникают у некоторых пар.
Интересен тот факт, что по мнению Эстер сейчас время, когда все стремятся найти того единственного человека, с которым построить семью и жить долго и счастливо. В современном мире люди уходят от тех принципов, которые царили в 70-90-е гг. Приятно отметить, что во многих странах мира возрождаются древние традиции, в которых культивировались отношения только с одним партнером на протяжении всей жизни.
В своей книге Эстер Перель ищет секрет этого счастья — золотого ключика, который откроет двери в мир счастливой многогранной семейной жизни, гармонично балансирующей между бытом и эротикой.
Автор отмечает, что главная особенность современности такова: «хотя партнеры, как и прежде, любят друг друга, сексом они занимаются все реже и менее регулярно. Современные пары слишком заняты, слишком много энергии тратят на детей, переживают слишком сильный стресс и потому уже не находят сил для секса».
Размышляя над такими тонкими вопросами, которые ярко раскрываются на примере жизненных историй из практики Эстер,автор помогает читателю раздвинуть рамки своих убеждений и найти ответы на свои сокровенные вопросы.
Автор увлекает читателя в путешествие в поисках универсального волшебного средства, как примирить эротику и быт, как создать такие отношения в семье, чтобы огонь любви никогда не угасал, а наоборот с годами разгорался.
Эстер проводит глубокое исследование: изучает пары совершенно разных возрастов, национальностей, стран мира, и приходит к выводу, что секрет всех счастливых пар, которые прожили душа в душу в семейном союзе более 50 лет это понимание того, что: «любовь — это сосуд, содержащий и надежность, и приключения, а верность дает самое ценное из всего, что есть в жизни, — время. Брак — не конец романтических отношений, а только начало. Эти люди знают, что у них еще впереди много времени, чтобы сделать отношения глубже, чтобы экспериментировать».
Интересно отметить, что для раскрытия этого вопроса, автор вводит новый термин «эротический интеллект», который свойственен тем парам, у которых:
«центральный элемент отношений – игривость и шутливость…
эротизм распространяется далеко за пределы собственно полового акта. Заниматься любовью они могут по-разному: по расписанию или спонтанно, душевно или эгоистично, по-простому или затейливо, горячо или спокойно. Но секс для них всегда в радость, это удовольствие, а не обязанность. Они ценят эротику и обожают все связанное с ней безумие. Они любят секс, и особенно секс друг с другом, и они не жалеют времени и сил на создание эротического пространства».
Думаю, этим все сказано. Как говорится: «хочешь быть счастливым – будь им». И в таких тонких отношениях, как семья – это настоящее искусство))
И заключении, я бы хотела завершить свою рецензию словами автора: «Современные отношения — это котел, в котором кипят противоречащие друг другу устремления и желания: мы хотим безопасности и возбуждения, опоры и возможности оторваться от реальности, комфорта любви и накала страсти. Мы желаем всего и сразу, и лучше бы с одним человеком».
Уверена, книга Эстер Перель раскроет для вас новые грани вашей романтической жизни и подарит вам незабываемые минуты счастья взаимопонимания, вдохновения, полета, умиротворения и восхищения…))
Желаю вам приятного чтения!
Будьте счастливы, друзья!
С уважением,
Александра Рудаманова,
авторская школа интеллектуального
развития «Нейроника»
Эстер Перель
Размножение в неволе. Как примирить эротику и быт
Mating in Captivity
Unlocking Erotic Intelligence
Esther Perel
Издано с разрешения Esther Perel, c/o Wendy Sherman Associates, Inc.
Книга рекомендована к изданию Евгенией Литвиненко
Правовую поддержку издательства обеспечивает юридическая фирма «Вегас-Лекс»
© Esther Perel, 2006. All rights reserved
© Перевод на русский язык, издание на русском языке, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2015
* * *
Моим родителям: Сале Ферлеги и Исеку Перелу.
Их энергия живет во мне
Введение
Рассуждая о сексе в современных парах, находящихся в долгосрочных отношениях, мы часто говорим о том, что желание слабеет, и пытаемся объяснить якобы неизбежную в таких отношениях смерть эротического самыми разнообразными причинами. Похоже, в последнее время почти все, от ведущих утренних новостей до журналистов New York Times, пытаются рассуждать на эту тему. Мы узнаём, что, хотя партнеры, как и прежде, любят друг друга, сексом они занимаются все реже и менее регулярно. Современные пары слишком заняты, слишком много энергии тратят на детей, переживают слишком сильный стресс и потому уже не находят сил для секса. Чувственная сторона отношений притупляется, а есть же еще антидепрессанты, вроде бы снимающие стресс, но тоже не способствующие возбуждению. Особенно странно, что проблема снижения сексуальной активности так актуальна для поколения беби-бумеров1
Речь идет о беби-буме, возникшем в США в конце 1940-х – начале 1950-х годов. Прим. ред.
[Закрыть], несколько десятилетий назад требовавших полной сексуальной свободы. А теперь эти же женщины и мужчины, а также следующие за ними поколения могут заниматься сексом сколько душе угодно, но, похоже, все меньше этого хотят.
Я не подвергаю сомнению все публикации в СМИ на данную тему, ведь в нашей жизни стресса и правда гораздо больше, чем нужно. Но мне кажется, что, пока мы уделяем внимание преимущественно тому, как часто и как много мы занимаемся сексом, мы ограничиваемся лишь самыми поверхностными причинами проблем, с которыми сталкивается все больше современных пар. Я думаю, что дело обстоит немного сложнее.
Психологи, сексопатологи и социологи давно уже пытаются связать противоречащие друг другу явления: сексуальность и бытовую сторону жизни. Нам дают бесконечные советы о том, как добавить пикантности и разнообразия в супружеские сексуальные связи. Нам говорят, что, когда желание исчезает, его вполне можно вернуть – надо только тщательнее планировать и правильно расставлять приоритеты. Еще один выход – поработать с коммуникационными навыками партнеров, чтобы каждый сумел простыми словами выразить то, чего именно он или она хочет от секса.
Я не склонна рассматривать проблемы секса с точки зрения статистики: есть ли у вас секс, как часто, как долго, кто первый достигает оргазма и сколько раз. Я бы хотела поразмышлять над вопросом, на который нет однозначного ответа. В этой книге мы поговорим об эротизме и поэтике секса, о природе сексуального желания и связанных с ним противоречиях. Что мы чувствуем, когда любим кого-то? А когда мы хотим кого-то, другие ли ощущения мы испытываем? Всегда ли настоящая эмоциональная близость – гарантия хорошего секса? Почему эротическая сторона жизни нередко оказывается у молодых родителей в полном упадке? Почему запретное обладает таким мощным эротизмом? И можно ли хотеть то, чем уже обладаешь?
Всем нам необходима безопасность, и мы получаем ее, вступая в долгосрочные серьезные отношения. Но ничуть не меньше нам нужна новизна. В наше время принято считать, что эти два стремления можно удовлетворить одновременно и в рамках одних и тех же отношений. Но я в этом не уверена. Мы склонны искать в одном человеке все, что наши предки получали из совершенно разных отношений с разными людьми: ощущение защищенности, смысл жизни, стабильность. В то же время мы желаем, чтобы наши постоянные отношения оставались романтическими и удовлетворяли нас и сексуально, и эмоционально. Стоит ли удивляться, что отношения так часто рушатся под тяжестью подобных ожиданий? Сложно сохранить возбуждение, вожделение, предвкушение с тем же человеком, от которого вы ждете стабильности и комфорта, – сложно, но не невозможно. Я предлагаю вам подумать о том, как сочетать риск и безопасность, загадку и доскональное знание партнера, новизну и постоянные отношения.
Мы поговорим и о том, как принятый сегодня взгляд на любовь иногда конфликтует с сексуальным желанием. Любовь расцветает, когда есть близость, взаимность, равенство. Мы стремимся узнать нашего возлюбленного как можно лучше, сократить расстояние между нами. Мы заботимся о тех, кого любим, волнуемся, чувствуем свою ответственность за близкого человека. Встречаются люди, для которых любовь и желание неразделимы. Но для многих эмоциональная близость как раз подавляет эротическое в отношениях. Забота и защита, питающие любовь, блокируют в нас все бесцеремонное и эгоистичное, без чего не живет эротическое удовольствие.
Я убеждена (и это подкреплено двадцатилетней практикой), что, добиваясь надежности в отношениях, пары путают любовь и стремление слиться воедино. И это крайне негативно влияет на сексуальную сторону их жизни. Чтобы сохранить страсть, партнеры должны сохранить и некоторую дистанцию. Эротизм требует, чтобы каждый в паре сохранял собственную индивидуальность. Другими словами, эротизм расцветает именно в остающемся между партнерами пространстве. Чтобы коммуницировать с любимым человеком, нам нужно уметь принимать существование этой дистанции и связанную с ней неопределенность.
А вот еще один парадокс: желание часто сопровождается такими чувствами, которые, как нам кажется, разрушают любовь. Это и агрессия, и ревность, и размолвки. Я намерена разобраться с тем, как присущие нашему обществу традиции меняют восприятие секса в рамках долгосрочных отношений, делая его безопасным, открытым и понятным, – вследствие чего для все большего количества пар секс становится невыносимо скучным. Я предполагаю, что мы сможем найти способ сделать секс более фривольным, игривым, возбуждающим, если хотя бы отчасти откажемся от демократических принципов в спальне.
В продолжение этой мысли я предлагаю читателю ненадолго отвлечься от основной темы и поговорить об истории отношений в обществе. Мы увидим, что современные пары больше внимания уделяют любви, чем это было принято раньше. Но именно такой взгляд на любовь и брак приводит к резкому росту числа разводов, который мы наблюдаем в наши дни, и в этом скрыта жестокая ирония судьбы. Здесь нам стоит задаться вопросом, а способна ли вообще традиционная модель брака уцелеть в современном мире, особенно если учесть, что нам приходится оставаться верным партнеру, «пока смерть не разлучит нас», гораздо дольше, чем предкам, ведь продолжительность жизни за последние пару веков увеличилась вдвое.
Волшебный эликсир, способный помочь сохранить отношения, – эмоциональная близость. Мы детально поговорим об этом, причем с разных точек зрения, а сейчас я только хочу заметить, что давно пора отказаться от стереотипа, будто женщина более склонна к романтическому настрою, а мужчина – к сексуальным завоеваниям; хватит думать, что женщина ищет любви, готова хранить верность и строить долгосрочные отношения, а мужчина от природы немоногамен и боится эмоциональной близости. В результате социальных и экономических изменений, произошедших за последние десятилетия, традиционное гендерное поведение сильно изменилось: перечисленные выше качества мы видим теперь и в женщинах, и в мужчинах. Бывает, что стереотипы оказываются до известной степени правдивы, но они не передают всей сложности современных отношений в паре. Рассуждая о любви, я стараюсь не привязываться к определенному полу.
Работая в качестве психотерапевта с парами, я по-новому расставляю приоритеты. Нас учили, что нужно вначале расспросить пациента о том, как вообще складываются его отношения с партнером, а потом узнать, что происходит в спальне. Если использовать такой подход, сексуальные отношения оказываются метафорой отношений партнеров в целом. Из этого следует, что если улучшить отношения, то и в сексуальной сфере все наладится. Я же по своему опыту вижу, что часто это совсем не так.
Традиционно в психотерапии речь считалась более весомым фактором, чем невербальные сигналы тела. Но сексуальность и эмоциональная близость – два совершенно разных языка. Я бы хотела, чтобы мы, обсуждая отношения пары и эротизм, в качестве ключевого элемента рассматривали тело и его поведение. Зачастую тело демонстрирует те эмоции, которые легко скрыть или не заметить за словами. Именно процессы, являющиеся причиной конфликта в отношениях (особенно все связанное с контролем, властью, влиянием, зависимостью, уязвимостью), часто оказываются желанными, когда человек переживает их через призму эротического. Секс становится способом увидеть конфликт и начать исцеление. Тело каждого из партнеров, нагруженное прошлым опытом и культурными ограничениями, бывает своего рода текстом, который вместе можно прочесть.
Развивая метафору чтения и считывания, давайте обсудим некоторые из встречающихся в книге терминов. Говоря «брак», я имею в виду долгосрочные эмоциональные отношения, а не просто юридический статус. Приводя примеры, я позволяю себе перескакивать с мужского рода на женский, не утверждая, как правило, что то или иное поведение присуще только женщинам или только мужчинам.
Я сама, как можно догадаться по имени, женщина и в поведении проявляю женские черты. Сложнее догадаться, что я принадлежу одновременно нескольким культурам. Я живу в разных странах и хочу в этой книге отразить культурное многообразие взглядов на проблему. Я выросла в Бельгии, училась в Израиле, а потом в Соединенных Штатах. Более тридцати лет я живу попеременно в странах разных культур, и я научилась смотреть на происходящее немного отстраненно. Это дает мне преимущество и при помощи подходов, принятых в разных культурах, помогает анализировать, как развивается наша сексуальность, как мы устанавливаем связи друг с другом, как говорим о любви, как получаем физическое удовольствие.
Я использую свой личный опыт в работе психотерапевтом, преподавателем и консультантом по вопросам межкультурной психологии. Я занималась с тремя интересными группами пациентов: семьями беженцев, интернациональными семьями и парами, где партнеры принадлежат разным культурам (сюда относятся и межрасовые отношения, и межконфессиональные). Когда члены семьи принадлежат разным культурам, им не требуется переезжать в другую страну, чтобы пережить культурный сдвиг: он происходит прямо у них в доме. Мне стало интересно, как слияние культур в подобных парах влияет на гендерные отношения и подходы к воспитанию детей. Я старалась разобраться, как представители разных культур относятся к браку и как роль и смысл брака меняются в контексте другой культуры. Является ли брак частным делом двоих или соглашением между двумя семьями? Работая с парами, я старалась разглядеть эти культурные нюансы, когда мы говорили о верности, близости, удовольствии, оргазме и теле. Любовь – вещь универсальная, но в каждой культуре она определяется по-своему и на своем языке, и в буквальном, и в переносном смысле. Мне особенно интересно было говорить о детской и подростковой сексуальности, потому что именно в том, что взрослые демонстрируют и сообщают детям, ярче всего проявляются принятые в обществе ценности, цели, запреты, стремления.
Я говорю на восьми языках. Некоторые я выучила дома, другие – в школе, третьи – во время путешествий, и еще пару благодаря любви. Работая с пациентами, я использую и знание языков, и умение изучать новые. Среди моих клиентов встречаются люди традиционной ориентации, лесбиянки и геи (с транссексуалами я пока не работала), женатые, состоящие в долгосрочных отношениях, свободные, женатые повторно, молодые и пожилые. Это люди разных культур, рас, классов. На примере их историй видно, каким образом культурные и психологические силы влияют на то, как мы любим и как испытываем и проявляем желание.
Есть у меня и личная история, радикально повлиявшая на создание этой книги. Хотя на первый взгляд она не кажется относящейся к делу, она объясняет и мою мотивацию, и мое страстное увлечение предметом настоящего исследования. Мои родители выжили в нацистском концлагере. Несколько лет каждый из них ежедневно видел смерть. И мать, и отец оказались единственными выжившими из своих семей. Оба они стремились взять от жизни как можно больше и дорожили каждым днем. Оба были убеждены, что получили уникальный дар – возможность жить. Я думаю, мои родители – очень необычные люди. Они не просто хотели выжить, они хотели жить полноценно. Они были жадными до жизни, любили приключения, развлекаться и хорошо проводить время. Оба ценили удовольствия. Я совершенно ничего не знаю об их сексуальной жизни, кроме того, что у них двое детей – я и мой брат. Но судя по тому, как они вообще вели себя в жизни, я думаю, что они оба глубоко понимали суть эротизма. Вряд ли они использовали это слово, но для меня родители являются выражением загадочного смысла эротизма как проявления жизненной силы и пути к свободе. Эротика – не просто синоним секса, как все чаще считается сегодня. Именно такое, более широкое понимание эротического я использую в данной книге.
Есть и еще один человек, серьезно повлиявший на мою работу. Мой муж – руководитель Международной программы исследований психологических травм в Колумбийском университете. Он работает с беженцами, детьми из зон военных бедствий, жертвами насилия, которые стремятся оставить в прошлом полученные психологические и физические травмы. Возрождая способность к творчеству, к игре и к удовольствию, эти жертвы постепенно восстанавливают связь с жизнью и находят новую надежду. Мой муж работает с болью; я работаю с удовольствием. Оказалось, между двумя этими понятиями существует тесная связь.
Людей, о которых я пишу, я не упомянула в разделе «Благодарности», но многим им обязана. Я привожу их истории почти дословно, ничего не добавляя и не выдумывая, лишь скрывая личные данные. В ходе работы над книгой я читала своим пациентам отрывки рукописи. Многие из идей, обсуждаемых в книге, родились в ходе моей практики, а не наоборот. Эти идеи также появлялись в процессе изучения работ моих коллег, раньше меня начавших анализировать любовь и желание.
В своей работе я каждый день сталкиваюсь с историями, которые не видны за статистическими данными. Я наблюдаю людей, ставших прекрасными друзьями, но не способных оставаться любовниками. Я встречаю любовников, уверенных, что секс должен быть только спонтанным: в отсутствие такого они вообще отказываются от секса. Я знаю пары, которым кажется, что соблазнение партнера – слишком сложно, и вообще делать этого не нужно, раз они получили друг друга и строят серьезные отношения. Известны мне и те, кто считает, что эмоциональная близость предполагает полное и доскональное владение информацией друг о друге. Они искореняют любой намек на дистанцию с партнером, а потом удивляются, что из отношений исчезла загадка. Ко мне приходят жены, привыкшие, что у них «почти отсутствует сексуальное желание», которым никак не удается объяснить мужьям, что прелюдия и эротическое стимулирование могут быть не только непосредственно перед сексуальным актом. Я видела и тех, кому так тяжело в отношениях, откуда исчезли чувства, что они готовы рискнуть всем ради нескольких минут запретной связи на стороне. Иногда приходят пары, сумевшие оживить сексуальную жизнь с помощью романа, а бывают и такие, чьи отношения окончательно рушатся из-за интрижки. Пожилые мужчины приходят с обидой на собственный член, отказывающийся с недавних пор служить верой и правдой; они бросаются за «Виагрой», чтобы преодолеть сложный период, а их жены не менее тяжело переживают изменение баланса сил в отношениях и собственную пассивность. Вся эротическая энергия пары, у которой недавно появился ребенок, уходит на заботу о младенце: они и не помнят уже, что время от времени им стоит уединяться в спальне. Ко мне обращаются мужчины, привыкшие регулярно смотреть порно, и не потому, что жены больше их не привлекают, а потому, что жены относятся к сексу безо всякого энтузиазма, и мужчины начинают думать, что с ними самими что-то не так, раз они так хотят секса. Некоторые из моих пациентов стыдятся своей сексуальности и вообще скрывают ее от возлюбленных. Другие знают, что любимы, но хотели бы быть еще и желанными. Все эти люди приходят ко мне, потому что хотят восстановить эротическую жизненную силу. Иногда они очень стесняются; иногда пребывают в полном отчаянии, или в унынии, или в бешенстве. Им не хватает не просто секса, то есть не самого акта – им не хватает чувства единения с партнером, игривости в отношениях, обновления, которые несет секс. Я приглашаю вас присоединиться к нашему обсуждению, чтобы приблизиться к трансцендентному.
Тем, кому не хватает острых ощущений, я предлагаю возможное решение: возбуждение неразрывно связано с неопределенностью и нашей готовностью впустить эту неопределенность в свою жизнь и не закрываться от нее. Но именно такое стремление делает нас более уязвимыми. Я предупреждаю пациентов о том, что «безопасного секса» не существует.
Должна также сказать, что не всем любовникам нужна страсть; иногда люди бегут от нее. Некоторые отношения основаны на теплых чувствах, нежности, взаимной поддержке, и партнеры предпочитают оставаться в безопасной зоне. Им ближе любовь, базирующаяся на терпении, а не на страсти. Для них важнее обрести покой. Разумеется, нет универсального решения, и ни один путь нельзя считать единственно верным.
Книга «Размножение в неволе» призвана вовлечь вас в честный, провоцирующий, свободный от предрассудков разговор, пересмотреть ваши собственные убеждения, начать говорить, казалось бы, на невозможную тему и не бояться ставить под сомнение правила приличия, принятые в сексуальной и эмоциональной сферах. Давайте открыто побеседуем об эротической и бытовой сторонах жизни.
Глава 1
От приключения к неволе
Как стремление к стабильности гасит эротическую энергию
Основополагающий, первобытный огонь эротизма – сексуальность. От нее зажигается алое пламя эротизма, которое возбуждает и питает другое пламя, голубое и трепетное. Так рождается огонь любви и эротизма. Двойное пламя жизни.
Октавио Пас. Двойное пламя2
Октавио Пас – мексиканский поэт, публицист и переводчик (1914–1998). Издание на русском языке: Пас О. Двойное пламя. Любовь и эротизм. М.: Дон Кихот, 2004. Прим. ред.[Закрыть]
Вечеринки в Нью-Йорке всегда похожи на антропологическую экспедицию: никогда не знаешь, кого встретишь и что обнаружишь. Недавно я попала на одно довольно модное мероприятие, и, как это бывает среди успешных людей этого города, вопрос о том, чем я занимаюсь, мне задавали раньше, чем интересовались именем. Я отвечала: «Я психолог, пишу книгу». Оказалось, что симпатичный молодой человек, стоявший рядом со мной, тоже работал над книгой.
– Что у вас за тема? – спросила я.
– Физика.
Чтобы не показаться невежливой, я промямлила:
– Какая именно область физики?
Не помню, что он сказал, потому что разговор о физике резко прервался, когда кто-то обратился ко мне:
– А вы о чем пишете?
– Об отношениях и эротизме, – отозвалась я.
С тех пор как я начала писать книгу о сексе, мой рейтинг популярности взлетел до небес: на тусовках, в такси, в маникюрном салоне, в самолетах, при общении с тинейджерами или с собственным мужем – везде людей так и тянет со мной поболтать. Я заметила, что некоторые темы отпугивают собеседников, а другие, напротив, притягивают. Люди начинали говорить со мной. Разумеется, не все были правдивы. Вообще, эта тема как раз побуждает к скрытности.
– А что именно про пары и эротизм? – спросил кто-то.
– Я пишу о природе сексуального желания. Хочу разобраться, можно ли сохранить желание в постоянных отношениях.
– Для секса не обязательно нужна любовь, но секс для любви точно необходим, – заметил один из мужчин, стоявших неподалеку и не решивший пока, к какой беседе присоединиться.
– Вы занимаетесь женатыми парами? Традиционной ориентации? – спросил другой. Это означало: книга о людях вроде меня? Я пояснила:
– Я исследую и наблюдаю массу разных пар: и традиционных, и геев, и молодых, и старых, и верных, и непостоянных.
Я стала рассказывать, что хочу узнать, как парам удается сохранить увлеченность друг другом, если вообще удается. Могут ли стабильные отношения губительно влиять на желание? И реально ли добиться стабильности, не опускаясь до рутины? Мне любопытно, можно ли удержать эту поэтическую сторону отношений, которую Октавио Пас называл двойным пламенем любви и эротизма.
Я обсуждала все это много, много раз, и реплики гостей меня мало удивляли.
«Да это невозможно».
«В этом-то и заключается проблема моногамии, да?»
«Вот поэтому я и не женюсь. Дело вовсе не в страхе. Я просто ненавижу скучный секс».
«Сохранить желание надолго? Да сохранить бы его в течение ночи».
«Отношения развиваются. Страсть превращается в нечто иное».
«С тех пор, как появились дети, страсти я не жду».
«Слушайте, есть мужчины, с которыми вы спите, и мужчины, за которых выходите замуж».
Как это часто случается во время открытого обсуждения, по самым сложным вопросам тут же возникают полярные мнения, а все нюансы сводятся к шуткам. Отсюда и деление на романтиков и реалистов. Романтикам не нужна жизнь без страсти; они клянутся, что никогда не предадут настоящую любовь. Они в постоянном поиске того, рядом с кем их желание будет вечным. Когда желание проходит, они решают, что ушла и любовь. Если эротическая сторона отношений тускнеет, то любовь и подавно мертва. Такие люди оплакивают утрату влечения и не хотят признать поражения.
Реалисты, наоборот, считают, что долгая любовь гораздо важнее секса, что страсть опасна, несет хаос, толкает людей на глупости и не может быть серьезным основанием для брака. Согласно бессмертным словам Мардж Симпсон3
Мардж Симпсон – персонаж культового мультсериала The Simpsons («Симпсоны»), высмеивающего стереотипы о жизни обычной американской семьи. Прим. ред.
[Закрыть], «страсть – для тинейджеров и иностранцев». Для реалистов важнее зрелость. Первоначальное увлечение перерастает во что-то иное: глубокую любовь, взаимное уважение, общую историю, партнерство. Желание неизбежно слабеет, и мы обязаны взять себя в руки и повзрослеть.
В течение разговора сторонники противоположных лагерей начинают смотреть друг на друга с жалостью, завистью, раздражением и просто презрением. Но какую бы позицию ни занимали мои собеседники, все соглашаются, что страсть со временем безусловно проходит.
«Кто-то из вас не может примириться с утратой ярких чувств, кто-то готов принять это, но все вы, похоже, считаете, что в итоге желание угасает. Ваши мнения расходятся только в значительности этой утраты», – сказала я. Романтикам яркость чувств важнее стабильности. Реалисты предпочитают не страсть, а надежность. Но и тем, и другим приходится разочаровываться: мало кому удается жить счастливо, придерживаясь одной из двух полярных точек зрения.
И, разумеется, рано или поздно меня спрашивают, предлагаю ли я в своей книге какое-то решение. Что же людям делать? За этим вопросом кроется надежда на то, что найдется источник жизненной силы и эротической энергии, который поможет нам остаться в живых.
В чем бы ни убеждали себя ценители стабильности и безопасности, втайне они мечтают, что такая энергия вернется в их жизнь. И я научилась замечать этот тонкий момент, когда в рассуждениях о неизбежной утрате страсти проскакивает искра надежды. Поэтому вопрос нужно формулировать так: можем ли мы сохранить любовь и желание в рамках одних и тех же долгосрочных отношений? И как? Какими будут эти отношения?
Эстер Перель
Размножение в неволе. Как примирить эротику и быт
Mating in Captivity
Unlocking Erotic Intelligence
Esther Perel
Издано с разрешения Esther Perel, c/o Wendy Sherman Associates, Inc.
Книга рекомендована к изданию Евгенией Литвиненко
Правовую поддержку издательства обеспечивает юридическая фирма «Вегас-Лекс»
© Esther Perel, 2006. All rights reserved
© Перевод на русский язык, издание на русском языке, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2015
* * *
Моим родителям: Сале Ферлеги и Исеку Перелу.
Их энергия живет во мне
Рассуждая о сексе в современных парах, находящихся в долгосрочных отношениях, мы часто говорим о том, что желание слабеет, и пытаемся объяснить якобы неизбежную в таких отношениях смерть эротического самыми разнообразными причинами. Похоже, в последнее время почти все, от ведущих утренних новостей до журналистов New York Times, пытаются рассуждать на эту тему. Мы узнаём, что, хотя партнеры, как и прежде, любят друг друга, сексом они занимаются все реже и менее регулярно. Современные пары слишком заняты, слишком много энергии тратят на детей, переживают слишком сильный стресс и потому уже не находят сил для секса. Чувственная сторона отношений притупляется, а есть же еще антидепрессанты, вроде бы снимающие стресс, но тоже не способствующие возбуждению. Особенно странно, что проблема снижения сексуальной активности так актуальна для поколения беби-бумеров[1], несколько десятилетий назад требовавших полной сексуальной свободы. А теперь эти же женщины и мужчины, а также следующие за ними поколения могут заниматься сексом сколько душе угодно, но, похоже, все меньше этого хотят.
Я не подвергаю сомнению все публикации в СМИ на данную тему, ведь в нашей жизни стресса и правда гораздо больше, чем нужно. Но мне кажется, что, пока мы уделяем внимание преимущественно тому, как часто и как много мы занимаемся сексом, мы ограничиваемся лишь самыми поверхностными причинами проблем, с которыми сталкивается все больше современных пар. Я думаю, что дело обстоит немного сложнее.
Психологи, сексопатологи и социологи давно уже пытаются связать противоречащие друг другу явления: сексуальность и бытовую сторону жизни. Нам дают бесконечные советы о том, как добавить пикантности и разнообразия в супружеские сексуальные связи. Нам говорят, что, когда желание исчезает, его вполне можно вернуть – надо только тщательнее планировать и правильно расставлять приоритеты. Еще один выход – поработать с коммуникационными навыками партнеров, чтобы каждый сумел простыми словами выразить то, чего именно он или она хочет от секса.
Я не склонна рассматривать проблемы секса с точки зрения статистики: есть ли у вас секс, как часто, как долго, кто первый достигает оргазма и сколько раз. Я бы хотела поразмышлять над вопросом, на который нет однозначного ответа. В этой книге мы поговорим об эротизме и поэтике секса, о природе сексуального желания и связанных с ним противоречиях. Что мы чувствуем, когда любим кого-то? А когда мы хотим кого-то, другие ли ощущения мы испытываем? Всегда ли настоящая эмоциональная близость – гарантия хорошего секса? Почему эротическая сторона жизни нередко оказывается у молодых родителей в полном упадке? Почему запретное обладает таким мощным эротизмом? И можно ли хотеть то, чем уже обладаешь?
Всем нам необходима безопасность, и мы получаем ее, вступая в долгосрочные серьезные отношения. Но ничуть не меньше нам нужна новизна. В наше время принято считать, что эти два стремления можно удовлетворить одновременно и в рамках одних и тех же отношений. Но я в этом не уверена. Мы склонны искать в одном человеке все, что наши предки получали из совершенно разных отношений с разными людьми: ощущение защищенности, смысл жизни, стабильность. В то же время мы желаем, чтобы наши постоянные отношения оставались романтическими и удовлетворяли нас и сексуально, и эмоционально. Стоит ли удивляться, что отношения так часто рушатся под тяжестью подобных ожиданий? Сложно сохранить возбуждение, вожделение, предвкушение с тем же человеком, от которого вы ждете стабильности и комфорта, – сложно, но не невозможно. Я предлагаю вам подумать о том, как сочетать риск и безопасность, загадку и доскональное знание партнера, новизну и постоянные отношения.
Мы поговорим и о том, как принятый сегодня взгляд на любовь иногда конфликтует с сексуальным желанием. Любовь расцветает, когда есть близость, взаимность, равенство. Мы стремимся узнать нашего возлюбленного как можно лучше, сократить расстояние между нами. Мы заботимся о тех, кого любим, волнуемся, чувствуем свою ответственность за близкого человека. Встречаются люди, для которых любовь и желание неразделимы. Но для многих эмоциональная близость как раз подавляет эротическое в отношениях. Забота и защита, питающие любовь, блокируют в нас все бесцеремонное и эгоистичное, без чего не живет эротическое удовольствие.
вернуться
Речь идет о беби-буме, возникшем в США в конце 1940-х – начале 1950-х годов. Прим. ред.
Глава 10. Тень третьего
Новый взгляд на верность
Вопрос: «Есть ли секрет, помогающий надолго сохранить отношения?»
Ответ: «Неверность. Не сам акт, но его возможность. Для Пруста укол ревности — единственное, что может спасти отношения, тонущие в рутине».
Ален де Боттон. Как Пруст может изменить вашу жизнь
Оковы брака так тяжелы, что нести их можно только вдвоем, а иногда и втроем.
Александр Дюма
В Талмуде есть такая история. Каждую ночь рав Аши простирался перед образом милостивого господа и молил уберечь его от дьявольских искушений. Его жена услышала и удивилась: «Он уже столько лет даже не прикасается ко мне. Для чего он все это говорит?» И однажды, пока он занимался в саду, она переоделась Харутой и отправилась в сад. (Харутой звали вавилонскую блудницу. На иврите это слово означает также «свобода».)
— Кто ты? — спросил рав Аши.
— Я Харута.
— Я хочу тебя, — сказал он.
— Достань мне гранат с самой верхней ветки, — потребовала она.
Он принес гранат и взял ее.
Когда он вернулся домой, жена разжигала очаг. Он подошел и попытался броситься прямо в огонь. Она спросила: «Почему ты это делаешь?»
— Потому что случилось то-то и то-то.
— Но это была я, — объяснила она.
— Но я все равно хотел запретного.
Монолитная моногамия
Когда двое становятся парой, они начинают выстраивать границы: определять, что окажется внутри их пространства, а что останется снаружи. Вы формулируете предпочтения и делаете выбор, потом окружаете свой благословенный союз надежным забором. И появляются вопросы. «Что я теперь могу делать в одиночку, а что мы будем делать вдвоем? Надо ли нам ложиться спать в одно и то же время? А ты будешь праздновать День благодарения с моей семьей?» Иногда нам удается согласовать подобные решения раз и навсегда, но чаще приходится действовать методом проб и ошибок. Вы экспериментируете и пытаетесь понять, где теперь находятся границы дозволенного. «А почему ты не предлагаешь мне присоединиться? Я думал, мы вместе поедем».
Достаточно взгляда, ремарки, молчания — и все эти сигналы каждому из нас приходится расшифровывать. Мы интуитивно стараемся определить, как часто нам видеться, как много общаться, насколько открыто нужно делиться мыслями и событиями. Мы внимательно анализируем наши связи с остальными людьми и пытаемся решить, какие друзья остаются важны для нас. Приходится подумать и о бывших любовниках и партнерах: можем ли мы вообще упоминать или рассказывать о них, видеться с ними? Так или иначе, мы разделяем зоны личного пространства каждого из нас и зоны, доступные обоим партнерам.
Мать всех границ, правящая королева — верность, ведь именно она утверждает союз. Традиционно моногамия предполагала выбор одного партнера на всю жизнь, как у лебедей или волков.
Но теперь моногамные отношения означают лишь, что в каждый момент времени у человека есть не больше одного сексуального партнера. (Как выясняется, лебеди и волки тоже не вполне моногамны.)
Вот женщина выходит замуж, разводится, потом какое-то время остается свободной, затем меняет несколько любовников, выходит замуж во второй раз, снова разводится, выходит замуж в третий раз — и ее все еще можно считать моногамной при условии, что она во всех отношениях сохраняет верность партнеру. А вот мужчина, который пятьдесят лет живет с одной и той же женщиной, но однажды, на пятнадцатый год брака, позволяет себе увлечение на одну ночь — и тут же попадает в категорию неверных. Раз уж изменил, то изменил.
Боб Дилан пел: «The times they are a-changin’» («Времена меняются»). За последние пятьдесят лет мы открыли для себя новые формы брачных и семейных отношений. Теперь они бывают традиционными, однополыми, трансгендерными, гражданскими. Мы можем воспитывать детей в одиночку, усыновлять их, становиться мачехами и отчимами или вообще отказываться заводить потомство. Теперь никто не удивится, если человек вступает в брак несколько раз или воспитывает в семье детей от разных браков. Мы также живем вместе, не вступая в брак. А бывает, что люди состоят в браке, но не живут вместе, а лишь иногда встречаются под одной крышей. Осознавая невероятную хрупкость матримониальных отношений, мы заключаем добрачные соглашения и разводимся без чувства вины.
Все вышеперечисленное изменило границы и внутри пары, и между парой и внешним миром. Но каким бы гибким ни являлось наше отношение к браку, мы упорно настаиваем на соблюдении принципа моногамии. Есть, конечно, исключения: кинозвезды, стареющие хиппи, свингеры, — но в целом границы, защищающие принятый человечеством принцип эксклюзивности сексуальных отношений, остаются недвижимыми.
Наш флирт с моногамией не обходится даром. Бразильский семейный психотерапевт Мишель Шейнкман говорит:
Американской культуре присуща высокая степень толерантности к разводам. Но в этой культуре полностью отсутствует толерантность к сексуальной неверности.
Мы скорее разорвем отношения, чем подвергнем сомнению их структуру.
Вера в моногамию настолько сильна, что большинство пар, и особенно гетеросексуальных, редко даже обсуждают эту тему. Ведь незачем дискутировать о том, что принимается как данность. Даже те, кто не против испробовать сексуальность во всем многообразии вариантов, часто не готовы говорить об изменении границ эксклюзивности сексуальных отношений. Моногамность — это абсолют. И получается, что мы не можем быть преимущественно моногамными, или на 98% моногамными, или становиться моногамными время от времени. Попытка понять, что такое верность, означает, что эта тема открыта для дискуссии, то есть не является больше императивом. Но измена представляется большинству настолько темной зоной, что мы предпочитаем вообще избегать подобных разговоров: боимся, что, если в нашей броне появится хоть малейшая пробоина, нам не избежать Содома и Гоморры.
По статистике, 50% первых браков и 65% вторых браков в США заканчиваются разводами. Но несмотря на это, а также на огромное число внебрачных связей и очевидное фиаско идеи моногамии, мы продолжаем хвататься за ее обломки и верить в ее надежность.
В поисках единственного
Исторически общество навязывало моногамию как способ контроля над женской репродуктивной функцией. «Кто из этих детей мой? Кому достанется моя корова после моей смерти?» Верность — краеугольный камень патриархального общества — была связана с вопросами родословной и правами на собственность; к любви это не имело никакого отношения. Сегодня верность ассоциируется именно с любовью. Когда брак перестает основываться преимущественно на договорных отношениях и становится делом сердечным, верность воспринимается как подтверждение любви и серьезности намерений.
Когда-то социум требовал постоянства лишь от женщин — сегодня оба партнера должны хранить верность. Раньше нами управлял страх совершить грех — теперь у нас добровольное самоограничение.
В наши дни каждый сам находит себе пару, обходясь без популярных некогда свах. Никто больше не обязан жениться по чужому выбору, и мы отправляемся на поиски идеала — а запросы у нас нешуточные.
Наш идеальный партнер должен обладать всеми характеристиками, принятыми в традиционной семье: надежностью, желанием завести детей, собственностью, уважением, — но теперь мы также требуем, чтобы избранник любил нас, хотел нас и чтобы мы были ему интересны. Мы должны стать друг для друга и любовниками, и лучшими друзьями, и доверенными лицами. Современный брак предполагает, что каждый может найти человека, с которым все это достижимо, — надо только поискать. И мы так крепко держимся за идею о том, что брак даст нам все желаемое, что те из нас, кому в браке не повезло, решают развестись или завести роман на стороне даже не потому, что подвергают сомнению сам институт брака, а так как считают, что выбрали не того человека и именно с ним нирваны не достичь. В следующий раз надо выбирать тщательнее.
Таким образом, мы всегда озабочены только объектом любви, а не собственной способностью любить. Психолог Эрих Фромм пишет, что мы думаем, что любить легко, просто подходящего человека найти сложно; а как только мы найдем того самого, единственного, больше нам никто и не будет нужен.
Эксклюзивность отношений, к которой мы стремимся в моногамии, связана с впечатлениями и опытом отношений с родителями или теми, кто заботился о нас в детстве. Психоаналитик и феминистка Нэнси Чодороу пишет:
Все наши эротические стремления сводятся к одной идее: меня всегда будут любить, всегда, везде, во всех возможных формах и проявлениях, и мое тело, и мою душу, без критики и, главное, без усилий с моей стороны.
Повзрослев, мы ищем в любви возможность обрести то первобытное единство, которое мы ощущали рядом с матерью. Младенец не отделяет себя от матери: когда-то мы замечали лишь ее, и она должна была просто всегда быть рядом с нами. В этом экстатическом единстве между ребенком и матерью нет никакой дистанции. Для ребенка мать — это все, и воспринимается она как единое целое: ее кожа, грудь, голос, улыбка — все это для него. В младенчестве мы чувствовали себя удовлетворенными и состоявшимися и до сих пор помним об этом рае. Нередко особенно настойчиво ищут идеального партнера те, кому неизвестно подобное идиллическое состояние, чьей матери не было рядом или она вела себя эгоистично и непостоянно.
Остается вопрос: не фантазия ли то единство, которое мы стремимся воссоздать? Для ребенка мать — это все, но мать же общается и с другими людьми. У нее даже есть любящий ее ревнивец: отец младенца. Получается, мать не полностью предана только своему ребенку.
Так что с самого начала жизни маленького человека рядом маячит измена. Мы растем, и она остается неподалеку. Современная жизнь способствует изоляции людей, и это только усиливает мучительное чувство ненадежности, спрятавшееся на заднем плане нашего романтического собственничества. Страх потерять и страх быть покинутым заставляют нас все жестче цепляться за идею верности. В культуре, где всему есть замена и где всякого рода оптимизация лишний раз показывает, что на самом деле и мы не являемся незаменимыми, наша потребность в безопасности и надежности вырастает до максимальных размеров.
Чем мельче мы себя чувствуем в сравнении с окружающим миром, тем важнее нам быть звездой хотя бы в глазах нашего партнера. Мы хотим знать, что имеем значение и что хотя бы для одного человека мы уникальны. Мы желаем почувствовать себя с партнером единым целым и вырваться из темницы одиночества.
Возможно, именно поэтому мы так категорично настаиваем на эксклюзивности сексуальной связи. Сексуальный аспект любовных отношений взрослых людей вызывает в памяти ту самую первую форму слияния с другим человеком: единство тел, сосок во рту и возникающее чувство насыщения, — и на фоне этого сама мысль о том, что наш возлюбленный окажется с кем-то другим, кажется катастрофой. А секс на стороне трактуется как абсолютное предательство.
Получается, что моногамия — священная корова романтического идеала, ведь она позволяет каждому из нас чувствовать себя особенным человеком: меня выбрали, а других отвергли.
Отказываясь от остальных возможностей завести любовные отношения, ты подтверждаешь мою уникальность; когда ты отвлекаешься или задумываешься, я начинаю сомневаться в своей значимости. Обратное также верно: если я больше не чувствую себя особенным, я с любопытством поглядываю по сторонам. Разочарованного любовника тянет на приключения. Возможно, кто-то другой восстановит его чувство собственной значимости?
«Размножение в неволе. Как примирить эротику и быт», Эстер Перель
купить на литресеКупить на amazon
Якорь и волна
Можете считать меня идеалисткой, но я верю, что любовь и желание не взаимоисключают друг друга – они просто не всегда возникают и существуют синхронно. Вот надежность и страсть – это действительно две несовместимые вещи, но человек нуждается в обеих, хоть и по разным причинам. Ввиду необходимости иметь и то и другое мы пытаемся двигаться одновременно в разные стороны. В книге Can Love Last («Может ли продлиться любовь») невероятно вдумчивый психоаналитик Стивен Митчелл предлагает модель, на основе которой можно попытаться разрешить эту загадку. Он объясняет, что всем нам нужна безопасность: стабильность, надежность, постоянство и целостность. Нас сдерживают инстинкты, связанные с созданием дома и очага. С другой стороны, нам необходима новизна – созидательная сила, делающая жизнь полной и яркой. И возникают серьезные риски. Мы сами себе противоречим, так как ищем безопасность и предсказуемость, но в то же время хотим и перемен.
Вы когда-нибудь наблюдали, как малыш бежит без оглядки исследовать мир и тут же возвращается, чтобы убедиться, на месте ли мама с папой? Ребенку важно чувствовать себя защищенным, тогда он не боится шагнуть в неизведанное. Удовлетворив тягу к приключениям, он возвращается в безопасное лоно семьи. Во взрослой жизни он станет повторять этот путь снова и снова, особенно в области эротического: периоды смелости и готовности рисковать будут сменяться периодами поиска безопасности и стабильности. После некоторых колебаний каждый из нас, как правило, выбирает один из полюсов.
Это справедливо и для человека, и для любого другого существа: все живые организмы требуют периодов роста и стабильности. Если любую систему постоянно держать в состоянии изменений, наступит хаос. Но если живой организм становится слишком жестким и неподвижным, он перестает расти и погибает. Бесконечный танец между развитием и постоянством подобен якорю и волне.
Отношения взрослых людей прекрасно отражают эту логику. В нашем партнере мы ищем стабильности, надежности, возможности зацепиться за него, как за якорь. И в то же время мы ждем от любви невероятного опыта, который позволит нам подняться над рутиной повседневности. Современные пары ищут способы увязать противоречивые желания.
Есть везунчики, не имеющие с этим никаких сложностей. Такие пары и порядок наводят вместе, и флиртуют друг с другом. Они не видят диссонанса между верностью и возбуждением, ответственностью и игривостью. Они сообща покупают дом, но сохраняют остроту чувств. Став родителями, им удается оставаться любовниками и успешно сочетать рутинное и неизведанное. Большинству же из нас крайне сложно сохранить возбуждение и увлеченность в стабильных отношениях. К сожалению, огромное количество романтических историй развивается по схожему сценарию, и мы жертвуем страстью ради постоянства.
Так чего же мне не хватает?
Адель, успешный юрист в частной компании, пришла в мой кабинет с половинкой сэндвича и какими-то бумагами, которые она пыталась просмотреть на ходу. Ей тридцать восемь, она замужем за Аланом уже семь лет. У обоих это второй брак; их дочери Эмилии пять лет. Адель одета просто и элегантно. Она уже давно собирается к парикмахеру, но никак не успевает, и это заметно по прическе.
«Давайте сразу к делу, – начинает она. – Восемьдесят процентов времени я с ним счастлива. Совершенно счастлива». Такая организованная и успешная женщина не тратит ни минуты напрасно. «Он не говорит каких-то особых слов, у него не бывает приступов нежных чувств, но он отличный парень. Я вот начинаю читать газету – и понимаю, как нам повезло. Мы все здоровы, у нас достаточно денег, в доме никогда не случалось пожара, по пути на работу мы не рискуем попасть в перестрелку. Я понимаю, что другим живется гораздо, гораздо труднее. Так чего же мне не хватает?
Вот мой приятель Марк разводится с третьей женой, потому что, как он сам говорит, она его больше не вдохновляет. И я спросила Алана: „А я тебя вдохновляю?“ И знаете, что он ответил? „Ты меня вдохновляешь на то, чтобы готовить курицу каждое воскресенье“. Он делает фантастически вкусного петуха в вине, и почему? Он хочет сделать мне приятное: он знает, что я обожаю это блюдо.
А я все пытаюсь разобраться, чего же мне не хватает. Тех чувств, которые бывают в первый год: флирт, возбуждение, бабочки в животе, физическая страсть. Я даже не знаю, способна ли я вообще на это. А когда я начинаю говорить об этом с Аланом, он вздыхает: „Ох, ты опять про Брэда и Джен?“ Ведь даже Брэд Питт и Дженнифер Энистон устали друг от друга. Я изучала биологию и знаю, как привычка ослабляет реакцию. Я понимаю: возбуждение, конечно, проходит. Но если уж тех бабочек и бесконечной радости вернуть нельзя, я хочу чувствовать хоть что-то.
Реалист во мне осознает, что все возбуждение первых месяцев связано лишь с тем, что я еще не знаю, что чувствует партнер. Когда мы только начали встречаться и звонил телефон, я волновалась и радовалась, даже не зная, он ли это. А теперь, когда Алан в командировках, я прошу не звонить мне. Я не хочу, чтобы его звонок меня разбудил. Какая-то более осмотрительная и рассудительная часть меня говорит: „Мне не нужна неопределенность. Я замужем, у меня ребенок. Мне совершенно не хочется каждый раз, когда он уезжает, задавать себе мучительные вопросы, нравлюсь ли я ему или нет, станет ли он изменять?“ Знаете эти дурацкие тесты из женских журналов: как определить, любит ли он тебя по-настоящему. Вот из-за всего этого я совершенно не хочу переживать. Но мне бы очень хотелось вернуть хоть часть прежнего возбуждения и радости.
Вечером, в конце долгого дня, после всех дел с Эмилией, ужина, уборки и другой домашней работы никакого секса мне не нужно. Я даже говорить ни с кем уже не могу. Алан иногда смотрит телевизор, а я ухожу в спальню почитать, и в этот момент я абсолютно счастлива. Я уже сама не понимаю, что я тут пытаюсь сформулировать. Я сейчас вообще-то не о сексе. Я хочу, чтобы меня ценили как женщину. Не как мать, не как жену, не как партнера. И мне хочется, чтобы он привлекал меня как мужчина. Тут все дело во взгляде, прикосновении, словах. Я хочу, чтобы он увидел меня безо всего этого дополнительного груза.
Алан говорит, что тут дело в обоих. И он прав, конечно. Я ведь тоже не разгуливаю перед ним в кружевном белье. Но „удиви меня“ не по моей части. Когда мы только познакомились, я подарила ему на день рождения портфель, который понравился Алану в магазине, а внутри лежали два билета в Париж. А в этом году я купила ему DVD-плеер, и мы отпраздновали с парой друзей, съев мясной рулет, приготовленный его мамой. Ничего не имею против рулета, но на нем ведь все и закончилось. Я не знаю, почему не делаю чего-то еще. Я как-то расслабилась».
Адель даже не переводила дух, рассказывая свою историю. И она очень точно описала проблемы, возникающие в браке, и то, как стабильность пагубно влияет на эротическую сторону жизни. Быть на знакомой территории очень комфортно, и Адель никогда не согласилась бы отказаться от надежности и уверенности. В то же время ей необходимы острота ощущений и возбуждение. И все это она хочет получить в отношениях с одним и тем же человеком.
Эра удовольствий
Не так давно желание чувствовать страсть к собственному мужу считалось бы полностью противоречащим здравому смыслу. Так сложилось исторически, что эти две части жизни были полностью разделены: брак никак не пересекался со страстью, если существование таковой вообще допускалось. Концепция романтической любви, сложившаяся к концу XIX века, впервые допустила объединение данных несвязанных аспектов отношений. И лишь многие десятилетия спустя секс и все имеющие к нему отношение завышенные ожидания стали связываться с браком.
Социальные и культурные трансформации последних пятидесяти лет изменили понимание отношений в паре. Алан и Адель пожинают плоды сексуальной революции 1960-х, к которой относились становление прав женщин, появление контрацептивов и движения за права геев. С массовым производством противозачаточных средств секс перестал играть исключительно репродуктивную роль. Феминистки и геи борются за то, чтобы сексуальность трактовалась как неотъемлемое право каждого. Энтони Гидденс пишет об этом в книге The Transformation of Intimacy4
Гидденс Э. Трансформация интимности. Сексуальность, любовь и эротизм в современных обществах. СПб.: Питер, 2004.
[Закрыть]: он говорит, что сексуальность стала еще одной характеристикой, которую любой человек развивает, проявляет и изменяет в течение жизни. Сексуальность – личный проект каждого из нас, без заранее известного результата; это часть личности, ее отличительная черта, а не просто какое-то действие в определенных ситуациях. Сексуальность стала ключевым элементом интимных отношений, и теперь мы считаем, что просто обязаны получать сексуальное удовлетворение. Настала эра удовольствий.
Все эти процессы в сочетании с экономическим благополучием обеспечили нам долгий период небывалой свободы и расцвета индивидуализма. Сегодня мы то и дело слышим, что нужно стремиться к самореализации и сексуальному удовлетворению. Освобождение от ограничений, налагаемых на нас семьей и социумом, воспринимается уже почти как обязанность. Однако в тени манифеста свободы таится новое, угнетающее чувство неуверенности. Семья, общество, религия и вправду могли требовать некоторого ограничения и личной, и сексуальной свободы, и вообще любой другой. Но в обмен они гарантировали нужное всем чувство причастности. Для многих поколений эти институты были гарантией порядка, смысла, непрерывности традиции и социальной поддержки. Разрушив их, мы получили более широкие возможности выбора и лишились практически всех ограничений. В итоге мы стали, конечно, более свободны, но и более одиноки. Как пишет Гидденс, мы оказались онтологически более неспокойными.
Теперь мы привносим это беспокойство и в наши любовные отношения. Сегодня любовь – это не просто эмоциональная поддержка, сочувствие и партнерство, но еще и панацея от экзистенциального одиночества. Мы ждем, что партнер станет для нас укрытием от неприятностей современной жизни. И дело не в том, что мы защищены меньше, чем наши предки. Вообще-то, скорее всего, наоборот. Но современный уклад жизни лишает нас традиционных ресурсов, и складывается ситуация, когда мы вынуждены обращаться к одному-единственному человеку в поисках защиты и эмоциональной поддержки. В прежние времена для этого существовали разнообразные социальные институты. Отношения взрослых людей между собой оказались перегружены неоправданными ожиданиями.
Разумеется, когда Адель описывает состояние ее брака, она не думает, что говорит об этой свойственной современности тоске и тревоге. Но я полагаю, что романтические отношения в их современном виде осложняются еще и болезненными укорами совести. Мы живем далеко от родных, не поддерживаем связи со школьными друзьями, часто переезжаем и начинаем все заново. Такое непостоянство накапливается, и любые романтические отношения то и дело грозят оборваться и рассыпаться – как будто любовь сама по себе недостаточно рискованна.
Современная история любви: короткая версия
Вот вы встречаете кого-то и чувствуете ту самую химию между вами. Все очень мило, отношения преподносят множество приятных сюрпризов. Вам кажется, что все возможно, что есть надежда и вы поднимаетесь над обыденностью. Любовь поражает как молния, вы чувствуете себя всесильным. Вам нравится эта лихорадка, вы хотите удержать нахлынувшие чувства. Но вам страшно. Чем больше вы привязываетесь, тем бо́льшим рискуете. Тогда вы начинаете искать способы сделать любовь более предсказуемой, привязать ее. Вы даете первые клятвы и обещания и радостно уступаете небольшую часть личной свободы в обмен на некоторую стабильность. Вы создаете комфортное пространство с помощью разных привычек и ритуалов и стараетесь добиться уверенности. Но то первое возбуждение неразрывно связано с некоторой неопределенностью. Вы потому и «отрывались от земли», что не все было до конца ясно, оставались загадки. А последующие попытки удержать счастье приводят к тому, что из отношений уходит жизнь. Вам нравится комфорт и безопасность, но вы жалуетесь, что чувствуете себя скованными и вам не хватает спонтанности. Стремясь контролировать риски, связанные с безудержным увлечением и страстью, вы потихоньку эту страсть убиваете. Так рождается скука современного брака.
Любовь обещает нам спасение от одиночества и в то же время делает нас зависимыми от другого человека. Мы становимся более уязвимыми. Бороться с тревогой и беспокойством мы пытаемся за счет усиления контроля. Некоторые начинают сопротивляться неопределенности, которую в нашу жизнь вносит любовь, да еще с такой яростью, что теряют всю прелесть и богатство ощущений.
В долгосрочных отношениях мы почти всегда отдаем предпочтение стабильности. А ведь эротизм цветет только на почве непредсказуемости. Желание несовместимо с привычкой и повторением. Оно непокорно и не допускает контроля. И что же нам делать? Мы не хотим отказываться от надежности: ощущение прочной эмоциональной связи и возможность получать удовольствие напрямую зависят от чувства физической и эмоциональной безопасности. Но без элемента неожиданности нет ни нервного трепета, ни желания, ни ожидания. Эксперт в области мотивации Энтони Роббинс очень точно выразил эту мысль, сказав, что накал страсти в отношениях пропорционален приемлемому для вас уровню неопределенности.
Посмотреть свежим взглядом
Как же внести элемент неопределенности в интимную жизнь? Как создать необходимый хрупкий баланс? Вообще-то неопределенность и так присутствует в отношениях. Еще восточные философы понимали, что изменение – это единственное, что остается постоянным. Действительность настолько переменчива, что надо обладать изрядной долей высокомерия и самоуверенности, чтобы считать отношения постоянными и абсолютно надежными. Как говорится, если хотите рассмешить бога, расскажите ему о своих планах. Но ведь мы не сомневаемся в собственном могуществе. Истинные дети своего времени, мы убеждены, что нам все по плечу.
Мы называем страсть, присущую началу отношений, болезнью юности, которая неизбежно проходит. Мы отказываемся от страсти и ждем, что в утешение нам будет дана стабильность. Обменивая огонь на надежность, не меняем ли мы одну утопию на другую? Как пишет Стивен Митчелл, иллюзия возможной стабильности кажется более весомой, чем фантазии о страстных отношениях, но и то и другое – лишь плод нашего воображения. Мы хотим постоянства, мы готовы приложить усилия для его обеспечения, но ведь гарантий никогда нет. Пока мы любим, есть риск утраты; он связан и с критикой, и с неприятием, и с разрывом, и даже со смертью, и неважно, как сильно мы пытаемся застраховаться. Чтобы впустить в отношения неопределенность, иногда достаточно лишь отказаться от иллюзии постоянства. Посмотрев на ситуацию иначе, мы вдруг замечаем присущую нашему партнеру загадочность.
В разговоре с Адель я заметила, что, если мы хотим сохранить желание в долгосрочных отношениях, мы должны найти способ привнести в привычный нам ландшафт чувство неизвестного. Говоря словами Пруста, настоящее путешествие не в том, чтобы видеть новые места, а в том, чтобы смотреть на все новыми глазами.
Адель вспомнила, что действительно как-то пыталась экспериментировать со смещением точки восприятия: «Две недели назад случилось кое-что необычное. Мы были на работе, и Алан беседовал с кем-то из коллег. Я посмотрела на него и подумала: „Как же он хорош“. Это показалось мне очень странным, как будто я была не я. На мгновение я как бы забыла, что он мой муж и что с ним сложно, что он упрямый, заносчивый, что он меня раздражает и повсюду разбрасывает свои вещи. Я смотрела на него так, как будто я обо всем этом не знала, и меня вдруг потянуло к нему, как в самом начале. Алан очень умен, он хорошо говорит, и есть в нем что-то такое мягкое и сексуальное. Я забыла обо всех дурацких перепалках: я опаздываю, чем мы займемся на Рождество, почему ты это делаешь, и надо бы поговорить о твоей маме. И в этот момент я видела только его. И теперь мне страшно интересно, чувствует ли он хоть когда-нибудь нечто подобное ко мне».
Когда я спросила Адель, рассказывала ли она Алану об этом, она тут же ответила «нет»: «Да вы что. Он меня засмеет». Я сделала предположение, что, возможно, чтобы вернуть романтику в отношения, важнее выйти из привычного круга и из-под гнета реальности, забыв о страхе. Эротизм вообще рискованное дело. Люди боятся позволить себе так посмотреть на человека, с которым они живут. Ведь оказывается, что другой – вполне самостоятельная свободная личность с собственными желаниями. Это осознание разрушает наш стабильный мир. И взглянув на своего партнера вне контекста наших отношений, мы тут же ощущаем, как связывающая нас вроде бы крепкая нить становится все более тонкой. Адель уязвима. И это проявляется в том, что она не уверена, испытывает ли Алан те же описанные чувства к ней.
Типичная защита от подобной угрозы – оставаться в рамках знакомого и комфортного: безобидные перебранки, привычный секс, повседневная рутина, привязывающая нас к реальности и охраняющая от любого возможного столкновения с чем-то иным.
Когда Адель смотрит на Алана вне привычного контекста их брака, как бы переключаясь с телеобъектива на широкоугольный, она видит его черты как отдельного от нее и не принадлежащего ей человека, и это привлекает ее. Она видит в нем мужчину. Некто, с кем она хорошо знакома, превращается в человека, по-прежнему неизвестного ей, даже спустя столько лет.
И вот когда ты думал, что прекрасно знаешь ее…
Не только неопределенность, но и загадка – неотъемлемая черта любых отношений. Если пара обращается к психотерапевту, то часто оба уверены, что знают о своем партнере абсолютно все: «Мой муж не особенно любит говорить», «Моя подруга никогда бы не стала флиртовать с другим мужчиной», «Мой партнер не пойдет к психотерапевту», «Я же знаю, о чем ты думаешь», «Ей не нужны роскошные подарки – она и так в курсе, что я ее люблю». Я пытаюсь показать таким людям, как мало они на самом деле видят в своем партнере, хочу заставить каждого включить любопытство и заглянуть за разделяющую их стену.
В реальности мы никогда не знаем своего партнера так хорошо, как сами думаем. Митчелл напоминает, что даже в самом скучном браке предсказуемость лишь мираж. Мы хотим постоянства и тем самым мешаем себе узнать больше о том, кто рядом с нами. Мы слишком много сил вкладываем в то, чтобы он или она соответствовали какому-то образу, зачастую созданному нашим воображением на основе наших же потребностей: «Одно могу сказать точно: он никогда ни о чем не тревожится. Он как скала. А я вот настоящий невротик», «Она не готова терпеть мои выходки», «Мы оба очень традиционны. Хотя у нее и есть ученая степень, она обожает сидеть дома и заниматься детьми». Мы видим то, что хотим увидеть, что готовы принять, и то же делает наш партнер. Мы намеренно сужаем угол зрения, обедняем образ партнера, игнорируя или отрицая существенные особенности, если они угрожают нарушить привычный уклад наших отношений. Мы и себя загоняем в рамки, отказываясь от значимых частей собственной личности во имя любви.
Но загнав себя и партнера в заданные шаблоны, нам не стоит удивляться, что страсть и возбуждение исчезают. Как ни жаль мне произносить это, но при таком раскладе страдают два ключевых аспекта: вы не только теряете страсть, но и не обеспечиваете себе надежность.
Хрупкость искусственного баланса слишком редко становится очевидной, когда кто-то в паре вдруг нарушает все эти хитрые правила и требует возможности проявить свои естественные качества в отношениях.
Так случилось с Чарльзом и Роуз. Они женаты почти сорок лет – предостаточно времени, чтобы разобраться друг в друге. Чарльз подвижный, непостоянный, он провоцирует и ведет себя как игривый соблазнитель. Он человек страстей и нуждается в ком-то, кто поможет ему направить страсти в мирное русло и отвлечет в определенный момент. «Если бы не Роуз, у меня вряд ли бы сложилась карьера и вряд ли была бы семья», – признается он. Роуз сильная, независимая, четкая. У нее достаточно природного самообладания, чтобы уравновешивать его порывы. Как говорится, она – камень, он – вода. Роуз предпринимала попытки романтических отношений и до встречи с Чарльзом, но они ее слишком утомляли. Она чувствовала себя опустошенной и несчастной. Чарльз компенсирует отсутствие у нее страстности. Но Роуз боится потерять контроль, а Чарльз переживает, что как раз терять контроль ему и нравится больше всего. Они взаимно дополняют друг друга, что позволяет им иметь вполне гармоничные отношения в заданных рамках.
Пара жила в согласии, но однажды все рассы́палось. Бывает, что наступает момент, и мы понимаем, что прежняя жизнь нас больше не устраивает. Часто это случается после значительного события, заставляющего пересмотреть саму структуру и смысл нашей жизни. Внезапно компромисс, который еще вчера всех устраивал, начинает казаться жертвой, на которую мы больше не готовы. Чарльз пережил череду потерь: смерть матери и близкого друга; появился страх за собственное здоровье. Все это заставило его осознать, что он смертен. И захотелось взять все в свои руки, выпустить на свободу жизненные силы, снова почувствовать возбуждение и восторг, которыми он жертвовал ради Роуз. Он больше не мог подавлять в себе такие черты, даже в обмен на стабильность и надежность. Но любая попытка Чарльза обсудить это пугает Роуз, и она уходит от разговора: «У тебя еще один кризис среднего возраста?»
И у Роуз, и у Чарльза случались отношения на стороне. Оба об этом знали, но без подробностей. И оба смогли пережить эти эпизоды. По крайней мере, Роуз смогла: «Я думала, бурные годы закончились для нас обоих. В конце концов, нам уже по шестьдесят!»
– А что именно кажется вам недопустимым? – спросила я.
– Нельзя делать мне больно! Нельзя рисковать нашим браком! Я же смогла принять условия, на которых основаны наши отношения. А он почему нет?
– А в чем они заключаются?
– Когда мы поженились, мы очень любили друг друга. И теперь любим. Но, скажем так, у нас обоих были сильные увлечения. Чарльз в итоге полностью в них разочаровался, ведь яркие страстные отношения всегда недолговечны, и ему доставались женщины, с которыми его связывало мало общего. Я радовалась, что все мои увлечения закончились. Мне было сложно, я теряла себя. Тогда мы не обсуждали все это, но нам обоим хотелось чего-то более стабильного и спокойного.
Роуз продолжала объяснять, что и у нее, и у Чарльза были иные ожидания от брака: партнерство, интеллектуальная стимуляция, физическая и эмоциональная забота, поддержка: «Мы очень ценили то, что нашли друг в друге».
Роуз происходила из бедной семьи. Ее отец владел свалкой старых автомобилей на окраине Теннесси. А у Роуз сегодня дорогой угловой офис на Манхэттене, на пятьдесят шестом этаже, с видом на Мэдисон-авеню: «У нас в городе не особо одобряли девушек с амбициями, а у меня их было немало. Когда я встретила Чарльза, я поняла, что он другой. Он позволил бы мне делать то, чего я хочу. А в начале шестидесятых это было немало».
– А чего вы ждали от сексуальной стороны отношений? Это в шестидесятых тоже было довольно важной темой, – поинтересовалась я.
– Сексуальная сторона жизни меня устраивала. Мне казалось, что все в порядке, даже хорошо. Я всегда знала, что для Чарльза этого недостаточно, но думала, что он как-то с этим справится.
Через несколько недель я провела индивидуальную сессию с Чарльзом, и он поделился своей точкой зрения: «Секс с Роуз неплох, но всегда казался пресноватым. Иногда меня это устраивает, но бывали времена, когда становилось просто невыносимо. Я искал отношений в интернете, заводил интрижки, потом возвращался к Роуз. Старался прекратить связи на стороне, потому что наш брак вроде бы не допускал подобных историй. Но я не хочу больше жертвовать отличным сексом. Жизнь слишком коротка. Я старею. Пока я чувствую в себе эротический запал, я не боюсь смерти и забываю о возрасте, хотя бы на несколько мгновений.
Откровенно говоря, реакция Роуз меня удивляет. Секс не интересует ее уже многие годы. Может, и странно, но я вообще-то не думал, что ее так заденут мои увлечения другими женщинами. Ведь эмоционально я все так же привязан к ней и верен, как и раньше. Я не хочу ее обидеть и точно не собираюсь расставаться, но мне нужны перемены».
Чарльз ведет себя не по сценарию, но и Роуз играет не по правилам. Она хрупкая, она боится, и в ней почти ничего не осталось от той непобедимой женщины, которая нужна Чарльзу. В их отношениях подавлена сексуальность Чарльза, а хрупкость Роуз игнорируется. Они переросли свои прежние роли, и наступил кризис.
Роуз и Чарльз, возможно, и не подозревают об этом, но сейчас им дан прекрасный шанс развить и изменить отношения, чтобы каждый из них мог проявить все, что многие годы скрывалось и подавлялось. Невозможно постоянно все жестко контролировать, и Роуз нужна передышка. Не менее сложно и бесконечно сдерживать свои эротические порывы, и отказ Чарльза терпеть такую ситуацию – первый шаг в сторону нового поведения, при котором он наконец начнет вести себя с Роуз более естественно. Как ни странно, именно в разгар драмы Роуз и Чарльз снова начали заниматься сексом, впервые за многие годы. Роуз опять почувствовала желание по отношению к Чарльзу как раз в тот момент, когда у него вновь появились другие женщины. Чем больше он от нее ускользает, тем больше она хочет его вернуть. Чарльз же, замечая, что он стал ей небезразличен, тоже почувствовал к ней эротическое влечение.
На протяжении долгих лет отношения пары строились на основе четкого паритета. Никто не мог выражать никаких чувств или желаний вне установленных пределов. Никому не позволялось вести себя иррационально, быть жадным или нечутким. А теперь у обоих вдруг появились желания и даже взаимные требования, и ни один не был готов отступить. Пара пережила много болезненных моментов, но в отношениях появилась живая энергия – оба с этим согласились.
«Я уже много лет не чувствовала себя так паршиво, – говорит Роуз. – Но где-то в душе я понимаю, что все это должно было случиться. Я всегда сосредотачивалась на материальном и понятном: что с деньгами, в порядке ли дом, как отправить детей в колледж, – и думала, что это и есть основа всего. Но, в конце концов, почему то, что важно Чарльзу, обязательно считать легкомысленным? Может, это просто иное проявление заботы о нашем браке».
Отказываясь признать, что нечто в их отношениях выходит за границы принятой нормы, Чарльз и Роуз добились как раз того, чего хотели бы избежать. Они желали бы сделать свои отношения более стабильными и надежными, а на деле почти разрушили их. Но оба наконец-то позволили себе проявить те стороны личности, которые долгое время находились под запретом, а это, безусловно, рискованный шаг. Само основание их отношений оказалось под угрозой. Для Роуз и Чарльза настало время открывать друг друга заново, и каждому пришлось пережить это и выйти из зоны комфорта.
Что мешает наслаждаться сексом — The Village
Чрезмерная близость
Проще всего считать, что проблемы в сексуальной сфере связаны с недостатком близости в отношениях. Но я берусь утверждать, что, возможно, способы формирования этой близости лишают обоих партнёров ощущения свободы и независимости, необходимых для появления сексуального удовольствия. Когда близость превращается в полное слияние двоих, проблемой становится не недостаток близости, а как раз её переизбыток, подавляющий желание.
Любовь стоит на двух столпах: на готовности уступить и независимости. Мы хотим быть рядом с нашим партнёром, и одновременно нам важно сохранить некоторую дистанцию. Одно без другого просто не существует. Если дистанция слишком велика, невозможно установить связь. Но если дистанции совсем нет и партнёры сливаются воедино, они теряют независимость. И тогда нечего преодолевать, нет ни мотивации, ни возможности пересечь мост и оказаться на территории другого; не остаётся никакого интимного мира партнёра, в который другой стремится попасть. Двое становятся одним целым, и между ними больше нет связи, так как нет больше двух отдельных людей. Таким образом, некоторая разъединённость — обязательное условие для возникновения связи. Это ключевой парадокс, лежащий в основе интимных и сексуальных отношений.
Отсутствие эгоизма
Принято считать, что чем ближе мы к кому-то, тем проще нам отказаться от сдерживающих нас ограничений. Но это только полдела. Эмоциональная близость не способствует появлению желания — а для достижения сексуального удовольствия необходима некоторая дистанция между партнёрами. Чтобы ощутить эротическое возбуждение, нам необходимо на время выйти из эмоциональной связи, заглянуть в себя, сфокусироваться на собственных ощущениях. Мы должны вести себя максимально эгоистично — только так можно установить эротическую связь.
Любить друг друга, не теряя себя, — самая большая сложность эмоциональной близости. Наша способность удовлетворить потребности, связанные и с установлением эмоциональной близости, и с сохранением автономности, закладывается ещё в детстве, а развиваем мы её почти всю жизнь. Это влияет не только на то, как мы любим, но и на то, как мы занимаемся любовью. Эротическая близость несёт в себе двойное обещание: найти и потерять себя. Это опыт слияния и в то же время полного самопоглощения, взаимности и эгоизма. Нужно быть внутри партнёра и внутри себя самого, и данная двойная задача решается где-то на границе рационального и мистического. Мы сливаемся с партнёром в единое целое, и такое ощущение рождается из способности осознать свою собственную нерушимую отдельность. Чтобы быть единым, вы вначале должны стать самостоятельными единицами.
Стремление к равенству
Защитники современного понимания близости, а также консультанты по вопросам брака и авторы книг по психологии в стиле «помоги себе сам» то и дело пытаются снять острый вопрос о распределении сил в рамках долгосрочных отношений. Они считают, что идеальное партнёрство требует абсолютного равенства во всех аспектах, как будто можно точно измерить распределение сил и власти. Многие из нас, проникнувшись насквозь этой идеологией справедливости и взаимности, не хотят уступать ни на шаг.
Большинство фанатов изощрённого секса, с которыми я сталкивалась, привлекает эротическая энергия, а не насилие или боль, как это может показаться со стороны
Но на деле именно такие переговоры и игры вокруг распределения влияния и силы и есть основа любых человеческих отношений. Легче всего это увидеть, когда переговоры превращаются в борьбу и проявляются через агрессию, принуждение, давление, жёсткую критику. Те, в чьих руках оказываются влияние и сила, определяют и наказание, и поощрение в соответствии со своими собственными желаниями. Но ведь и у слабости имеется сила. Пассивность, почтительность, сдержанность, лесть и похвалы в надежде заслужить доверие, наконец, моральное превосходство жертвы — так проявляется сила слабости. И дисбаланс власти и сил неизбежен.
Большинство фанатов изощрённого секса, с которыми я сталкивалась, привлекает эротическая энергия, а не насилие или боль, как это может показаться со стороны. Вообще, когда правила взаимоотношений детально согласованы, когда все знают, что можно и чего нельзя делать, кому, с кем и как долго, то участникам гарантировано удовольствие и безопасность. Вы подчиняетесь лишь настолько, насколько готовы; вы доминируете, но только пока вам это позволяют. В параллельной вселенной секса сила и энергия становятся частью эксперимента или игры, способом на время примерить на себя недопустимые в обычной жизни отношения. Если мы при свете дня не приемлем зависимости от других, в эротической сфере мы можем желать именно этого. Если агрессия доставляет нам дискомфорт, в сексуальных играх реально узнать, что такое энергия и сила, причём в безопасной среде.
Взаимные обиды
Почему такое количество пар теряет эротическую связь? Возбуждение гаснет по множеству причин, и одна из наиболее распространённых — стресс. «Стоит мне присесть, я тут же вижу, что надо бельё погладить, ответить на письма, а тут ещё разбросанные игрушки — и всё желание улетучивается». «Новая работа, старые родители, маленькие дети — от меня ничего не остаётся. Я никогда не отличался слишком сильным сексуальным влечением, но сейчас не осталось никакого. Не принимай на свой счёт». Тем не менее, когда пациенты начинают объяснять мне,
что стрессы большого города уничтожают романтику, я предполагаю, что имеются и другие основания. В конце концов, стресс в их жизни присутствовал всегда, и когда-то он не помешал им броситься в объятия друг друга.
В поисках иного объяснения клиенты вспоминают о более глубинных проблемах в отношениях: о жёстких перепалках или ледяном молчании, о недостатке доверия, постоянных разочарованиях и обвинениях. «Секс? Да вы шутите. После того, что он мне сказал?», «Да когда ты в последний раз показывала, что тебе это интересно?», «Думаешь, ты можешь без особого напряжения стать для меня привлекательным?», «Скорее бы ты выключил свой дурацкий телик: из-за него я чувствую себя просто куском мяса».
Надежда на случай
Многие верят, что секс — это всегда прямое попадание, сразу в яблочко, полная совместимость и вообще идеальная история с самого начала. Считается, что секс должен быть свободным, естественным и лёгким. И либо у вас так и складывается, либо не судьба. Существует и ещё один странный, но общепринятый миф: секс — всегда спонтанность. О спонтанности говорят все: как только мои клиенты, мужчины и женщины, начинают рассуждать о том, что такое в их понимании горячий, яркий, безудержный, по-настоящему эротический секс, они обязательно заявляют, что такой секс — всегда импровизация и порыв.
Нам хочется верить, что секс является импульсом или склонностью, что это всегда естественное, неподготовленное, безыскусное поведение. Какая-то сила как будто несёт нас помимо нашей воли.
Когда мои родители пускаются в рассуждения о том, что раньше секс всегда был быстрым и без подготовки, я напоминаю им, что и тогда полная спонтанность являлась лишь мифом. Что бы ни происходило «в самый ответственный момент», ему предшествовали часы, а то и дни подготовки. Что надеть, о чём говорить, в какой ресторан повести, какую музыку поставить? Всё это планирование, причём очень творческое и детальное, оказывалось частью подготовки соответствующего настроения к яркому финалу.
Чтобы сохранить эротическое пространство в совместной жизни, нужно активно и осознанно над этим работать
Поэтому я советую своим клиентам не пытаться быть спонтанными в отношении секса. Спонтанность — прекрасно, но в рамках существующих отношений всё, что могло «просто произойти», уже произошло. Теперь партнёры должны потрудиться, чтобы происходило что-то ещё. Секс в рамках долгосрочных отношений — подготовленный секс. «Я не мог устоять» превращается в «я не буду пытаться устоять». Не «мы просто упали в объятия друг друга», а «я хочу тебя обнять». Вместо «наше настроение совпало» — «давай сегодня вечером настроимся на одну волну». Я убеждена, что ожидание, нетерпение, предвкушение — ключевые элементы, формирующие желание, и их можно стимулировать, если заранее всё продумать, даже и в долгосрочных отношениях.
Чтобы сохранить эротическое пространство в совместной жизни, нужно активно и осознанно над этим работать. Нельзя верить в то, что брак — скорее серьёзная работа, чем игра; что страсть — только для молодёжи. Нужно преодолеть амбивалентность по отношению к удовольствию, дискомфорт к сексуальности, особенно в контексте семейных уз. Проще всего просто жаловаться на скучный секс. Создать же и развивать эротическое пространство в семье — это открытое и героическое неповиновение обыденности.
Книга предоставлена издательством «Манн, Иванов и Фербер»
Современность оставляет на обществе свои специфичные следы, среди которых оказываются далеко не самые симпатичные аномии и девиации. Модернизация неуловимо меняет устаревшие традиции и институты, в том числе институт брака. Прежде женились по воле родителей, и только с годами рождалась любовь и взаимное уважение. Сегодня брак заключают по влюбленности, которая стремительно растворяется в быту, а для поддержания разваливающихся отношений супруги отправляются к семейному психотерапевту. Специалист по психодинамической психотерапии Эстер Перель изучает связь длительных отношений и желания и рекомендует способы возвращения былой страсти.
С разрешения издательства «Манн, Иванов и Фербер» «Лента.ру» публикует отрывок из книги Эстер Перель «Размножение в неволе. Как примирить эротику и быт».
Когда моя мать рассуждала об отношениях, она мало что могла сказать об эмоциональной близости. «В браке важны две вещи, — говорила она мне. — Тебе необходимо работать над тем, чтобы отношения сложились, и ты должна быть готова к компромиссам. Быть всегда правой несложно, но тогда ты останешься в одиночестве». Мой отец всегда казался менее прагматичным, чем мать, и отвечал в нашей семье за экспрессивность и открытое проявление чувств. Он обожал маму и не стеснялся демонстрировать это поцелуями, подарками и вниманием к ней.
Но если бы я спросила его, существует ли между ними эмоциональная близость, он был бы совершенно растерян и не знал бы, о чем я вообще говорю. Он понимал, что такое любовь и партнерство, и к ним же относил эмоциональную близость в самом неопределенном понимании.
Для моих родителей и их ровесников современные рассуждения о близости оказались бы чужды. Их отношения были далеки от идеала, и есть много причин, по которым им стоило бы обратиться к психотерапевту, но саму фразу «работать над эмоциональной близостью» они совершенно не понимали. Когда Тевье из фильма «Скрипач на крыше» говорит своей жене Голди, что готов позволить дочери выйти замуж за того, кого она полюбила (а не за того, кого он для нее выберет), он объясняет это тем, что теперь вокруг «совершенно новый мир», где люди женятся по любви, что сильно отличается от его мира.
Он познакомился с Голди в день свадьбы, и его отец сказал, что Тевье со временем научится любить ее. И вот, двадцать пять лет спустя, он наблюдает за влюбленностью дочери и спрашивает жену, любит ли она его после стольких лет. Голди в ответ перечисляет бесконечное количество разнообразных случаев и эпизодов, которые они пережили вместе, и красиво и лирично рассуждает о том, как «в прежнем мире» думали о любви и браке. Она стирала его одежду, доила его коров, спала в его постели, голодала и боролась за него, вырастила его детей, мыла его дом и готовила ему еду. «Если это не любовь, то что же тогда любовь?» — спрашивает она. Это подтверждение от Голди ничего не меняет, но Тевье все же говорит, что «после двадцати пяти лет приятно это знать».
Картина семейной жизни, нарисованная Голди, не похожа на то, что мы сейчас считаем эмоциональной близостью. В лучшем случае мы бы назвали это семейной жизнью, а в худшем — старорежимным угнетением женщины. В прошлом брак понимался более прагматично, и любовь не считалась обязательной. Главным было уважение. Мужчины и женщины искали эмоциональную связь где-то еще, прежде всего в отношениях с людьми одного с ними пола. То есть мужчин объединяла совместная работа и отдых; женщины формировали эмоциональные связи, сообща ухаживая за детьми или забегая к соседке за сахаром.
Фото: Mary Evans Picture Library / Global Look
Любовь могла со временем появляться, но не становилась необходимым фактором для успешного брака. Сегодня люди объединяются в пары совершенно свободно и клянутся в любви и верности на всю жизнь. Раньше эмоциональная близость считалась лишь возможным результатом долгосрочных отношений — теперь это ключевой элемент, без которого никакие серьезные отношения и не начнутся. В браке, перед заключением которого супруги договариваются и о количестве детей, и об условиях возможного развода, основа отношений уже не уважение, а доверие и привязанность. В современной реальности эмоциональной близости отводится центральное место, и это даже не подвергается сомнению.
Семейный психотерапевт Лайман Уинн пишет, что близость воспринимается как потребность, только если ее сложно достичь. Наступление эпохи индустриализации и последующий стремительный рост городского населения обусловили масштабный сдвиг в социальной структуре общества. Работа и семья оказались разделены, мы стали более оторванными от других людей, более одинокими, и чувствуем острый недостаток содержательного общения.
Когда люди живут в закрытом сообществе, они чаще стремятся создать для себя личное пространство, чем найти собеседника для задушевного разговора. Когда под одной крышей живут три поколения, у каждого есть свое место. Члены семьи с большей готовностью следуют правилам, обеспечивающим приватность и осторожность в отношениях. Многие члены большой семьи открыто делятся происходящим, но у каждого имеется что-то личное: тихий угол, любимая кофейная чашка, место у окна, возможность тихо почитать в туалете. От Токио и Джибути до нью-йоркского района Куинс люди, живущие большими семьями, стараются держать хотя бы небольшую дистанцию между собой. Когда семья живет тесно, то никто не находится в изоляции, которую нужно преодолевать. Поэтому такие люди не разделяют современную концепцию семьи. Их жизнь и без этого переплетена со многими другими.
Близость стала последней защитой от жизни в изоляции. Наша решимость протянуть руку и коснуться кого-то достигла пика и сравнима с религиозным экстазом. Только сегодня утром, когда я формулировала эти мысли, зазвонил мой домашний телефон. Когда я не ответила, тут же начал звенеть мобильный. И компьютер сразу же сообщил мне, что пришло новое электронное письмо. Тут я сдалась, и внешний мир получил возможность «добраться до меня». Сегодня мы заменяем отношения разнообразными устройствами для непрерывной коммуникации, надеясь, что они помогут нам усилить эмоциональную связь. Вся эта суета скрывает под собой нашу острую потребность в человеческом общении.
Любопытно, что в то время как наша потребность в близости становится первостепенной, представление о возможных вариантах ее удовлетворения сужается. Мы больше не распахиваем вместе землю, вместо этого мы говорим. Вербальная коммуникация стала основополагающей в отношениях. Я говорю, следовательно, существую. Мы наивно полагаем, что наша сущность точнее всего передается в словах. Многие из моих пациентов искренне верят в это, когда говорят: «Мы не близки. Мы совсем не беседуем».
В нашу эру тотальной и постоянной коммуникации эмоциональная близость больше не определяется как глубокое понимание и знание человека, приобретаемое лишь со временем и рождающееся в тишине. Теперь мы думаем, что близость — разрушительный процесс, требующий полного раскрытия себя и доверительного обсуждения самого личного и интимного, а именно наших чувств. Разумеется, слушать здесь так же важно, как и рассказывать. Реципиент наших откровений должен быть любящим и способным не осудить, то есть сочувствующим и поддерживающим нас «умелым слушанием». Нам хочется, чтобы нас поняли, оценили и приняли, и мы ожидаем, что, поделившись самым сокровенным, получим в ответ именно это.
Фото: Frank May / Global Look
Неслучайно формирование современной концепции эмоциональной близости с акцентом на говорении складывается параллельно с ростом экономической независимости женщин. Она перестает быть финансово привязанной к мужу, общество не требует от нее оставаться в несчастливом браке, и в результате женщины начинают предъявлять к браку более серьезные требования. Основанные на ультиматумах отношения на износ уже неприемлемы. Теперь мы ожидаем получить в браке удовлетворяющую обе стороны эмоциональную связь. Такие нововведения распространяются и на мужчин, которые не обязаны больше обеспечивать всю семью (а это ведь тоже было своего рода повинностью).
В современной конструкции стабильной пары женское влияние очевидно. В периоды, когда обществу нужны новые сценарии формирования эмоциональной связи, женщины привносят в отношения хорошо развитые коммуникативные навыки и изобретательность. Много сил положено на то, чтобы объяснить причину более развитых вербальных способностей женщин в эмоциональной сфере. Для целей нашего рассуждения достаточно вспомнить, что, имея на протяжении многих сотен лет очень ограниченный доступ к власти, женщины научились мастерски строить отношения. В социализации девочек важный акцент по-прежнему делается на умении формировать и поддерживать их.
Больше, чем раньше, жизнь требует от каждого из нас невероятных навыков адаптации. Мы должны уметь поддерживать отношения, несмотря на постоянное давление внешнего мира. Феминизация эмоциональной близости, акцент на открытый и честный диалог дают необходимые ресурсы для соответствия требованиям новой парадигмы отношений.
Программы разведения в неволе: плюсы и минусы в построении «дуги»
Блог, написанный Эмили Темпл
Программы разведения в неволе — это отделы в зоопарках, спасательных службах, заповедниках и т. Д., В которых животные содержатся в вольерах и разводятся для производства будущих поколений их видов. Существует большая дискуссия о том, следует ли продолжать подобные программы. Эта статья призвана обеспечить базовый подход к плюсам и минусам программ разведения в неволе как в аспекте поведения животных, так и в отношении сохранения животных.
Итак, давайте начнем с положительных аспектов этих программ разведения в неволе. Зоопарки являются одними из крупнейших спонсоров проектов по сохранению животных и исследований, и откуда эти деньги берутся. Большая часть поступает от широкой публики, которая платит за посещение этих зоопарков каждый год, несколько раз в год, и тех, кто чувствует себя вынужденным делать пожертвования. Одной из особенных особенностей, которые приводят этих людей в зоопарки, является возможность увидеть новых обнимающихся, экзотических и специальных маленьких животных. Например, недавнее рождение дымчатого леопарда в зоопарке Лоури-Парка в Тампе является или будет отличным выбором для людей, которые приходят и платят, чтобы попасть в зоопарк, чтобы увидеть милого маленького детеныша.Теперь программы разведения в неволе предназначены не только для того, чтобы собрать толпу, их главная цель заключается в том, чтобы помочь сохранить животных, находящихся под угрозой исчезновения или находящихся под угрозой исчезновения в дикой природе, чтобы вид не вымирал. Темпы вымирания растут, и прогнозируется, что 20-50% видов в мире вымрут в ближайшие пару десятилетий [1]. Таким образом, зоопарки могут действовать как своего рода «дуга», удерживая виды мира в неволе и спасая их генетический материал от полного уничтожения. Некоторые из этих программ разведения в неволе также имеют целью реинтродукцию этих животных обратно в естественную или дикую среду.Эти реинтродукции могут помочь в усилиях по сохранению путем увеличения численности населения и уменьшения инбридинга и генетического дрейфа.
Теперь, с другой стороны, есть некоторые недостатки этих программ разведения в неволе. Большая проблема, которая возникает с программами разведения в неволе, — огромное количество животных в неволе. У большинства объектов нет ресурсов или места для поддержки более крупной программы разведения. Кроме того, программы разведения в неволе дорого обходятся для поддержки и надлежащего ухода за каждым животным, поэтому они состоят из нескольких животных, которые не могут содержать надлежащую племенную популяцию [2].Еще одна важная проблема, связанная с программами разведения в неволе, связана с поведением животных. Несмотря на то, что лица, осуществляющие уход, стараются изо всех сил сделать вольеры как можно более естественными и стимулирующими, им не хватает дикой / естественной среды. Таким образом, с этими изменениями в окружающей среде происходит изменение поведения этих животных. Некоторыми основными изменениями в поведении являются уменьшение избегания хищников, снижение способностей к поиску пищи, увеличение режима сна, снижение общей активности и некоторые проблемы в социальном поведении.Некоторые виды в неволе даже имеют проблемы с размножением, такие как популяции носорогов, находящихся под угрозой исчезновения, и это заставляет усомниться в эффективности их программы разведения в неволе. Эти изменения в поведении являются основным фактором того, могут ли эти животные быть вновь введены в дикую природу и принесут ли они пользу их популяции.
Итак, в целом, вопрос все еще существует. Являются ли эти программы разведения в неволе хорошей или плохой вещью? Разве не важно, чтобы некоторые особи вида еще где-то существовали, а не вымерли полностью? Или лучше попытаться просто поддержать дикие популяции такими, какие они есть, и использовать другие методы сохранения, чтобы сохранить исчезающие виды, даже если это грозит полным исчезновением.Дискуссия все еще витает в воздухе, и, возможно, ее следует оценивать по видам.
Цитирования:
Рахбек, Карстен. «Разведение в неволе — полезный инструмент в сохранении биоразнообразия?» — Springer . Kluwer Academic Publishers, 1 августа 1993 года. Веб. 31 марта 2015 года.
Снайдер, Н.Ф.Р., Дерриксон, С.Р., Бейссинджер, С.Р., Вили, Дж. В., Смит, Т.Б., Тоун, В.Д. и Миллер, Б.(1996), Ограничения разведения в неволе при вымирании видов. Охрана природы, 10: 338–348. doi: 10.1046 / j.1523-1739.1996.10020338.x
,
Wikizero — Разведение в неволе
Разведение в неволе , также известное как «размножение в неволе», — это процесс содержания растений или животных в контролируемых условиях, таких как заповедники, зоопарки, ботанические сады и другие природоохранные объекты. Иногда он используется для оказания помощи видам, которым угрожает деятельность человека, такая как потеря среды обитания, фрагментация, чрезмерная охота или рыболовство, загрязнение, хищничество, болезни и паразитизм. [1] В некоторых случаях программа разведения в неволе может спасти вид от вымирания, но для успеха заводчики должны учитывать множество факторов, включая генетические, экологические, поведенческие и этические проблемы.Наиболее успешные попытки включают сотрудничество и координацию многих учреждений.
История [править]
Арабский орикс — одно из первых животных, повторно введенных в рамках программы разведения в неволе.
Техника разведения в неволе началась с первой одомашнивания животных, таких как козы, и растений, таких как пшеница, по крайней мере, 10 000 лет назад. [2] Эти методы были затем расширены с появлением первых зоопарков, которые начались как королевские зверинцы в Египте [3] и его популярность, что привело к увеличению зоопарков по всему миру.Первые программы разведения в неволе были начаты только в 1960-х годах. Эти программы, такие как программа разведения арабского орикса в зоопарке Феникса в 1962 году, были направлены на реинтродукцию этих видов в дикую природу. [4] Эти программы были расширены в соответствии с Законом администрации Никсона 1973 года об исчезающих видах, который был направлен на защиту исчезающих видов и мест их обитания для сохранения биоразнообразия. [5] С тех пор исследовательские и консервационные центры были размещены в зоопарках, таких как Институт исследований охраны природы в зоопарке Сан-Диего, основанный в 1975 году и расширенный в 2009 году, [6] , что способствовало успешному сохранению усилия видов, таких как гавайская ворона. [7]
Координация [редактировать]
Разведение видов, занимающихся вопросами сохранения, координируется программами совместного разведения, содержащими международные племенные книги и координаторы, которые оценивают роли отдельных животных и учреждений с глобальной или региональной точки зрения. Эти учебники содержат информацию о дате рождения, поле, местонахождении и происхождении (если известно), которая помогает определить показатели выживаемости и воспроизводства, количество основателей популяции и коэффициенты инбридинга. [8] Координатор видов просматривает информацию в племенных книгах и определяет стратегию разведения, которая дала бы наиболее выгодное потомство.
Если два разных животных найдены в разных зоопарках, животных можно перевозить для спаривания, но это вызывает стресс, что, в свою очередь, может снизить вероятность спаривания. Тем не менее, это все еще популярный метод разведения среди европейских зоологических организаций. [9] Искусственное оплодотворение (путем доставки спермы) — это еще один вариант, но животные-самцы могут испытывать стресс во время сбора спермы, и то же самое касается самок во время процедуры искусственного оплодотворения.Кроме того, при таком подходе получается менее качественная сперма, поскольку при транспортировке требуется продлить срок службы спермы на время прохождения.
Существуют региональные программы по сохранению исчезающих видов:
Задачи [править]
Генетика [редактировать]
Цель многих популяций в неволе состоит в том, чтобы поддерживать уровни генетического разнообразия, аналогичные тем, которые встречаются в диких популяциях. Поскольку популяции в неволе, как правило, невелики и содержатся в искусственной среде, генетические факторы, такие как адаптация, инбридинг и потеря разнообразия, могут быть серьезной проблемой.
Одомашнивание (адаптация) [править]
Адаптивные различия между популяциями растений и животных возникают из-за различий в нагрузке на окружающую среду. В случае размножения в неволе до реинтродукции в дикую природу виды могут эволюционировать, адаптируясь к неволе, а не к естественной среде. [11] Повторное введение растения или животного в среду, отличную от той, из которой они были первоначально, может привести к фиксации признаков, которые могут не подходить для этой среды, оставляя человека в неблагоприятном положении.Интенсивность селекции, исходное генетическое разнообразие и эффективный размер популяции могут влиять на то, насколько вид адаптируется к окружающей среде в неволе. [10] Работы по моделированию показывают, что продолжительность программ (то есть время от основания популяции в неволе до события последнего выпуска) является важным фактором, определяющим успех реинтродукции. Успех максимизируется для промежуточной продолжительности проекта, что позволяет высвобождать достаточное количество людей, в то же время сводя к минимуму количество поколений, подвергающихся смягченному отбору в неволе. [11] Можно свести к минимуму, сократив количество поколений в неволе, свести к минимуму отбор для адаптаций в неволе, создав среду, аналогичную естественной среде, и максимизировать количество иммигрантов из диких популяций. [12]
Генетическое разнообразие [править]
Одним из следствий небольшого размера популяции в неволе является усиление влияния генетического дрейфа, когда гены могут случайно или полностью исчезнуть, что приведет к сокращению генетического разнообразия.Другими факторами, которые могут повлиять на генетическое разнообразие популяции в неволе, являются узкие места и первоначальный размер популяции. Узкие места, такие как быстрое сокращение популяции или небольшая начальная популяция, влияют на генетическое разнообразие. Потери могут быть сведены к минимуму путем создания популяции с достаточно большим числом основателей, чтобы генетически представлять дикую популяцию, максимизировать размер популяции, максимизировать отношение эффективного размера популяции к фактическому размеру популяции и минимизировать количество поколений в неволе. [11]
Инбридинг [править]
Инбридинг — это когда организмы спариваются с близкородственными особями, снижая гетерозиготность в популяции. Хотя инбридинг может быть относительно распространенным явлением, когда он приводит к снижению физической подготовленности, он известен как депрессия инбридинга. Вредные последствия инбридинговой депрессии особенно распространены в небольших популяциях и поэтому могут быть значительными в неволе. [13] Чтобы сделать эти популяции наиболее жизнеспособными, важно отслеживать и уменьшать эффекты экспрессии вредных аллелей, вызванных депрессией инбридинга, и восстанавливать генетическое разнообразие. [13] Сравнение инбредных популяций с неинбредными или менее инбредными популяциями может помочь определить степень вредных последствий, если таковые имеются. [14] Тщательный мониторинг возможности инбридинга в разведенной популяции также является ключом к успеху реинтродукции в естественную среду обитания вида.
Газель Спика была в центре внимания программы разведения в неволе, сосредоточенной на определении влияния отбора на снижение генетической нагрузки.
Outbreeding [править]
Outbreeding — это когда организмы спариваются с неродственными особями, увеличивая гетерозиготность в популяции.Хотя новое разнообразие часто полезно, если между двумя индивидами существуют большие генетические различия, это может привести к депрессии. Это снижение физической формы, аналогичное депрессии инбридинга, но обусловлено рядом различных механизмов, включая таксономические проблемы, хромосомные различия, сексуальную несовместимость или адаптивные различия между людьми. [15] Распространенной причиной являются различия в хромосомной плоидности и гибридизация между людьми, ведущая к бесплодию.Наилучшим примером является орангутан, который до таксономического пересмотра в 1980-х годах обычно использовался в неволе, производя гибридных орангутанов с более низкой пригодностью [ цитирование необходимо ] . Если во время повторной интродукции хромосомная плоидность будет проигнорирована, усилия по восстановлению потерпят неудачу из-за стерильных гибридов в дикой природе. Если существуют большие генетические различия между индивидами из далекого населения, их следует разводить только в тех случаях, когда не существует других партнеров.
Изменения в поведении [править]
Разведение в неволе может способствовать изменениям в поведении животных, которые были вновь введены в дикую природу. Выпущенные животные обычно менее способны охотиться или добывать пищу, что приводит к голоду, возможно потому, что молодые животные провели критический период обучения в неволе. Выпущенные животные часто демонстрируют более рискованное поведение и не могут избежать хищников. [16] Матери тамарина с золотым львом часто умирают в дикой природе до того, как у них появляется потомство, потому что они не могут лазать и добывать корм.Это приводит к продолжающемуся сокращению популяции, несмотря на реинтродукцию, так как виды не способны производить жизнеспособное потомство. Обучение может улучшить навыки борьбы с хищниками, но их эффективность варьируется. [17] [18]
Лосось, выращенный в неволе, проявляет аналогичное снижение с осторожностью и погибает от хищников в молодости. Однако лосось, выращенный в обогащенной среде с естественной добычей, проявлял меньше рискованного поведения и имел больше шансов выжить. [19]
Исследование на мышах показало, что после размножения в неволе было много поколений, и эти мыши были «выпущены» для размножения с дикими мышами, что рожденные в неволе мыши размножались между собой, а не с дикие мыши.Это говорит о том, что разведение в неволе может повлиять на предпочтения спаривания, и имеет значение для успеха программы реинтродукции. [20]
Остров Чатем Черный Робин на острове Рангатира, Новая Зеландия.
Опосредованное человеком восстановление видов может непреднамеренно способствовать неадаптивному поведению диких популяций. В 1980 году число диких Черных Робинов на острове Чатем было сокращено до одной пары спаривания. Интенсивное управление популяциями помогло населению выздороветь, и к 1998 году там было 200 человек.Во время выздоровления ученые наблюдали «откладку обода», когда люди откладывали яйца на ободе гнезда вместо центра. Рим откладывал яйца никогда не вылупился. Для борьбы с этой землей менеджеры отодвинули яйцо в центр гнезда, что значительно увеличило размножение. Однако, благодаря тому, что эта неадаптивная черта сохранялась, более половины населения стали слоями обода. Генетические исследования показали, что это был аутосомно-доминантный менделевский признак, который был выбран для вмешательства человека [21]
Успехи [править]
Гепард в Центре гепардов и дикой природы De Wildt.
Центр охраны диких животных и диких животных De Wildt, созданный в Южной Африке в 1971 году, осуществляет программу разведения гепардов в неволе. С 1975 по 2005 год родилось 242 помета с общим количеством 785 детенышей. Коэффициент выживаемости детенышей составлял 71,3% в течение первых двенадцати месяцев и 66,2% для старших детенышей, подтверждая тот факт, что гепардов можно успешно разводить (и их угроза уменьшилась). Это также указало, что отказ в других местах размножения может быть из-за «плохой» морфологии сперматозоидов. [22]
Дикие тасманские дьяволы снизились на 90% из-за трансмиссивного рака, называемого дьявольской опухолью на лице. [23] Запущена программа популяции по страхованию в неволе, но в настоящее время показатели размножения в неволе ниже, чем они должны быть. Keeley, Fanson, Masters и McGreevy (2012) стремились «улучшить наше понимание эстрального цикла дьявола и выяснить потенциальные причины неудачных спариваний между мужчинами и женщинами», изучив временные закономерности концентраций фекального прогестагена и кортикостерона. Они обнаружили, что большинство неудачных самок были рождены в неволе, предполагая, что если выживание вида зависит исключительно от размножения в неволе, популяция, вероятно, исчезнет. [24]
В 2010 году зоопарк штата Орегон обнаружил, что спаривание кроликов-пигмеев в бассейне реки Колумбия, основанное на знакомстве и предпочтениях, привело к значительному увеличению успеха размножения. [25]
В 2019 году исследователи, пытающиеся разводить в неволе американских веслоносов и русского осетра, раздельно случайно разводят верблюдов — гибридную рыбу между двумя рыбами. [26]
Используемые методы [править]
Все известные особи популяции калифорнийских кондоров были отловлены и затем разведены с использованием исследований микросателлитных областей в их геноме.
Чтобы создать нерестившуюся популяцию в неволе с достаточным генетическим разнообразием, заводчики обычно выбирают особей из разных исходных популяций — в идеале, по крайней мере, 20-30 особей. Популяции основателей для программ разведения в неволе часто имели меньше индивидуумов, чем идеальные, из-за их угрожающего состояния, что делало их более восприимчивыми к таким вызовам, как депрессия инбридинга. [27]
Чтобы преодолеть проблемы разведения в неволе, такие как адаптивные различия, потеря генетического разнообразия, депрессия инбридинга и депрессия аутбридинга, и получить желаемые результаты, программы разведения в неволе используют много методов мониторинга.Искусственное осеменение используется для получения желаемого потомства от индивидуумов, которые не спариваются естественным путем, чтобы уменьшить последствия спаривания близкородственных особей, таких как инбридинг. [27] методы, как показано в панд порнографией позволяют программам спариваться избранных лиц, поощряя брачное поведение. [28] Поскольку задача размножения в неволе состоит в том, чтобы свести к минимуму последствия размножения близкородственных особей, микросателлитные области из генома организмов можно использовать для определения количества связей между основателями, чтобы минимизировать родство и выбрать наиболее отдаленных особей для размножения. [27] Этот метод был успешно использован при разведении в неволе калифорнийского кондора и рельса Гуама. Схема максимального предотвращения инбридинга (MAI) позволяет контролировать на уровне группы, а не на индивидуальном уровне, вращая людей между группами, чтобы избежать инбридинга. [27]
Новые технологии [править]
Технология вспомогательной репродукции (АРТ): искусственное осеменение [править]
Получение диких животных в неволе для естественного размножения может быть сложной задачей.Например, гигантские панды теряют интерес к спариванию после того, как их поймают, а гигантские панды-женщины испытывают эструс только раз в год, который длится от 48 до 72 часов. [29] Многие исследователи обратились к искусственному осеменению в попытке увеличить популяции находящихся под угрозой исчезновения животных. Он может использоваться по многим причинам, в том числе для преодоления трудностей физического разведения, чтобы позволить мужчине осеменять гораздо большее число самок, контролировать отцовство потомства и избегать травм, полученных во время естественного спаривания. [30] Это также создает более генетически разнообразные популяции в неволе, позволяя пленным учреждениям легко обмениваться генетическим материалом друг с другом без необходимости перемещать животных. Ученый из Университета Юстуса-Либиха в Гиссене, Германия, из рабочей группы Михаэля Лирца разработал новую методику сбора спермы и искусственного оплодотворения у попугаев, производящих первую в мире ару путем вспомогательной репродукции [31]
Криоконсервация [ править]
Виды животных могут храниться в генных банках, которые состоят из криогенных устройств, используемых для хранения живых сперматозоидов, яиц или эмбрионов в ультрахолодных условиях.Зоологическое общество Сан-Диего создало «замороженный зоопарк» для хранения замороженных тканей из образцов самых редких и исчезающих видов в мире с использованием методов криоконсервации. В настоящее время насчитывается более 355 видов, включая млекопитающих, рептилий и птиц. Криоконсервация может быть выполнена как криоконсервация ооцитов перед оплодотворением или криоконсервация эмбрионов после оплодотворения. Криогенно сохраненные образцы могут потенциально использоваться для возрождения пород, находящихся под угрозой исчезновения или восстановления, для улучшения породы, скрещивания, исследований и разработок.Этот метод может использоваться для практически неограниченного хранения материала без ухудшения качества в течение гораздо большего периода времени по сравнению со всеми другими методами сохранения ex situ. Тем не менее, криоконсервация может быть дорогой стратегией и требует долгосрочных гигиенических и экономических обязательств, чтобы зародышевая плазма оставалась жизнеспособной. Криоконсервация также может столкнуться с уникальными проблемами, связанными с видом, поскольку некоторые виды имеют сниженную выживаемость замороженной зародышевой плазмы, [32] , но криобиология является областью активных исследований, и в настоящее время проводится множество исследований, касающихся растений.
Примером использования криоконсервации для предотвращения вымирания породы домашнего скота является случай крупного рогатого скота венгерский серый или Magya Szurke. Венгерский серый скот когда-то был доминирующей породой в юго-восточной Европе с населением 4,9 млн. Голов в 1884 году. В основном они использовались для разведения мяса и мяса. Тем не менее, популяция сократилась до 280 000 голов к концу Второй мировой войны и в конечном итоге достигла низкой численности — 187 женщин и 6 мужчин с 1965 по 1970 год. [33] Сокращение использования породы было связано главным образом с механизацией сельского хозяйства. и принятие основных пород, которые дают более высокую выработку молока. [34] Венгерское правительство запустило проект по сохранению породы, поскольку она обладает ценными чертами, такими как выносливость, легкость отела, устойчивость к болезням и легкая адаптация к различным климатическим условиям. Государственная программа включала различные стратегии сохранения, включая криоконсервацию спермы и эмбрионов. [33] Усилия правительства Венгрии в области охраны окружающей среды довели население до 10 310 человек в 2012 году, что показывает значительное улучшение с помощью криоконсервации. [35]
клонирование [править]
Наилучшие текущие методы клонирования имеют средний показатель успеха 9,4%, [36] при работе со знакомыми видами, такими как мыши, в то время как клонирование диких животных обычно составляет менее 1 процентов успешных. [37] В 2001 году корова по имени Бесси родила клонированного азиатского гаура, находящегося под угрозой исчезновения, но теленок умер через два дня. В 2003 году был успешно клонирован бантенг, за которым последовали три африканских диких кошки из оттаявшего замерзшего эмбриона.Эти успехи давали надежду, что подобные методы (с использованием суррогатных матерей другого вида) могут быть использованы для клонирования вымерших видов. Предвидя такую возможность, образцы тканей последнего букардо (пиренейского козерога) были заморожены в жидком азоте сразу после его смерти в 2000 году. Исследователи также рассматривают возможность клонирования находящихся под угрозой исчезновения видов, таких как гигантская панда и гепард. Однако клонированию животных противостоят группы животных из-за количества клонированных животных, которые страдают от пороков развития до того, как они погибнут. [38]
Межвидовая беременность [править]
Потенциальным методом, способствующим размножению находящихся под угрозой исчезновения видов, является межвидовая беременность, имплантация эмбрионов исчезающих видов в матку самки родственных видов и перенос ее на срок. [39] Используется для испанского козла [40] и дрофа Хубара. [41]
Этические соображения [править]
С такими успехами, как в 1986 году, когда популяция только 18 оставшихся в мире черных хорьков была возвращена до 500 в дикой природе, и когда арабский орикс был возвращен от вымирания в 1972 году до 1000 жителей пустынь на Ближнем Востоке программы разведения в неволе оказались успешными на протяжении всей истории. [42] Хотя разведение в неволе звучит как идеальное решение для предотвращения угрозы исчезновения животных, находящихся под угрозой исчезновения, все еще есть основания полагать, что эти программы иногда могут принести больше вреда, чем пользы. Некоторые пагубные эффекты включают в себя задержки в понимании оптимальных условий, необходимых для размножения, неспособность достичь самоподдерживающихся уровней или обеспечение достаточного запаса для высвобождения, потеря генетического разнообразия из-за инбридинга и плохой успех в повторных интродукциях, несмотря на наличие выращенных в неволе молодняка. [43] Несмотря на то, что было доказано, что программы разведения в неволе привели к отрицательным генетическим эффектам в уменьшении пригодности разводимых в неволе организмов, нет прямых доказательств того, что этот отрицательный эффект также снижает общую пригодность их диких рождений потомки. [44]
Есть основания требовать освобождения животных из программ содержания в неволе по четырем основным причинам: нехватка места из-за чрезмерно успешных программ разведения, закрытие помещений по финансовым причинам, давление со стороны правозащитных организаций группы, и для помощи в сохранении исчезающих видов. [45] Кроме того, существует много этических осложнений при реинтродукции животных, рожденных в неволе, обратно в дикую природу. Например, когда ученые повторно вводили редкий вид жаб в дикую природу Майорки в 1993 году, непреднамеренно появился потенциально смертельный гриб, который мог убить лягушек и жаб. [46] Также важно сохранить первоначальную среду обитания организма или воспроизвести эту конкретную среду обитания для выживания видов.
См. Также [редактировать]
Список литературы [редактировать]
- ^ Холт, W. Грюбер, Кэтрин Э. (2015). «Влияние раннего отбора жизнеспособности на управление инбридингом и генетическим разнообразием при сохранении». Молекулярная экология . 24 (8): 962–1083. DOI: 10.1111 / mec.13141. PMID 25735639.
.
Разведение и продажа | Big Cat Rescue
13 просмотров
0
Рейтинги
Оцените это
НЕТ причин разводить тигров (или любых других крупных кошек) для жизни в условиях лишения свободы и лишений. Единственные санкционированные международные планы разведения экзотических кошек называются планами выживания видов (SSP), и они проводятся ТОЛЬКО в аккредитованных зоопарках.
Рон Тилсон, директор по сохранению в зоопарке Миннесоты и координатор программы разведения тигров в неволе Американской ассоциации зоопарков и аквариумов, говорит: «Сказать частным владельцам:« Мы спасаем тигров »- ложь», — говорит Тилсон.«Они не спасают тигров; они разводят их с целью получения прибыли ».
Тилсон говорит, что рынок экзотических животных — это многомиллионная индустрия, которая находится чуть ниже нелегальной торговли наркотиками и чуть выше нелегального рынка оружия.
Тилсон говорит, что тигры — самое харизматическое животное на земле. Их обращение универсально. «Это альфа-хищник, который нас убивал и ел», — говорит он. «Мы не можем не восхищаться их силой и благодатью. Тигры представляют все хорошо, достойно и мощно.Все, что эти люди хотели бы быть. Это все путешествие эго — большие пушки, большие грузовики и большие тигры ».
Разведение в неволе спасает животных от вымирания?
Никто из разведенных экзотических кошек не делает ничего, чтобы спасти их в дикой природе. Дикие кошки, находящиеся в частных руках, в основном оказались излишками зоопарка и были распроданы в черный ход без записей и родословных. Прочитайте книгу Алана Грина «Подземный мир животных», чтобы увидеть некоторые из крупных зоопарков, которые были пойманы на этом.Это все еще происходит сегодня.
Этих животных потом разводили без разбора, и многие из них были преднамеренно инбредными по таким признакам, как белая шерсть, крошечный размер и послушный (читай умственно отсталый) характер. Ни одна из экзотических кошек в диких руках не может быть прослежена до дикой природы, кроме местных кошек, пумы и рыжиков, которых, возможно, вырвали из дикой природы в США. По этой причине их никогда нельзя разводить для ознакомления с дикой природой. ,
Во-первых, таких программ не существует , и даже если по какой-то стихийной беде все человеческие поселения были стерты с какой-то обширной территории и снова стали пригодными для дикой природы, эти разводимых кошки никогда не смогут выжить .Причина в том, что их инстинкты географические, и прекрасным примером была попытка заселения ныне вымершего оцелота TX.
Зоопарки AZA (Американской зоологической ассоциации) собрались вместе, взяли в плен разведенных оцелотов и выпустили их в Техасе. Проблема заключалась в том, что ни одна из кошек в зоопарках не была родом из TX, потому что оцелоты в TX уже давно вымерли. Вместо этого все они были от кошек, которых давно вывезли из дикой природы Центральной Америки. В Центральной Америке оцелоты едят змей, потому что большинство из них не ядовиты.Когда оцелоты, разводимые в зоопарке, освободились в штате Техас, они вернулись к своим древним инстинктам в поисках пищи и разыскали змей, но змеи в Техасе были в основном гремучими змеями, и программа оцелота вымерла в считанные недели.
В реальном мире есть и другие причины, по которым это не работает, в том числе тот факт, что конфликт между человеком и большой кошкой является одной из главных причин, по которой кошки исчезают из районов. Разведение в неволе не только выборочно выбирает животных, которые меньше всего подходят для дикой природы , но и заставляет кошек не бояться людей.Это усиливает конфликт, и в результате этого не только будет убита кошка-нарушитель, но, скорее всего, любая дикая кошка, замеченная в этом районе, будет выслежена и убита в случае ошибочной идентификации. Это обостряет исчезновение кошек в дикой природе.
И последнее, но, может быть, самое важное, если вы можете заплатить, чтобы увидеть диких кошек на ваших условиях (то есть: дешево, в клетке или быть вынужденными позволить вам дотронуться до них и сфотографироваться с ними или их молодыми), то вы не готовы ничего не узнаю о том, кто эти животные на самом деле.Вы не узнаете, как они вписываются в сложную среду, когда они находятся в ситуации, которая не дублирует всю сеть жизни, частью которой они являются в дикой природе. Все дикие кошки бродят по территориям, которые исчисляются в милях, а не в квадратных футах. Чтобы узнать что-нибудь о них, вы должны увидеть, кто они в реальной обстановке.
Сохранение — это очень сложный вопрос, и настройки параметров не могут его дублировать, поэтому важная работа по сохранению целых экосистем не учитывается и не выполняется в условиях настройки. Что еще хуже, это то, что на словах платят этим достойным целям, и когда вы платите за то, чтобы увидеть дикую природу, вы уходите, думая, что сделали что-то хорошее, хотя на самом деле вы способствовали решению проблемы. Вы заплатили, чтобы увидеть кота в клетке. Вы убедились, что индустрия продолжает разводить и эксплуатировать больше кошек. Вы не заплатили, чтобы спасти диких и всех чудесных и величественных существ, которые называют это домом. Вы кладете еще один гвоздь в гроб для планеты.
большие кошки делают плохих питомцев
Это самое частое электронное письмо, которое мы получаем от владельцев экзотических кошек: «Привет, я действительно над головой! Я получил эту вещь как младенец.Я поднял бутылку. Все было здорово. Но я больше не могу справиться с этим котом. Я не могу разрушить это. Он пытается напасть на людей. Я просто не знаю, что с этим делать ». Это была настоящая цитата о Сервале, но у нас были сотни похожих писем о всех видах экзотических кошек.
Мы не разводим, не продаем и не торгуем кошками. Мы кастрировали всех наших самцов или разместили их отдельно, чтобы избежать несчастных случаев. Мы успешно управляли более чем 100 экзотическими кошками без происшествий в течение десяти и более лет.Ужасные звуки, которые вы слышите во время игры, — это шум жары, и они остаются в тепле круглый год.
Ниже представлены несколько зоопарков и псевдо-заповедников во Флориде. Эти места разводят и продают, лгая публике и говоря, что они делают это для сохранения. Файл большой, поэтому вам, возможно, придется немного подождать, пока он полностью загрузится, а затем снова нажать кнопку воспроизведения. Это те, которые открыты для публики. Многие намного хуже, но не позволяют публике снимать.
Во многих местах утверждается, что они разводят кошек, чтобы спасти их от вымирания, когда на самом деле они не участвуют в каких-либо реальных усилиях по сохранению и скорее оправдывают свое размножение, чтобы иметь детей, которые будут приносить платных посетителей и еще хуже продавать.Многие люди обращаются к нам каждую неделю, говоря, что они хотят начать программу разведения в неволе, чтобы спасти кошек от вымирания, но единственными жизнеспособными программами, которые в настоящее время используются таким образом, чтобы удовлетворить эту цель, являются аккредитованные зоопарки, которые не будут работать с частный сектор. Если вы не можете проследить родословную своей кошки до самой дикой природы и не были приняты в план выживания видов для этой конкретной породы, вы не будете содействовать сохранению, а скорее будете вносить вклад в изобилие нежелательных животных.
Все кошки в вышеприведенном видео — «домашние животные», воспитанные вручную, которые делают то, что естественно, по мере взросления. Возможно, вам придется дважды щелкнуть, чтобы начать видео.
Пожалуйста, не просите нас продать вам котенка или направить вас к брокеру, дилеру или заводчику. Эти животные не делают хорошими домашними животными, и если у вас есть опыт и знания, чтобы ухаживать за ним до конца его жизни, вам следует уделить время уходу за сотнями нежелательных животных, попавших в настоящие убежища. ,Настоящие святилища не размножаются.
Каждую неделю мы получаем запросы от людей, которые ищут место, где можно взять своего «любимого» кота. Каждый год нам приходится отказывать более 100 таким «домашним животным». Эти невольные владельцы обнаружили, что все экзотические кошки, как мужские, так и женские, 
кастрированы или нет, распыляют и кусают, когда достигают половой зрелости. (Они тоже не просто распыляют. Мы говорим о ведрах с самой нечистой пахнущей мочой по всему вашему дому, вашим вещам и вам.Если вы мне не верите, посмотрите этот клип про кастрированного льва ЗДЕСЬ) Перемещение их во двор означает, что ваши соседи скоро будут жаловаться, что ваше место пахнет зоопарком. К тому времени, когда они нас нашли, они обнаружили, что зоопарки не хотят своих животных, что никто не хочет их покупать и что они даже не могут их отдать. Убежища, как правило, заполнены до отказа и не могут кормить другого голодного рта. Слишком часто эти «домашние животные» оказываются в одиночестве, где они наверняка умирают от голода или подвергаются эвтаназии.
Нет причин пытаться сделать из любого домашнего животного животное. Вы оба будете страдать.
,
разведение в неволе | Пример предложения
разведение в неволе еще не включено в кембриджский словарь. Ты можешь помочь!
Также была начата программа разведения в неволе для предотвращения вымирания вида.От
Википедия
Этот пример взят из Википедии и может быть повторно использован под лицензией CC BY-SA.
Несмотря на усилия нескольких групп по сохранению, все неволей разведения программ потерпели неудачу.От
Википедия
Этот пример взят из Википедии и может быть повторно использован под лицензией CC BY-SA.
Тем не менее, по-прежнему разрешены к продаже необычные разновидности окраски, такие как ползунки с белыми ушами и пастелью, полученные из пленников и , которые разводят .От
Википедия
Этот пример взят из Википедии и может быть повторно использован под лицензией CC BY-SA.
По состоянию на конец 2013 года в дикой природе насчитывалось менее 50 особей и менее 300 особей в популяции в неволе , размножающейся в человек.От
Википедия
Этот пример взят из Википедии и может быть повторно использован под лицензией CC BY-SA.
Влияние миграции или инбридинга с последующим отбором на популяции с низким числом основателей: последствия для неволей , разводящих программ.Эта структура соответствует другим требованиям в неволе разведения .
Во-первых, есть некоторые, для которых были осуществлены консервации in situ и разводят программ.
Эти эксперименты подтвердили, что выравнивание размеров семьи может быть использовано для эффективного удвоения размера скудной размножающихся мест.Таким образом, модель Баллу может быть более подходящей для исследования чистки в селекционных программах .
Минимизация родственных связей в , в неволе , в разведения программ.
Вопреки его предположению, программы разведения в неволе очень важны.Мы считаем, что схема в сочетании с проверками, предпринятыми для проверки в неволе и разведения , служит сильным сдерживающим фактором для незаконного вывоза из дикой природы.
Это принесет мало пользы и даже может привести к тому, что некоторые из важных пленников разводят проектов, проводимых зоопарками. Пленница разводить чрезвычайно редко, а необходимые условия все еще неясны.
От
Википедия
Этот пример взят из Википедии и может быть повторно использован под лицензией CC BY-SA.
На международном уровне в неволе , разводящие , могут обеспечить птиц, которых требуют зоопарки, где часто можно увидеть эту привлекательную и необычную птицу.От
Википедия
Этот пример взят из Википедии и может быть повторно использован под лицензией CC BY-SA.
Утверждается, что это необходимо из-за трудностей с в неволе и разведения .От
Википедия
Этот пример взят из Википедии и может быть повторно использован под лицензией CC BY-SA.
Еще один метод, который может помочь в восстановлении популяций, — это пленников, , , размножение техник.От
Википедия
Этот пример взят из Википедии и может быть повторно использован под лицензией CC BY-SA.
В некоторых случаях было создано неволей и селекционных программ , которые в основном были успешными.От
Википедия
Этот пример взят из Википедии и может быть повторно использован под лицензией CC BY-SA.
Эти примеры взяты из Кембриджского английского корпуса и из источников в Интернете.Любые мнения в примерах не соответствуют мнению редакторов Cambridge Dictionary или издательства Cambridge University Press или его лицензиаров.
разведения в неволе еще нет в кембриджском словаре. Ты можешь помочь!
{{#сообщение}}
{{message}}
{{/сообщение}}
{{^ Сообщение}}
Пожалуйста, выберите часть речи и введите предложение в поле «Определение».
{{/сообщение}}
Часть речи
Выберите существительное, глагол и т. Д.
имя прилагательное
наречие
восклицание
существительное
число
префикс
суффикс
глагол
Определение
Отправить
Отмена
,