Википедия типология: типология — Викисловарь
типология — Викисловарь
Морфологические и синтаксические свойства[править]
| падеж | ед. ч. | мн. ч. |
|---|---|---|
| Им. | типоло́гия | типоло́гии |
| Р. | типоло́гии | типоло́гий |
| Д. | типоло́гии | типоло́гиям |
| В. | типоло́гию | типоло́гии |
| Тв. | типоло́гией типоло́гиею | типоло́гиями |
| Пр. | типоло́гии | типоло́гиях |
ти-по-ло́-ги·я
Существительное, неодушевлённое, женский род, 1-е склонение (тип склонения 7a по классификации А. А. Зализняка).
Корень: -тип-; интерфикс: -о-; корень: -лог-; суффикс: -иj; окончание: -я.
Произношение[править]
- МФА: ед. ч. [tʲɪpɐˈɫogʲɪjə], мн. ч. [tʲɪpɐˈɫogʲɪː]
Семантические свойства[править]
Значение[править]
- научная классификация, научный метод анализа предметов или явлений по общности каких-либо признаков ◆ В основе техники проведения анкетирования лежала качественная и количественная классификация объектов изучения, т.е. типология объекта. Н. Г. Хайруллина, А. Р. Салихова, «Динамика социокультурной ситуации на юге Тюменской области», 2004 г. (цитата из Национального корпуса русского языка, см. Список литературы)
- разделение чего-либо по группам, разновидностям, формам ◆ В прежней жизни у папиросы была своя типология. Была папироса перед сном, и папироса утренняя, и ленивая послеобеденная папироса, папироса делового разговора и дружеской болтовни. Л. Я. Гинзбург, «Записные книжки. Воспоминания. Эссе», 1920–1943 г. (цитата из Национального корпуса русского языка, см. Список литературы)
- лингв. раздел лингвистики, занимающийся выяснением наиболее общих закономерностей различных языков, не связанных между собой общим происхождением или взаимным влиянием ◆ Насущная задача грамматической типологии ― отделить описание элементарных универсальных функций («типология категорий») от описания их выражения в конкретных языках («типология систем»)〈…〉 В. А. Плунгян, «Проблемы грамматического значения в современных морфологических теориях (обзор)», 1999 г. (цитата из Национального корпуса русского языка, см. Список литературы) ◆ Сравнение исторических изменений, эволюции грамматики и звучания десятков родственных языков положило начало современной лингвистике и сравнительному языкознанию. Фридрих фон Шлегель, один из первых исследователей индоевропейских языков в начале ХIХ в., ввёл термин «сравнительная грамматика» и установил типологию языков, отличив флексивные, агглютинативные и изолирующие языки. Леонид Перловский, «Сознание, язык и математика», 2003 г. // «Звезда» (цитата из Национального корпуса русского языка, см. Список литературы)
Синонимы[править]
Антонимы[править]
- —
- —
Гиперонимы[править]
- классификация
- разделение
- систематизация
Гипонимы[править]
Родственные слова[править]
Этимология[править]
Происходит от франц. typologie «типология», составленного из др.-греч. τύπος «удар, след, отпечаток», далее из τύπτω «бить», далее из праиндоевр. *taup-, *staup- «бить, топтать» + λογία «сбор пожертвований, подаяний» от др.-греч. λέγω «говорю, сообщаю, рассказываю»; родств. λόγος «слово, речь, разум; мнение»; восходит к праиндоевр. *leg- «собирать».
Фразеологизмы и устойчивые сочетания[править]
Перевод[править]
Библиография[править]
Морфологические и синтаксические свойства[править]
типология
Существительное.
Корень: —.
Произношение[править]
Семантические свойства[править]
Значение[править]
- типология ◆ Отсутствует пример употребления (см. рекомендации).
Синонимы[править]
Антонимы[править]
Гиперонимы[править]
Гипонимы[править]
Родственные слова[править]
| Ближайшее родство | |
Этимология[править]
От ??
Фразеологизмы и устойчивые сочетания[править]
Морфологические и синтаксические свойства[править]
типология
Существительное, женский род.
Корень: —.
Произношение[править]
Семантические свойства[править]
Значение[править]
- типология ◆ Отсутствует пример употребления (см. рекомендации).
Синонимы[править]
Антонимы[править]
Гиперонимы[править]
Гипонимы[править]
Родственные слова[править]
| Ближайшее родство | |
Этимология[править]
От ??
Фразеологизмы и устойчивые сочетания[править]
Морфологические и синтаксические свойства[править]
типология
Существительное.
Корень: —.
Произношение[править]
Семантические свойства[править]
Значение[править]
- типология ◆ Отсутствует пример употребления (см. рекомендации).
Синонимы[править]
Антонимы[править]
Гиперонимы[править]
Гипонимы[править]
Родственные слова[править]
| Ближайшее родство | |
Этимология[править]
От ??
Фразеологизмы и устойчивые сочетания[править]
Морфологические и синтаксические свойства[править]
типология
Существительное.
Корень: —.
Произношение[править]
Семантические свойства[править]
Значение[править]
- типология ◆ Отсутствует пример употребления (см. рекомендации).
Синонимы[править]
Антонимы[править]
Гиперонимы[править]
Гипонимы[править]
Родственные слова[править]
| Ближайшее родство | |
Этимология[править]
От ??
Фразеологизмы и устойчивые сочетания[править]
Морфологические и синтаксические свойства[править]
типология
Существительное.
Корень: —.
Произношение[править]
Семантические свойства[править]
Значение[править]
- типология ◆ Отсутствует пример употребления (см. рекомендации).
Синонимы[править]
Антонимы[править]
Гиперонимы[править]
Гипонимы[править]
Родственные слова[править]
| Ближайшее родство | |
Этимология[править]
От ??
Фразеологизмы и устойчивые сочетания[править]
Морфологические и синтаксические свойства[править]
типология
Существительное.
Корень: —.
Произношение[править]
Семантические свойства[править]
Значение[править]
- типология ◆ Отсутствует пример употребления (см. рекомендации).
Синонимы[править]
Антонимы[править]
Гиперонимы[править]
Гипонимы[править]
Родственные слова[править]
| Ближайшее родство | |
Этимология[править]
От ??
Фразеологизмы и устойчивые сочетания[править]
Типология (лингвистика) — Википедия
У этого термина существуют и другие значения, см. Типология.
Типология — раздел лингвистики, занимающийся выяснением наиболее общих закономерностей различных языков, не связанных между собой общим происхождением или взаимным влиянием. Типология стремится выявить наиболее вероятные явления в различных языках. В случае если некоторое явление выявляется в представительной группе языков, оно может считаться типологической закономерностью, применимой к языку как таковому.
Типологический анализ можно вести на уровне звука (фонетическая и фонологическая типология), на уровне слова (морфологическая типология), предложения (синтаксическая типология) и надсинтаксических структур (типология текста или дискурса).
История типологии
В начале своего развития типология пыталась найти ответ на вопрос, какие языки и на основании чего можно отнести к «более примитивным», а какие — к «более развитым». Довольно скоро выяснилось, что исходная посылка была неверной: невозможно по типологической характеристике языка судить о его «развитости» или «примитивности». Совершенно различные языки могут принадлежать к одному типу (например, китайский — великолепно развитый и имеющий богатейшую литературу — и бесписьменный язык народности цин на севере Китая в равной степени относятся к изолирующим языкам), родственные и примерно одинаково разработанные языки могут относиться к разным типам (синтетические славянские русский или сербский и аналитический болгарский, изолирующий английский и флективный немецкий). Наконец, один и тот же язык может в своем развитии менять тип и не раз: например, история французского может быть разбита на изолирующий раннеиндоевропейский, флективные позднеиндоевропейский и латинский, аналитический среднефранцузский и практически изолирующий современный разговорный французский.
В результате этих открытий лингвисты разочаровались в типологии примерно до середины 20-го столетия, когда типология пережила новое рождение. Сегодняшняя типология имеет дело не с отдельными элементами языков, а с системами языков — фонологической (системой звуков) и грамматической.
Фонологическая типология
Особенно большое практическое значение для компаративистики имеет фонологическая типология. Фонологическая типология исходит из очевидной предпосылки, что при всем огромном разнообразии языков мира, все люди имеют практически одинаковое строение речевого аппарата. Существует немалое количество закономерностей, связанных именно с этим. Например, в самых разных языках мира имеет место явление палатализации. Суть его в том, что заднеязычный согласный (в русском — к, г, х), после которого следует переднеязычный гласный (в русском — и, е) меняет свой характер. Его звучание становится более передним, «смягчается». Это явление легко объясняется лингвотехнически: трудно быстро перестроить речевой аппарат от заднеязычной артикуляции на переднеязычную. Интересно, что палатализация обычно приводит к переходу заднеязычных (к, г) в аффрикаты (двойные звуки типа ч, ц, дз). Языки, в которых происходит палатализация, могут не иметь между собой ничего общего, но, отмечая схожесть чередования в русском пеку-печёт, итальянском amico-amici «друг-друзья», иракском арабском чиф «как» при литературном арабском киф, нужно понимать, что речь идет об универсальной типологической закономерности.
В фонологической типологии крайне важно понятие о бинарной оппозиции. Бинарная оппозиция — пара звуков, схожих во всем, кроме одного признака, по которому они противопоставлены. Например, русские д и т, английские d и t противопоставлены по признаку глухости-звонкости:Т — глухой, Д — звонкий. В оппозиции один член немаркирован, другой маркирован. Немаркированный член оппозиции — главный, его статистический вес в данном языке всегда больше, его лингвотехнически легче произносить. В данной оппозиции немаркированный член — Т. Д — маркированный член оппозиции, он менее удобен для произношения и встречается в языке реже. В определенных позициях оппозиция может нейтрализоваться. Например, в конце слова в русском д произносится как т (код=кот), то есть маркированный член теряет свой маркер.
В других языках противопоставление может вестись по другим признакам. Например, немецкие или китайские d и t маркированы не по признаку глухой-звонкий, а по признаку слабый-сильный. d — слабый (немаркированный), а t — сильный (маркированный) члены оппозиции. Именно поэтому немецкий акцент в русской литературе «исопрашается таким споссопом именно ис-са тофо», что русские звонкие (маркированные) для немца похожи на собственные немаркированные.
Типологический критерий является одним из важнейших при проверке гипотез, связанных с реконструкцией языка. На сегодняшний день ни одна реконструируемая фонетическая система языка не может быть принята без проверки на типологическую непротиворечивость. Нельзя сказать, что все типологические инварианты открыты, описаны и объяснены. «Вместе с тем уже в настоящее время богатый опыт, накопленный наукой о языках, позволяет нам установить некоторые константы, которые едва ли когда-либо будут низведены до „полуконстант“. Существуют языки, в которых отсутствуют слоги, начинающиеся с гласных, и/или слоги, заканчивающиеся согласными, но нет языков, в которых отсутствовали бы слоги, начинающиеся с согласных, или слоги, оканчивающиеся на гласные. Есть языки без фрикативных звуков, но не существует языков без взрывных. Не существует языков, в которых имелось бы противопоставление собственно взрывных и аффрикат (например, /t/ — /ts/), но не было бы фрикативных (например, /s/). Нет языков, где встречались бы лабиализованные гласные переднего ряда, но отсутствовали бы лабиализованные гласные заднего ряда».[1]
Морфологическая типология
К настоящему времени наиболее разработанной является морфологическая типология языков. В её основу кладется способ соединения морфем (морфемика), типичный для того или иного языка. Существуют два традиционных типологических параметра.
Тип, или локус, выражения грамматических значений
Традиционно различаются аналитический и синтетический типы.
В результате при аналитическом выражении грамматических значений слова типично состоят из малого числа морфем (в пределе — из одной), при синтетическом — из нескольких.
Самая высокая степень синтетизма именуется полисинтетизмом — это явление характеризует языки, слова которых имеют количество морфем, значительно превышающее типологическое среднее.
Разумеется, различие между синтетизмом и полисинтетизмом — вопрос степени, четкой границы нет. Представляет также проблему определение того, что есть отдельное фонетическое слово. Например, во французском языке личные местоимения традиционно считаются отдельными словами, и орфографическая норма поддерживает эту интерпретацию. Однако фактически они являются клитиками или даже аффиксами при глаголе, и трудноотличимы от местоименных аффиксов в полисинтетических языках.
Тип морфологической структуры
Тип выражения грамматических значений не следует путать с типом морфологической структуры. Два эти параметра отчасти коррелируют, но логически автономны. Традиционно выделяются три типа морфологической структуры:
- изолирующий — морфемы максимально отделены друг от друга;
- агглютинативный — морфемы семантически и формально отделимы друг от друга, но объединяются в слова;
- флективный (фузионный) — и семантические, и формальные границы между морфемами плохо различимы.
В дальнейшем были описаны также инкорпорирующие языки — их отличие от флективных состоит в том, что слияние морфем происходит не на уровне слова, а на уровне предложения.
Фактически этот параметр должен по отдельности рассматриваться для формы и для значения. Так, формальная агглютинация — это отсутствие фонетического взаимопроникновения между морфемами (сандхи), а семантическая агглютинация — выражение каждого семантического элемента отдельной морфемой. Аналогично, фузия может быть формальная, как в русском слове детский [д’ецк’ий] и семантическая (=кумуляция), как в русском окончании (флексии) «у» в слове столу закодированы одновременно грамматические значения ‘дательный падеж’, ‘единственное число’ и, косвенно, ‘мужской род’.
Изолирующие языки фактически совпадают с аналитическими, так как выражение грамматических значений посредством служебных слов в реальности то же самое, что и максимальная отделенность морфем друг от друга. Однако параметры (А) и (Б) не следует смешивать и объединять, поскольку другие концы этих шкал независимы: синтетические языки могут быть и агглютинативными, и фузионными.
Таким образом, обычно выделяют следующие типы языков:
- Флективные (фузионные) языки — например, славянские или балтийские. Для них характерны полифункциональность грамматических морфем, наличие фонетических явлений на их стыках, фонетически не обусловленные изменения корня, большое число фонетически и семантически не мотивированных типов склонения и спряжения.
- Агглютинативные (агглютинирующие) языки — например, тюркские или языки банту. Для них характерны развитая система словообразовательной и словоизменительной аффиксации, отсутствие фонетически не обусловленных вариантов морфем, единый тип склонения и спряжения, грамматическая однозначность аффиксов, отсутствие значимых чередований.
- Изолирующие (аморфные) языки — например, китайский, бамана, большинство языков Юго-Восточной Азии (мяо-яо, тай-кадайские и др.). Для них характерно отсутствие словоизменения, грамматическая значимость порядка слов, слабое противопоставление знаменательных и служебных слов.
- Инкорпорирующие (полисинтетические) языки — например, чукотско-камчатские или многие языки Северной Америки. Для них характерна возможность включения в состав глагола-сказуемого других членов предложения (чаще всего прямого дополнения, реже подлежащего непереходного глагола), иногда с сопутствующим морфонологическим изменением основ; например, в чукотском языке Ытлыгэ тэкичгын рэннин ‘Отец мясо принес’, где прямое дополнение выражено отдельным словом, но Ытлыгын тэкичгырэтгъи букв.: ‘Отец мясо-принес’ — во втором случае прямое дополнение инкорпорируется в состав глагола-сказуемого, то есть образует с ним одно слово. Термин «полисинтетические», однако, чаще применяется к таким языкам, в которых глагол может согласовываться одновременно с несколькими членами предложения, например в абхазском языке и-л-зы-л-гоит, буквально ‘это-ей-для-она-берет’, то есть ‘она у неё это отнимает’.
Различие флексии и агглютинации как способов связи морфем можно продемонстрировать на примере киргизского агглютинативного слова ата-лар-ымыз-да ‘отец + мн. число + 1-е лицо мн. числа обладателя + местный падеж’, то есть ‘у наших отцов’, где каждая грамматическая категория представлена отдельным суффиксом, и русской флективной словоформы прилагательного красив-ая, где окончание -ая одновременно передает значение трех грамматических категорий: рода (женский), числа (единственный) и падежа (именительный). Многие языки занимают на шкале морфологической классификации промежуточное положение, например языки Океании могут быть охарактеризованы как аморфно-агглютинативные.
История морфологической классификации языков
Основы приведенной классификации были заложены Ф. Шлегелем, который различал флективные и нефлективные (фактически агглютинативные) языки, в духе времени рассматривая вторые как менее совершенные по отношению к первым. Его брат, А. В. Шлегель, постулировал в дополнение к двум первым класс аморфных языков, а также ввёл для флективных языков противопоставление синтетического (при котором грамматические значения выражаются внутри слова путём различных изменений его формы) и аналитического (при котором грамматические значения выражаются вне слова — служебными словами, порядком слов и интонацией) строя. Понятие слова при этом предполагалось интуитивно очевидным, и вопросом о том, где проходят границы слова, никто не задавался (к середине XX века стало ясно, что ответить на него отнюдь не просто).
В. фон Гумбольдт выделил перечисленные выше типы под их современными названиями; инкорпорирующие языки он при этом рассматривал как подкласс агглютинативных. Впоследствии был предложен ещё ряд морфологических классификаций, из них наиболее известны типологии А. Шлейхера, Х. Штейнталя, Ф. Мистели, Н. Финка, Ф. Ф. Фортунатова.
Наиболее поздняя по времени, хорошо обоснованная и самая детальная морфологическая классификация была предложена в 1921 году Э. Сепиром. В дальнейшем интерес к построению морфологических классификаций указанного типа несколько ослабел.
Достаточно широкую известность получила предпринятая Дж. Гринбергом попытка построения квантитативной (количественной) морфологической типологии[2]. В общих грамматических описаниях конкретных языков продолжает повсеместно использоваться гумбольдтовская типология, дополненная понятиями аналитизма и синтетизма, а в центр внимания лингвистической типологии как раздела лингвистики переместились иные параметры структурного разнообразия языков. На базе материала, составленного из сопоставления 30 языков различных языковых семей, Гринберг проанализировал и пришёл к выводу о зависимости порядка слов в языке (т. н. языки SVO, SOV и т. п.) и последовательности типа «существительное-прилагательное», ударения в словах и пр., всего 45 закономерностей (т. н. «универсалий», англ. universals).[3]
Синтаксическая типология
Основными параметрами синтаксической типологии являются:
- стратегия кодирования глагольных актантов;
- порядок составляющих;
- локус маркирования зависимости в словосочетании.
Стратегия кодирования глагольных актантов
С точки зрения взаимоотношения между глаголом и существительным языки делятся на:
- Активные языки — деление существительных на «активные» и «неактивные», глаголов на «активные» и «стативные», прилагательные обычно отсутствуют: современный китайский, гуарани, праиндоевропейский и др.
- Номинативные языки — номинатив (основной падеж существительного) соответствует субъекту как переходного, так и непереходного глаголов, и противопоставляется аккузативу, который соответствует объекту переходных глаголов — большинство современных индоевропейских (включая русский), семитские и др. языки
- Эргативные языки — абсолютив (основной падеж существительного) соответствует субъекту непереходного и объекту переходного глагола и противопоставляется эргативу, который соответствует субъекту переходного глагола — северокавказские языки, баскский, из индоевропейских — курдский; реликты явления имеются в грузинском языке («повествовательный падеж» — бывший эргатив).
Существуют также несколько менее распространённых типов.
На практике каждый язык в той или иной мере отступает от данной строгой классификации. В частности, в ряде индоевропейских и семитских языков (например, в английском) морфологическое различие между номинативом и аккузативом утрачено (за исключением местоимений, система которых довольно консервативна), поэтому данные падежи выделяются условно, с точки зрения их синтаксической роли.
Классификация языков по синтаксическим типам опирается на важнейшие признаки семантической и формальной структуры главных членов предложения.
В языках номинативного типа предложение основано на противопоставлении подлежащего (субъекта действия) и дополнения (объекта действия). В номинативных языках различаются переходные и непереходные глаголы, именительный и винительный падежи существительного, прямое и косвенное дополнения. В глагольном спряжении используются субъектно-объектные ряды личных аффиксов. К этому типу относятся индоевропейские, семитские, дравидийские, финские, тюркские, монгольские, тайские языки, японский, корейский и китайский.
В языках эргативного типа предложение строится на противопоставлении не субъекта и объекта, а так называемого агентива (производителя действия) и фактитива (носителя действия). В языках этого типа различаются эргативная и абсолютная конструкции. В предложении, имеющем прямое дополнение, подлежащее стоит в эргативном падеже, дополнение — в абсолютном. В предложении без дополнения подлежащее стоит в абсолютном падеже. Подлежащее при непереходном действии совпадает по форме (абсолютный падеж) с объектом переходного действия. Существительное в форме эргативного падежа обозначает кроме субъекта переходного действия также косвенный объект (часто инструмент действия).
Порядок составляющих
Локус маркирования зависимости
Понятие типа (локуса) маркирования как характеристики языка впервые было сформулировано Джоханной Николс в статье 1986 года[4].
По данному параметру противопоставляются вершинное маркирование — способ кодирования синтаксических отношений, при котором грамматические показатели, отражающие эти отношения, присоединяются к вершине синтаксической группы, и зависимостное маркирование, при котором грамматические показатели, указывающие на наличие синтаксической связи, присоединяются к зависимому. Прочие логические возможности, засвидетельствованные в различных языках, включают также двойное маркирование (показатели присутствуют и на вершине, и на зависимом) и нулевое маркирование (выраженные показатели отсутствуют). Как особая стратегия может выделяться варьирующее маркирование, при котором ни один из указанных выше типов не является в языке доминирующим.
Противопоставление между разными типами маркирования проявляется в различных синтаксических конструкциях. Наиболее значимыми для характеристики языка в целом считаются тип маркирования в посессивной именной группе и в предикации (предложении).
См. также
Примечания
Литература
Типология (лингвистика) — Википедия
У этого термина существуют и другие значения, см. Типология.
Типология — раздел лингвистики, занимающийся выяснением наиболее общих закономерностей различных языков, не связанных между собой общим происхождением или взаимным влиянием. Типология стремится выявить наиболее вероятные явления в различных языках. В случае если некоторое явление выявляется в представительной группе языков, оно может считаться типологической закономерностью, применимой к языку как таковому.
Типологический анализ можно вести на уровне звука (фонетическая и фонологическая типология), на уровне слова (морфологическая типология), предложения (синтаксическая типология) и надсинтаксических структур (типология текста или дискурса).
История типологии
В начале своего развития типология пыталась найти ответ на вопрос, какие языки и на основании чего можно отнести к «более примитивным», а какие — к «более развитым». Довольно скоро выяснилось, что исходная посылка была неверной: невозможно по типологической характеристике языка судить о его «развитости» или «примитивности». Совершенно различные языки могут принадлежать к одному типу (например, китайский — великолепно развитый и имеющий богатейшую литературу — и бесписьменный язык народности цин на севере Китая в равной степени относятся к изолирующим языкам), родственные и примерно одинаково разработанные языки могут относиться к разным типам (синтетические славянские русский или сербский и аналитический болгарский, изолирующий английский и флективный немецкий). Наконец, один и тот же язык может в своем развитии менять тип и не раз: например, история французского может быть разбита на изолирующий раннеиндоевропейский, флективные позднеиндоевропейский и латинский, аналитический среднефранцузский и практически изолирующий современный разговорный французский.
В результате этих открытий лингвисты разочаровались в типологии примерно до середины 20-го столетия, когда типология пережила новое рождение. Сегодняшняя типология имеет дело не с отдельными элементами языков, а с системами языков — фонологической (системой звуков) и грамматической.
Фонологическая типология
Особенно большое практическое значение для компаративистики имеет фонологическая типология. Фонологическая типология исходит из очевидной предпосылки, что при всем огромном разнообразии языков мира, все люди имеют практически одинаковое строение речевого аппарата. Существует немалое количество закономерностей, связанных именно с этим. Например, в самых разных языках мира имеет место явление палатализации. Суть его в том, что заднеязычный согласный (в русском — к, г, х), после которого следует переднеязычный гласный (в русском — и, е) меняет свой характер. Его звучание становится более передним, «смягчается». Это явление легко объясняется лингвотехнически: трудно быстро перестроить речевой аппарат от заднеязычной артикуляции на переднеязычную. Интересно, что палатализация обычно приводит к переходу заднеязычных (к, г) в аффрикаты (двойные звуки типа ч, ц, дз). Языки, в которых происходит палатализация, могут не иметь между собой ничего общего, но, отмечая схожесть чередования в русском пеку-печёт, итальянском amico-amici «друг-друзья», иракском арабском чиф «как» при литературном арабском киф, нужно понимать, что речь идет об универсальной типологической закономерности.
В фонологической типологии крайне важно понятие о бинарной оппозиции. Бинарная оппозиция — пара звуков, схожих во всем, кроме одного признака, по которому они противопоставлены. Например, русские д и т, английские d и t противопоставлены по признаку глухости-звонкости:Т — глухой, Д — звонкий. В оппозиции один член немаркирован, другой маркирован. Немаркированный член оппозиции — главный, его статистический вес в данном языке всегда больше, его лингвотехнически легче произносить. В данной оппозиции немаркированный член — Т. Д — маркированный член оппозиции, он менее удобен для произношения и встречается в языке реже. В определенных позициях оппозиция может нейтрализоваться. Например, в конце слова в русском д произносится как т (код=кот), то есть маркированный член теряет свой маркер.
В других языках противопоставление может вестись по другим признакам. Например, немецкие или китайские d и t маркированы не по признаку глухой-звонкий, а по признаку слабый-сильный. d — слабый (немаркированный), а t — сильный (маркированный) члены оппозиции. Именно поэтому немецкий акцент в русской литературе «исопрашается таким споссопом именно ис-са тофо», что русские звонкие (маркированные) для немца похожи на собственные немаркированные.
Типологический критерий является одним из важнейших при проверке гипотез, связанных с реконструкцией языка. На сегодняшний день ни одна реконструируемая фонетическая система языка не может быть принята без проверки на типологическую непротиворечивость. Нельзя сказать, что все типологические инварианты открыты, описаны и объяснены. «Вместе с тем уже в настоящее время богатый опыт, накопленный наукой о языках, позволяет нам установить некоторые константы, которые едва ли когда-либо будут низведены до „полуконстант“. Существуют языки, в которых отсутствуют слоги, начинающиеся с гласных, и/или слоги, заканчивающиеся согласными, но нет языков, в которых отсутствовали бы слоги, начинающиеся с согласных, или слоги, оканчивающиеся на гласные. Есть языки без фрикативных звуков, но не существует языков без взрывных. Не существует языков, в которых имелось бы противопоставление собственно взрывных и аффрикат (например, /t/ — /ts/), но не было бы фрикативных (например, /s/). Нет языков, где встречались бы лабиализованные гласные переднего ряда, но отсутствовали бы лабиализованные гласные заднего ряда».[1]
Морфологическая типология
К настоящему времени наиболее разработанной является морфологическая типология языков. В её основу кладется способ соединения морфем (морфемика), типичный для того или иного языка. Существуют два традиционных типологических параметра.
Тип, или локус, выражения грамматических значений
Традиционно различаются аналитический и синтетический типы.
В результате при аналитическом выражении грамматических значений слова типично состоят из малого числа морфем (в пределе — из одной), при синтетическом — из нескольких.
Самая высокая степень синтетизма именуется полисинтетизмом — это явление характеризует языки, слова которых имеют количество морфем, значительно превышающее типологическое среднее.
Разумеется, различие между синтетизмом и полисинтетизмом — вопрос степени, четкой границы нет. Представляет также проблему определение того, что есть отдельное фонетическое слово. Например, во французском языке личные местоимения традиционно считаются отдельными словами, и орфографическая норма поддерживает эту интерпретацию. Однако фактически они являются клитиками или даже аффиксами при глаголе, и трудноотличимы от местоименных аффиксов в полисинтетических языках.
Тип морфологической структуры
Тип выражения грамматических значений не следует путать с типом морфологической структуры. Два эти параметра отчасти коррелируют, но логически автономны. Традиционно выделяются три типа морфологической структуры:
- изолирующий — морфемы максимально отделены друг от друга;
- агглютинативный — морфемы семантически и формально отделимы друг от друга, но объединяются в слова;
- флективный (фузионный) — и семантические, и формальные границы между морфемами плохо различимы.
В дальнейшем были описаны также инкорпорирующие языки — их отличие от флективных состоит в том, что слияние морфем происходит не на уровне слова, а на уровне предложения.
Фактически этот параметр должен по отдельности рассматриваться для формы и для значения. Так, формальная агглютинация — это отсутствие фонетического взаимопроникновения между морфемами (сандхи), а семантическая агглютинация — выражение каждого семантического элемента отдельной морфемой. Аналогично, фузия может быть формальная, как в русском слове детский [д’ецк’ий] и семантическая (=кумуляция), как в русском окончании (флексии) «у» в слове столу закодированы одновременно грамматические значения ‘дательный падеж’, ‘единственное число’ и, косвенно, ‘мужской род’.
Изолирующие языки фактически совпадают с аналитическими, так как выражение грамматических значений посредством служебных слов в реальности то же самое, что и максимальная отделенность морфем друг от друга. Однако параметры (А) и (Б) не следует смешивать и объединять, поскольку другие концы этих шкал независимы: синтетические языки могут быть и агглютинативными, и фузионными.
Таким образом, обычно выделяют следующие типы языков:
- Флективные (фузионные) языки — например, славянские или балтийские. Для них характерны полифункциональность грамматических морфем, наличие фонетических явлений на их стыках, фонетически не обусловленные изменения корня, большое число фонетически и семантически не мотивированных типов склонения и спряжения.
- Агглютинативные (агглютинирующие) языки — например, тюркские или языки банту. Для них характерны развитая система словообразовательной и словоизменительной аффиксации, отсутствие фонетически не обусловленных вариантов морфем, единый тип склонения и спряжения, грамматическая однозначность аффиксов, отсутствие значимых чередований.
- Изолирующие (аморфные) языки — например, китайский, бамана, большинство языков Юго-Восточной Азии (мяо-яо, тай-кадайские и др.). Для них характерно отсутствие словоизменения, грамматическая значимость порядка слов, слабое противопоставление знаменательных и служебных слов.
- Инкорпорирующие (полисинтетические) языки — например, чукотско-камчатские или многие языки Северной Америки. Для них характерна возможность включения в состав глагола-сказуемого других членов предложения (чаще всего прямого дополнения, реже подлежащего непереходного глагола), иногда с сопутствующим морфонологическим изменением основ; например, в чукотском языке Ытлыгэ тэкичгын рэннин ‘Отец мясо принес’, где прямое дополнение выражено отдельным словом, но Ытлыгын тэкичгырэтгъи букв.: ‘Отец мясо-принес’ — во втором случае прямое дополнение инкорпорируется в состав глагола-сказуемого, то есть образует с ним одно слово. Термин «полисинтетические», однако, чаще применяется к таким языкам, в которых глагол может согласовываться одновременно с несколькими членами предложения, например в абхазском языке и-л-зы-л-гоит, буквально ‘это-ей-для-она-берет’, то есть ‘она у неё это отнимает’.
Различие флексии и агглютинации как способов связи морфем можно продемонстрировать на примере киргизского агглютинативного слова ата-лар-ымыз-да ‘отец + мн. число + 1-е лицо мн. числа обладателя + местный падеж’, то есть ‘у наших отцов’, где каждая грамматическая категория представлена отдельным суффиксом, и русской флективной словоформы прилагательного красив-ая, где окончание -ая одновременно передает значение трех грамматических категорий: рода (женский), числа (единственный) и падежа (именительный). Многие языки занимают на шкале морфологической классификации промежуточное положение, например языки Океании могут быть охарактеризованы как аморфно-агглютинативные.
История морфологической классификации языков
Основы приведенной классификации были заложены Ф. Шлегелем, который различал флективные и нефлективные (фактически агглютинативные) языки, в духе времени рассматривая вторые как менее совершенные по отношению к первым. Его брат, А. В. Шлегель, постулировал в дополнение к двум первым класс аморфных языков, а также ввёл для флективных языков противопоставление синтетического (при котором грамматические значения выражаются внутри слова путём различных изменений его формы) и аналитического (при котором грамматические значения выражаются вне слова — служебными словами, порядком слов и интонацией) строя. Понятие слова при этом предполагалось интуитивно очевидным, и вопросом о том, где проходят границы слова, никто не задавался (к середине XX века стало ясно, что ответить на него отнюдь не просто).
В. фон Гумбольдт выделил перечисленные выше типы под их современными названиями; инкорпорирующие языки он при этом рассматривал как подкласс агглютинативных. Впоследствии был предложен ещё ряд морфологических классификаций, из них наиболее известны типологии А. Шлейхера, Х. Штейнталя, Ф. Мистели, Н. Финка, Ф. Ф. Фортунатова.
Наиболее поздняя по времени, хорошо обоснованная и самая детальная морфологическая классификация была предложена в 1921 году Э. Сепиром. В дальнейшем интерес к построению морфологических классификаций указанного типа несколько ослабел.
Достаточно широкую известность получила предпринятая Дж. Гринбергом попытка построения квантитативной (количественной) морфологической типологии[2]. В общих грамматических описаниях конкретных языков продолжает повсеместно использоваться гумбольдтовская типология, дополненная понятиями аналитизма и синтетизма, а в центр внимания лингвистической типологии как раздела лингвистики переместились иные параметры структурного разнообразия языков. На базе материала, составленного из сопоставления 30 языков различных языковых семей, Гринберг проанализировал и пришёл к выводу о зависимости порядка слов в языке (т. н. языки SVO, SOV и т. п.) и последовательности типа «существительное-прилагательное», ударения в словах и пр., всего 45 закономерностей (т. н. «универсалий», англ. universals).[3]
Синтаксическая типология
Основными параметрами синтаксической типологии являются:
- стратегия кодирования глагольных актантов;
- порядок составляющих;
- локус маркирования зависимости в словосочетании.
Стратегия кодирования глагольных актантов
С точки зрения взаимоотношения между глаголом и существительным языки делятся на:
- Активные языки — деление существительных на «активные» и «неактивные», глаголов на «активные» и «стативные», прилагательные обычно отсутствуют: современный китайский, гуарани, праиндоевропейский и др.
- Номинативные языки — номинатив (основной падеж существительного) соответствует субъекту как переходного, так и непереходного глаголов, и противопоставляется аккузативу, который соответствует объекту переходных глаголов — большинство современных индоевропейских (включая русский), семитские и др. языки
- Эргативные языки — абсолютив (основной падеж существительного) соответствует субъекту непереходного и объекту переходного глагола и противопоставляется эргативу, который соответствует субъекту переходного глагола — северокавказские языки, баскский, из индоевропейских — курдский; реликты явления имеются в грузинском языке («повествовательный падеж» — бывший эргатив).
Существуют также несколько менее распространённых типов.
На практике каждый язык в той или иной мере отступает от данной строгой классификации. В частности, в ряде индоевропейских и семитских языков (например, в английском) морфологическое различие между номинативом и аккузативом утрачено (за исключением местоимений, система которых довольно консервативна), поэтому данные падежи выделяются условно, с точки зрения их синтаксической роли.
Классификация языков по синтаксическим типам опирается на важнейшие признаки семантической и формальной структуры главных членов предложения.
В языках номинативного типа предложение основано на противопоставлении подлежащего (субъекта действия) и дополнения (объекта действия). В номинативных языках различаются переходные и непереходные глаголы, именительный и винительный падежи существительного, прямое и косвенное дополнения. В глагольном спряжении используются субъектно-объектные ряды личных аффиксов. К этому типу относятся индоевропейские, семитские, дравидийские, финские, тюркские, монгольские, тайские языки, японский, корейский и китайский.
В языках эргативного типа предложение строится на противопоставлении не субъекта и объекта, а так называемого агентива (производителя действия) и фактитива (носителя действия). В языках этого типа различаются эргативная и абсолютная конструкции. В предложении, имеющем прямое дополнение, подлежащее стоит в эргативном падеже, дополнение — в абсолютном. В предложении без дополнения подлежащее стоит в абсолютном падеже. Подлежащее при непереходном действии совпадает по форме (абсолютный падеж) с объектом переходного действия. Существительное в форме эргативного падежа обозначает кроме субъекта переходного действия также косвенный объект (часто инструмент действия).
Порядок составляющих
Локус маркирования зависимости
Понятие типа (локуса) маркирования как характеристики языка впервые было сформулировано Джоханной Николс в статье 1986 года[4].
По данному параметру противопоставляются вершинное маркирование — способ кодирования синтаксических отношений, при котором грамматические показатели, отражающие эти отношения, присоединяются к вершине синтаксической группы, и зависимостное маркирование, при котором грамматические показатели, указывающие на наличие синтаксической связи, присоединяются к зависимому. Прочие логические возможности, засвидетельствованные в различных языках, включают также двойное маркирование (показатели присутствуют и на вершине, и на зависимом) и нулевое маркирование (выраженные показатели отсутствуют). Как особая стратегия может выделяться варьирующее маркирование, при котором ни один из указанных выше типов не является в языке доминирующим.
Противопоставление между разными типами маркирования проявляется в различных синтаксических конструкциях. Наиболее значимыми для характеристики языка в целом считаются тип маркирования в посессивной именной группе и в предикации (предложении).
См. также
Примечания
Литература
Типология — Большая советская энциклопедия
Типоло́гия
(от греч. týpos — отпечаток, форма, образец и… логия (См. …Логия)
1) метод научного познания, в основе которого расчленение систем объектов и их группировка с помощью обобщённой, идеализированной модели (См. Модель) или Типа. Т. используется в целях сравнительного изучения существенных признаков, связей, функций, отношении, уровней организации объектов как сосуществующих, так и разделённых во времени. 2) Результат типологического описания и сопоставления. Проблемы Т. возникают во всех науках, которые имеют дело с крайне разнородными по своему составу множествами объектов (как правило, дискретных) и решают задачу упорядоченного описания и объяснения этих множеств (химия, биология, психология, языкознание, география, социология и др.). Будучи одной из наиболее универсальных процедур научного мышления, Т. опирается на выявление сходства и различия изучаемых объектов, на поиск надёжных способов их идентификации (См. Идентификация), а в своей теоретически развитой форме стремится отобразить строение исследуемой системы, выявить сё закономерности, позволяющие предсказывать существование неизвестных пока объектов.
Т. может либо непосредственно основываться на понятии типа как основной логической единице расчленения изучаемой реальности, либо использовать иные логические формы. Это, во-первых, Классификация, цель которой сводится к построению иерархических систем классов и их подклассов на основе некоторых признаков, не свойственных самим объектам (название, число) или присущих им; во-вторых, Систематика, предполагающая максимально полную и расчленённую классификацию данного множества объектов с фиксированной иерархией единиц описания; в-третьих, Таксономия, в рамках которой специально исследуются и обосновываются принципы рациональной классификации и систематики. Хотя границы между всеми этими формами в значительной мере условны и применение той или иной из них в определённых областях знания в большой мере зависит от исторических традиций (например, в биологии даже типологические задачи в узком смысле слова рассматриваются обычно в рамках таксономии и систематики), тем не менее Т. по существу выступает как теория и язык таксономии, а последняя, в свою очередь, толкуется как обоснование систематики, анализ её языка.
По способу построения различают эмпирическую и теоретическую Т. В основе первой лежит количественная обработка и обобщение опытных данных, фиксация устойчивых признаков сходства и различия, находимых индуктивным путём, систематизация и интерпретация полученного материала. Теоретическая Т. предполагает построение идеальной модели объекта, обобщённое выражение признаков, фиксацию принципов таксономического описания множества изучаемых объектов (например, принцип гомологического сходства в систематике животных, принцип симметрии в физике элементарных частиц и т. д.). Теоретическая Т. опирается обычно на понимание объекта как системы, что связано с вычленением системообразующих связей, с построением представления о структурных уровнях объекта; такая Т. служит одним из главных средств объяснения объекта и создания его теории.
Общие принципы Т. существенно зависят от того, как истолковывается понятие типа. История науки позволяет выделить три линии в трактовке этого понятия и, соответственно, три основных способа построения Т. Уже в античности складывается представление о типе как о неизменной, вечной идеальной сущности, которая существует до вещей (Платон) или в вещах (Аристотель) и проявляется в видовых или индивидуальных различиях в качестве идеального прообраза, плана, нормы. С этим связаны многочисленные поиски «архетипа», «плана строения», «морфотипа», «неизменной структуры» объектов и т. п. В биологии эта линия нашла выражение в так называемой морфологической Т. (иногда её называют также идеалистической морфологией), ставившей целью отыскание некоего первотипа, пратипа («прарастение» И. В. Гёте, «архетип» Р. Оуэна), а изменчивость трактовавшей как несовершенное выражение реально существующего пратипа. Такое понимание Т. находит сторонников и в 20 в. (немецкий зоолог А. Неф, немецкий ботаник В. Тролль), которые, абсолютизируя значение статической модели или типа, противопоставляют типологическое мышление эволюционистскому.
С утверждением в научном познании идеи развития возникает вторая линия в трактовке Т., связанная с историческим пониманием типа и с представлением о Т. как отображении системы в её развитии. Отличительной чертой таких Т. является существенная роль времени в их построении и обосновании. Способы такого отображения, однако, различны в разных науках. Например, в биологии эволюционный подход привёл к формированию филогенетической (или филетической) систематики, которая и до сих пор играет ведущую роль. Её типологическое основание составляет рассмотрение гомологического сходства как критерия родства, а иерархически организованной системы органического мира — как отображения филогении; при этом спорные вопросы возникают прежде всего в связи с пониманием способов построения иерархии (возникло ли всё многообразие органического мира из одного корня — принцип монофилии (См. Монофилия), или таких корней было много — принцип полифилии (См. Полифилия)) и с отысканием надёжных критериев, позволяющих за каждым Таксоном закреплять единственное место в системе. В языкознании сравнительно-историческая Т., основанная на сравнении языков по сходству их субстанций (звучания и значения) и отнесении их по этому критерию к определённым родственным группам (Ф. и А. Шлегели), привела на рубеже 18—19 вв. к построению генеалогического древа индоевропейских языков (А. Шлейхер), причём морфологические типы языков трактовались как стадии или ветви эволюционного развития из некоторого единого праязыка (В. Гумбольдт). Своеобразное преломление принципы исторической Т. нашли в буржуазной социологии: здесь Т. понималась первоначально как вычленение реально существующих типов общества и строилась обычно как антитеза марксистской Т., основанной на учении об общественно-экономических формациях. Это характерно для теории культурно-исторических типов (Н. Я. Данилевский, О. Шпенглер), которая, строя с помощью Т. морфологию культур, подрывала линейную европоцентристскую трактовку исторического процесса, однако подчёркивала несводимость множества цивилизаций друг к другу.
Формирование третьей линии в трактовке Т. связано с пониманием типа как особого методологического средства, с помощью которого строится теоретическая картина действительности. При этом понятие типа выступает не как непосредственно взятое из реальности, а как результат сложной работы научного мышления, которое теоретически реконструирует наиболее существенные характеристики исследуемого множества объектов и объединяет их в понятии типа. На этой основе в рамках множества может быть выделен некоторый определённый объект, который по ряду критериев рассматривается в качестве представителя всего множества объектов (например, место английского капитализма в марксистском анализе генезиса капитализма; конкретный вид и его место в конгрегационной биологической систематике Е. С. Смирнова).
Переход к истолкованию типа как методологического средства имел два важных следствия. С одной стороны, он способствовал отказу от трактовки Т. как полного и однозначного отображения системы: множеству конкретных типологических процедур соответствует и множество различных Т. для данной системы. Поэтому построение Т. предполагает специальный анализ совокупности вводимых типологических понятий и их обоснование. Такой подход открывает путь к построению абстрактных Т., в которых тип понимается как сложная конструкция, размещенная в многомерном таксономическом пространстве. Тип, т. о., выступает в качестве особого идеального объекта, а не прямого заместителя эмпирически данного множества объектов; но именно в качестве идеального объекта он позволяет строить строгие многофакторные модели, создаёт базу для широкого использования логико-математических методов. Перемещение проблем Т. в сферу методологии даёт возможность использовать достижения современной логики, в частности различение класса и типа, трёх видов понятийных систем, применяемых в науке (классификационных, сравнительных и измерительных), экстенсиональных и интенсиональных языков; оно позволяет связать Т. с переходом от классификационных понятий к измерительным, с установлением интенсионалов, то есть класса возможных объектов, подходящих под значение понятия.
Эта линия прослеживается прежде всего в современном языкознании, где развиты различные методы Т., превратившейся в особый раздел, в котором на основе изучения строя отдельных языков и широкого сопоставления языков мира устанавливаются существенные черты структуры языка вообще, выявляются взаимообуславливающие и взаимоисключающие характеристики структуры языка, элементы, часто или редко встречающиеся в языках. Поворот к методологическому пониманию задач Т. связан в начале 20 в. с работами Э. Сепира, Н. Трубецкого, пражского лингвистического кружка. Этот поворот повлек за собой не только интерпретацию генеалогической классификации как типологической, но и почти полный отказ от глобальных классификаций, анализ иерархии уровней языка и их единиц, отвлечение от проблем развития языков. Развитие методов Т. привело к формированию содержательной, или семантической, Т., количественной Т. (Дж. Гринберги др.), характерологической Т., изучающей взаимообусловленность языковых черт (В. Скаличка и др.), генеративной, или порождающей, Т. (Б. А. Успенский и др.), структурной Т., анализирующей определённые отношения между элементами системы языка, подчёркивающей значение языка-эталона и метаязыка (Ф. де Соссюр и др.). Разработка различных методов Т. и форм Т., в частности Т. уровней (морфологическая, фонологическая и т. д.), Т. отдельных категорий (залога, падежа и т. д.), Т. универсалий, Т. отдельных семей языков и ареалов, в конечном итоге направлена на выявление существенных и специфических черт естественного языка, его структуры.
Аналогичная линия заметна и в развитии Т. в биологии (попытки усовершенствовать или даже критически пересмотреть классическую филетическую таксономию, нашедшие своё выражение в «числовой таксономии» американского энтомолога Р. Сокала, «конструкционной морфологии» немецкого зоолога Г. Бебера, «гомологической морфологии» немецкого зоолога А. Ремане, номогенетической таксономии советского биолога А. А. Любищева и др.).
В буржуазной социальной мысли тенденция к методологическому переосмыслению Т. обнаруживается в концепциях моделей истории А. Тойнби, моделей культуры П. Сорокина, А. Крёбера и особенно в методе идеальных типов, разработанном М. Бебером. Т., по Веберу, заключается в создании некоторых идеальных типов, абстрактных конструкций, которые представляют собой заведомое упрощение, логической фикции, предельные понятия, не имеющие прямого аналога в реальности и использующиеся для исследования причин и характера отклонения исторической действительности от идеального типа. В методологии идеальных типов отразились существенные черты гносеологии неокантианства, её идеализм, повлекший за собой отрицание объективного содержания Т., идеографизм, подчёркивание связи Т. с учением о ценностях. Произвольность и умозрительный характер Т., связанные с отрицанием в буржуазной социологии объективных критериев выдвижения и разработки Т., в значительной мере усилились в концепции конструированных типов (американский социолог Х. Беккер). Подчёркивая, что Т. предполагает отход от описываемой реальности, конструктивная Т. переоценивает роль произвольного выбора исследователем одного какого-либо случая или события в качестве типа. С этой формой Т. связано в социологии изучение частотности распределения по каждому типу и отклонений от типа, поиск средств предсказания на основе знания, полученного из изучения отдельного случая, возможного и ожидаемого в др. случаях.
Построенная из теоретических соображений, Т. обладает тем важным преимуществом, что она позволяет не только включить все изученные формы, но и выявить некоторые «незанятые» участки, где позднее будут помещены вновь открытые формы (как это было с периодической системой элементов в химии).
С др. стороны, перенос основных проблем Т. в сферу теории и методологии остро ставит вопрос об эмпирической интерпретации типологических схем и понятий, то есть о соотнесении их с реальными множествами объектов, о нахождении определённых правил (например, правил запрещения некоторых возможных комбинаций) сопоставления типа и эмпирических показателей, перехода от теоретического понятия типа к реальной системе дискретных объектов. В силу абстрактности и известной односторонности каждого конкретного варианта Т. такая интерпретация представляет собой сложную проблему.
Методы Т. широко используются в марксизме-ленинизме как средство научного анализа социальных процессов и явлений: общественных отношений, классовой структуры общества, личности и др. Так, марксистское учение об общественно-экономических формациях связано с вычленением экономико-исторических типов общества, в основе которых лежат определённые производственные отношения (см. К. Маркс, в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 24, с. 65). Используя методы Т., марксистская социология вычленила реальные структурные единицы исторического процесса, что позволило дать материалистическое объяснение истории, множественности исторических типов обществ и культур, существования различных укладов внутри определённых общественно-экономических формаций. В противовес различным субъективистским концепциям, марксистская Т. подчёркивает объективную обоснованность вычленения типов общества. Так, К. Маркс в «Капитале» отмечает, что «… действительные отношения соответствуют своему понятию или, что то же самое, что действительные отношения изображаются лишь постольку, поскольку они выражают свой собственный общий тип» (там же, т. 25, ч. 1, с. 155). Вместе с тем марксистские обществ. науки опираются на использование различных теоретических моделей (См. Модель) (см. Теория) и идеализации (См. Идеализация).
Лит.: Маркс К., Капитал, т. 1—3, Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 23—25; Ленин В. И., Развитие капитализма в России, Полн. собр. соч., 5 изд., т. 3; Успенский Б. А., Принципы структурной типологии, М., 1962; Структурно-типологические исследования, М., 1962; Новое в лингвистике, в. 3, 5, М., 1963—70; Канаев И. И., Очерки из истории проблемы морфологического типа от Дарвина до наших дней, М.—Л., 1966; Шрейдер Ю. А., Математическая модель теории классификации, М., 1968; Любищев А. А., Значение и будущее систематики, «Природа», 1971, №2; его же, К логике систематики, в сборнике: Проблемы эволюции, т. 2, Новосиб., 1972; Ядов В. А., Социологическое исследование. Методология, программа, методы, М., 1972; Журинекая М. И., Лингвистическая типология, в кн.: Общее языкознание. Внутренняя структура языка, М., 1972; Виноградов В. А., Методы типологии, в кн.: Общее языкознание. Методы лингвистических исследований, М., 1973; Weber М., Methodologische Schriften, Fr./M., 1968; Hempel С., Oppenheim P., Der Typusbogriff im Lichte der neuen Logik, Leiden, 1936; Gregg J. R., The language of taxonomy, N. Y., 1954; Horn К. М., Language typology, Wash., 1966; Coleman J., The constructive typology, N. Y., 1968; Löther R., Die Beherrschung der Mannigfaltigkeit. Philosophische Grundlagen der Taxonomie, Jena, 1972; Voigt W., Homologie und Typus in der Biologic, Jena, 1973 (библ.).
А. П. Огурцов, Э. Г. Юдин.
Источник:
Большая советская энциклопедия
на Gufo.me
Значения в других словарях
- Типология —
(от греч. týpos отпечаток, форма, образец) Классификация согласно иерархически расположенным диагностическим критериям. 1) метод научного познания, в основе которого расчленение систем объектов и их группировка с помощью обобщенной…
Физическая антропология - типология —
Тип/о/ло́г/и/я [й/а].
Морфемно-орфографический словарь - типология —
орф. типология, -и
Орфографический словарь Лопатина - ТИПОЛОГИЯ —
ТИПОЛОГИЯ — англ. typologie; нем. Typologie. 1. Научный метод, основа к-рого — расчленение объектов и их группировка с помощью обобщенной модели или типа. 2. Классификация предметов или явлений по общности к.-л. признаков.
Социологический словарь - типология —
ТИПОЛОГИЯ (от греч. пятое, — отпечаток, образец, форма). — 1. Метод научного познания, в основе которого лежит расчленение множества дискретных объектов и их группировка с помощью типа — обобщенной идеализированной модели.
Энциклопедия эпистемологии и философии науки - типология —
Типология, типологии, типологии, типологий, типологии, типологиям, типологию, типологии, типологией, типологиею, типологиями, типологии, типологиях
Грамматический словарь Зализняка - типология —
ТИПОЛОГИЯ, и, ж. (спец.). Классификация, представляющая соотношение между разными типами предметов, явлений внутри их системы в целом. Т. языков. | прил. типологический, ая, ое.
Толковый словарь Ожегова - типология —
(от греч. typos — форма, образец + logos — учение). 1) Раздел языкознания, исследующий принципы и способы типологической классификации языков. 2) Классификация языковых единиц на основе общности каких-либо признаков.
Словарь лингвистических терминов Розенталя - Типология —
(англ. typology). Изучение формы артефактов имеет две основные цели. Во-первых, классификации. Все образцы данного класса, будь то кремневые ножи, керамические кувшины или что-то подобное, могут быть сгруппированы на основе их формы.
Археологический словарь - типология —
сущ., кол-во синонимов: 1 классификация 24
Словарь синонимов русского языка - типология —
Типологии, мн. нет, ж. [от греч. typos – отпечаток и logos – учение] (науч.). Взаимоотношения между разными типами каких-н. явлений или предметов, представленные в научной системе.
Большой словарь иностранных слов - типология —
типология ж. 1. Научная классификация, научный метод анализа предметов или явлений по общности каких-либо признаков. 2. Область языкознания, изучающая языки методом их сравнения по каким-либо характеристикам (параметрам): формальным, содержательным и т.п.
Толковый словарь Ефремовой - типология —
-и, ж. 1. Научный метод, в основе которого лежит расчленение систем объектов и их группировка с помощью обобщенной модели или типа. 2. Результат типологического описания и сопоставления. [От греч. τύπος — отпечаток, образец и λόγος — умение]
Малый академический словарь - типология —
ТИПОЛОГИЯ -и; ж. [от греч. typos — отпечаток, образец и logos — учение] Спец. Научная классификация предметов или явлений по общности каких-л. признаков. Т. языков. Построить какую-л. типологию.
Толковый словарь Кузнецова - типология —
(< тип + …логия) 1) Метод, нацеленный на сравнительное изучение признаков, связей, функций, отношений, уровней системной организации объекта; 2) область языкознания, исследующая типологические особенности языков…
Словарь лингвистических терминов Жеребило - типология —
ТИПОЛОГИЯ — систематизация объектов на основе общности признаков.
Ботаника. Словарь терминов - ТИПОЛОГИЯ —
ТИПОЛОГИЯ (от греч. τυπος – отпечаток, образец, форма) – 1) метод научного познания, в основе которого лежит расчленение систем объектов и их группировка с помощью типа, т.е. обобщенной, идеализированной модели.
Новая философская энциклопедия - ТИПОЛОГИЯ —
ТИПОЛОГИЯ (от тип и …логия) — научный метод, основа которого — расчленение систем объектов и их группировка с помощью обобщенной модели или типа; используется в целях сравнительного изучения существенных признаков, связей, функций, отношений…
Большой энциклопедический словарь - типология —
ТИПОЛ’ОГИЯ, типологии, мн. нет, ·жен. (от ·греч. typos — отпечаток и logos — учение) (научн.). Взаимоотношения между разными типами каких-нибудь явлений или предметов, представленные в научной системе. Историческая типология общественных формаций.
Толковый словарь Ушакова - типология —
ТИПОЛОГИЯ и, ж. typologie f. <�гр. отпечаток, форма, образец + учение о. Научная классификация предметов или явлений по общности каких-л. признаков. БАС-1.
Словарь галлицизмов русского языка
Типология — раздел лингвистики, занимающийся выяснением наиболее общих закономерностей различных языков, не связанных между собой общим происхождением или взаимным влиянием. Типология стремится выявить наиболее вероятные явления в различных языках. В случае если некоторое явление выявляется в представительной группе языков, оно может считаться типологической закономерностью, применимой к языку как таковому.
Типологический анализ можно вести на уровне звука (фонетическая и фонологическая типология), на уровне слова (морфологическая типология), предложения (синтаксическая типология) и надсинтаксических структур (типология текста или дискурса).
История типологии
В начале своего развития типология пыталась найти ответ на вопрос, какие языки и на основании чего можно отнести к «более примитивным», а какие — к «более развитым». Довольно скоро выяснилось, что исходная посылка была неверной: невозможно по типологической характеристике языка судить о его «развитости» или «примитивности». Совершенно различные языки могут принадлежать к одному типу (например, китайский — великолепно развитый и имеющий богатейшую литературу — и бесписьменный язык народности цин на севере Китая в равной степени относятся к изолирующим языкам), родственные и примерно одинаково разработанные языки могут относиться к разным типам (синтетические славянские русский или сербский и аналитический болгарский, изолирующий английский и флективный немецкий). Наконец, один и тот же язык может в своем развитии менять тип и не раз: например, история французского может быть разбита на изолирующий раннеиндоевропейский, флективные позднеиндоевропейский и латинский, аналитический среднефранцузский и практически изолирующий современный разговорный французский.
В результате этих открытий лингвисты разочаровались в типологии примерно до середины 20-го столетия, когда типология пережила новое рождение. Сегодняшняя типология имеет дело не с отдельными элементами языков, а с системами языков — фонологической (системой звуков) и грамматической.
Фонологическая типология
Особенно большое практическое значение для компаративистики имеет фонологическая типология. Фонологическая типология исходит из очевидной предпосылки, что при всем огромном разнообразии языков мира, все люди имеют практически одинаковое строение речевого аппарата. Существует немалое количество закономерностей, связанных именно с этим. Например, в самых разных языках мира имеет место явление палатализации. Суть его в том, что заднеязычный согласный (в русском — к, г, х), после которого следует переднеязычный гласный (в русском — и, е) меняет свой характер. Его звучание становится более передним, «смягчается». Это явление легко объясняется лингвотехнически: трудно быстро перестроить речевой аппарат от заднеязычной артикуляции на переднеязычную. Интересно, что палатализация обычно приводит к переходу заднеязычных (к, г) в аффрикаты (двойные звуки типа ч, ц, дз). Языки, в которых происходит палатализация, могут не иметь между собой ничего общего, но, отмечая схожесть чередования в русском пеку-печёт, итальянском amico-amici «друг-друзья», иракском арабском чиф «как» при литературном арабском киф, нужно понимать, что речь идет об универсальной типологической закономерности.
В фонологической типологии крайне важно понятие о бинарной оппозиции. Бинарная оппозиция — пара звуков, схожих во всем, кроме одного признака, по которому они противопоставлены. Например, русские д и т, английские d и t противопоставлены по признаку глухости-звонкости:Т — глухой, Д — звонкий. В оппозиции один член немаркирован, другой маркирован. Немаркированный член оппозиции — главный, его статистический вес в данном языке всегда больше, его лингвотехнически легче произносить. В данной оппозиции немаркированный член — Т. Д — маркированный член оппозиции, он менее удобен для произношения и встречается в языке реже. В определенных позициях оппозиция может нейтрализоваться. Например, в конце слова в русском д произносится как т (код=кот), то есть маркированный член теряет свой маркер.
В других языках противопоставление может вестись по другим признакам. Например, немецкие или китайские d и t маркированы не по признаку глухой-звонкий, а по признаку слабый-сильный. d — слабый (немаркированный), а t — сильный (маркированный) члены оппозиции. Именно поэтому немецкий акцент в русской литературе «исопрашается таким споссопом именно ис-са тофо», что русские звонкие (маркированные) для немца похожи на собственные немаркированные.
Типологический критерий является одним из важнейших при проверке гипотез, связанных с реконструкцией языка. На сегодняшний день ни одна реконструируемая фонетическая система языка не может быть принята без проверки на типологическую непротиворечивость. Нельзя сказать, что все типологические инварианты открыты, описаны и объяснены. «Вместе с тем уже в настоящее время богатый опыт, накопленный наукой о языках, позволяет нам установить некоторые константы, которые едва ли когда-либо будут низведены до „полуконстант“. Существуют языки, в которых отсутствуют слоги, начинающиеся с гласных, и/или слоги, заканчивающиеся согласными, но нет языков, в которых отсутствовали бы слоги, начинающиеся с согласных, или слоги, оканчивающиеся на гласные. Есть языки без фрикативных звуков, но не существует языков без взрывных. Не существует языков, в которых имелось бы противопоставление собственно взрывных и аффрикат (например, /t/ — /ts/), но не было бы фрикативных (например, /s/). Нет языков, где встречались бы лабиализованные гласные переднего ряда, но отсутствовали бы лабиализованные гласные заднего ряда».[1]
Морфологическая типология
К настоящему времени наиболее разработанной является морфологическая типология языков. В её основу кладется способ соединения морфем (морфемика), типичный для того или иного языка. Существуют два традиционных типологических параметра.
Тип, или локус, выражения грамматических значений
Традиционно различаются аналитический и синтетический типы.
В результате при аналитическом выражении грамматических значений слова типично состоят из малого числа морфем (в пределе — из одной), при синтетическом — из нескольких.
Самая высокая степень синтетизма именуется полисинтетизмом — это явление характеризует языки, слова которых имеют количество морфем, значительно превышающее типологическое среднее.
Разумеется, различие между синтетизмом и полисинтетизмом — вопрос степени, четкой границы нет. Представляет также проблему определение того, что есть отдельное фонетическое слово. Например, во французском языке личные местоимения традиционно считаются отдельными словами, и орфографическая норма поддерживает эту интерпретацию. Однако фактически они являются клитиками или даже аффиксами при глаголе, и трудноотличимы от местоименных аффиксов в полисинтетических языках.
Тип морфологической структуры
Тип выражения грамматических значений не следует путать с типом морфологической структуры. Два эти параметра отчасти коррелируют, но логически автономны. Традиционно выделяются три типа морфологической структуры:
- изолирующий — морфемы максимально отделены друг от друга;
- агглютинативный — морфемы семантически и формально отделимы друг от друга, но объединяются в слова;
- флективный (фузионный) — и семантические, и формальные границы между морфемами плохо различимы.
В дальнейшем были описаны также инкорпорирующие языки — их отличие от флективных состоит в том, что слияние морфем происходит не на уровне слова, а на уровне предложения.
Фактически этот параметр должен по отдельности рассматриваться для формы и для значения. Так, формальная агглютинация — это отсутствие фонетического взаимопроникновения между морфемами (сандхи), а семантическая агглютинация — выражение каждого семантического элемента отдельной морфемой. Аналогично, фузия может быть формальная, как в русском слове детский [д’ецк’ий] и семантическая (=кумуляция), как в русском окончании (флексии) «у» в слове столу закодированы одновременно грамматические значения ‘дательный падеж’, ‘единственное число’ и, косвенно, ‘мужской род’.
Изолирующие языки фактически совпадают с аналитическими, так как выражение грамматических значений посредством служебных слов в реальности то же самое, что и максимальная отделенность морфем друг от друга. Однако параметры (А) и (Б) не следует смешивать и объединять, поскольку другие концы этих шкал независимы: синтетические языки могут быть и агглютинативными, и фузионными.
Таким образом, обычно выделяют следующие типы языков:
- Флективные (фузионные) языки — например, славянские или балтийские. Для них характерны полифункциональность грамматических морфем, наличие фонетических явлений на их стыках, фонетически не обусловленные изменения корня, большое число фонетически и семантически не мотивированных типов склонения и спряжения.
- Агглютинативные (агглютинирующие) языки — например, тюркские или языки банту. Для них характерны развитая система словообразовательной и словоизменительной аффиксации, отсутствие фонетически не обусловленных вариантов морфем, единый тип склонения и спряжения, грамматическая однозначность аффиксов, отсутствие значимых чередований.
- Изолирующие (аморфные) языки — например, китайский, бамана, большинство языков Юго-Восточной Азии (мяо-яо, тай-кадайские и др.). Для них характерно отсутствие словоизменения, грамматическая значимость порядка слов, слабое противопоставление знаменательных и служебных слов.
- Инкорпорирующие (полисинтетические) языки — например, чукотско-камчатские или многие языки Северной Америки. Для них характерна возможность включения в состав глагола-сказуемого других членов предложения (чаще всего прямого дополнения, реже подлежащего непереходного глагола), иногда с сопутствующим морфонологическим изменением основ; например, в чукотском языке Ытлыгэ тэкичгын рэннин ‘Отец мясо принес’, где прямое дополнение выражено отдельным словом, но Ытлыгын тэкичгырэтгъи букв.: ‘Отец мясо-принес’ — во втором случае прямое дополнение инкорпорируется в состав глагола-сказуемого, то есть образует с ним одно слово. Термин «полисинтетические», однако, чаще применяется к таким языкам, в которых глагол может согласовываться одновременно с несколькими членами предложения, например в абхазском языке и-л-зы-л-гоит, буквально ‘это-ей-для-она-берет’, то есть ‘она у неё это отнимает’.
Различие флексии и агглютинации как способов связи морфем можно продемонстрировать на примере киргизского агглютинативного слова ата-лар-ымыз-да ‘отец + мн. число + 1-е лицо мн. числа обладателя + местный падеж’, то есть ‘у наших отцов’, где каждая грамматическая категория представлена отдельным суффиксом, и русской флективной словоформы прилагательного красив-ая, где окончание -ая одновременно передает значение трех грамматических категорий: рода (женский), числа (единственный) и падежа (именительный). Многие языки занимают на шкале морфологической классификации промежуточное положение, например языки Океании могут быть охарактеризованы как аморфно-агглютинативные.
История морфологической классификации языков
Основы приведенной классификации были заложены Ф. Шлегелем, который различал флективные и нефлективные (фактически агглютинативные) языки, в духе времени рассматривая вторые как менее совершенные по отношению к первым. Его брат, А. В. Шлегель, постулировал в дополнение к двум первым класс аморфных языков, а также ввёл для флективных языков противопоставление синтетического (при котором грамматические значения выражаются внутри слова путём различных изменений его формы) и аналитического (при котором грамматические значения выражаются вне слова — служебными словами, порядком слов и интонацией) строя. Понятие слова при этом предполагалось интуитивно очевидным, и вопросом о том, где проходят границы слова, никто не задавался (к середине XX века стало ясно, что ответить на него отнюдь не просто).
В. фон Гумбольдт выделил перечисленные выше типы под их современными названиями; инкорпорирующие языки он при этом рассматривал как подкласс агглютинативных. Впоследствии был предложен ещё ряд морфологических классификаций, из них наиболее известны типологии А. Шлейхера, Х. Штейнталя, Ф. Мистели, Н. Финка, Ф. Ф. Фортунатова.
Наиболее поздняя по времени, хорошо обоснованная и самая детальная морфологическая классификация была предложена в 1921 году Э. Сепиром. В дальнейшем интерес к построению морфологических классификаций указанного типа несколько ослабел.
Достаточно широкую известность получила предпринятая Дж. Гринбергом попытка построения квантитативной (количественной) морфологической типологии[2]. В общих грамматических описаниях конкретных языков продолжает повсеместно использоваться гумбольдтовская типология, дополненная понятиями аналитизма и синтетизма, а в центр внимания лингвистической типологии как раздела лингвистики переместились иные параметры структурного разнообразия языков. На базе материала, составленного из сопоставления 30 языков различных языковых семей, Гринберг проанализировал и пришёл к выводу о зависимости порядка слов в языке (т. н. языки SVO, SOV и т. п.) и последовательности типа «существительное-прилагательное», ударения в словах и пр., всего 45 закономерностей (т. н. «универсалий», англ. universals).[3]
Синтаксическая типология
Основными параметрами синтаксической типологии являются:
- стратегия кодирования глагольных актантов;
- порядок составляющих;
- локус маркирования зависимости в словосочетании.
Стратегия кодирования глагольных актантов
С точки зрения взаимоотношения между глаголом и существительным языки делятся на:
- Активные языки — деление существительных на «активные» и «неактивные», глаголов на «активные» и «стативные», прилагательные обычно отсутствуют: современный китайский, гуарани, праиндоевропейский и др.
- Номинативные языки — номинатив (основной падеж существительного) соответствует субъекту как переходного, так и непереходного глаголов, и противопоставляется аккузативу, который соответствует объекту переходных глаголов — большинство современных индоевропейских (включая русский), семитские и др. языки
- Эргативные языки — абсолютив (основной падеж существительного) соответствует субъекту непереходного и объекту переходного глагола и противопоставляется эргативу, который соответствует субъекту переходного глагола — северокавказские языки, баскский, из индоевропейских — курдский; реликты явления имеются в грузинском языке («повествовательный падеж» — бывший эргатив).
Существуют также несколько менее распространённых типов.
На практике каждый язык в той или иной мере отступает от данной строгой классификации. В частности, в ряде индоевропейских и семитских языков (например, в английском) морфологическое различие между номинативом и аккузативом утрачено (за исключением местоимений, система которых довольно консервативна), поэтому данные падежи выделяются условно, с точки зрения их синтаксической роли.
Классификация языков по синтаксическим типам опирается на важнейшие признаки семантической и формальной структуры главных членов предложения.
В языках номинативного типа предложение основано на противопоставлении подлежащего (субъекта действия) и дополнения (объекта действия). В номинативных языках различаются переходные и непереходные глаголы, именительный и винительный падежи существительного, прямое и косвенное дополнения. В глагольном спряжении используются субъектно-объектные ряды личных аффиксов. К этому типу относятся индоевропейские, семитские, дравидийские, финские, тюркские, монгольские, тайские языки, японский, корейский и китайский.
В языках эргативного типа предложение строится на противопоставлении не субъекта и объекта, а так называемого агентива (производителя действия) и фактитива (носителя действия). В языках этого типа различаются эргативная и абсолютная конструкции. В предложении, имеющем прямое дополнение, подлежащее стоит в эргативном падеже, дополнение — в абсолютном. В предложении без дополнения подлежащее стоит в абсолютном падеже. Подлежащее при непереходном действии совпадает по форме (абсолютный падеж) с объектом переходного действия. Существительное в форме эргативного падежа обозначает кроме субъекта переходного действия также косвенный объект (часто инструмент действия).
Порядок составляющих
Локус маркирования зависимости
Понятие типа (локуса) маркирования как характеристики языка впервые было сформулировано Джоханной Николс в статье 1986 года[4].
По данному параметру противопоставляются вершинное маркирование — способ кодирования синтаксических отношений, при котором грамматические показатели, отражающие эти отношения, присоединяются к вершине синтаксической группы, и зависимостное маркирование, при котором грамматические показатели, указывающие на наличие синтаксической связи, присоединяются к зависимому. Прочие логические возможности, засвидетельствованные в различных языках, включают также двойное маркирование (показатели присутствуют и на вершине, и на зависимом) и нулевое маркирование (выраженные показатели отсутствуют). Как особая стратегия может выделяться варьирующее маркирование, при котором ни один из указанных выше типов не является в языке доминирующим.
Противопоставление между разными типами маркирования проявляется в различных синтаксических конструкциях. Наиболее значимыми для характеристики языка в целом считаются тип маркирования в посессивной именной группе и в предикации (предложении).
См. также
Примечания
Литература
Типология — раздел лингвистики, занимающийся выяснением наиболее общих закономерностей различных языков, не связанных между собой общим происхождением или взаимным влиянием. Типология стремится выявить наиболее вероятные явления в различных языках. В случае если некоторое явление выявляется в представительной группе языков, оно может считаться типологической закономерностью, применимой к языку как таковому.
Типологический анализ можно вести на уровне звука (фонетическая и фонологическая типология), на уровне слова (морфологическая типология), предложения (синтаксическая типология) и надсинтаксических структур (типология текста или дискурса).
История типологии
В начале своего развития типология пыталась найти ответ на вопрос, какие языки и на основании чего можно отнести к «более примитивным», а какие — к «более развитым». Довольно скоро выяснилось, что исходная посылка была неверной: невозможно по типологической характеристике языка судить о его «развитости» или «примитивности». Совершенно различные языки могут принадлежать к одному типу (например, китайский — великолепно развитый и имеющий богатейшую литературу — и бесписьменный язык народности цин на севере Китая в равной степени относятся к изолирующим языкам), родственные и примерно одинаково разработанные языки могут относиться к разным типам (синтетические славянские русский или сербский и аналитический болгарский, изолирующий английский и флективный немецкий). Наконец, один и тот же язык может в своем развитии менять тип и не раз: например, история французского может быть разбита на изолирующий раннеиндоевропейский, флективные позднеиндоевропейский и латинский, аналитический среднефранцузский и практически изолирующий современный разговорный французский.
В результате этих открытий лингвисты разочаровались в типологии примерно до середины 20-го столетия, когда типология пережила новое рождение. Сегодняшняя типология имеет дело не с отдельными элементами языков, а с системами языков — фонологической (системой звуков) и грамматической.
Фонологическая типология
Особенно большое практическое значение для компаративистики имеет фонологическая типология. Фонологическая типология исходит из очевидной предпосылки, что при всем огромном разнообразии языков мира, все люди имеют практически одинаковое строение речевого аппарата. Существует немалое количество закономерностей, связанных именно с этим. Например, в самых разных языках мира имеет место явление палатализации. Суть его в том, что заднеязычный согласный (в русском — к, г, х), после которого следует переднеязычный гласный (в русском — и, е) меняет свой характер. Его звучание становится более передним, «смягчается». Это явление легко объясняется лингвотехнически: трудно быстро перестроить речевой аппарат от заднеязычной артикуляции на переднеязычную. Интересно, что палатализация обычно приводит к переходу заднеязычных (к, г) в аффрикаты (двойные звуки типа ч, ц, дз). Языки, в которых происходит палатализация, могут не иметь между собой ничего общего, но, отмечая схожесть чередования в русском пеку-печёт, итальянском amico-amici «друг-друзья», иракском арабском чиф «как» при литературном арабском киф, нужно понимать, что речь идет об универсальной типологической закономерности.
В фонологической типологии крайне важно понятие о бинарной оппозиции. Бинарная оппозиция — пара звуков, схожих во всем, кроме одного признака, по которому они противопоставлены. Например, русские д и т, английские d и t противопоставлены по признаку глухости-звонкости:Т — глухой, Д — звонкий. В оппозиции один член немаркирован, другой маркирован. Немаркированный член оппозиции — главный, его статистический вес в данном языке всегда больше, его лингвотехнически легче произносить. В данной оппозиции немаркированный член — Т. Д — маркированный член оппозиции, он менее удобен для произношения и встречается в языке реже. В определенных позициях оппозиция может нейтрализоваться. Например, в конце слова в русском д произносится как т (код=кот), то есть маркированный член теряет свой маркер.
В других языках противопоставление может вестись по другим признакам. Например, немецкие или китайские d и t маркированы не по признаку глухой-звонкий, а по признаку слабый-сильный. d — слабый (немаркированный), а t — сильный (маркированный) члены оппозиции. Именно поэтому немецкий акцент в русской литературе «исопрашается таким споссопом именно ис-са тофо», что русские звонкие (маркированные) для немца похожи на собственные немаркированные.
Типологический критерий является одним из важнейших при проверке гипотез, связанных с реконструкцией языка. На сегодняшний день ни одна реконструируемая фонетическая система языка не может быть принята без проверки на типологическую непротиворечивость. Нельзя сказать, что все типологические инварианты открыты, описаны и объяснены. «Вместе с тем уже в настоящее время богатый опыт, накопленный наукой о языках, позволяет нам установить некоторые константы, которые едва ли когда-либо будут низведены до „полуконстант“. Существуют языки, в которых отсутствуют слоги, начинающиеся с гласных, и/или слоги, заканчивающиеся согласными, но нет языков, в которых отсутствовали бы слоги, начинающиеся с согласных, или слоги, оканчивающиеся на гласные. Есть языки без фрикативных звуков, но не существует языков без взрывных. Не существует языков, в которых имелось бы противопоставление собственно взрывных и аффрикат (например, /t/ — /ts/), но не было бы фрикативных (например, /s/). Нет языков, где встречались бы лабиализованные гласные переднего ряда, но отсутствовали бы лабиализованные гласные заднего ряда».[1]
Морфологическая типология
К настоящему времени наиболее разработанной является морфологическая типология языков. В её основу кладется способ соединения морфем (морфемика), типичный для того или иного языка. Существуют два традиционных типологических параметра.
Тип, или локус, выражения грамматических значений
Традиционно различаются аналитический и синтетический типы.
В результате при аналитическом выражении грамматических значений слова типично состоят из малого числа морфем (в пределе — из одной), при синтетическом — из нескольких.
Самая высокая степень синтетизма именуется полисинтетизмом — это явление характеризует языки, слова которых имеют количество морфем, значительно превышающее типологическое среднее.
Разумеется, различие между синтетизмом и полисинтетизмом — вопрос степени, четкой границы нет. Представляет также проблему определение того, что есть отдельное фонетическое слово. Например, во французском языке личные местоимения традиционно считаются отдельными словами, и орфографическая норма поддерживает эту интерпретацию. Однако фактически они являются клитиками или даже аффиксами при глаголе, и трудноотличимы от местоименных аффиксов в полисинтетических языках.
Тип морфологической структуры
Тип выражения грамматических значений не следует путать с типом морфологической структуры. Два эти параметра отчасти коррелируют, но логически автономны. Традиционно выделяются три типа морфологической структуры:
- изолирующий — морфемы максимально отделены друг от друга;
- агглютинативный — морфемы семантически и формально отделимы друг от друга, но объединяются в слова;
- флективный (фузионный) — и семантические, и формальные границы между морфемами плохо различимы.
В дальнейшем были описаны также инкорпорирующие языки — их отличие от флективных состоит в том, что слияние морфем происходит не на уровне слова, а на уровне предложения.
Фактически этот параметр должен по отдельности рассматриваться для формы и для значения. Так, формальная агглютинация — это отсутствие фонетического взаимопроникновения между морфемами (сандхи), а семантическая агглютинация — выражение каждого семантического элемента отдельной морфемой. Аналогично, фузия может быть формальная, как в русском слове детский [д’ецк’ий] и семантическая (=кумуляция), как в русском окончании (флексии) «у» в слове столу закодированы одновременно грамматические значения ‘дательный падеж’, ‘единственное число’ и, косвенно, ‘мужской род’.
Изолирующие языки фактически совпадают с аналитическими, так как выражение грамматических значений посредством служебных слов в реальности то же самое, что и максимальная отделенность морфем друг от друга. Однако параметры (А) и (Б) не следует смешивать и объединять, поскольку другие концы этих шкал независимы: синтетические языки могут быть и агглютинативными, и фузионными.
Таким образом, обычно выделяют следующие типы языков:
- Флективные (фузионные) языки — например, славянские или балтийские. Для них характерны полифункциональность грамматических морфем, наличие фонетических явлений на их стыках, фонетически не обусловленные изменения корня, большое число фонетически и семантически не мотивированных типов склонения и спряжения.
- Агглютинативные (агглютинирующие) языки — например, тюркские или языки банту. Для них характерны развитая система словообразовательной и словоизменительной аффиксации, отсутствие фонетически не обусловленных вариантов морфем, единый тип склонения и спряжения, грамматическая однозначность аффиксов, отсутствие значимых чередований.
- Изолирующие (аморфные) языки — например, китайский, бамана, большинство языков Юго-Восточной Азии (мяо-яо, тай-кадайские и др.). Для них характерно отсутствие словоизменения, грамматическая значимость порядка слов, слабое противопоставление знаменательных и служебных слов.
- Инкорпорирующие (полисинтетические) языки — например, чукотско-камчатские или многие языки Северной Америки. Для них характерна возможность включения в состав глагола-сказуемого других членов предложения (чаще всего прямого дополнения, реже подлежащего непереходного глагола), иногда с сопутствующим морфонологическим изменением основ; например, в чукотском языке Ытлыгэ тэкичгын рэннин ‘Отец мясо принес’, где прямое дополнение выражено отдельным словом, но Ытлыгын тэкичгырэтгъи букв.: ‘Отец мясо-принес’ — во втором случае прямое дополнение инкорпорируется в состав глагола-сказуемого, то есть образует с ним одно слово. Термин «полисинтетические», однако, чаще применяется к таким языкам, в которых глагол может согласовываться одновременно с несколькими членами предложения, например в абхазском языке и-л-зы-л-гоит, буквально ‘это-ей-для-она-берет’, то есть ‘она у неё это отнимает’.
Различие флексии и агглютинации как способов связи морфем можно продемонстрировать на примере киргизского агглютинативного слова ата-лар-ымыз-да ‘отец + мн. число + 1-е лицо мн. числа обладателя + местный падеж’, то есть ‘у наших отцов’, где каждая грамматическая категория представлена отдельным суффиксом, и русской флективной словоформы прилагательного красив-ая, где окончание -ая одновременно передает значение трех грамматических категорий: рода (женский), числа (единственный) и падежа (именительный). Многие языки занимают на шкале морфологической классификации промежуточное положение, например языки Океании могут быть охарактеризованы как аморфно-агглютинативные.
История морфологической классификации языков
Основы приведенной классификации были заложены Ф. Шлегелем, который различал флективные и нефлективные (фактически агглютинативные) языки, в духе времени рассматривая вторые как менее совершенные по отношению к первым. Его брат, А. В. Шлегель, постулировал в дополнение к двум первым класс аморфных языков, а также ввёл для флективных языков противопоставление синтетического (при котором грамматические значения выражаются внутри слова путём различных изменений его формы) и аналитического (при котором грамматические значения выражаются вне слова — служебными словами, порядком слов и интонацией) строя. Понятие слова при этом предполагалось интуитивно очевидным, и вопросом о том, где проходят границы слова, никто не задавался (к середине XX века стало ясно, что ответить на него отнюдь не просто).
В. фон Гумбольдт выделил перечисленные выше типы под их современными названиями; инкорпорирующие языки он при этом рассматривал как подкласс агглютинативных. Впоследствии был предложен ещё ряд морфологических классификаций, из них наиболее известны типологии А. Шлейхера, Х. Штейнталя, Ф. Мистели, Н. Финка, Ф. Ф. Фортунатова.
Наиболее поздняя по времени, хорошо обоснованная и самая детальная морфологическая классификация была предложена в 1921 году Э. Сепиром. В дальнейшем интерес к построению морфологических классификаций указанного типа несколько ослабел.
Достаточно широкую известность получила предпринятая Дж. Гринбергом попытка построения квантитативной (количественной) морфологической типологии[2]. В общих грамматических описаниях конкретных языков продолжает повсеместно использоваться гумбольдтовская типология, дополненная понятиями аналитизма и синтетизма, а в центр внимания лингвистической типологии как раздела лингвистики переместились иные параметры структурного разнообразия языков. На базе материала, составленного из сопоставления 30 языков различных языковых семей, Гринберг проанализировал и пришёл к выводу о зависимости порядка слов в языке (т. н. языки SVO, SOV и т. п.) и последовательности типа «существительное-прилагательное», ударения в словах и пр., всего 45 закономерностей (т. н. «универсалий», англ. universals).[3]
Синтаксическая типология
Основными параметрами синтаксической типологии являются:
- стратегия кодирования глагольных актантов;
- порядок составляющих;
- локус маркирования зависимости в словосочетании.
Стратегия кодирования глагольных актантов
С точки зрения взаимоотношения между глаголом и существительным языки делятся на:
- Активные языки — деление существительных на «активные» и «неактивные», глаголов на «активные» и «стативные», прилагательные обычно отсутствуют: современный китайский, гуарани, праиндоевропейский и др.
- Номинативные языки — номинатив (основной падеж существительного) соответствует субъекту как переходного, так и непереходного глаголов, и противопоставляется аккузативу, который соответствует объекту переходных глаголов — большинство современных индоевропейских (включая русский), семитские и др. языки
- Эргативные языки — абсолютив (основной падеж существительного) соответствует субъекту непереходного и объекту переходного глагола и противопоставляется эргативу, который соответствует субъекту переходного глагола — северокавказские языки, баскский, из индоевропейских — курдский; реликты явления имеются в грузинском языке («повествовательный падеж» — бывший эргатив).
Существуют также несколько менее распространённых типов.
На практике каждый язык в той или иной мере отступает от данной строгой классификации. В частности, в ряде индоевропейских и семитских языков (например, в английском) морфологическое различие между номинативом и аккузативом утрачено (за исключением местоимений, система которых довольно консервативна), поэтому данные падежи выделяются условно, с точки зрения их синтаксической роли.
Классификация языков по синтаксическим типам опирается на важнейшие признаки семантической и формальной структуры главных членов предложения.
В языках номинативного типа предложение основано на противопоставлении подлежащего (субъекта действия) и дополнения (объекта действия). В номинативных языках различаются переходные и непереходные глаголы, именительный и винительный падежи существительного, прямое и косвенное дополнения. В глагольном спряжении используются субъектно-объектные ряды личных аффиксов. К этому типу относятся индоевропейские, семитские, дравидийские, финские, тюркские, монгольские, тайские языки, японский, корейский и китайский.
В языках эргативного типа предложение строится на противопоставлении не субъекта и объекта, а так называемого агентива (производителя действия) и фактитива (носителя действия). В языках этого типа различаются эргативная и абсолютная конструкции. В предложении, имеющем прямое дополнение, подлежащее стоит в эргативном падеже, дополнение — в абсолютном. В предложении без дополнения подлежащее стоит в абсолютном падеже. Подлежащее при непереходном действии совпадает по форме (абсолютный падеж) с объектом переходного действия. Существительное в форме эргативного падежа обозначает кроме субъекта переходного действия также косвенный объект (часто инструмент действия).
Порядок составляющих
Локус маркирования зависимости
Понятие типа (локуса) маркирования как характеристики языка впервые было сформулировано Джоханной Николс в статье 1986 года[4].
По данному параметру противопоставляются вершинное маркирование — способ кодирования синтаксических отношений, при котором грамматические показатели, отражающие эти отношения, присоединяются к вершине синтаксической группы, и зависимостное маркирование, при котором грамматические показатели, указывающие на наличие синтаксической связи, присоединяются к зависимому. Прочие логические возможности, засвидетельствованные в различных языках, включают также двойное маркирование (показатели присутствуют и на вершине, и на зависимом) и нулевое маркирование (выраженные показатели отсутствуют). Как особая стратегия может выделяться варьирующее маркирование, при котором ни один из указанных выше типов не является в языке доминирующим.
Противопоставление между разными типами маркирования проявляется в различных синтаксических конструкциях. Наиболее значимыми для характеристики языка в целом считаются тип маркирования в посессивной именной группе и в предикации (предложении).
См. также
Примечания
Литература
Типология — это… Что такое Типология?
1) метод научного познания, в основе которого расчленение систем объектов и их группировка с помощью обобщённой, идеализированной модели (См. Модель) или Типа. Т. используется в целях сравнительного изучения существенных признаков, связей, функций, отношении, уровней организации объектов как сосуществующих, так и разделённых во времени. 2) Результат типологического описания и сопоставления. Проблемы Т. возникают во всех науках, которые имеют дело с крайне разнородными по своему составу множествами объектов (как правило, дискретных) и решают задачу упорядоченного описания и объяснения этих множеств (химия, биология, психология, языкознание, география, социология и др.). Будучи одной из наиболее универсальных процедур научного мышления, Т. опирается на выявление сходства и различия изучаемых объектов, на поиск надёжных способов их идентификации (См. Идентификация), а в своей теоретически развитой форме стремится отобразить строение исследуемой системы, выявить сё закономерности, позволяющие предсказывать существование неизвестных пока объектов.
Т. может либо непосредственно основываться на понятии типа как основной логической единице расчленения изучаемой реальности, либо использовать иные логические формы. Это, во-первых, Классификация, цель которой сводится к построению иерархических систем классов и их подклассов на основе некоторых признаков, не свойственных самим объектам (название, число) или присущих им; во-вторых, Систематика, предполагающая максимально полную и расчленённую классификацию данного множества объектов с фиксированной иерархией единиц описания; в-третьих, Таксономия, в рамках которой специально исследуются и обосновываются принципы рациональной классификации и систематики.
Хотя границы между всеми этими формами в значительной мере условны и применение той или иной из них в определённых областях знания в большой мере зависит от исторических традиций (например, в биологии даже типологические задачи в узком смысле слова рассматриваются обычно в рамках таксономии и систематики), тем не менее Т. по существу выступает как теория и язык таксономии, а последняя, в свою очередь, толкуется как обоснование систематики, анализ её языка.
По способу построения различают эмпирическую и теоретическую Т. В основе первой лежит количественная обработка и обобщение опытных данных, фиксация устойчивых признаков сходства и различия, находимых индуктивным путём, систематизация и интерпретация полученного материала. Теоретическая Т. предполагает построение идеальной модели объекта, обобщённое выражение признаков, фиксацию принципов таксономического описания множества изучаемых объектов (например, принцип гомологического сходства в систематике животных, принцип симметрии в физике элементарных частиц и т. д.). Теоретическая Т. опирается обычно на понимание объекта как системы, что связано с вычленением системообразующих связей, с построением представления о структурных уровнях объекта; такая Т. служит одним из главных средств объяснения объекта и создания его теории.
Общие принципы Т. существенно зависят от того, как истолковывается понятие типа. История науки позволяет выделить три линии в трактовке этого понятия и, соответственно, три основных способа построения Т. Уже в античности складывается представление о типе как о неизменной, вечной идеальной сущности, которая существует до вещей (Платон) или в вещах (Аристотель) и проявляется в видовых или индивидуальных различиях в качестве идеального прообраза, плана, нормы. С этим связаны многочисленные поиски «архетипа», «плана строения», «морфотипа», «неизменной структуры» объектов и т. п. В биологии эта линия нашла выражение в так называемой морфологической Т. (иногда её называют также идеалистической морфологией), ставившей целью отыскание некоего первотипа, пратипа («прарастение» И. В. Гёте, «архетип» Р. Оуэна), а изменчивость трактовавшей как несовершенное выражение реально существующего пратипа. Такое понимание Т. находит сторонников и в 20 в. (немецкий зоолог А. Неф, немецкий ботаник В. Тролль), которые, абсолютизируя значение статической модели или типа, противопоставляют типологическое мышление эволюционистскому.
С утверждением в научном познании идеи развития возникает вторая линия в трактовке Т., связанная с историческим пониманием типа и с представлением о Т. как отображении системы в её развитии. Отличительной чертой таких Т. является существенная роль времени в их построении и обосновании. Способы такого отображения, однако, различны в разных науках. Например, в биологии эволюционный подход привёл к формированию филогенетической (или филетической) систематики, которая и до сих пор играет ведущую роль. Её типологическое основание составляет рассмотрение гомологического сходства как критерия родства, а иерархически организованной системы органического мира — как отображения филогении; при этом спорные вопросы возникают прежде всего в связи с пониманием способов построения иерархии (возникло ли всё многообразие органического мира из одного корня — принцип монофилии (См. Монофилия), или таких корней было много — принцип полифилии (См. Полифилия)) и с отысканием надёжных критериев, позволяющих за каждым Таксоном закреплять единственное место в системе. В языкознании сравнительно-историческая Т., основанная на сравнении языков по сходству их субстанций (звучания и значения) и отнесении их по этому критерию к определённым родственным группам (Ф. и А. Шлегели), привела на рубеже 18—19 вв. к построению генеалогического древа индоевропейских языков (А. Шлейхер), причём морфологические типы языков трактовались как стадии или ветви эволюционного развития из некоторого единого праязыка (В. Гумбольдт). Своеобразное преломление принципы исторической Т. нашли в буржуазной социологии: здесь Т. понималась первоначально как вычленение реально существующих типов общества и строилась обычно как антитеза марксистской Т., основанной на учении об общественно-экономических формациях. Это характерно для теории культурно-исторических типов (Н. Я. Данилевский, О. Шпенглер), которая, строя с помощью Т. морфологию культур, подрывала линейную европоцентристскую трактовку исторического процесса, однако подчёркивала несводимость множества цивилизаций друг к другу.
Формирование третьей линии в трактовке Т. связано с пониманием типа как особого методологического средства, с помощью которого строится теоретическая картина действительности. При этом понятие типа выступает не как непосредственно взятое из реальности, а как результат сложной работы научного мышления, которое теоретически реконструирует наиболее существенные характеристики исследуемого множества объектов и объединяет их в понятии типа. На этой основе в рамках множества может быть выделен некоторый определённый объект, который по ряду критериев рассматривается в качестве представителя всего множества объектов (например, место английского капитализма в марксистском анализе генезиса капитализма; конкретный вид и его место в конгрегационной биологической систематике Е. С. Смирнова).
Переход к истолкованию типа как методологического средства имел два важных следствия. С одной стороны, он способствовал отказу от трактовки Т. как полного и однозначного отображения системы: множеству конкретных типологических процедур соответствует и множество различных Т. для данной системы. Поэтому построение Т. предполагает специальный анализ совокупности вводимых типологических понятий и их обоснование. Такой подход открывает путь к построению абстрактных Т., в которых тип понимается как сложная конструкция, размещенная в многомерном таксономическом пространстве. Тип, т. о., выступает в качестве особого идеального объекта, а не прямого заместителя эмпирически данного множества объектов; но именно в качестве идеального объекта он позволяет строить строгие многофакторные модели, создаёт базу для широкого использования логико-математических методов. Перемещение проблем Т. в сферу методологии даёт возможность использовать достижения современной логики, в частности различение класса и типа, трёх видов понятийных систем, применяемых в науке (классификационных, сравнительных и измерительных), экстенсиональных и интенсиональных языков; оно позволяет связать Т. с переходом от классификационных понятий к измерительным, с установлением интенсионалов, то есть класса возможных объектов, подходящих под значение понятия.
Эта линия прослеживается прежде всего в современном языкознании, где развиты различные методы Т., превратившейся в особый раздел, в котором на основе изучения строя отдельных языков и широкого сопоставления языков мира устанавливаются существенные черты структуры языка вообще, выявляются взаимообуславливающие и взаимоисключающие характеристики структуры языка, элементы, часто или редко встречающиеся в языках. Поворот к методологическому пониманию задач Т. связан в начале 20 в. с работами Э. Сепира, Н. Трубецкого, пражского лингвистического кружка. Этот поворот повлек за собой не только интерпретацию генеалогической классификации как типологической, но и почти полный отказ от глобальных классификаций, анализ иерархии уровней языка и их единиц, отвлечение от проблем развития языков. Развитие методов Т. привело к формированию содержательной, или семантической, Т., количественной Т. (Дж. Гринберги др.), характерологической Т., изучающей взаимообусловленность языковых черт (В. Скаличка и др.), генеративной, или порождающей, Т. (Б. А. Успенский и др.), структурной Т., анализирующей определённые отношения между элементами системы языка, подчёркивающей значение языка-эталона и метаязыка (Ф. де Соссюр и др.). Разработка различных методов Т. и форм Т., в частности Т. уровней (морфологическая, фонологическая и т. д.), Т. отдельных категорий (залога, падежа и т. д.), Т. универсалий, Т. отдельных семей языков и ареалов, в конечном итоге направлена на выявление существенных и специфических черт естественного языка, его структуры.
Аналогичная линия заметна и в развитии Т. в биологии (попытки усовершенствовать или даже критически пересмотреть классическую филетическую таксономию, нашедшие своё выражение в «числовой таксономии» американского энтомолога Р. Сокала, «конструкционной морфологии» немецкого зоолога Г. Бебера, «гомологической морфологии» немецкого зоолога А. Ремане, номогенетической таксономии советского биолога А. А. Любищева и др.).
В буржуазной социальной мысли тенденция к методологическому переосмыслению Т. обнаруживается в концепциях моделей истории А. Тойнби, моделей культуры П. Сорокина, А. Крёбера и особенно в методе идеальных типов, разработанном М. Бебером. Т., по Веберу, заключается в создании некоторых идеальных типов, абстрактных конструкций, которые представляют собой заведомое упрощение, логической фикции, предельные понятия, не имеющие прямого аналога в реальности и использующиеся для исследования причин и характера отклонения исторической действительности от идеального типа. В методологии идеальных типов отразились существенные черты гносеологии неокантианства, её идеализм, повлекший за собой отрицание объективного содержания Т., идеографизм, подчёркивание связи Т. с учением о ценностях. Произвольность и умозрительный характер Т., связанные с отрицанием в буржуазной социологии объективных критериев выдвижения и разработки Т., в значительной мере усилились в концепции конструированных типов (американский социолог Х. Беккер). Подчёркивая, что Т. предполагает отход от описываемой реальности, конструктивная Т. переоценивает роль произвольного выбора исследователем одного какого-либо случая или события в качестве типа. С этой формой Т. связано в социологии изучение частотности распределения по каждому типу и отклонений от типа, поиск средств предсказания на основе знания, полученного из изучения отдельного случая, возможного и ожидаемого в др. случаях.
Построенная из теоретических соображений, Т. обладает тем важным преимуществом, что она позволяет не только включить все изученные формы, но и выявить некоторые «незанятые» участки, где позднее будут помещены вновь открытые формы (как это было с периодической системой элементов в химии).
С др. стороны, перенос основных проблем Т. в сферу теории и методологии остро ставит вопрос об эмпирической интерпретации типологических схем и понятий, то есть о соотнесении их с реальными множествами объектов, о нахождении определённых правил (например, правил запрещения некоторых возможных комбинаций) сопоставления типа и эмпирических показателей, перехода от теоретического понятия типа к реальной системе дискретных объектов. В силу абстрактности и известной односторонности каждого конкретного варианта Т. такая интерпретация представляет собой сложную проблему.
Методы Т. широко используются в марксизме-ленинизме как средство научного анализа социальных процессов и явлений: общественных отношений, классовой структуры общества, личности и др. Так, марксистское учение об общественно-экономических формациях связано с вычленением экономико-исторических типов общества, в основе которых лежат определённые производственные отношения (см. К. Маркс, в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 24, с. 65). Используя методы Т., марксистская социология вычленила реальные структурные единицы исторического процесса, что позволило дать материалистическое объяснение истории, множественности исторических типов обществ и культур, существования различных укладов внутри определённых общественно-экономических формаций. В противовес различным субъективистским концепциям, марксистская Т. подчёркивает объективную обоснованность вычленения типов общества. Так, К. Маркс в «Капитале» отмечает, что «… действительные отношения соответствуют своему понятию или, что то же самое, что действительные отношения изображаются лишь постольку, поскольку они выражают свой собственный общий тип» (там же, т. 25, ч. 1, с. 155). Вместе с тем марксистские обществ. науки опираются на использование различных теоретических моделей (См. Модель) (см. Теория) и идеализации (См. Идеализация).
Лит.: Маркс К., Капитал, т. 1—3, Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 23—25; Ленин В. И., Развитие капитализма в России, Полн. собр. соч., 5 изд., т. 3; Успенский Б. А., Принципы структурной типологии, М., 1962; Структурно-типологические исследования, М., 1962; Новое в лингвистике, в. 3, 5, М., 1963—70; Канаев И. И., Очерки из истории проблемы морфологического типа от Дарвина до наших дней, М.—Л., 1966; Шрейдер Ю. А., Математическая модель теории классификации, М., 1968; Любищев А. А., Значение и будущее систематики, «Природа», 1971, №2; его же, К логике систематики, в сборнике: Проблемы эволюции, т. 2, Новосиб., 1972; Ядов В. А., Социологическое исследование. Методология, программа, методы, М., 1972; Журинекая М. И., Лингвистическая типология, в кн.: Общее языкознание. Внутренняя структура языка, М., 1972; Виноградов В. А., Методы типологии, в кн.: Общее языкознание. Методы лингвистических исследований, М., 1973; Weber М., Methodologische Schriften, Fr./M., 1968; Hempel С., Oppenheim P., Der Typusbogriff im Lichte der neuen Logik, Leiden, 1936; Gregg J. R., The language of taxonomy, N. Y., 1954; Horn К. М., Language typology, Wash., 1966; Coleman J., The constructive typology, N. Y., 1968; Löther R., Die Beherrschung der Mannigfaltigkeit. Philosophische Grundlagen der Taxonomie, Jena, 1972; Voigt W., Homologie und Typus in der Biologic, Jena, 1973 (библ.).
А. П. Огурцов, Э. Г. Юдин.
Типология Оукшотта — Википедия
Типология Оукшотта è una classificazione delle spade a lama dritta utilizzate в Europa durante il Medioevo, codificata dallo storico britannico Эварт Оукшотт, ок. нель 1960. Comprende tredici tipologie di spada (нумерация XXI век) e fu pensata quale ideale обвинение в суде над Ян Ян Петерсен сульпа лопата vichinghe trattati nel suo том De Norske Vikingsverd del 1919 poi ripresi da Mortimer Wheeler n ди 9 типологии iniziali (I-IX).
Типо Х [Модифика | modifica wikitesto]
Oakeshott Scelse di chiamare la prima categoryia di spade della sua classificazione «tipo X» e non «tipo I» poiché nello studio De Norske Vikingsverd ди Ян Петерсен, чья аналитическая книга «Эпоха викингов», эпоха создания стиля для взрослых ди эльса Это типичное место для отдыха и развлечений, где вы можете отдохнуть в спокойной обстановке в Европе, где все хорошо, и так далее.Раппрезента ун’арма ди трансзионе тра спа вичинга е ла спада д’арм. Rispetto alla prima Presenta una lama lievemente più stretta, пропорции и универмаг puno un poco più Pronunciata tuttavia le дифференцируют соно spesso minime. L’elsa si Presenta в Una Grande Varietà Di Forme. Помните, что это очень важно, так как вы знаете, что такое Бразилия, или что такое «археология», или археологические исследования (-летние годы в мире). Чиоди д’Оро. [1] L’impugnatura, una mano, è lunga 9-10 cm. La guardia misura 18-20 см. Di lunghezza, sezione quadrata, sottile e allungata, tende ad assottigliarsi verso le estremità ed dritta o lievemente rivolta verso la lama. Il codolo и largo, molto piatto e si assottiglia verso il pomolo; в раджионе ди квесто элемент ле спейд vichinghe del X secolo vennero chiamate gaddhjalt («elsa a punta»). Различная длина: от 66 до 87 см, пасьянс от 78 до 81 см, ларга, сезон, год от года, дополняют друг друга, являются окончательными и не очень важными. ; соло в рари casi risultava piuttosto acuminata.Talvolta le lame Presentavano Intarsi в Ferro Recanti Le Firme «ULFBERHT» или «INGELRII», в том числе и в собственном издании, и его средства массовой информации; prendono forse il nome dal fabbro originario ma Continarono a diffondersi dal IX all’XII secolo. Le lame potevano anche recare un nome proprio o una sigla; Пи-рараменте l’intarsio poteva essere в oro ostitustituito da sigilli и рисунок complesse. [2] Задание типичной эпохи пенсации за все виды использования в сочетании с опытом в области образования и науки, в том числе в полном объеме, в том числе и в области защиты прав, и защиты прав, и других стран. ,В Вирт-делла-Ларгезза-делла-лама-э-делле-данизиме дель помоло квест спейд эрано робусте ма пьюттосто песанти (в средствах массовой информации 1,2 кг). La maggior parte эпоха forgiata con la tecnica dell’acciaio a pacchetto mentre i primi esemplari in acciaio a crogiolo iniziano a сравнительное соло alla fine dell’XI secolo.
- Il sottotipo Xa Венне sviluppato nell’XI Secolo e Продолжение и продолжение в полном объеме, все inizio del XIV secolo. Дифференциация по типу X per un lama lunga 80-96 cm (mediamente 88-94 cm) и расширенный и расширенный формат и профилирование содержимого.С т р а н и ц а т о с т в о я т р а н и е, ч е т ь, ч а з а т е л ь с т р а н и ц а я п р а з а т е л ь с т в а я п р а з а т е л ь с т в о п р а с т е л ь с т а т ь я п р а з а т е л ь с т ь с т ь я п р а с т ь я п р а з а т е л ь с т в о ‘я «,» dalla cavalleria «. [3]
Типо XI [Модифика | modifica wikitesto]
. Квесты, относящиеся к разным направлениям, распространенные в XIII и XII секоло, в corrispondenza della nascita della maggior parte degli ordini Religiosi cavallereschi. L’elsa Presenta Caratteristiche Simili al типо X Mentre La Lama, Sezione Lenticolare, Ha Una Lunghezza Di 81-95 см (Mediamente 88-90 см), Presenta и более полный рост, который не ограничен до конца и без каких-либо должных условий. , че си презента спэссо пьюттосто оста.Abbastanza часто встречаются в ferro, argento o oro sulla lama, solitamente a carattere Religioso, приходят вместе «IN NOMINE DOMINI», invocazioni alla Vergine e motti cristiani. [4] «Типография XI эпохи», в которой говорится о том, что все в порядке; фронт-де-уна-пунта дискретаменте acuminata, la buona flessibilità della lama, dovuta allo scarso spessore, lo rendeva poco adatto all’affondo.
- Il sottotipo XIa si дифференциация dal tipo XI per una lama più corta (74-76 см) e larga, più adatta alla fanteria. [5]
Типо XII [Модифика | modifica wikitesto]
Il типо XII si diffuse nel XIII и XIV секоло-фу-ди-фу-гран-лунга-ла-пи-комуну тра ле де арм дель бассо медиео. È costituito da spade con pomolo di forma variabile ma prevalentemente discoidale oa ruota, un’impugnatura lunga 10–11 см, una guardia più corta del tipo X, четвертая половина от второго, общая дритта или изогнутая вершина ламы, raramente verso , La la è di lunghezza molto variable, da 71 a 91 см (mediamente 80-82 см), sezione lenticolare, piuttosto larga, si restringe uniformemente, Presenta un fuller piuttosto largo e profondo che Arriva ai due terzi della sua lunghezza (tal) Tre Quti) E Una Punta Acuminata. [6] Типовой закон XII, основанный на том или ином праве назначения, и его распространении, распространенном в течение длительного периода времени, в высшей степени эффективном и эффективном, в том числе и контрольном, в отношении общего права и миграции. дель песо делла лама детермината дель аккорсиаменто дель фуллер. Требуется выяснить, что все это связано с необходимостью предоставления новых эффективных средств управления торговлей людьми.
- ИТОГО XIIa si diffusion tra il 1275 e il 1325. Дифференциал дала типо XII essendo costituito da spade bastarde o spade a due mani con pomolo spesso discoidale o ottagonale, un’impugnatura lunga 15-25 cm, lama di 89-110 см (mediamente 90-92 см), один из самых распространенных вариантов, более полный набор символов, обусловленный тем, что он имеет отношение к лунгезе и пунта аббастанза acuminata. Незаменимая лопата, свирепствующая в контрацепции, в современной моде, в том числе в родном, в металлическом, металлическом, в естественных условиях.Il рассмотрение вопроса о предшественнике делла спада лунга. [7]
Типо XIII [Модифика | modifica wikitesto]
. Типография, разбросанная по разным путям: XIII и Иницио дель XIV, разделенный на несколько поколений. Presenta un pomolo molto spesso sferico, discoidale oa ruota, un’impugnatura di 12-15 cm, più lunga rispetto al tipo XII, che rendeva la maggior parte degli esemplari utilizzabili sia ad una mano che ad una mano e mezza, una guardia quasi дритта, пасьянс лунга и писпесса риспетто и типи X, XI и XII.Il codolo con i suoi 8–11 см и имеет значительный размер — 79–84 см в манге и на востоке, так как он является формой унции пунта арротондата или спатолы. Il full and è singolo, doppio o piùraramente triplo, largo, piuttosto profondo, percorre metà della lunghezza della lama. Данные группы эры pensato per l’utilizzo esclusivo di taglio data la lama larga e la punta arrotondata.
- Il sottotipo XIIIa é costituito da spade bastarde e spadoni, dalla lunga impugnatura (17-26 см), lama di 84-102 см (mediamente 90 см), larghezza costante, sezione lenticolare, более полный singolo o doppio sino a metà della sua lunghezza, punta arrotondata oat spatola.Questa variante fu probabilmente sviluppata alla fine del XIII secolo в Германии, голубь диффузная maggiormente rispetto agli altri paesi. Вы можете сделать это, чтобы поддержать грандиозные монументальные монументы, посвященные XIV сечению, посвященному раффигурану, и тому подобное. Grans Espées d’Allemagne . Прошлое за все время, в течение всего времени работы, данные по эффективности управления контрабандой, безупречное продвижение по типу XIII и непрерывное использование в соответствии с принципами XIV в сертификате казино XV XV секоло.Глоссаци адоттароно квеста типология пейд в свайплэйр ил глеймор (фото claidheamh dha lamh ovvero «spada a due mani») — часть XIV секоло.
- год XIIIb и его место, где он состоит из нескольких предметов. Совещание по тринадцатому поколению, 10 см в высоту, единственное в своем роде и полное развитие. Il centro di gravità viene così spostato a metà della lama. Si tratta di una variante del tipo XIII pensata per la cavalleria. [8]
Типо XIV [Модифика | modifica wikitesto]
Il типо XIV si diffuse all’incirca tra il 1270 e 1340. stitu costituito da spade a una mano dal pomolo quasi esclusivamente ruota, piraramente discoidale o sferico, impugnatura corta (9-10 см), Guardia piuttosto lunga e lieve. ричурва версо ла пунта. La lama, sezione lenticolare, í pi ù corta delle tipologie precenti avendo una lunghezza di 67-84 cm (mediamente di 75 cm), представляющий собой значительный термин в ун-тах пунта-да-акумината и волос.В более полном понимании, многократное растягивание, быстрое и беспрепятственное знакомство с творчеством квартала делла Лунгезза делла лама. Alcune spade possiedono una costola centrale terminale che fa deere alla punta una sezione a diamante. С тратта делла прима типология лопаты пенсата в соответствии с требованием к исполнению. Nella prima metà del XIV предоставил информацию о прогрессивных изменениях в области социальных сетей, в том числе озвучку ( cuir bouilli ) или более позднюю версию.La maggior Protezione Fornita Da Quest Armature является устаревшим La Maggior Parte Delle Spade Delle Типология предшествующих, pensate per colpire quasi esclusivamente di taglio ed avviò la transizione verso armi destinate sfruttare semper di più i colpi di punta. [9]
Типо XV [Модифика | modifica wikitesto]
. Типография, разбросанная по разным направлениям, XIII и XVI века, посвященная изучению XIV и XV секоло. Presenta un pomolo molto spesso a ruota, meno часто представлены дискоидал о сферико, un’impugnatura di 10-11 см di lunghezza, Guardia sottile da lunga a molto lunga, dritta o meno часто встречаются ricurva verso la punta.La lama ha una lunghezza di 69-91 cm (mediamente 77-79 cm), presta un forte largo che si restring значительный конец в una punta rigida e molto acuminata. В течение всего срока службы в аппетитном и естественном состоянии, в полном соответствии с условиями, необходимыми для обеспечения эффективности в целом. Настоящее время в единственном порядке, в том числе и во всех смыслах, и в других направлениях. С тратта делла прима типология средневековья и юноши и юношей и девушек, использующих эту диафрагму диафрагмы и пиар-спектакль в эпоху эры прессы, неуязвимой для всех эпохи эпохи прессы.
- Il sottotipo XVa si sviluppò a partire dalla metà del XV secolo. È costituito da spade a una mano e mezza o должным образом помпо spesso a ruota, impugnatura lunga 18-25 см, guardia dritta e lunga o di media lunghezza. La lama é sezione, полая земля, лунга 79-94 см (mediamente 84-85 см), пи-стретта риспетто-аль-типо XV, ограниченная значительная часть в единственном экземпляре, настоящее семя унцесса в центре че-н-перкоррер л Интера Лунгезза.La sezione è di forma sovrapponibile al tipo XV. Il sottotipo XVa costituisce la tipologia più comune di spada lunga. [10]
Типо XVI [Модифика | modifica wikitesto]
Типография XVI si diffuse nella prima metà del XIV secolo. È costituito da spade dal pomolo a ruota, meno comunemente sferico o ottagonale, impugnatura corta di 10-11 cm di lunghezza, guardia da corta a lunga, dritta o ricurva verso la punta. La la ha ha sezione a diamante appiattito, una lunghezza di 69-81 cm (mediamente 75-76 cm), ed é moderatamente larga ma si restringeсущественное значение, более полное и окончательное, в конце концов.В полном объеме и в одиночку, на ладони, в поисках прекрасных вещей, из-за того, что вы стоите в центре, как и прежде, и в любом другом месте. Какое бы то ни было из всего, что вам нужно знать, и многое другое, X-XIII, и то, и другое, является универсальным в разностороннем образовании и эффективном поведении. , ad adta ad affrontare avversari protetti da cotta di maglia rivettata o armatura a piastre. [11]
- Состоит из XVI век, где учат, что у нас есть мана и мезза, и то, и другое, и о том, что такое великое измерение, и лунга унции, 15–23 см, и гвардиа корта, дрита рикурва, и пунта. La la ha ha sezione a diamante o esagonale appiattita, una lunghezza di 79-91 cm (mediamente 82-84 cm), è più stretta rispetto al tipo XVI e si ограничивают постепенное окончание в una punta molto acuminata. Более полный и единственный в своем роде, слаженный и неповторимый, слава богу, что он стоит в центре sino alla punta.
Типо XVII [Модифика | modifica wikitesto]
Questa tipologia di spade a un mano e mezza o of mani si diffusion all’incirca tra il 1360 e il 1420. Presenta un pomolo discoidale, «tappo di profumo» oa pera, di grandi Dimeni, Impugnatura lunga 18-23 см, Guardia sottile, dritta o lievemente rivolta verso la punta. La lama, sezione esagonale, ha una lunghezza di 76-97 cm (mediamente 88-90 cm), è stretta, molto rigida, ограниченная униформа sino ad una punta rigida e molto acuminata.Более полный, Quando Present, и Singolo, Poco Profondo E Raggiunge Il Primo Quarto Della Lama. Мальградо ла лунгезза значительная, большая часть лопатки — 1,3-1,4 кг, а также 2,5 кг. Типология венгерских вен, широко распространенных в законе о доходах и убытках, в целом, XVI XVI, в соответствии с любыми правилами, может быть изменена в соответствии с общим принципом создания основного арматура и завершена, полностью изменена. all’inizio del XV secolo.Разница между типами прецедентов, Туттавия, Ла Сезоне Эсагонале делла лама ле конферисис маджоре ригидити. Questa Innovazione, Insieme alla Presenza di una punta ОСОБЕННО АКТИВЕННЫМ И УЛИЧНЫМ УСПЕХОМ И МАНЗЕОЛОМ ОБРАЗЕЦ В ОБЯЗАТЕЛЬНОМ ОБЪЕДИНЕНИИ С ПОМОЩЬЮ СЛУЖЕБНОГО СОСТОЯНИЯ В НАЛИЧИИ. [12]
Типо XVIII [Модифика | modifica wikitesto]
Типография XVIII, Инсайм аи Суои Соттипи, Диффузия Тра-Мета-де-XIV и Инициум-дель-XVI Секоло-Фу-Ти-ла-Типология, Испания и XVI век.È costituito da spade dal pomolo a ruota o tappo di profumo di grandi dimensioni, impugnatura di 10-11 cm, guardia solitamente sottile e alquanto ricurva verso la punta, meno comunemente più spessa e dritta. La lama ha una sezione a diamante appiattito, meno comunemente с полым основанием, una lunghezza di 69-92 см (mediamente 80-82 см), con un forte molto largo (5-6,35 см), ограничивающий постепенный переход к конечной ситуации. Punta Molto Acuminata; Il Doppio Filo и Leggermente Convesso. Более полный и стильный подарок от знаменитого костюма центральных друзей.
- Общий вид XVIIIa. Разница между типами XVIII и 13-15 см в год, в том числе в поисковой лопатке, в том числе и мезе, и ламе пи стретта (не больше 5 см), лунге 79-108 см (медиаменте). 90-92 см) ограниченная униформа sino ad una punta molto acuminata. La sezione è a diamante appiattito, meno comunemente hollow-ground, il fuller può essere Presente ma non supera un quarto della lunghezza della lama; è semper Presente Una Venténte Costola Centrale Che Raggiunge La Punta.
- год. XVIIIb. Рассеянный трафарет мета-дель-XVIII века. Arat caratterizzato da spade utilizzabili a una mano e mezza o должным образом, con una lunga impugnatura di 25-28 см, Guardia Generalmente Dritta e Moderatamente spessa. La lama è lievemente più stretta rispetto alle XVIIIa, ha una lunghezza di 91-108 cm (mediamente 98-100 cm), ограниченное постепенное окончательное и окончательное представление. La sezione и diamatte appiattito, Meno Comunemente Hollow-Ground, Il Fuller и Semper Assente, è Presente Una Costola Centrale Che Percorre l’intera lunghezza della lama sino alla punta.
- год. XVIII век и предшествующие годы. Arat caratterizzato da un’impugnatura lunga 15-18 см, guardia di media lunghezza, spessa, dritta o rivolta sia verso il pomolo che la punta. La lama è larga quanto il tipo XVIII maha una lunghezza di 86-91 cm (mediamente 88-89 cm), ограниченная длина волны, значимая длина волны, значительная часть времени от конца до конца. La sezione é diamante appiattito, meno comunemente hollow-ground, il fuller può essere Presente ma non super super un queto della lunghezza della lama, è Presente un unvaintete, посвященный центральному чеку, в целом, lunghezza della lama sino alla punta.
- год XVIII в., Диффузный трал-мета-дель-XVIII века, секоло. Arat caratterizzato da spade ad una mano o una mano e mezza, con un’impugnatura lunga 25-28 см, guardia di media lunghezza, spessa, dritta o rivolta sia verso il pomolo che la punta. La la ha ha una lunghezza sovrapponibile al sottotipo XVIIIb mai pi pi stretta, si restrict uniformemente sino ad una punta molto acuminata e rinforzata. La sezione и diamatte appiattito, Meno Comunemente Hollow-Ground, Il Fuller и Semper Assente, è Presente Una Costola Centrale Che Percorre l’intera lunghezza della lama sino alla punta.
- год XVIII век от рассеянного света до конца XVIII века. Arat caratterizzato da spade a due mani, con pomolo di medie dimensioni a pera, un’impugnatura lunga all’incirca 30 см, Guardia Generalmente rivolta verso la punta. La la ha ha una lunghezza sovrapponibile quella del sottotipo XVIIIb и uni larghezza simile al типо XVIIId, в котором представлены все, что угодно, но не полностью, но и в более широком понимании. из-за денти д’арресто ( париерхакен ).La la si restrict униформа sino ad una punta molto acuminata e rinforzata, la sezione é a diamante appiattito, meno comunemente unlow-Ground, è Presente una costola centrale che percorre l’intera lunghezza della lama (tolto il ricasta s). Призывает к исполнению должное, взыскание али д’Артисто, сонопенсация за свободу , наполовину безумие , в частном порядке за условное осуждение, мелио и ценные бумаги. , [13]
Типо XIX [Модифика | modifica wikitesto]
Задание о том, как создать уникальную ману и мезу и диффузную даллу мета алла тонкой дель XV секоло, в частности, Османской империи. Presenta un pomolo di medie dimensioni a ruota, discoidale o a pera, un’impugnatura lunga 12-15 см, una guardia di forma eterogenea, da sottile a spessa, dritta o ricurva verso la punta; Неглиименные риски, связанные со штрафом, в полном объеме, в полном объеме, в полном объеме, в том числе и в законном порядке.La lama è lunga 66-91 см (mediamente 86-87 см), модератаменте ларга, мантиене ла стесса ларгезза сино ад уна пунта а форма ди ванга и акумината; Presenta una Sezione Esagonale con margini smussati, un corto e robusto ricasso ben delimitato da decorazioni, более полное резюме, piuttosto stretto e profondo, lungo da un terzo a должной стороны, конечной конечной конечной конечной доле. Вы можете использовать эту информацию, как эффективную, так и полезную для себя, когда дело касается протекционизма. [14]
Типо XX [Модифика | modifica wikitesto]
Il tipo XX si diffuse nel XIV и XV secolo. È costituito da spade ad una mano e mezza utilizzabili anche a mani con pomolo a «tappo di profumo» o a pera, un’impugnatura lunga 23-25 см, опоясывающий лишай, дритта рикурва verso la punta. La la ha ha una lunghezza di 89-127 cm (mediamente 96-97 cm), à larga e mantiene una larghezza quasi costante per poi restringersi постепенный sino ad una punta poco acuminata.La sezione и lenticolare o ottagonale. Соно представляет собой более полное представление о том, как это происходит, когда речь идет о центральном раггионе мета делла лунгезза делла лама и из-за боковых сторон; талволта и презент и рикассо.
- Итого XXA презент ун-та и ун-лама с измерениями соврапононили ма караттеристиче разнообразный дал типо XX. Находится в свободном доступе к настоящему времени и может быть полностью изменено. [15]
Типо XXI [Модифика | modifica wikitesto]
Questa tipologia di spade a una mano nacque probabilmente nella Repubblica di Venezia, dove il nome di cinquedea («cinque dita»), в том числе диффузная далла-дель-дель-аль-XVI XVI secolo, в частности в Италии.Поморское царство, грандиозный труд, грандиозность, превосходство в искусстве, естественная и естественная жизнь 10-12 см (естественное и естественное происхождение), опекунство и мудрость), la guardia é sottile o spessa e semper ricurva verso la punta. La lama è molto larga, sebbene pochi esemplari raggiungano effettivamente le cinque dita di larghezza, ha una lunghezza di 76-85 cm (mediamente 80 cm), ограниченное постепенное изменение размеров sino ad una punta acuminata. La eszione и estagale piatta o a diamante con i margini smussati, представленный в более полном объеме и в полном объёме, в том числе в духе лунцецца делла лама и оппонентах, разделяющих основные направления деятельности. Оукшотт, Записи средневекового меча , с. 215 .
- Эварт Оукшотт, Рекорд средневекового меча, Вудбридж, Бойделл Пресс, 1991, ISBN 978-0851155661.
- Эварт Оукшотт, Археология оружия, оружия и доспехов от предыстории до рыцарского века, Нью-Йорк, Dover Publication Inc., 1996, ISBN 978-0-486-29288-5.
,
определение типологии по Свободный словарь
Разработка публикации по типу аварийных ситуаций, связанных с превышением скорости (сводный отчет). В этой статье рассматривается роль студенческих организаций кампуса в усилиях по разнообразию кампусов и представлена типология для понимания деятельности по разнообразию кампусных организаций. Кроме того, подход семантической карты показал сближение с теорией грамматики, а также с исследованиями, использующими (импликационные) иерархии, как это найдено в функциональной типологии и теории оптимальности.Она выступает за то, чтобы у новой типологии были теоретические преимущества (лидеры могут навести порядок в группах и организациях) и практические преимущества (сотрудники и руководители могут различать, кто в рабочей группе или организации делает что и почему). Кроме того, Келлерман утверждает, что новое поколение сотрудников требует новой и другой типологии. Это исследование — первое в своем роде — классифицирует чартерные школы страны в надежную типологию в соответствии с их образовательными подходами. У Европейского союза теперь есть типология. нарушений — от «очень серьезных» до «серьезных» или «незначительных» — социального законодательства в дорожном секторе (т.е. нарушения правил рабочего времени и периодов отдыха для профессиональных водителей и тахографов).Вторая статья посвящена дилемме типологии и терминологии FGM со специальной ссылкой на Судан. Из тематических исследований IBM, SAP, Swisscom и Swiss Re Бадер раскрывает типологию четырех типов управления ИС в сотрудничестве в области НИОКР: мультипликатор, левередж , поглотитель и фильтр. Канонический Христос и культура Ричарда Нибура представляет искаженную типологию христианской культурной активности. Скарабеи, хронология и взаимосвязи Дафны Бен-Тор являются последним вкладом в область типологии скарабеев и основаны на ее докторской диссертации. , который она защищала в 2006 году.Получающаяся типология предоставляет богатый набор возможностей для дальнейшего теоретического и эмпирического развития. Как отметил Муссави, здания «пустой типологии» увеличивающегося размера вызвали повышенный интерес к тому, что вы делаете с неокрашенным сараем.
,
Целью гранулирования информации является выявление и накопление данных и знаний, связанных с визуальной практикой типологии в дизайне.
Эта структура используется для структурирования книги и разработки грубой типологии , в которую помещены 16 рассматриваемых стран.
Эти примеры взяты из Кембриджского английского корпуса и из источников в Интернете. Любые мнения в примерах не соответствуют мнению редакторов Cambridge Dictionary или издательства Cambridge University Press или его лицензиаров.
Больше примеров
Меньше примеров
Предложенная здесь типология объединяет ряд предложений других ученых.В этом большом произведении он использовал биологические метафоры для анализа функционирования национальной экономической системы и разработки подробной типологии социально-экономических явлений.Приведенное выше обсуждение предполагает, что слово-просодическая типология ограничена этой трихотомией или свойствами, которые она кодирует.
Типология выходит за рамки конкретной работы этих художников и может применяться к инсталляциям в целом, обеспечивая тем самым основу для критического анализа.Что исключено из этой типологии — это логически возможный, но неопробованный случай языка без безмолвных препятствий.
Эта статья разрабатывает функциональную типологию , основанную на политических, административных и финансовых аспектах децентрализации.Часто в онлайн-контексте типология пар связи не может быть установлена заранее.
Результаты также предоставят поддержку для возможной типологии грамматик с точки зрения возникновения последовательности согласных.,
типология (теология) Википедия
Типология в христианском богословии и библейском толковании является доктриной или теорией, касающейся связи Ветхого Завета с Новым Заветом. События, люди или высказывания в Ветхом Завете рассматриваются как типов , предначертанные или замененные антитипами , событиями или аспектами Христа или Его откровением, описанными в Новом Завете. Например, Иона может рассматриваться как типа Христа в том смысле, что он вышел из живота рыбы и, таким образом, казалось, восстал после смерти.
В самой полной версии теории типологии вся цель Ветхого Завета рассматривается как просто обеспечение типов для Христа, прообраза или исполнения. Теория началась в ранней Церкви, была наиболее влиятельной в эпоху позднего средневековья и продолжала пользоваться популярностью, особенно в кальвинизме, после протестантской Реформации, но в последующие периоды ей уделялось меньше внимания. [1] В немецком протестантизме 19-го века типологическая интерпретация отличалась от прямолинейной интерпретации пророчества.Первый был связан с гегелевскими богословами, а второй — с кантианской аналитичностью. Несколько групп, предпочитающих типологию сегодня, включают христианских братьев, начиная с 19-го века, где типология была очень популярной, и предмет многочисленных книг и Евангелическо-лютеранский синод Висконсина.
Примечательно, что в Восточной православной церкви типология по-прежнему является распространенным и частым экзегетическим инструментом, главным образом благодаря тому, что церковь уделяет большое внимание преемственности в представлении доктрины на протяжении всех исторических периодов.Типология часто использовалась в раннехристианском искусстве, где тип и антитип будут изображаться в противоположных позициях.
Использование терминологии расширилось до светской сферы; например, «Джеффри де Монтбрэй (ум. 1093), епископ Кутанс, правый муж Вильгельма Завоевателя, был прообразом великого феодального прелата, воина и администратора». [2]
этимология []
Термин происходит от греческого существительного τύπος ( опечаток ), «удар, удар, штамп», и, следовательно, фигуры или отпечатка, произведенного на монете таким действием; то есть изображение, фигура или статуя человека; также оригинальный образец, модель или форма.К этому добавляется греческий предлог 25ντί против , что означает противоположный, соответствующий. [3] [4]
Происхождение теории []
Христианская типология начинается в самом Новом Завете. Например, Павел в Послании к Римлянам 5.14 называет Адама «прообразом [τύπος] того, кто должен был прийти», т. Е. Прообразом Христа. Он противопоставляет Адама и Христа как в Послании к Римлянам 5, так и в 1 Коринфянам 15. Автор Первого Послания Петра использует термин ἀντίτυπον ( antitypon ) для обозначения крещения. [5] В дополинских слоях Нового Завета также есть типологические концепции. [6]
Ранние христиане, при рассмотрении Ветхого Завета, должны были решить, какова их роль и цель для них, учитывая, что христианское откровение и Новый Завет могут считаться заменяющими его, а многие конкретные правила и требования Ветхого Завета не были больше не следует из книг, таких как Левит, посвященный разъяснению закона. [7] Одна из целей Ветхого Завета для христиан состояла в том, чтобы продемонстрировать, что служение Иисуса и первое пришествие Христа были предсказаны и предвидены, и в Евангелиях действительно содержатся многие пророчества Ветхого Завета, исполненные Христом, и цитаты из Ветхого Завета, которые прямо и косвенно связывают Иисуса с ветхозаветными пророчествами.Типология значительно расширила число этих ссылок, добавив другие, основываясь на сходстве действий или ситуаций Ветхого Завета с аспектом Христа.
Типология также является исторической теорией, в которой вся история еврейского и христианского народов сформирована Богом, а события в этой истории служат символами последующих событий. В этой роли Бога часто сравнивают с писателем, использующим реальные события вместо вымысла для формирования своего повествования. [8] Наиболее известной формой этого является тройной гегелевский диалект, хотя он также используется в других приложениях, помимо истории.
Разработка типологии []
Система средневековой аллегории началась в Ранней Церкви как метод синтеза кажущихся разрывов между еврейской Библией (Ветхий Завет) и Новым Заветом. Церковь изучала оба завета и видела, что каждое из них одинаково вдохновлено Богом, однако Ветхий Завет содержал разрывы для христиан, такие как еврейские кошерные законы и требование обрезания мужчин. Поэтому это побуждает рассматривать по крайней мере отдельные части Ветхого Завета не как буквальное описание, а как аллегорию или предзнаменование событий Нового Завета, и, в частности, исследовать, как события Ветхого Завета связаны с событиями жизни Христа.Большинство теоретиков верили в буквальную правду ветхозаветных рассказов, но считали, что события, описанные Богом, были созданы для того, чтобы создать образы, предвещающие Христа. Другие считали некоторые части Библии по сути аллегорическими; тем не менее, типологические отношения оставались неизменными при любом взгляде. Павел утверждает учение из Колоссянам 2: 16–17: «Поэтому не позволяйте никому судить вас по тому, что вы едите или пьете, или в отношении религиозного праздника, празднования Новолуния или дня субботнего».Это тень того, что должно было прийти; реальность, однако, находится во Христе «. Эта идея также находит выражение в Послании к евреям.
На развитие этого систематического взгляда на еврейскую Библию повлияла мысль о эллинистическом еврейском мире, сосредоточенном в Александрии, где еврейский философ Филон (ок. 20 г. до н.э. — ок. 50 г. н.э.) и другие рассматривали Писание с философской точки зрения (современный Греческая литературная теория выдвинула на первый план предзнаменование как литературный прием) как по существу аллегорию, используя эллинистические платонические концепции.Ориген (184/185 — 253/254) христианизировал систему, и ее распространяли фигуры, в том числе Хилари Пуатье (ок. 300 — ок. 368) и Амброуза (ок. 340 — 397). Святой Августин (345–430) вспоминал, как часто слышал, как Амвросий говорил, что «письмо убивает, но дух дает жизнь», а Августин, в свою очередь, становится чрезвычайно влиятельным сторонником системы, хотя также настаивает на буквальной исторической правде Библии. Исидор Севильский (ок. 560–636) и Рабан Мавр (ок. 780–856) стали влиятельными авторами и составителями работ, излагающих стандартизированные интерпретации соответствий и их значений. [9]
Еврейская типологическая мысль продолжала развиваться в раввинской литературе, включая каббалу, с такими понятиями, как Пардес, четыре подхода к библейскому тексту.
Типология часто возникала в искусстве; Многие типологические сочетания появляются в скульптуре на соборах и церквях и в других средствах массовой информации. Популярные иллюстрированные работы, разъясняющие типологические связи, были среди самых распространенных книг позднего средневековья, как иллюстрированные рукописи, блокноты и инкунабулы (ранние печатные книги). Speculum Humanae Salvationis и Biblia pauperum стали двумя самыми успешными сборниками.
Пример Ионы []
История Ионы и рыбы в Ветхом Завете предлагает пример типологии. В ветхозаветной книге Ионы Иона сказал своим товарищам по кораблю выбросить его за борт, объяснив, что гнев Божий пройдет, если Иона будет принесен в жертву, и что море станет спокойным. Затем Иона провел три дня и три ночи в животе большой рыбы, прежде чем он выплюнул его на сушу.
Типологическое истолкование этой истории гласит, что она предопределяет погребение и воскресение Христа. Живот рыбы представлял собой гроб Христа; как Иона вышел из рыбы после трех дней и трех ночей, так и Христос воскрес из Своей гробницы на третий день. В Новом Завете Иисус призывает Иону таким образом: «По мере увеличения толпы Иисус сказал:« Это злое поколение. Оно требует чудесного знамения, но никто не получит его, кроме знака Ионы ». «От Луки 11: 29–32 (см. Также от Матфея 12: 38–42, 16: 1–4).В Ионе 2 Иона назвал живот рыбы «She’ol», землю мертвых (переводится как «могила» в Библии NIV).
Таким образом, когда кто-то находит намек на Иону в средневековом искусстве или в средневековой литературе, он обычно представляет собой аллегорию для погребения и воскресения Христа. Другие распространенные типологические аллегории связаны с четырьмя главными ветхозаветными пророками Исаией, Иеремией, Иезекиилем и Даниилом, прообразом четырех евангелистов Матфея, Марка, Луки и Иоанна или двенадцатью коленами Израиля, предвещающими двенадцать апостолов.Комментаторы могли найти бесчисленное множество аналогий между историями Ветхого Завета и Нового; современные типологи предпочитают ограничиваться рассмотрением типологических отношений, которые они считают санкционированными в самом Новом Завете, как в примере Ионы выше. [10]
Другие примеры Ветхого Завета []
Приношение Исаака []
Глава 22 Бытия рассказывает нам историю о выкупленном предложении Исаака. Бог просит Авраама предложить ему своего сына Исаака, процитированного как предзнаменование распятия Иисуса.Исаак спрашивает своего отца: «Где ягненок для всесожжения», а Авраам пророчествует: «Сам Бог даст ягненка для всесожжения, сын мой». И действительно, овна, пойманного его рогами, ждет их, что также рассматривается как прообраз Христа, агнца, которого Бог дает для жертвоприношения, увенчанного шипами.
Джозеф []
В главах 37–50 Книги Бытия рассказывается об Иосифе в Египте, а Иосифа обычно называют типом Христа. [12] Иосиф — особенный сын своего отца.С точки зрения отца, Джозеф умирает, а затем возвращается к жизни как правитель Египта. Братья Иосифа обманывают своего отца, окуная его плащ в кровь принесенного в жертву козла (Бытие 37:31). Позже отец Иосифа обнаружил, что Иосиф жив и является правителем Египта, который спасает мир от великого голода. Другие параллели между Иосифом и Иисусом включают в себя:
- оба отвергнуты своими людьми
- оба стали слугами
- оба преданы за серебро
- оба были ложно обвинены и предстали перед ложными свидетелями
- оба достигают положения в «правой руке» соответствующих престолов (Иосиф на престоле фараона и Христос на престоле Божьем)
- Иосифу было 30 лет, когда он стоял перед фараоном, и Иисус был примерно того же возраста, согласно Библии, когда он начал свое служение
- Деньги и товары не могли спасти людей во время голода, они должны были продавать себя, одни и те же понятия обсуждаются в Новом Завете.
- оба предусматривали спасение язычников (Иосиф обеспечил физическое спасение при подготовке к голоду, а Христос обеспечил более глубокое духовное спасение)
- Иосиф женился на египетской жене, что привело ее в Авраамовское происхождение; Отношения Христа с Церковью также описаны в терминах брака в Новом Завете
- Прямая параллель с Иосифом, правящим над всем Египтом, и то, что только фараон будет более великим на престоле (Бытие 41:40), повторяется в 1 Коринфянам 15:27 в отношении Иисуса
- Оба сильно пострадали, и благодаря терпению и смирению Бог превознес великий, который в изобилии дал все с течением времени.
Моисей []
Моисей, подобно Иосифу и Ионе, подвергается символической смерти и воскресению. Моисея помещают в корзину и плывут по реке Нил, а затем вытаскивают из Нила для принятия в качестве принца (плавание тела по реке Нил также было частью египетского погребального ритуала для королевской семьи). [13]
Находясь в пустыне, Моисей положил медного змея на шест, который исцелит любого, укушенного змеей, при условии, что человек посмотрел на него (Числа 21: 8).Иисус провозгласил, что змей был прообразом самого Себя: «как Моисей вознес змея в пустыне, так и Сын Человеческий должен быть вознесен» (Иоанна 3:14).
В битве с амалекитянами в Исходе 17:11 говорится, что «пока Моисей держал свои руки, израильтяне побеждали, но всякий раз, когда он опускал руки, побеждали амаликитяне». Комментаторы [ цитата нужна ] истолковывают поднятые руки Моисея как прообраз поднятых рук Иисуса на Кресте, потому что, когда руки Иисуса были подняты, когда Он умер, была образная битва с грехом, конечным результатом была победа — что «все оживут» (1 Кор.15:22).
неодушевленных видов []
Другие типы были обнаружены в аспектах Ветхого Завета, менее связанных с конкретными событиями. Еврейские праздники также имеют типологическое исполнение в жизни Христа. Тайная вечеря была пасхальной трапезой. Кроме того, многие люди [ цитирование необходимо ] рассматривают Весенние праздники как прообразы того, что Христос совершил в своем первом пришествии, и Осенние праздники как прообразы того, что Христос совершит во время своего второго пришествия.
Еврейская скиния обычно рассматривается как серия сложных типов Иисуса Христа.Например, Иисус описывает себя как «дверь» [14] и единственный «путь» к Богу, [15] , представленный в одних широких воротах во двор скинии; различные слои покрытий над скинией представляют благочестие Христа (в замысловатом внутреннем покрытии) и его человечность (в тусклом цвете внешнего покрытия). [16] Хлеб, приготовленный в Иерусалимском храме, также считается прообразом для Христа. [необходимо цитирование ]
Постбиблейское использование []
Как указывает Эрих Ауэрбах в своем эссе «Фигура», типологическая (фигуральная) интерпретация сосуществовала наряду с аллегорическими и символико-мифическими формами интерпретации. [17] Но именно типология была наиболее влиятельной, поскольку христианство распространилось в поздних меринских культурах, а также в культурах Северной и Западной Европы. [18] Ауэрбах отмечает, что это был преобладающий метод понимания еврейских писаний до Реформации, то есть, что еврейские тексты были , а не , понимаемыми как еврейская история и закон, а вместо этого интерпретировались как figura rerum или феноменальное пророчество, как прообраз Христа «. [19] Типологическое истолкование было ключевым элементом средневекового реализма, но оставалось важным в Европе «вплоть до восемнадцатого века». [20]
Кроме того, типология была расширена за пределы интерпретации еврейских писаний и применялась к постбиблейским событиям, рассматривая их как «не окончательное исполнение, но […] обещание конца времени и истинного Царства Божьего». » [21] Таким образом, пуритане интерпретировали свою собственную историю типологически: [22]
Применившись более свободно и более широко, типология расширилась до более сложной словесной системы, которая позволила переводчику открывать библейские прогнозы текущих событий.Таким образом, атлантическое путешествие пуритан может быть прообразом Исхода израильтян; и колония Новой Англии, Новый Сион, куда Христос может вернуться, чтобы возвестить Тысячелетие. Первые поселенцы были консервативными, осторожными типологами, но, как показывает Чудотворное провидение Сиона в Новой Англии (1654; соч. 1650) Эдварда Джонсона, к 1640-м годам священное поручение Новой Англии в пустыне и приближающемся Апокалипсисе было принято как антитипы. священной истории. [23]
Таким образом, пуритане применяли типологию как к себе как к группе, так и к прогрессу отдельных душ:
При более широком применении типология позволила пуританам читать библейские типы как предсказания не только событий Нового Завета, но и их собственная историческая ситуация и опыт. Таким образом, отдельные пуритане могли осмыслить свою духовную борьбу и достижения, отождествляя себя с библейскими персонажами, такими как Адам, Ной или Иов.Но это широкое понимание типологии не ограничивалось индивидуальной типизацией; пуритане также истолковали свою групповую идентичность как исполнение пророчества Ветхого Завета, назвав свою общину «Новым Израилем». [24]
Типология также стала важной в качестве литературного устройства, в котором как исторические, так и литературные персонажи становятся образцами более поздних исторических или литературных персонажей. [25]
Внутренняя и внешняя типология []
Экзегетический профессор Георг Штекхардт [26] разделил библейскую типологию на две категории.Внешняя или внешняя типология была отделена от значения текста и его первоначального значения. Скорее это применено к теме читателем. Внутренняя или внутренняя типология относится к типологии, встроенной в значение самого текста. Хотя он отверг возможность последнего, потому что это нарушило бы доктрину ясности священного писания, [27] большинство типологов либо не делают этого различия, либо не отвергают типологию, внутреннюю по отношению к тексту. Позиция Штекхардта против внутренней типологии связана с позицией, согласно которой все мессианские пророчества прямолинейны, а не типологичны. [28]
Типология и повествовательная критика []
Типология также используется повествовательными критиками для описания типа времени, в которое происходит событие или событие. Марк Аллан Пауэлл отделяет хронологическое время от типологического времени. [29] В то время как хронологическое время относится ко времени действия, типологическое время относится к «виду времени» действия. Типологические настройки могут быть символическими. Например, когда Иуда покидает Тайную вечерю, чтобы вручить Иисуса властям, «это была ночь» (Иоанна 13:30). Эссе Ауэрбаха рассматривает фигурацию в Данте. Сборник эссе на эту тему см. В статье Эрла Майнера « литературных использований типологии от позднего средневековья до наших дней», , Princeton U Press, 1977. Особый интерес в этом томе представляют эссе Роберта Холландера «Типология и светская литература»: Некоторые средневековые проблемы и примеры »(с. 3–19) и Барбара Кифер Левальски« Типологический символизм и «прогресс души» в литературе семнадцатого века »(с. 79–114).
Библиография []
- Fairbairn, Патрик. Типология Писания. Эдинбург: Т. и Т. Кларк, 1847.
- гоппелт, леонхардт. опечаток: типологическое истолкование Ветхого Завета в Новом . Гранд-Рапидс: Eerdmans, 1982.
- Мартенс, Петр. «Возвращаясь к аллегории / типологическому различию: случай Оригена». Журнал ранних христианских исследований 16 (2008): 283–317.
Внешние ссылки []
,